Переживи всех. Переживи вновь, словно они — снег, пляшущий снег снов. — Иосиф Бродский
Гермиона тяжело разлепила веки, боль в теле стала какой-то дурной привычкой, не удивляя обладательницу. Она аккуратно приподняла голову и наткнулась на внимательный взгляд серых глаз. Драко по-прежнему держал девушку в коконе рук, где она чувствовала себя в безопасности. Как вышло, что этот противный избалованный мальчишка вырос в такого сильного и заботливого мужчину? Гермиона мысленно добавила пункт «понять Драко Малфоя» в список своих дел, тот затесался где-то между «вернуть магию» и «убить Джастина Фитч-Флетчли медленно и мучительно». Сначала Гермиону не сильно волновала новая война в магическом мире, ей казалось, что она больше не является его частью, а значит, и ответственности на ней нет. Сейчас она думала примерно так же, только вот личные счёты с зачинщиком этой войны не давали оставаться в стороне. И пусть этот или любой другой мир полыхает, главное, что её собственная месть будет сладка. — Грейнджер, выглядишь жутко. Если собираешься испепелить меня взглядом, дай хоть сначала позавтракать, в последний раз выпить чашечку кофе… — в глазах Драко плескались смешинки, а руки ласково гладили девушку по волосам. — Я собираюсь испепелить кое-кого другого, Малфой, можешь расслабиться. — Я знаю, принцесса, ты обязательно это сделаешь. Но давай сначала осмотрим тебя, приведём в порядок и выйдем к нашим друзьям. Ты даже не представляешь, как все мы переживали за тебя. Джинни чувствует себя ужасно виноватой, как и остальные. — Принцесса? Малфой замер, он сам не заметил, что назвал её так. Она выглядела маленькой и хрупкой в его руках, вся в синяках, ранах, но с огнём в душе, готовая растерзать своих обидчиков. И ему совершенно не хотелось её жалеть, как маленькую девочку, ей хотелось поклоняться, как сильной личности, принести в дар меч, которым она будет рубить головы, сидя на своём троне. Он мог только надеяться, что позади её плеча найдётся место для него самого. Это шоу он никогда бы не пропустил. — Да, отныне ты принцесса отмщения, хорошо? По-моему, тебе очень подходит. Пока Малфой осматривал её раны, отмечая, что надо залечить, она думала о своём ещё сыром плане. — Уж не знаю, принцесса или нет, но то, что здесь у меня появились дела, это точно. Малфой, можно я поживу у тебя какое-то время? — Да, дом большой, места хватит всем. Добро пожаловать. И пока Гермиона смывала с себя мерзкие следы возбуждения Финч-Флетчли, вместе с ними она будто отпускала с водой ненависть, злость и агрессию. Чтобы победить в этой битве, ей потребуется холодный расчёт и её магия. Пора возвращаться, Гермиона Грейнджер.***
Джинни сидела рядом с Блейзом на диване и нервно сжимала руки в кулаки. Все были здесь и ждали, когда появится Малфой и хоть что-то объяснит. Из письма было ясно, что Гермиона вернулась, но как именно, никто не знал. Когда Джинни подняла взгляд со своих ладоней, увидела в проёме гостиной свою лучшую подругу. Что-то было не так. Она шла, медленно переставляя ноги, а сзади её придерживал Малфой. Когда девушка подошла ближе, Джинни разглядела синяки на всех открытых участках тела. Какие раны были скрыты под одеждой, даже представлять не хотелось. Джинни огляделась по сторонам. Блейз смотрел на Гермиону и медленно выдыхал через нос, сдерживая гнев. Тео вскочил с кресла, подошёл к девушке и, придерживая с противоположной от Малфоя стороны, повёл на свободное место. Когда Нотт задел запястье Гермионы рукой, она вскрикнула от боли, а Пэнси отвернулась от разворачивающейся картины, смахивая слезу, чтобы уже через несколько секунд вернуть взгляд полный огня ненависти к обидчику обратно. Гарри ходил из угла в угол, потирая переносицу, бормоча фразу вроде: «я его уничтожу». За эти дни переживаний о Гермионе они все так или иначе сблизились. Гриффиндорцы, слизеринцы — это уже не имело никакого значения. Если бы Джинни не пребывала в таком отчаянии, видя состояние Гермионы, она бы даже улыбнулась ироничности этой ситуации. Сейчас же она отмерла и подбежала к лучшей подруге, которую усадили на одно из кресел, мягко обняла и зашептала в волосы: — Гермиона, прости меня, дорогая! Я так виновата перед тобой! — Джинни, пожалуйста, садись. Мне надо рассказать вам всё, что произошло, я хочу покончить с этим скорее. — Конечно, как скажешь. Джинни присела у ног подруги и приготовилась слушать рассказ, уже зная, что будет больно. — Прежде чем я начну, хочу сказать кое-что важное. Я знаю, что вы все чувствуете себя виноватыми, но это не так. Вы сделали всё, что было в ваших силах, а может, даже больше. Выглядите так, будто спали последний раз в прошлом году, а уже, между прочим, октябрь. Короче, нам нужно надрать задницу одному очень плохому парню, и ваше чувство вины никак этому не поможет. Разрядив обстановку, девушка продолжила свой рассказ, не упуская ни одной детали. Лишь подойдя к событиям вчерашнего дня, Гермиона опустила глаза. Джинни взяла её за руку и аккуратно сжала, давая понять, что она рядом. — Он изнасиловал меня. Проникновения не было, но были другие отвратительные вещи. Я хотела предупредить, что Пэнси грозит опасность, но он прочёл письмо, которое я передала для вас через Конни. Думаю, и первое письмо было прочитано, но он специально оставил мне способ связаться с вами, чтобы узнать из переписки наши планы. Паркинсон вскрикнула и закрыла рот руками: — Ты прошла через этот кошмар из-за меня? — Нет, Пэнси, я прошла через это из-за него. ТЫ не имеешь к этому никакого отношения. Если бы он хотел убить Тео или Блейза, я точно также написала бы письмо и попросила его отправить. Прошу, не думай об этом. — Грейнджер, ты очень сильная. — Спасибо, Пэнси. Джинни не могла ничего сказать. Она думала, что за последний месяц её лучшая подруга оказалась похищена Малфоем, обвинена в преступлениях, которых не совершала, подверглась пыткам бывшего лучшего друга, а теперь ещё и это. Она увидела нездоровый блеск в глазах Гермионы. Она уже видела этот блеск на войне, когда девушка готова была ломать, уничтожать, пытать и убивать ради жизни и безопасности близких. Сейчас, видимо, она готова была сделать всё это ради самой себя. Джинни не знала, как к этому относиться, но пообещала себе, что будет рядом с подругой на этом пути. — Как именно тебе удалось сбежать? — спросил Гарри. — Я не сбегала. Мы с Конни сдружились. Конни — свободный эльф, работающий на Финч-Флетчли. Думаю, он был обязан показывать письма и не имел права помогать мне. Мне кажется, что ему стало меня жалко, и он придумал план. Сам он не мог спасти меня и не мог перенести в тот дом кого-то из людей, но вот Тинки перенести получилось. И уже она вернула меня к Малфою. Кстати, как она? — Мисс Гермиона, я здесь. С Тинки всё хорошо, — маленькая эльфийка как раз зашла в комнату, левитируя чашки с чаем. — Простите, мисс, что пришла так поздно. Я видела, что делал с вами этот человек, и ничем не смогла помочь. — Тинки, подойди ко мне, пожалуйста. Когда эльфийка приблизилась, Гермиона с трудом спустилась на колени перед креслом и обняла Тинки за маленькие плечики. Та, в свою очередь, опустила ушки, поглядывая на Малфоя, видимо, не уверенная в правильности всей ситуации. — Тинки рада помочь мисс. Будете чай? — эльфийка поспешила вернуться к своим обязанностям. Джинни смотрела на эту картину с улыбкой. Гермиона на минуту превратилась в ту защитницу всех живых и любительницу всех угнетённых, которую она помнила ещё со времён Хогвартса. Но спустя эту минуту перед ней снова была холодная и сильная девушка, с которой Джинни только предстояло познакомиться.***
— Джинни, я хочу вернуть свою магию, но очень боюсь, — Гермиона сидела рядом с подругой на одном из диванчиков в библиотеке. — Почему? — Я не просто так отказалась от магии, Джин. После случая с тобой я чувствовала себя ужасно виноватой, обещала себе, что буду контролировать эмоции, пошла к психологу. Но ничего не помогло. Однажды всплеск магии произошёл в супермаркете, и аврорам пришлось стирать память посетителям. После этого случая мне прямо сказали в Министерстве, что я либо контролирую себя, либо — прямая дорогая в Азкабан. — Что? Они угрожали героине войны? — Тебя это удивляет? — Гермиона грустно усмехнулась. — Героиню войны недавно пытали в Министерстве, как ты помнишь. — Да, прости, я не подумала. Ты беспокоишься, что из-за выброса магии тебя упекут в Азкабан? — Нет, на самом деле. Я боюсь навредить кому-то, последствия не так страшны. — А что сказал колдопсихолог? — Поставил диагноз ПТСР, психика до сих пор не пережила войну и защищает меня магией когда надо и когда не надо. — И что думаешь делать? Это больше всего ей нравилось в подруге. Джинни не давила, не указывала, не направляла. Просто была рядом и задавала правильные вопросы, придавая уверенности, поддерживая и успокаивая. — Не знаю, Джин. Иногда я думаю, что отдала слишком много этому миру. Детство, юношество, надежды, мечты и, вообще, часть себя. Когда будет достаточно? И будет ли? — Хм, Грейнджер, — внезапно из-за стеллажа с книгами вышел Малфой. Он подошёл ближе и сложил руки на груди. На его лице красовалась фирменная «Малфоевская» ухмылка. — Прости, не хотел мешать, но услышал ваш разговор. У меня есть ответы на твои вопросы. — Кто бы сомневался, — Гермиона закатила глаза, а Джинни рядом тихонько хихикала. — Спрашиваешь, когда будет достаточно? Этот мир обижал малютку Грейнджер, оказался жестоким и безнадёжным? — Гермиона удивлённо моргнула. Голос Малфоя был наполнен несвойственным ему пылом, когда он продолжил: — Достаточно будет тогда, когда ты победишь. Когда никто и никогда не сможет указывать тебе на твоё место. Когда ты будешь там, где хочешь быть, и ни одна шавка не сможешь вякнуть в твою сторону. Когда ты уничтожишь врагов и будешь улыбаться возле их могилы. Вот тогда будет достаточно, принцесса. Малфою очень хотелось, чтобы Грейнджер поняла, услышала его. Мир был жесток и к нему тоже, но он не хотел видеть, как она сдаётся. Потому что если сдастся она, то что делать остальным? Не таким сильным, не таким смелым. Таким, как он. Малфой был уверен, что девушка может восстать против всего мира и победить. И если для победы ей нужна поддержка, опора и забота, что же, он может всё это предоставить. С такими мыслями он развернулся и направился к выходу. Было ещё кое-что важное, что нужно было сделать. Гермиона и Джинни застыли, смотря вслед уходящему после пламенной речи Малфою. — Знаешь, меня впечатлили его слова. Будет странно, если я пойду на свидание с Блейзом? — Джинни, это так Малфой на тебя повлиял? С чего бы тебе идти на свидание с Забини? — Ну… Мы вроде неплохо проводили время на том приёме, пока тебя не похитили. Прости, что напоминаю. Но он совсем не такой придурок, каким кажется. И многие его взгляды на жизнь мне, вроде как, близки. И когда Малфой говорил всё это, я почувствовала, что и мне никто не может указывать, как жить. Гермиона, я так устала думать о прошлом! Я хочу что-то новое для себя, понимаешь? — Ладно, подруга, тебе пора готовиться к свиданию, а мне набираться сил перед возвращением магии. А Малфой хорош, правда? — Здесь кто-то сказал «свидание» и «Малфой» в одном предложении? — в дверном проёме показалась любопытная головка Пэнси Паркинсон. — Эмм, не совсем. Джинни хочет пойти на свидание с Блейзом, а Малфой, насколько я поняла, пытался вселить в нас уверенность в себе. — О, замечательно, — губы Пэнси растянулись в довольной улыбке. — Предлагаю тебе отдыхать, пока я буду готовить малышку Уизли к выходу в свет, а заодно и вселю в вас ещё немного уверенности. Подходит? Гермиона и Джинни переглянулись. Они никогда не планировали пускать в свою дружбу кого-то ещё, но Пэнси не принимала отказов, и все три девушки прекрасно осознавали, что наступил новый виток в их взаимоотношениях.***
Через три дня вся магическая Британия знала врага в лицо. Пэнси не жалела сил и времени, чтобы портрет Джастина Финч-Флетчли был знаком каждому от мала до велика. Гарри посчитал, а остальные согласились, что огласка сейчас сыграет им на руку. Тинки пробовала вернуться в дом, где держали Гермиону, но охранные чары были изменены и не пропускали эльфийку. Аппарировать к дому она тоже не смогла, поэтому точное местоположение так и осталось неизвестным. Тео выдвинул теорию, что Грейнджеровцы нашли другое место для сборов после исчезновения Гермионы, поэтому штурмовать дом и искать лазейки было бессмысленно. Стройки Малфоя были целы, из чего они сделали вывод, что план Джастина претерпел изменения. Какой шаг планировался дальше, никто не знал, но чистокровные семьи были предупреждены, и находились под защитой своих родовых поместий. Те, чьи поместья не обладали сильной родовой магией, переехали в дом Нотта, где их встречала гостеприимная и заботливая Дафна. Сам Тео пропадал у Малфоя практически всё время, помогая Гермионе готовиться к возвращению магии. Обряд был сложным и энергозатратным, провести его могла только она сама и только с помощью собственной палочки. Гермиона рассказала остальным, как когда-то, ещё до охоты Золотого Трио на крестражи, Макгонагалл дала ей свиток с подробным описанием ритуала и взяла с неё слово, что, если Гарри умрёт, девушка на время спрячется в мире маглов и скроет свою магию, чтобы её не могли отследить. Конечно, Гермиона никогда бы так не поступила, но изучила свиток и пообещала, что подумает об этом. Чтобы заблокировать магию требовалось всего лишь правильно произнесённое заклинание, а вот для обратного эффекта нужно было выпить зелье из чёрного опала и пуха диринара, лечь в круг, заполненный написанными от руки рунами восстановления и исцеления, проспать в нём не менее 8 часов, а уже утром произнести заклинание. У Малфоя были нужные для зелья ингредиенты, а Тео любезно согласился помочь с приготовлением зелья, которое нужно было помешивать каждые четыре с половиной минуты. Всё было готово для восстановления магии, кроме самой Гермионы. Она всё ещё сомневалась в правильности этого решения. Малфой нашёл её в библиотеке, уютно устроившуюся с книгой в кресле: — Принцесса, так и знал, что найду тебя здесь. — Ты обладаешь острым умом, Малфой, раз догадался искать меня в библиотеке. Чего тебе? Подтрунивание друг над другом так и осталось привычной формой общения между ними, но агрессии не было, только поддразнивая и улыбки. — Я кое-что должен тебе показать, вставай! И накинь что-нибудь тёплое, нам надо пройтись по улице. — Хорошо, мой господин, уже иду, — Гермиона потянулась, выгнув спину, улыбнулась и лениво встала с кресла. — Встретимся у главного входа, хорёк. — Не задерживайся, Грейнджер, я не самый терпеливый человек.***
Они шли по территории поместья. Гермиона ни разу не исследовала её полностью, так как она была довольно обширной. — Куда мы идём? — Сейчас узнаешь. — Нет, скажи! — Нетерпеливая! Вон, видишь то здание? — Сарай? — Я бы не назвал его сараем, но если ты хочешь, пусть будет так. — И что там, Малфой? — Сейчас придём и увидишь! — Скажи, Малфой! — Грейнджер! Ты, что, хочешь вечно ходить по этому кругу? Говорю же, узнаешь, как придём. Гермиона продолжала дёргать блондина за рукав и спрашивать, пока не поняла, что они уже на месте. — Открывай, принцесса. Гермиона аккуратно толкнула дверь и зашла. Большое светлое помещение было заполнено различными спортивными снарядами, движущимися манекенами, на которых можно было оттачивать боевое мастерство, и… вазами, бутылкам, коробками. — Ничего не понимаю. Зачем это, Малфой? — Я долго думал о том, что ты сказала про выбросы магии. У меня есть теория: ты подавляешь злость и агрессию, поэтому она копится и вырывается из тебя неконтролируемыми всплесками магии. — Возможно… Такое мне не приходило в голову. — Если ты будешь каждый день выплёскивать эмоции, занимаясь спортом или бросая заклинания во все эти предметы, контролировать магию будет проще. После того, как закончишь всё крушить и уйдешь, всё здесь восстановится в течение получаса и можно будет повторить заново. — Вау, это здорово, Малфой! — Плюс, я уверен, что после возвращения магии тебе нужно будет место для тренировок, да и остальным не помешает вспомнить, как нужно сражаться. Гермионе понравилось это место. Малфой прав, ей нужна была практика. Она огляделась по сторонам и заметила на одной из стен мишень для стрельбы. — А это зачем? — она пальчиком указала на находку и с любопытством посмотрела в серые глаза. — Я был у тебя дома и кое-что захватил. Соскучилась? — и парень достал из кармана компактный пистолет семейства Глок. — Тебе разве не говорили, что копаться в чужих вещах невежливо? — Гермиона состроила недовольное выражение. — Ладно, хватит придуриваться, я же вижу, что ты довольна. Девушка фыркнула и улыбнулась широкой, яркой улыбкой, выхватывая пистолет из рук блондина. — Конечно, довольна. Честно говоря, я так жалею, что не взяла его на приём. С ним было бы гораздо спокойнее, — она прижала пистолет к груди, лаского его поглаживая. — Завидую этому бездушному засранцу, — пробормотал Малфой, поглядывая ревнивым взглядом на Глок. — Что ты сказал? — Говорю, как ты научилась стрелять? — Это было после возвращения из магического мира. Без палочки я ощущала себя голой, мне было страшно ходить по улицам, я чувствовала себя беспомощной, поэтому пошла на курсы самообороны и записалась на уроки стрельбы, позже получила разрешение на ношение оружия, вот и всё. А откуда ты вообще знаешь про пистолеты? — Ну как же, книги, фильмы, массовая культура. — Малфой, ты смотришь фильмы? — Иногда с Блейзом, Тео, Дафной и Пэнси мы ходим в кино. Чего ты удивляешься? — И вы продолжаете писать пером при этом? Эх, какой же странный этот волшебный мир. — Гермиона, посмотри на меня, — он подошёл к ней вплотную, приподнял голову прохладными пальцами и заглянул в карие с золотым отблеском глаза. — Хочешь, чтобы волшебники пользовались ручками вместо пера? Заставь. Просьбами, уговорами, обманом, угрозами. Да как угодно. Не нравится — меняй. Ты достаточно сильная, чтобы перекроить мир под собственные нужды и желания. Единственный человек, который не верит в это, — ты сама. — Глупости, Малфой. Я не хочу превращать всю свою жизнь в борьбу. — Правда? — они говорили всё тише, приближаясь друг другу. — А мне показалось, что без борьбы ты теряешь себя, разве нет? — Может, ты и прав. Они практически соприкасались лбами, разговаривая в губы друг друга. Малфой хотел притянуть её к себе, крепко прижать и подарить уверенность в том, что она может всё. Но он не знал, хочет ли Грейнджер того же, поэтому неохотно отстранился и произнёс: — Принцесса, бороться тяжело только в одиночку, но я могу быть рядом и помогать тебе во всём, только попроси. — Принято к сведению. Давай пойдём домой, я готова вернуть свою магию назад.***
Гермиона проснулась на жёстком полу, моргая и оглядываясь, пока воспоминания о вчерашнем ритуале постепенно заполняли её сонный разум. Она нащупала рукой палочку и произнесла сложное заклинание. Через мгновение девушка почувствовала, как магия бурлит и растекается, ломая преграды, уничтожая препятствия и возвращая Гермионе часть её самой. Это было очень приятно — вновь чувствовать себя волшебницей. В ней было столько сил, уверенности, смелости и желания действовать, что она, не ожидая больше ни секунды, поднялась с пола и отправилась искать Малфоя, чтобы рассказать хорошие новости. — Тинки, где Малфой? Эльфийка появилась с привычным хлопком: — Мисс Гермиона, хозяина нет дома, он ушёл рано утром. — А остальные? — Пока никто не приходил, мисс. Вчера все решили разойтись по домам. — Спасибо, Тинки. Если кто-то объявится, скажи, что я ушла тренироваться. И можно мне с собой бутерброд и термос с чаем? — Хорошо, мисс, всё будет готово через пять минут. Тренировка шла хорошо. Магия искрилась в её венах, знания роились в голове, она была готова практически ко всему. Последние годы Гермиона старалась поддерживать свою физическую форму, много тренировалась и растягивалась, становясь сильнее и гибче, чем когда-либо раньше, и сейчас всё это позволяло ей носиться по залу, кидая в движущиеся манекены заклинания одно за другим. — Здравствуй, Ангел Смерти, — тихие слова гулко разнеслись по залу, эхом отражаясь от стен. Запыхавшись, Гермиона убрала со лба прилипшие кудрявые пряди: — Малфой… Где ты был? — Мне нужно было сходить в офис, подписать кое-какие документы. Вижу, всё прошло хорошо. Как ты себя чувствуешь? — О, даже не представляешь! Я словно сильнее всех, умнее всех, лучше всех! Это чудесное ощущение! — Грейнджер, так и есть, ты только сейчас поняла? — он усмехнулся и окинул девушку лукавым взглядом. — Хватит, Малфой, не смейся надо мной! — Я и не смеюсь, принцесса, а говорю правду. Просто ты забавно выглядишь, такая мелкая, но такая сильная и властная. М-м-м, мне нравится, — парень медленно провёл языком по пересохшим губам. — Уже позавтракала? — Да, перекусила. — Ладно, не буду мешать, после обеда все вместе потренируемся. С этими словами Малфой вышел, а Гермиона продолжила уничтожать манекены, представляя на их месте вполне конкретного волшебника.***
Гермиона перехватила Джинни в одном из коридоров поместья. — Джин, ты так и не рассказала, как прошло свидание с Забини? — Прогуляемся в саду? Тут есть лишние уши. — Конечно, пошли скорее. Может, Пэнси захватим? — А давай, хорошая идея. Девушки шли по осеннему саду и обсуждали новое увлечение подруги. — Я знаю Блейза с детства, дружу с ним, он замечательный и очень вдумчивый, но большую часть времени изображает из себя бездушного шута на потеху публике, — Пэнси грустно улыбнулась. — Думаю, так было проще уживаться с бесконечными отчимами, которых его мама приводила в дом. — Знаешь, Пэнси, ты права. Как только мы остались вдвоём, он будто переключился. Рассказывал о своих увлечениях, такая странная смесь — виноградники и законы. О работе с Малфоем, о войне и своём отношении к ней. Он не боялся показаться уязвимым, был открытым и очень внимательным. — Так-так, что я вижу, кажется, кто-то начинает влюбляться! — Гермиона широко улыбалась и была искренне рада за подругу. — Но кого ты имела в виду, когда говорила про лишние уши? Джинни помрачнела в секунду: — Гарри узнал про свидание, видимо, услышал наши разговоры. Вчера схватил меня за руку, вытащил на балкон и полчаса кричал, что любит меня и не может видеть, как я пытаюсь строить свою жизнь заново. — Джин, мне так жаль! Почему ты не сказала? — Ты готовилась к ритуалу, я не хотела мешать. — Так, стоп, — вмешалась Пэнси. — Расскажите мне, почему вы вообще расстались с Гарри? Все думали, что ваш союз нерушим. — Я сама так думала, — Джинни заломила руки, провожая задумчивым взглядом медленно плывущие вечерние облака. — Понимаешь, Пэнси, вот ты, например, любишь находиться в гуще событий, менять реальность под себя, узнавать и создавать новости. Это твой образ жизни. И Гарри такой же. Ему нужно всегда быть в центре всего происходящего, выступать защитником мира и спокойствия. А я просто хочу семью. Хочу, чтобы муж приходил домой каждый вечер, обнимал меня, читал со мной книги или обсуждал квиддич, любил меня каждую ночь, а по утрам целовал в лоб. Вот и всё, ничего особенного. Гарри не мог мне этого дать, а я не могла больше отказывать себе в этом желании. Так и получилось. — Вау, да, никогда бы не подумала, что всё будет так, — Пэнси тяжело вздохнула. — Думаю, что ты правильно поступила, отпустив эти отношения. Ты заслуживаешь человека, который будет тебя любить так, как ты хочешь. — Спасибо, Пэнс, мне приятно. В разговорах обо всём и ни о чём они провели ещё некоторое время, а после вернулись в дом, чтобы обсудить с остальными план действий.***
Джастин не появлялся, в Аврорат не поступало никаких сообщений о его местонахождении, рейды, устроенные Гарри, также ничего не дали. Грейнджеровцы затаились, ничего не предпринимая, но каждый понимал, что они строят планы, выжидают, когда всё уляжется, и они смогут действовать. — Дерьмо. Мои ребята день и ночь на ногах, прочёсывают все места, которыми владеет этот придурок, но нет вообще ничего! Ни одного следа! — Гарри, успокойся. Джастин не идиот, чтобы использовать дома, которые мы можем найти, — Гермиона говорила чётко и сухо. — Распусти авроров по домам, пусть отдохнут. Вдруг что-то начнётся, а они будут валиться с ног от усталости? — Согласен, я тоже об этом подумал, — Гарри всегда было тяжело бездействовать, но тратить силы своих коллег впустую было глупо. — Я думаю, что пока нам надо просто ждать и готовиться к битве, раз мы не можем сделать ничего другого, — заявил Малфой. Он выглядел безучастно, изучая безупречный маникюр на своих руках, но продолжал следить за развитием разговора. — Согласен с Малфоем, — Блейз взглянул на всех присутствующих. — Не знаю, как вы, а я уже давно не практиковался в боевых заклинаниях. Не было нужды. Да и спортом особо не занимался, так, летал иногда с Драко на метле, не больше. Поттер, можешь нас тренировать? — С удовольствием, Забини, — в глазах Гарри блеснул недобрый огонёк. Итак, Гермиона, Джинни, Малфой, Тео и Пэнси оказались в сарае, наблюдая, как Гарри снова и снова направляет палочку на Блейза, произнося одно заклинание за другим. Забини был хорош, уворачивался, переходил с места на место, отвечал на нападки по мере возможности, но сражаться с главой Аврората, тем более таким дотошным, как Гарри, уделяющим тренировкам несколько часов каждый день, было опрометчиво. Гермиона заметила, что парень выдохся, замедлился, его движения казались менее точными, а Гарри продолжал наступать, вымещая злость на парне, который вообще ничего плохого ему не сделал. Ей показалось, что пора заканчивать этот цирк. — Хватит! Остановитесь! — Забини, услышав крик Гермионы, опустил палочку, но в тот же момент в него прилетел сильнейший Ступефай от усмехающегося в другой стороне зала Гарри. Начался хаос. Блейз отлетел в стену и притих, больно ударившись спиной. Джинни, даже не посмотрев в сторону бывшего мужа, рванула к пострадавшему, Пэнси пыталась удержать Малфоя, который мечтал поставить Поттера на место, а Тео просто был собой, стоял в стороне и наблюдал за происходящим. — Гарри, выйдем, — Гермиона устала от сложившейся ситуации. Все они сейчас были связаны друг с другом, но напряжение мешало каждому в их компании. Когда они вышли из сарая — название так и привязалось к помещению, — пошли в тишине по дорожкам сада, сосредоточившись каждый на своих мыслях. Тишина была спокойной, ненатянутой — всё-таки годы дружбы позволяли им находиться рядом даже после всего произошедшего. — Гарри, — начала Гермиона, — я знаю, что ты злишься. И я понимаю, что отпускать Джинни из своей жизни — самое сложное, что тебе приходится делать. Но если так пойдёт и дальше, ты потеряешь сначала её дружбу, потом её расположение, а после она даже в глаза тебе не посмотрит при встрече. — Это то, что я сделал с тобой, да? — Разве я не смотрю тебе в глаза, Гарри? — Смотришь, и я, если честно, не понимаю, почему, — Гарри остановился, развернулся лицом к девушке и стал ждать ответа. — Не знаю. Наверное, я просто не могу не прощать тебя, Гарри. Как бы то ни было, ты моя семья. Разве я могу отказаться от тебя? — Ты всё ещё хочешь, чтобы я был твоей семьёй? — Семью не выбирают, да? — Гермиона улыбнулась. — В нашем случае, я выбрала когда-то, а теперь просто остаюсь верной своему выбору, хоть ты меня и бесишь. — Вот как, значит, бешу тебя? Сказать честно, я и сам себя раздражаю. Не понимаю, что творю. Как я до этого дошёл, Гермиона? — Гарри выглядел подавленным и грустным. — Эй, выше нос, — она приподняла за подбородок опущенную голову друга. — Ты винишь всех вокруг в том, что ваши с Джинни отношения не сложились, но так бывает в жизни. Она хочет от брака одного, а ты совершенно другого. Как бы сильно вы ни любили друг друга, это никогда не будет работать. Пожалуйста, попробуй отпустить ситуацию, и дай Джинни свободно дышать. Вы оба заслуживаете быть счастливыми, пусть и живя каждый своей жизнью. — Да, наверное, ты права. Прости меня, Гермиона, мне так сильно тебя не хватает. — Не за что, Гарри. Думаю, тебе нужно извиниться перед остальными, а я, пожалуй, пойду спать. — Ага, спокойной ночи. Она побрела в сторону дома, всё ещё обдумывая сложившуюся ситуацию. Ещё в школе все знали, что Гарри и Джинни поженятся и будут очень-очень счастливы вместе. Наверное, в какой-то степени это повлияло на них обоих. Они просто знали, что должны быть счастливыми, воспринимали это, как данность, но так и не научились работать над отношениями, искать компромисс, отказываться от чего-то в пользу собственного брака. Всё-таки школьная любовь — это прекрасно, но сейчас Гермиона была рада, что Рон уехал и женился на другой, потому что у них бы так же ничего не вышло. Хотя бы этот болезненный этап в жизни она пропустила. С этими мыслями Гермиона умылась, переоделась в спальный костюм, состоящий из рубашки и штанов в бордово-золотую клетку, и улеглась в кровать. День был длинным и утомительным, поэтому она быстро заснула. Во сне она брела по тёмному, холодному подземелью. Гермиона чувствовала сырой заплесневелый запах, каждый камешек под голыми ногами, могла ощутить исходящий от стен холодок — всё это было слишком реалистично. Она продолжила пробираться в темноте вперёд, не понимая, где находится и что ей делать. Один проход переходил в другой, а другой в следующий, иногда она натыкалась на двери, но все они были закрыты. Она чувствовала, что замерзает, острые камни резали босые ступни до крови, а пижама стала мокрой из-за влажности вокруг. Неожиданно кто-то крепко схватил её за запястье, развернул и рванул на себя. Она врезалась в стальную мужскую грудь, задохнувшись от выбитого из лёгких воздуха. Ей не нужно было поднимать глаза, чтобы знать, кто стоит рядом. Она могла бы узнать его по запаху, по движению руки, по костюму. Ненависть клокотала внутри, когда она всё-таки перевела взгляд на его красивое лицо, обрамлённое практически чёрными волосами. Зелёные глаза сверкнули в полумраке подземелья. — Ну здравствуй, Гермиона. Соскучилась по мне?