(Второе) пришествие

— Ты слишком ярко светишься, — проворчала Бог недовольно, — прими уже какую-то форму. И Кроули тут же перестал быть сгустком света. Снова почувствовал волосы на голове, кожу на лице. Увидел собственные руки одетые в черный костюм и ноги обутые в ботинки из змеиной кожи. Но главное он увидел вокруг —звезды. Кроули ахнул и опустился на то, что выглядело как астероидный пояс, но ощущалось, как обычный паркетный пол. Он прижал кулаки к глазам, хватая ртом воздух, которого вокруг никак быть не могло. Сжался в комок и какое-то время просто лежал, не в силах справиться с рыданиями. — Какая интересная реакция, — Бог подошла и присела подле него. Кроули почувствовал, что Она гладит его по волосам. — Ты стал почти как человек… Энтони Джей Кроули, — добавила Бог с улыбкой в голосе, — Я и забыла, какими эмоциональными создала их. А ну-ка встань! Кроули почувствовал, как тело само собой распрямляется, крылья, — О, его крылья — резко дергают его высоко вверх, затем вниз, словно тряпичную куклу, и удерживают в невесомости — перед Ней. Кроули не посмел открыть глаз, но почувствовал, что Бог медленно обходит его кругом, словно новую спортивную тачку. — И крылья мне твои нравятся, гораздо больше, чем белые, но я все же добавлю чуть цвета, вот так,— проговорила Бог задумчиво, но Кроули ничего не почувствовал. — А волосы красивые, когда длинные, — добавила она и тут же прическа Кроули зашевелилась словно живая. Волосы отрасли приблизительно до плеч и успокоились. — Готово! — Бог радостно хлопнула в ладоши и глаза Кроули распахнулись помимо его воли. Бог стояла перед ним и улыбалась. Она ни капельки не изменилась с тех пор, как выбрала себе обличье — женщины, взрослой достаточно, чтобы быть матерью Евы. С такой же кожей цвета темного золота и светло-зелеными глазами. Чему Кроули удивился, так это одежде — вполне современной и даже модной: мягкие коричневые слаксы, бежевый кашемировый гольф. И золотистые кроссовки. Ее кучерявые волосы были убраны в пучок, из которого, словно щетина дикобраза, торчали всевозможные карандаши. Но Кроули лишь скользнул по ней взглядом. Стоило ему открыть глаза и оглядеться, дыхание снова перехватило, и он прижал руки к груди, чтобы напомнить себе, что дышать ему вовсе не нужно. Туманность, та самая, над которой он так долго трудился, и которая стала причиной его падения, раскинулась вокруг разноцветным сиянием. Космические облака, насыщенные яркими оттенками красного, фиолетового и золотого, плыли, создавая иллюзию бесконечного танца. Звезды, рождённые в этой туманности, мерцали вдалеке, подобно драгоценным камням, утопленным в мягкой вате. Туманность, конечно, изменилась за шесть тысяч лет, но Кроули не мог не узнать ее. Он жадно осматривался, смеялся и плакал, боясь, что сон вот-вот кончится и его змеиные глаза снова станут слепы к звездам. Бог смотрела на него, приподняв в удивлении бровь: — Глаза змеи? То была временная мера, — она фыркнула совсем по-человечески, — у меня был творческий кризис. Серафимы взбунтовались, даже Самаиил… — она скривилась, — все валилось из рук, и тут ты влез со своими звездами. Она дернула плечом и отвернулась от него: — Так что, я решила наказать тебя. Ненадолго. Но потом как-то руки не доходили пересмотреть решение. А ты и не просил, — Бог лукаво взглянула на Кроули через плечо, — Что, понравилось в аду? Кроули только затряс головой, при этом ни на секунду не закрывая глаз. — Да успокойся ты, — Бог снова повернулась к нему, — больше никаких наказаний для тебя, слово Творца. Кроули судорожно выдохнул и зажмурился. — Ты хорошую работу проделал тут, — продолжала Бог, — после того, как ты меня так недальновидно вывел из себя, я отправилась посмотреть о чем, собственно, речь и… — тут она замолчала. Кроули открыл глаза и ахнул: вокруг него кружились миллиарды листков с карандашными набросками — динозавров (все перечеркнутые), кошек всех размеров и окрасов, птиц, рыб, насекомых… Но больше всего — собак. Маленьких, больших, лохматых, лысых. Один листок прилетел Кроули прямо в лицо, запутался в отросших волосах. — Я нашла здесь вдохновение и решила, что эта туманность — лучшее место для творческой студии, — Бог подошла ближе, ее глаза загорелись настоящим азартом, — вот что ты скажешь про эту породу? Кроули выпутал набросок из волос и увидел самую маленькую собачку, которую только можно было представить. Покрытое мягкой длинной шерстью существо было больше похоже на крупную мышь. — Удобно носить в сумке, — откликнулся Кроули, не особо соображая, откуда берутся слова, — можно делать ей разные прически. Если сделать ее умной — будет ловить грызунов и радовать детишек фокусами. Но если ее не воспитывать — она вполне может отгрызть хозяину нос, пока тот спит. Бог хлопнула в ладоши и закружилась на месте: — Да! Да! Да! Я уже и забыла, как хорошо иметь помощника! Запускаем в производство! И Кроули вдруг понял: сейчас или никогда. — Есть одна проблема, Господи, — и глядя, как угасает радостная улыбка на Ее лице, как черные брови сходятся к переносице, проговорил как мог быстро, — Метатрон готовит Второе пришествие и Земля, а с ней все собаки, кошки, дельфины и люди будут уничтожены! Бог опасно сощурилась. Она посмотрела на часы — изящную золотую игрушку на запястье с таким количеством стрелок, что Кроули удивился, как Она там вообще хоть что-то различает. — Я не давала такого приказа, — медленно проговорила Бог и Кроули показалось, что даже звезды постарались светить тише. Но вдруг одна звезда вспыхнула очень ярко. Свет ее из просто красного стал бордовым, почти черным, и запульсировал, приближаясь холодной угрожающей волной. Бог удивленно вскинула брови. — Бунт? Опять?! — Она щелкнула пальцами и тревожный вал бордового света растаял, оставив после себя облачко слабо мерцающего сияния. Бог, казалось, удивилась еще больше, но махнула рукой и облачко соткалось в полупрозрачную фигуру с обгоревшими до костей крыльями. К своему ужасу, Кроули узнал в бессознательном ангеле Азирафаэля. Кроули не помнил, как оказался рядом — прежде, чем он успел подумать, его руки обхватили тело друга. — Не-ет, — выдохнул Кроули тихо, опускаясь вместе с Ази на колени, — нет-нет-нет… Он совсем ничего не весил. Сквозь его тело Кроули мог видеть звезды. Лицо его друга исказилось от боли, глаза были закрыты. Кроули чувствовал — Ази в шаге от того, чтобы исчезнуть навсегда. — Он почти весь выгорел, — пробормотала удивленно Бог, присаживаясь рядом с ними, — что же он сделал.? Она коснулась пальцами лба Азирафаэля и прикрыла глаза. — Развоплотил архангела, сжег портал на Землю, задержал Апокалипсис… а что было до этого? — бормотала она тихо, — О-о-о, она вскинула брови и глянула на Кроули удивленно, — а ты прям совсем отуземился, Серафим. Даже любишь теперь, как человек… Кроули не слушал ее. Он прижимал к себе Ази, как мог крепко и пытался совершить чудо. Но не мог — здесь его сила, ни ангельская, ни демоническая не работала. — Моя мастерская, мои чудеса, — Бог тоже обхватила Азирафаэля руками и подмигнула. И Кроули вдруг отбросило прочь горячей взрывной волной с силой, что чуть не переломала ему крылья. Его закрутило. Бросило вверх, затем вниз, но крылья выдержали, остановили неконтролируемый полет. Кроули бросился обратно, но резко затормозил, увидев перед собой две фигуры. — Упс, — сказала Бог, хихикнув, — не рассчитала силу чуда. Она с улыбкой погладила Азирафаэля (вполне теперь материального) по крылу, цвета горячего шоколада, но внезапно посуровела. — У вас будет время поговорить. Сейчас — время наказать одного зарвавшегося секретаря, — с этими ее словами, туманность размылась цветным калейдоскопом и выцвела в полнейшую черноту.