Дышишь мерно, пишешь мирно, всё пройдет, а ты боялась, Скоро снова будет утро, птичка вон уже поёт; А внутри скулит и воет обессилевшая ярость, Коготком срывая мясо, словно маленький койот; — Вера Полозкова
Когда Малфой спешно покинул зал, Гермиона почувствовала каждой клеточкой своего тела, что атмосфера в помещении изменилась — вместе с блондином исчезло и чувство безопасности. Она огляделась по сторонам и поняла, что рядом нет никого из тех, кто вызвался приглядывать за ней сегодня. Что-то было не так, но подумать об этом она не успела. — Меня ищешь? — она обернулась на знакомый голос и уткнулась носом в уголок тёмно-синей рубашки, подняла взгляд и попала ровно на изучающие зелёные глаза с хитрым прищуром. — Джастин! Здравствуй, я не ожидала тебя здесь увидеть! Как ты? — Гермиона подарила бывшему однокурснику одну из тех своих улыбок, которые сбивали с ног неподдельной искренностью. — Сколько лет прошло, ты сильно изменился! Финч-Флетчли был одним из немногих маглорождённых, поступивших в Хогвартс с Гермионой в один год. Они никогда не были близки во время учёбы, но будто находились в одной плоскости: часто встречались взглядами в библиотеке, засиживаясь допоздна в попытке узнать хотя бы из книг те факты о магическом мире, которые пропустили за первые 11 лет жизни, обменивались поддерживающими кивками, когда кто-то кидал в их сторону «грязнокровка», оставались в зоне видимости друг друга, когда вступили в Отряд Дамблдора. Но по-настоящему стали близки они только после окончания войны, когда новая реальность для маглорождённых оказалась как две капли воды похожа на старую. В тот день Гермиона была раздражена больше, чем обычно. Очередное вакантное место в интересующем её отделе досталось кому-то с «чистой» кровью. Злая и отчаявшаяся, она вывалилась из министерского лифта прямо в руки Джастина. Он, видя состояние девушки, решил забыть про свои дела и предложил выпить кофе, не особо надеясь на положительный ответ, а она взяла и согласилась. Они просидели в кофейне до закрытия. Джастин рассказал, что на время войны перебрался с родителями в Америку и вернулся совсем недавно. Поделился, что его семья очень богата и он может никогда не работать, но всегда мечтал построить политическую карьеру в магическом мире и продвигать права маглорождённых. Они чувствовали друг в друге схожесть, которую не могли уловить в других, и это сближало. Уже через несколько недель каждый из них не мог представить свою реальность без другого. Гермиона вернулась из путешествия по собственным мыслям, когда оказалась в самом мало освещённом уголке зала, а Джастин придерживал её одной рукой за талию, а другой брался за корешки книг в каком-то известном только ему порядке. Через секунду один из шкафов с щелчком приоткрылся, за ним показался тёмный и узкий коридор. Джастин, ничего не объясняя, одним движением руки втолкнул Гермиону в темноту и последовал за ней, прикрывая тайный проход за своей спиной, оставив за дверью последний источник света. Когда дверца потайного хода встала на место, они оказались тесно прижаты друг к другу. Гермиона слышала, как участилось его дыхание, соединяясь на выдохе с её собственным. Она смотрела туда, где находились, как ей казалось, его гипнотизирующие зелёные глаза. Одно движение его руки, и между ними зажёгся огонёк Люмоса. Они же продолжали молча смотреть в глаза друг другу, изучая мельчайшие изменения, оставленные во взгляде годами разлуки. — Гермиона, — еле слышным шёпотом произнёс он, — нам нужно идти. Я знаю, что в твоей голове тысяча вопросов, но прямо сейчас я должен забрать тебя отсюда. Он оказался неправ. В голове Гермионы, как и вокруг неё, было тихо. Если бы ей предложили остаться навсегда в этой тишине узкого прохода в недрах Министерства, она бы согласилась. Сейчас Малфой с его планами, громко спорящей Пэнси и надоедливым Блейзом казались глупостью. Может, ей просто стало скучно, и она ввязалась в очередную авантюру? — Веди.***
С момента пропажи Грейнджер прошло три дня. Под глазами Малфоя залегли тени от недосыпа и усталости. Он ходил из угла в угол по гостиной своего поместья, прокручивая в голове события вечера. Сгоревшая рубашка Тео не была случайностью, потому что на приёмах для парящих свечей использовали безопасный холодный огонь, который не оставлял ожогов на коже неосторожных волшебников, и уж тем более не мог поджечь бумагу, ткань или дерево. И то, что Тео не мог вернуться обратно в течение долгого времени из-за заблокированных в Министерстве каминов, тоже не было случайностью. Кто-то хотел, чтобы его там не было. Пьюси на допросе не помнил, почему ударил Поттера. А просмотр воспоминаний выявил явное белое пятно между его приходом на мероприятие и нападением на Гарри. Сошлись на том, что на бедняге использовали Империус. Игнатиуса Бёрка всё ещё не нашли после случившегося — именно этим сейчас занимался весь Аврорат. Существовала большая вероятность, что он стал следующей жертвой «Грейнджеровцев». Сведений же о Гермионе не было никаких. И почему-то именно эта мысль сводила Малфоя с ума. Вся компания почти круглосуточно находилась в поместье, отлучаясь только по важным рабочим делам. Каждый чувствовал, что виноват. Их было так много для того, чтобы защитить Гермиону, но каким-то образом они все оказались бесполезны. Особенно острое чувство вины терзало Джинни. Пока она наслаждалась компанией Блейза чёрт-его-подери Забини и смеялась над его шутками, её лучшую подругу похитили. Тео постоянно твердил, что нужно было наложить следящие чары на кулон, который они создали. Он не мог поверить, что упустил этот момент. Пэнси взяла на себя вину за плохо продуманный план. А Блейз практически не разговаривал, просматривая свои воспоминания о вечере в омуте памяти снова и снова. Он был уверен, что что-то упустил, но пока не мог докопаться до сути. С каждым днём отчаяние и беспокойство нарастали, Малфой всё чаще нервно запускал ладони в волосы, выдирая те клочьями, Блейз всё реже говорил, а Гарри почти всё время организовывал поисковые операции. Когда казалось, что результата не будет вовсе, перед Малфоем с тихим хлопком появилась Тинки — эльфийка, которая была с ним с самого рождения, — с письмом в руках.***
«Дорогой Малфой… Нет, это странное начало. Зачёркивать не буду, но знай, что я передумала называть тебя «дорогим». Надеюсь, с тобой и остальными всё в порядке. Меня заверили, что на вечере в Министерстве никто из вас не пострадал. Пожалуйста, передай Джинни, что со мной всё хорошо, пусть не винит себя, она не сделала ничего плохого. И если кто-то из вас чувствует вину, забудьте, потому что меня не похитили — я ушла с ним по доброй воле. Я передала это письмо с эльфом Конни, он работает здесь. Он связан клятвой и не смог рассказать, где именно находится дом, в котором меня держат. Когда я попросила перенести сюда кого-то из вас, он также сказал, что это невозможно. Единственное, что он смог для меня сделать — достать перо, пергамент и передать это письмо. А теперь о том, что я узнала. Окна в доме зачарованы и показывают лужайку и лес вдали, но я знаю, что нахожусь в городе. Я стараюсь быть как можно ближе к входной двери, чтобы успеть что-то заметить, когда люди заходят и выходят, но это сложно, за мной следят. Пока могу сказать, что здание, судя по расположению комнат, похоже по своему строению на дом Гарри на площади Гриммо. Находится оно на улице, выложенной булыжником, напротив дома номер шесть. Не думаю, что в Лондоне (это было бы слишком просто), но проверить стоит. На дом наложено огромное количество охраняющих и отводящих чар, я чувствую их даже с кулоном на шее. В доме постоянно находятся люди, но все разговоры ведутся за закрытыми дверьми, мне не доверяют. Пока я не встретила здесь никого знакомого. Возможно, они используют оборотное или чары иллюзии. Единственный человек, которого я знаю, это Джастин Финч-Флетчли, он забрал меня из библиотеки. Он не является активным членом организации, но знает её основателя. Он привёл меня сюда только потому, что думал, что Министерство не оставит меня в покое, а здесь я буду в безопасности. Джастин не может назвать мне имя их главного, так как связан Непреложным обетом, как и остальные участники группировки. Я пыталась сбежать, но на окна и входную дверь наложили заклинание, которое не пропускает меня. Большую часть времени я хожу по дому в надежде собрать какую-то информацию, иногда ко мне приходит Джастин и рассказывает, что происходило в вашем мире, пока меня не было. Если подумать, это не самый плохой плен, в котором мне довелось побывать. Не принимай на свой счёт, Малфой. Если есть идеи, как мне выбраться отсюда, напишите в письме и оставьте в моей квартире на кухонном столе, я попросила Конни наведаться туда завтра днём. Надеюсь на скорую встречу, Ваша Гермиона»***
Уже неделю Гермиона жила в этом странном доме. Первые дни она была решительно настроена узнать всё что могла об этом месте и людях, которые сюда приходили. Но время шло, ответа на своё письмо она так и не получила, отчаяние нарастало. Гермиона корила себя за то, что вообще влезла в эту историю. Сидела бы себе сейчас дома с чашкой тыквенного латте, писала сценарий для сериала. Вот так и берись помогать Малфою — останешься одна в незнакомом доме без какой-либо поддержки. Джастин всё чаще стал проводить время вместе с ней. Он рассказал, что не является участником группировки, но согласен с некоторыми принципами, за которые они борются. С каждым годом жизнь для маглорождённых только усложняется. Некоторые уехали в другие страны и начали жить с нуля, другие выбрали жизнь вне магического мира. Всё это удручало. Гермиона делилась моментами из своей жизни за последние годы, надеждами на будущее. Джастин рассказывал, как организация, в доме которой они находились, предоставляла маглорождённым адвокатов, рабочие места и поддержку. И чем больше Гермиона слушала, тем сильнее проникалась идеей помощи таким же, как она сама. Но мысли о том, что именно здесь планируются убийства, не давала ей спокойно спать по ночам. Она всё чаще просила Джастина отвести её к главному или помочь ей выбраться отсюда, но он лишь извинялся за то, что привёл её, и обещал, что всё скоро разрешится. Этим утром она проснулась с паршивым настроением. Осмотрела комнату ещё раз. Комната была небольшой, но светлой. Двуспальная кровать с белым балдахином, прикроватные тумбочки белого цвета с яркими голубыми ножками, того же цвета шторы на единственном окне и большой шкаф, наполненный красивыми бальными платьями. Возле шкафа зеркало в полный рост с едва заметным цветочным орнаментом окантовки и дверь, ведущая в личную ванную комнату Гермионы. По периметру то тут, то там на стенах были книжные полки, заполненные как магической литературой, так и книгами магловских авторов. Она оглядела всю обстановку снова, провела рукой по нарядам в шкафу, внимательно изучила все томики на полках. Мысль, что комната была обставлена специально для неё, формировалась всё это время, но именно сейчас засияла яркой лампочкой в сознании девушки. Гермиона нервно шнуровала корсет шикарного платья лавандового цвета, перебирая пальчиками ленты. За эти дни девушке порядком надоели пышные длинные юбки. Ей казалось, что она наряжается для чаепития с королевой, а не для поиска ответов на свои вопросы. Волосы, которые сильно закудрявились из-за отсутствия привычных средств, решено было собрать наверх, а завтрак оставить нетронутым. Она чувствовала, что пришло время взять всё в свои руки и выбираться отсюда. В конце коридора на третьем этаже была комната, которую она видела мельком лишь однажды. Именно там чаще всего происходили какие-то события. Кто-то постоянно заходил и выходил, Конни частенько заносила подносы с едой. План Гермионы состоял в том, чтобы спрятаться до того, как начнётся обычная суета, а потом слушать и запоминать всё, что будет происходить сегодня. Без магии она должна была быть очень осторожна. Любой лишний звук — и её обязательно раскроют. Комната оказалась меньше, чем Гермиона надеялась. Посередине стоял большой стол из красного дерева, напротив него — три кресла. По периметру несколько шкафов с книгами и документами. И всё. Осмотревшись, бывшая самая талантливая ведьма не нашла места, где можно было бы затаиться. Разве что за тяжёлыми портьерами глубокого синего цвета. «Что же, не имея лучшего, будем довольствоваться тем, что есть». Как только она спряталась за одной из штор, в кабинет вошёл Джастин, а за ним следом волшебник невысокого роста с тёмными волосами и знакомыми чертами лица. Когда он взмахнул палочкой над головой, возвращая своим волосам светлый оттенок, а лицу обычное выражение, Гермиона узнала в нём Денниса Криви, младшего брата Колина, погибшего в битве за Хогвартс девять лет назад. — Криви, что скажешь, удалось выбить информацию из Бёрка? — Нет, сэр, он не знает, как Грейнджер связана с Малфоем, Паркинсон, Забини и Ноттом. Он абсолютно бесполезен. Гермиона наблюдала за происходящим. Тёмные волосы Джастина были аккуратно уложены на один бок, его рост позволял ему угрожающе нависать над Деннисом, мантия из дорогого на вид материала была иссиня-чёрного цвета и делала её владельца статным и величественным. Она точно знала, кого он напоминал ей сейчас. И ей это не нравилось. Если бы она не знала, кто перед ней, то поставила бы на то, что он представитель священных двадцати восьми. Какая ирония. — Значит, убей. И оставь его тело в переулке у Министерства. Не забудь оставить подпись, пусть все знают, что мы придём за каждым. — Сэр, что мы будем делать с Малфоем? — Первым делом, мы взорвём каждую стройку его компании, а затем возьмёмся за семью Паркинсон. Думаю, что смерть бывшей подружки научит его не лезть в чужие дела. Гермиона с силой прижала руки ко рту, чтобы не издать ни звука. Она даже не заметила, как задела штору ладонью, от чего по той рябью пошли едва заметные волны. — Как скажете, сэр. Могу идти? — Да, Криви, ты свободен. Гермиона не заметила. Но Джастин точно знал, что даже после ухода Денниса он не остался в этой комнате один.