Меня снова отстроят — к лету или скорей — А пока я сижу без окон и без дверей И над крышей, которой нет, безмятежно ясно. — Вера Полозкова
— Так-так, что за птичка у нас здесь? — Джастин медленно двигался к месту, где притаилась Гермиона, скрываться больше не было смысла, но и покинуть мнимую безопасность убежища казалось невозможным. — Выходи, дорогая, я тебя нашёл. Гермиона медленно проталкивала воздух в лёгкие, составляя в голове список «30 идей, как одурачить сильного волшебника и остаться в живых, не имея палочки». Пока только один план казался разумным — притвориться, что она полностью поддерживает политику Финч-Флетчли. — Прости меня, Джастин. Я совсем не хотела подслушивать, просто гуляла по дому и забрела сюда. Когда услышала голоса, решила спрятаться, я ведь здесь никого не знаю, — Гермиона вышла из-за шторы с самым невинным видом, который только могла изобразить. — Допустим, я поверил. Что дальше, Грейнджер? Будешь убеждать, что не поняла, кто здесь правит балом? — Нет, конечно, зачем? Если честно, мне обидно, что ты сразу не признался. Знай я, что именно ты здесь главный, иначе отнеслась бы к идее защиты маглорождённых, я доверяю тебе и твоему мнению. Звучало складно и так сладко, что Джастину отчаянно хотелось верить. Они столкнулись в немом поединке взглядов, Грейнджер стойко держала удар. Гордо расправленные плечи, длинная шея, вздёрнутый нос и ни следа лжи в глазах. Да, такую Гермиону он помнил. — И что же? Присоединишься ко мне? Станешь королевой нового мира? — Сначала расскажи весь план, дорогой, а потом посмотрим, — Гермиона улыбнулась и подмигнула высокому статному юноше, взяла его под руку и повела в сторону кресел. — Нам столько всего надо обсудить, давай начнём прямо сейчас.***
Она шла в комнату с прямой спиной и спокойствием на лице, но ноги её дрожали. Сейчас эта нелепая огромная юбка казалась спасением. Только что Джастин посвятил её в некоторые планы. Да, они собирались убить одного представителя каждой Священной семьи. Да, они планировали уничтожить все источники дохода чистокровных волшебников. И да, они составляли план по захвату Министерства. Джастин сам собирался выполнять роль Министра первые 10 лет, чтобы «почистить» этот мир для маглорождённых. В её руках не было козырей. Гермиона не могла выйти из этого дома, не была уверена, что её письмо кто-то прочитал, не обладала магией и понятия не имела, что делать дальше. Она села на кровать, наблюдая, как подрагивает балдахин, и задумалась. Похоже, Джастин поверил в то, что она может быть на его стороне, это хорошо. Она выиграла время, чтобы составить план. Первым приоритетом стала угроза жизни Пэнси Паркинсон. Ей было необходимо предупредить Малфоя и остальных. Она решила написать ещё одно письмо и попросить Конни отнести его. Дальше нужно было втереться в доверие Джастина. Напрашиваться на встречи, вникать в подробности, находиться рядом. Тут она сильно рассчитывала на своё женское обаяние, ведь Финч-Флетчли не раз проявлял внимание к её персоне. Прежде чем распрощаться с ним у дверей кабинета, она намекнула с грустью в глазах, что ужины в одиночестве огорчают её. Как и ожидалось, Джастин пригласил девушку составить ему компанию за трапезой. Она попросила у Конни пергамент и написала всего несколько строк: «Пэнси следующая в списке жертв. Все твои стройки взорвут в течение недели. ГГ» Передала записку эльфу и до самого вечера думала, как настроить связь с кем-нибудь из команды так, чтобы она была доступна 24/7, ведь сейчас ей было жизненно необходимо оперативно сообщать им новости.***
Гермиона как раз стояла у зеркала, собирая непослушные волосы в небрежный пучок, когда в комнату вальяжной походкой вошёл Джастин. Медленно и тягуче он приблизился к девушке, положил руки на хрупкие плечи и встретился взглядом с её растерянными карими глазами в отражении. Она смотрела, почти не вдыхая. Вместе они были действительно красивыми. Он был гораздо выше Гермионы, его точёные скулы и угловатая челюсть смотрелись ещё мужественнее в сравнении с её мягкими кудряшками. Она сменила платье на бардовое с открытыми плечами, корсетом, подчёркивающим узкую талию, и узкой юбкой в пол. Если утром она казалась легкомысленной девушкой, то сейчас примерила образ роковой красотки. И, Мерлин, вместе они выглядели как сила в чистом виде. И это завораживало. Задумавшись над этим, Гермиона не заметила, как рука Джастина начала скользить по плечу, пробираясь всё ближе к корсету. Взглянув ещё раз, она увидела зловещий блеск в глубине его глаз. Предчувствие чего-то плохого клубилось вокруг них, и Гермиона хотела разорвать контакт, отойти с улыбкой на лице и предложить пройти в столовую. Но не успела. Стоило ей шевельнуться, как сильные ладони сжали плечи девушки, внушительная фигура приблизилась сзади вплотную. Он чуть наклонился и дышал прямо ей в макушку, прижимаясь крепче, вдавливая тело Гермионы в то зеркало, в котором секунду назад она видела силу, стоя в паре с ним. Теперь эта сила была направлена против неё. — Что ты делаешь? — Гермиона даже не пыталась выбраться, окутанная его телом со всех сторон. — Джастин, дорогой, мы же собирались поужинать. Голос всё ещё слушался её, но скользкий ужас уже прокрался внутрь самых дальних уголков души, когда она почувствовала его вставший член на уровне поясницы. — Можешь больше не притворяться, Грейнджер, — его руки поползли по телу, сминая барьер в виде тонкого шёлкового платья. — Ты думаешь, что можешь отправить из этого дома записку без моего ведома? Я раньше считал тебя умной, как же так? Давай хотя бы убедимся, что ты по-прежнему красива. С этими словами он потянулся к её правой ноге и резко рванул ткань на себя, от чего та скрипучим звуком подчинилась и разошлась, открывая сливочную кожу бедра. Гермиона почувствовала руки Джастина на своём теле: он сжимал её мёртвой хваткой, оставляя следи грубости, не любви. Гермиона тихо всхлипнула, боясь, что шлюзы не справятся и разум затонет в слезах. — Джастин, что ты делаешь, прекрати, мне больно! — Тебе и должно быть больно, куколка. Давай перейдём в более удобное место. Он взял её за руку и потащил к кровати. Она брыкалась, извивалась, кричала, а он просто тянул её, даже не прилагая особых усилий. Она вспоминала все уроки по самозащите, которые брала после возвращения в мир маглов, пытаясь снова почувствовать собственную силу. Резко обмякла и перестала издавать звуки, спокойно легла на кровать, когда он приказал. Она выжидала удобного момента, с замиранием сердца наблюдая, как он расстёгивает пряжку ремня и скидывает рубашку. — Что, птичка, устала бороться? Я хотел подарить тебе весь мир, а в итоге ты будешь прозябать в клетке. Но это твой выбор, а теперь дай мне насладиться твоим чудесным телом. Джастин избавился от штанов и лёг прямо на Гермиону, которая продолжала судорожно вдыхать только благодаря надежде, что скоро всё закончится. Его большие ладони с огрубевшими кончиками пальцев водили по её мягкой коже, забираясь под разорванное платье, прикасались к ткани нижнего белья. Одним движением мужчина стянул корсет с её груди и с силой сжал левый сосок. Гермиона закричала. Вспышка боли перед глазами подействовала на неё как красная тряпка на быка, она собрала все силы и согнула ногу в колене, целясь волшебнику в пах. Она неистово извивалась, желая выбраться из-под него, пока он потерял концентрацию на несколько драгоценных секунд. И ей почти удалось, но Джастин держал палочку рядом с собой, зная строптивый характер Гермионы. Один взмах, тихое «Инкарцеро» — и она распластана по кровати с привязанными к столбикам руками и ногами. Джастин снова навалился сверху и избавлял Гермиону от остатков платья. Когда она поняла, что ей не выбраться, её разум словно отделился от тела. Она видела будто со стороны, как её скованное тело использует в своих грязных целях человек, которому она когда-то доверяла. Она видела, но ничего не чувствовала, размышляя о магии, которая текла в её крови, питала её, но была недоступна. Гермиона проигрывала в этой старой как мир войне между жаждущим и берущим силой мужчиной и слабой женщиной. Она ненавидела это. С самого детства она не боялась постоять за себя, могла ударить не хуже мальчишки, использовала свой ум, хитрость и даже коварство, если было нужно. Она никогда не считала, что мужчина может превзойти её в чём-то исключительно из-за половой принадлежности. Но этот день настал. И пока Джастин настойчиво хватал, сжимал, щипал её тело, разрывая остатки ткани, она снова наблюдала за покачиванием балдахина цвета невинности. Её ноги были широко раздвинуты, порванные трусы валялись на полу. Джастин быстрыми движениями вводил в её влагалище два пальца, не отводя взгляда от бегущих по щекам девушки слёз. Она не была возбуждена и чувствовала сильную боль, от каждого движения она резко дёргала руками и ощущала, как верёвки до крови впиваются в кожу. — Как ты, птичка? Нравится? — Джастин улыбался, словно получил долгожданную игрушку на Рождество. — Мы будем играть всю ночь, малышка, не отключайся пока. Она молчала, пока её телом пользовались. Не было смысла что-то говорить. Он не остановится, она не будет умолять, на этом точка. И пока он вдалбливался в её тело пальцами, её разум продумывал список «30 идей, как убить волшебника и не умереть самой, всё ещё без волшебной палочки», но ничего толкового на ум не приходило.***
Она не знала, сколько прошло времени. После того, как Джастину надоело насиловать её пальцами, он грубо сжал её груди и засунул член между ними. Через несколько минут непрекращающегося трения, он кончил на её лицо и лёг рядом, пытаясь отдышаться. Сперма стекала с её волос и губ, когда послышался слабый стук в дверь. — Что там? — рявкнул Финч-Флетчли. — Сэр, прибыл Деннис Криви, говорит, что-то срочное, — Гермиона не могла посмотреть, но по голосу узнала Конни. — Хорошо, передай, что буду через 5 минут. Дверь закрылась практически бесшумно. — Малышка, продолжим позже, ты же не возражаешь? О, ты выглядишь шикарно. Лежи здесь, пока я не вернусь, не думай уходить, — Джастин засмеялся собственной шутке, натягивая брюки. Когда в комнате стало тихо, Гермиона снова вернула разум в собственное тело и пыталась всеми способами ослабить верёвки, но ничего не получилось. Она лежала голая, привязанная к кровати, измазанная спермой и ощущала себя жалкой, глупой девицей, которая вновь поверила в свои силы, которых нет. — Мисс Гермиона, мисс Гермиона, что с вами? — Кто здесь? — Это я, Тинки, мы встречались в день, когда господин Малфой приводил вас в поместье. Меня позвал Конни, сказал, что вы в опасности. — Тинки, милая! Прошу, развяжи меня. Эльфийка щёлкнула пальчиками, и верёвки исчезли. Гермиона не могла пошевелиться, всё её тело было истерзано грубыми руками Джастина. — Тинки, можешь прямо так перенести меня? Я не смогу уйти. — Хорошо, мисс, — Тинки аккуратно обернула Гермиону простынёй и вложила свою маленькую ручку в её ладонь. — Дышите глубже, мисс, вы нездоровы, при переносе может стать хуже. И Гермиона сделала глубокий вдох.***
Драко был в поместье один. На ночь все решили разойтись по своим домам и немного отдохнуть. Тревога за Гермиону нарастала. Они оставили письмо в её квартире, но ответа не последовало. Все эти дни они искали тот дом из её описания, но информации было так мало, что проще было найти иголку в стоге сена, чем его. Сегодня нашли тело Бёрка, как и предполагал Поттер, очередное молчаливое послание было сделано именно его кровью. Всё шло не так. Малфой ненавидел себя за то, что втянул хрупкую девушку без магии в это дерьмо. Чем он вообще думал? В тишине его мыслей раздался отчётливый хлопок аппарации. — Хозяин! Мисс Гермиона здесь! Тинки привела мисс! Он рванул на голос, доносящийся из соседней от его спальни гостевой. Там, возле кровати, суетилась его верная помощница, призывая склянки с мазями и зельями. А в кровати под тонкой простынёй лежала сжавшаяся в клубок девушка, в которой Малфой едва мог узнать Грейнджер. — Что случилось? — Он взревел диким зверем. — Расскажи мне, Тинки! — Хозяин, я, как вы и просили, отправилась в квартиру мисс, чтобы проверить, не пришло ли письмо. Там меня ждал Конни, эльф, работающий в том страшном доме. Он сказал, что дал клятву не приводить никого из людей в дом. И клятву, что не поможет мисс сбежать. Но он подумал, что на эльфов правило не распространяется, и помогла сбежать в итоге я, поэтому всё сработало! — Но что с ней? Она без сознания? — О, хозяин, я не могу сказать. Тот страшный человек, он… Он… Простите меня, — и Тинки истошно завыла: — Я не пришла раньше за мисс, я опоздала. — Тинки, тише, тише. Ты не виновата. Ты спасла её, пока кучка бесполезных волшебников сидела в поместье и ничего не могла сделать. Спасибо тебе. Я позабочусь о ней, иди отдыхать. Когда Малфой подошёл ближе и откинул простынь, его ладони сами собой сжались в кулаки. Кожа девушки была в синяках и кровоподтёках, на руках и ногах виднелись следы от верёвок. Волосы были спутаны и вымазаны какой-то светлой субстанцией так же, как и лицо. Малфой принюхался и сразу же отстранился. Он знал, что с ней сделал этот ублюдок. И он ненавидел себя за то, что допустил это.***
Малфой уже два часа находился у кровати Гермионы. Он без магии обтёр каждый миллиметр её тела, смывая грязь и сперму, смазал каждый синяк и кровоподтёк, дал ей болеутоляющее и успокоительное зелья. С нежностью и заботой он надел на девушку лёгкую рубашку из льна и такие же шорты из собственного гардероба, которые оказались ей просто огромными, но зато измученное тело было скрыто от посторонних глаз. Он отправил сову каждому из их сложившейся уже компании и дал знать, что ждёт всех утром. А сам придвинул кресло к кровати, где лежала бывшая гриффиндорка, и стал наблюдать за ней. Через несколько часов девушка начала метаться по кровати и кричать во сне. Малфой пытался её разбудить, тихо звал, хлопал по плечу, тряс, но тщетно. — Грейнджер, проснись, ты в безопасности, — повторял он снова и снова, но девушка стонала и дёргалась во сне. — Гермиона, проснись! — Малфой повысил голос, чтобы наконец разбудить её. — Что? — она резко вскочила и начала оглядываться по сторонам. Малфой был рад, что оставил свет приглушённым, он не хотел пугать её ещё больше. — Гермиона, это я, ты у меня дома, всё закончилось. — Малфой? — Да, это я. — Меня Тинки перенесла, да? — она старалась сосредоточить взгляд на его лице. — Давно я в отключке? — Ты проспала всего пару часов, тебе нужно отдыхать. — Я не могу, мне снится… он, — Гермиона казалась маленьким котёнком, потерявшимся в огромных простынях кровати. — Я убью его, Гермиона. Он больше никогда не причинит тебе вред. — Нет, Малфой, это я убью его. Я обязательно буду храброй завтра, а сейчас мне страшно оставаться одной. Пожалуйста, обними меня и полежи рядом. От её угроз холодок прошёл по его телу. Он знал этот тон, она что-то решила. Что же, он поможет ей, поддержит, будет стоять рядом и бороться с ней бок о бок. Он обошёл кровать и лёг так аккуратно, как только мог, чтобы не доставлять ей неудобство. Она сама перевернулась на бок, положила на него руку и ногу, цепляясь за него, словно коала за бамбуковую ветку. И уткнулась носом в его шею, опаляя ту горячим дыханием. — Как ты, Грейнджер? — Паршиво, а ты? — Я чуть с ума не сошёл, пока пытался отыскать тебя. Прости, что не пришёл вовремя. — Не твоя вина. — Но я всё же прошу прощения. — Прощаю. — Как давно он делал это с тобой? — Сегодня впервые. Я послала вам записку о том, что на Пэнси планируется нападение. За что и поплатилась. Вы ничего не получили, да? — Не получили. — А ещё твои стройки планируют взорвать. — Ладно. — Ты не злишься? — Из-за строек? Нет. Утром первым делом дам отпуск всем рабочим, а там посмотрим. Но из-за тебя злюсь. Со стороны выгляжу спокойным? — Да. — Я хочу убить его. — Почему? — Потому что он причинил тебе боль. — Почему это важно? — Не знаю. — Спасибо. — За что? — За то, что охраняешь мой сон, Малфой. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Грейнджер.