Scater Boy

Они целуются впервые в начале октября, во время школьной поездки на Чеджу. Всё происходит спонтанно и остаётся смазанным кадром в памяти, где-то между аэропортом, мандариновой рощей и природным парком. Джебом изначально ни о чём подобном не думает: на Марке — дурацкая жёлтая толстовка с пончиками, на нём самом — промокшие конверсы, рядом шумные одноклассники и пытающиеся перекричать их гвалт учителя — не лучшая обстановка. Вообще, поездка не задаётся с самого начала. Их обыскивают перед посадкой в автобус до аэропорта, отбирая всё подозрительное. У Джебома конфискуют обе зажигалки, хотя сигареты не находят, но на кой они ему сдались, если разжиться огнём светит не раньше вечера. Хотя, ему всё ещё повезло больше, чем старосте параллельного класса, у которой в соке алоэ унюхали алкоголь и пропесочили её перед всеми, грозя снижением рейтинга и отработками до конца года. В самолёте Джебому достаётся место рядом с Джинёном, что несомненный плюс, но по другую руку от него сидит историчка, учительница Чон, что несомненный минус. И чёрт их тянет сказать «да» в ответ на вопрос, впервые ли они едут на Чеджу! Весь полёт их грузят глубоким экскурсом в историю и культуру этого прекрасного острова. Судя по эмодзи с трупаком в сообщении Марка, у того дела обстоят не лучше, что самую малость примиряет Джебома с реальностью. — Ну что, проникся любовью к хранителям острова? — спрашивает Джинён, когда они видят свои автобусы с большими избражениями харыбанов, про которых наслушались от учительницы Чон. — Конечно, прямо расцеловать готов, — кисло выдавливает Джебом, разглядывая лупоглазых каменных человечков и предвкушая второй круг лекций во время обзорной. — Take it easy, dude! — слышится из-за спины, и на его плечо опускается рука, тонущая в жёлтом рукаве. — Не успел выйти из аэропорта, а уже кого-то обклеил? — Скорее что-то — три автобуса, — фыркает Джинён и закатывает глаза. Марк, ожидаемо, подъёба не выкупает, а Джебом держится, чтобы не огрызнуться на лучшего друга. Сейчас ругаться тупо, но по возвращении поговорить, наверное, стоит. Хрен знает, что находит на обычно общительного Джинёна, когда дело касается Марка. Джебом думал, что будет отличной идеей познакомить их, но между теми словно кошка пробежала с первой минуты. И если Марку на Джинёна по большей части насрать, то Джинён агрится на любое упоминание Марка: — Твои пляски с бубном вокруг него — без меня, пожалуйста. Звучит капец обидно. Джебом понимает, что никто не обязан разделять его интересы, даже лучший друг, но не понимает. Да, в последнее время он больше общается с Марком, чем с Джинёном, но ведь это ровно до момента, когда новое станет привычным, — разве нет? Это совершенно не означает замену одного на другого. Определённо, стоит поговорить с Джинёном. Их раскидывают по автобусам классами, и Джебом выдыхает, что не придётся быть буфером. Он даже умудряется заснуть под бубнёж гида из хрипатых динамиков, — настолько расслабляется. Будит его Джинён, чьё плечо он использовал вместо подушки, ворча, чтобы тот перестал слюнявить его джинсовку, оторвал свою задницу от кресла и валил на выход. Джебом от души посылает его нахрен, но всё-таки, зевая и потягиваясь, вытряхивается из автобуса. Следующие пару часов они проводят на мандариновой ферме: слушают историю появления фруктов на острове, стоя в окружении низкорослых деревьев, увешанных жёлтыми плодами, учатся правильно срезать их с ветки и помогают собирать урожай. Конечно, почти все украдкой «собирают» его себе в рот вместо корзины, а потом им говорят, что можно и не украдкой. Джебом не настолько фанат цитрусов, но несколько мандаринов по карманам распихивает — для мамы. После обеда их привозят в заповедник, раскинувшийся у подножия вулкана Халласан, — последний пункт меню на сегодня. И хорошо, потому что погода портится: вершину заволакивает облаками, всё сильнее ощущаются сырость и ветер. А тут ещё и одноклассник, споткнувшись, окатывает Джебома водой из бутылки — его готовность шариться за гидом по ебеням и на серьёзных щах слушать про всякие гибискусы-хуискусы и бакланов, явно родственников этого самого одноклассника, стремится к нулю. — Свалим? — с этими словами рядом очень вовремя нарисовывается Марк. — Поймают — пизды дадут, — шипит Джинён. — Чо как дети? Пока пизды дать хочется только ему самому за вредность и очередные закатившиеся глаза. Джебом раздумывает недолго — ровно одну интереснейшую историю о квакшах, сопровождаемую хлюпаньем воды в собственных кедах. Да они только впустую срут время: школьники откровенно забивают на экскурсию, разделившись на группки, прикалываясь или фоткаясь, учителя идут впереди, почти не слушая и обсуждая что-то своё, а самому гиду как будто просто нравится вещать унылую хрень, независимо от интереса аудитории. Джебом придерживает запястья Марка и Джинёна, замедляя шаг, чтобы оказаться в хвосте процессии, но второй тут же вырывает руку и с раздражённым цоканьем догоняет их старосту. И кто из них ребёнок? Его торчащие уши заливает краска и они долго маячат впереди стоп-сигнальными огнями. Пока Джебом злится, Марк перехватывает его руку и тянет обратно по тропинке. — Давай, не тормози. Пока нас не полили. — Блять, да меня уже, — усмехается Джебом, ускоряясь. — Не понял. — Забей, твой корейский — дно. — Buzz off! — не остаётся в долгу Марк. — Есть сиги или отжали? — Есть, а смысл? Отжали зажигалку. Марк почему-то лыбится во все тридцать два и зарывается в рюкзак, доставая оттуда что-то золотистое, похожее на флешку. Джебом смотрит на его ладонь и не вкуривает, тот издевается над ним или нет. — Хвастаешься, что подготовил доклад? — Jesus, you’re an idiot. Сигарету дай. Всё ещё не въезжая, что Марк собрался делать с ней без огня, Джебом протягивает ему пачку. А потом с медленно приходящим восторгом наблюдает, как тот нажимает какую-то кнопку и на «флешке» краснеет металлическая спираль, от прикосновения к которой тлеет сигарета. Марк втягивает щёки, прикуривая, сжимает губами фильтр — Джебом залипает уже не столько на диковинную зажигалку, сколько на его рот. Красивый рот, который выдыхает дым с кривоватой усмешкой — привычный горьковатый запах забивается в ноздри, слишком яркий на фоне природы. — Ты классный, — выдаёт Джебом, доставая сигарету из пачки. — You too, — отвечает Марк, протягивая руку к его лицу. Джебом думает, что тот хочет ему подкурить, но в следующую секунду его затылок накрывает прохладная ладонь, а губы — влажный рот. В начале в нос ударяет аромат мандаринов и табачного дыма, а в конце такой же привкус остаётся на языке. Джебом знатно тупит, конечно, и сперва чужие мягкие губы просто елозят по его обветренным, но лампочка загорается — он кладёт-таки руку на талию Марка и отвечает на поцелуй. Ему однозначно надо будет поговорить с Джинёном!