***
Королевство Скаймор встретило Рене на закате дня. Алый диск висел над высокими крышами и окрашивал стены замка в розовый цвет. Приближение осени заметно ощущалось с появлением дождливых дней и золотисто-красных оттенков в природе. Прохладный воздух заполнил легкие, как только королева ступила на землю. Она оглядела свое королевство, как обычно делала это с балкона замка, и не заметила как улыбнулась. Ей нравилось наблюдать за трудолюбивым народом, который выныривал по утрам из домов и с улыбкой на лице встречал своих знакомых. Торговая площадь обычно пестрила яркими товарами. Торговцы ловко зазывали к себе, советуя испробовать и купить у них все самого лучшего качества. Желая избежать междоусобиц, королева сделала площадь биполярной, что позволило разным слоям населения обойти нездоровую конкуренцию и конфликты. Рене отпустила кучера и, как и обещала, выделила ему один день выходного. Несмотря на дождливую погоду, королева решилась пройтись. Она быстро раскрыла зонтик и самостоятельно отправилась к замку, минуя узкие улочки с разноцветными домами. Сейчас ей хотелось подумать в спокойной обстановке: без стука колес, в окружении родных сердцу мест и просто вне стен замка. Суета творившаяся вокруг никак её не смущала. Народ был занят своими делами и даже не замечал, что где-то поблизости с ними гуляет королева. Когда стало заметно темнее, Рене пришлось поспешить к замку. Там её уже поджидал советник и по совместительству горячо любимый брат. Он обнял королеву, как только та вошла, и приятно щекотнул её плечо бородой. — Моя дорогая, как я рад видеть тебя в добром здравии! Как поездка? Узнала то, что хотела? Почему так долго добиралась? Что-то случилось? Брат осыпал вопросами с порога. Рене пришлось прикрыть ему рот ладонью, чтобы никто не услышал их разговора, и увести подальше. Для приватного общения прекрасно подходила терраса, расположенная на заднем дворе замка. Выловив по пути служанку, Рене попросила сделать чай и принести его не ранее, чем через десять минут. Королева прогуливалась по террасе и держала под руку своего брата. Завидев качели, она направилась к ним. Завернулась в теплый плед, любезно оставленный кем-то, и похлопала рядом с собой. — Присаживайся, Ульрих. Есть ли у тебя какие новости для меня? — Есть, — мужчина уселся рядом и закинул руку на деревянную спинку. — Только, думаю, тебе следует начать первой. С остальным пока можно повременить. — Где Герольд? — А то ты не знаешь, — Ульрих добродушно рассмеялся и посмотрел на сестру. Лицо молодой женщины ничего не выражало. Казалось, что эмоции совершенно покинули её или были так хорошо спрятаны за маской не свойственного для королевы безразличия. — Лучше поделись, что узнала ты. — Ничего. Рене устало вздохнула. Она подробно пересказала брату о своей короткой встречи со священником. О том, что по его словам, тот не имеет доступа к нужному месту. Что он обязательно обещал сообщить, как только ему станет что-то известно. Ну и, напоследок, о том, что святой отец вновь предлагал исповедаться. — Вот гад! Вместо того, чтобы чесать языком, лучше бы помог делом. Я тебе говорил, Рене, что от него мало толку будет. Эти верующие — сумасшедшие! На них полагаться нельзя. Кроме своей веры они ничего не имеют. К тому же они, как и большинство, понимают только язык монет. Платишь им, а они к себе в карман кладут, хотя потом говорят, что внесенная лепта ушла во благо. Тьфу! Советник еще долго ругался и продолжил бы дальше, если бы не появившаяся служанка. Женщина принесла чай в обозначенное время и принялась аккуратно сервировать стол. Фарфоровые кружки приятно звенели, когда их опускали на блюдца, из них клубился приятный аромат вперемешку с лимонным печеньем, которое испекли совсем недавно. Рене с удовольствием повела носом. Помимо любимого лакомства, на столе оказались изысканные закуски со сладкими пирожными, отвести взгляд от которых никак не получалось. Когда служанка покинула террасу, Ульрих вновь обратился к сестре. — А ты не думала, что его могли подкупить? — Кого? — Священника твоего. Он же не дурак, чтоб отказываться от лишнего золота. — Не думаю, — королева сделала маленький глоток и затем продолжила: — Константино знает, благодаря кому их храм все еще стоит. Идти против меня, по меньшей мере, глупо. Как ты верно подметил: «он не дурак, чтобы отказываться от золота». А это золото уже даю я. — Что мешает ему брать с двух рук сразу? От тебя зависит процветание храма, а от другого — насколько сытым и довольным он будет сам. — Что ты предлагаешь? Настроение королевы сразу упало. Ульрих говорил неприятные факты о знакомом ей человеке. Был ли он ей близок? Возможно… Только что было тому причиной? Связь, что установилась между Рене и Константино, была незаметной и понятной только для них. Они знали друг друга совсем не много, но их встречи были как подарок судьбы. В трудные времена Константино оказывался рядом. Он не утешал, не помогал, не ласкал, он просто был. «Если я расскажу об этом Ульриху, то он посмеется надо мной и скажет: «Какая ты наивная, Рене. Он рядом может быть, не потому что хочет помочь, а, возможно, потому, что именно от него все эти проблемы». Да, братец другого не скажет» — Я предлагаю тебе воздержаться от визитов в этот храм. Займись делами, что творятся здесь, на твоих землях. Понимаю твою обеспокоенность проблемой, но она пока нас не касается. У тебя растет сын, которому нужна не только мудрая королева, но и мать. — Ты как всегда прав, Ульрих. Как хорошо, что ты у меня есть. Не знаю, что без тебя бы делала… — Возможно, день и ночь сторожила храм в надежде дождаться новостей и просила советы у Морун. — О нет… — Лицо королевы искривилось, будто она съела кислый лимон, но, увидев добродушную улыбку Ульриха, потом заметно смягчилось, и Рене рассмеялась вместе с ним. Позднее время заставило брата и сестру закончить беседу. Пока Ульрих провожал Рене до двери, он поделился последними новостями о её сыне. Юноша удачно добрался до Блэкфера и, повстречав там своих друзей, с пользой проводит время. Все меры безопасности соблюдены. За Кайросом и другими королевскими детьми внимательно следят, не оставляя их одних. Никаких плохих вестей от них не приходило. Эта новость заметно порадовала королеву. Она чмокнула брата в щеку, прежде чем уйти, но он её остановил. — Рене, есть еще одна новость. Я не знаю, насколько важна она, но мое дело передать, а ты уже решай. — Я тебя внимательно слушаю. — Пришло письмо от Королевы Элани. Его никто не читал, оно лежит на твоей кровати. Вместе с ним передали и её пожелание — она приглашает тебя к себе. — Странно, — Королева нахмурилась и приоткрыла дверь в свои покои, чтобы убедиться, что письмо лежит там. — Зачем она его отправила, если словами передала, что хочет меня видеть? — Не знаю, сестренка. Как по мне, это вполне в духе этой хитрой дриады. Сама знаешь, её выходки порой… — Ульрих замолчал. Вероятно, не мог подобрать слово, чтобы оно было безобидным, но весьма определяющим. — Дикие?.. — Точно! Она мне напоминает хищницу — снаружи такая привлекательная, грациозная, так и хочется подойти и приласкать. А внутри скрывается настоящая демоница, которая так и ждет, чтобы цапнуть или голову откусить. — Не переживай, братец. Ты же не богомол, она тебе ничего не откусит. Напоследок поцеловав еще раз Ульриха, королева скрылась в своих покоях. Она отпустила служанку, которая появилась следом, чтобы расстелить постель и помочь королеве раздеться. Только перед уходом попросила набрать ванну и добавить туда разнообразных эфирных масел. Когда Рене осталась одна, она залезла в горячую воду и принялась читать письмо.«Моя дорогая Рене! Это не официальное письмо, поэтому я пропущу обязательные формальности и приступлю сразу к делу. Как ты прекрасно знаешь, наши дети были отправлены в Блэкфер с целью безопасности их и наших жизней. Вынуждена тебе сообщить, что у меня есть не очень радостная весть, которую я хотела рассказать по твоему приезду ко мне. Будь умницей и не рассказывай, что было в письме никому, даже Ульриху. Пока что. Жду с нетерпением твоего ответного письма, и отправляйся как можно скорее.
Целую, Элани»
Короткое, но такое важное письмо полетело в камин. Ответ был написан незамедлительно и отправлен сразу, как только Рене удалось найти кого-нибудь из прислуги. Рука было потянулась написать Кайросу, узнать, что происходит, но королева вовремя себя остановила, решив довериться подруге. Она легла на постель и посмотрела на соседнее место, где должен был лежать её муж. Пустым оно выглядело намного лучше. Рене постаралась отбросить все плохие мысли, что мешали ей уснуть, и подумать о сыне. Его лицо закружилось ярким калейдоскопом из воспоминаний, позволяя разуму успокоиться и погрузиться в сладкий сон. Перед отъездом королева оставила за главного Ульриха, как делала это всегда, когда ей приходилось долго отсутствовать. Брат оценил, что Рене к нему прислушалась, решив отвлечься от проблем и сменить обстановку, посетив другие земли. Загадочное письмо вылетело у мужчины из головы, что было на руку королеве и ей не пришлось его обманывать. Королевство Гвандолия была вся окутана зеленью. Вьющиеся растения вылазили отовсюду и, взбираясь вверх, тянулись к солнцу своими розовыми росточками. Увидеть разнообразие цветов можно было везде: на дорогах, домах, окнах, одежде, волосах… Даже как дополнительный атрибут в виде украшений, который сразу бросался в глаза на руках, пальцах и шеях у женщин и мужчин. Солнечный народ отличался своей улыбчивостью и приветливостью со всеми, кого бы они не встретили. Независимо от расы, предрасположенности и места рождения, гвандоляне одинаково относились ко всем, с присущим им уважением и любезностью. С тех пор, когда здесь последний раз была Рене, практически ничего не изменилось. Королевство процветало в прямом смысле этого слова. Отсюда не хотелось уезжать и сюда хотелось возвращаться. Другой кучер, вышедший на замену Диулю, довез королеву осторожно, хоть и медленно. Рене отправилась в замок полная сил и энергии, несмотря на длительную дорогу. Высоко на лестнице её ждала Элани Эль. Точеная, стройная фигура так и зазывала на нее посмотреть, только была скрыта от любопытных глаз полупрозрачным платьем. Бутоны маленьких цветов оказались вплетенными в длинную широкую косу, которая огибала шею, плечо и ложилась на грудь королевы. Когда две правительницы оказались рядом, они крепко обнялись, не скрывая своих теплых чувств. Элани взяла под локоть подругу и повела её в замок. — Я знаю, что тебе не терпится все узнать, но мои обязанности как королевы и твоей подруги не позволяют мне выкладывать всю информацию, когда ты только с дороги. Позволь отдохнуть себе сегодня. Все, что тебе необходимо: лучшие покои, еда, напитки, ванная, одежда, все в твоем распоряжении и уже готово. — Мне нужна информация, Элани. Не сочти за грубость, но я ехала сюда трое суток не за тем, чтобы валяться в покоях, смакуя вкусную еду в красивых платьях. Это можно сделать и дома. — Можно, — королева Элани ни капли не обиделась, скорее наоборот. Она прижала подругу к себе и широко улыбнулась. — Только все, что есть здесь, разительно отличается от того, что есть у тебя. Даже мужчины. — Только не начинай… Рене закатила глаза и протяжно застонала. Любовь ко всему красивому, а особенно к мужчинам, Элани никогда не скрывала. Жгучее желание предаваться утехам день и ночь королеве Скаймора было непонятно и разделить радость от этой темы с подругой она никак не могла. Может причиной тому её холодность с мужем, который сам с удовольствием пропадал где угодно, только не в объятиях жены. А может дело было в самой Рене, которая не хотела никого к себе подпускать, выстроив высокую стену. Королевы прогуливались по замку. Беззаботно болтая, они рассказывали друг другу все на свете, начиная от повседневной рутины и заканчивая личными секретами. Элани делилась планами на двойняшек. Исой, как единственной наследницей, она была довольна. Правда её характер порой сводил с ума каждого и королеве это, безусловно, не нравилось. Аманис был её гордостью. Юноша рос начитанным, галантным и, что самое главное, обладал всеми необходимыми задатками и очень любил свою сестру. Традиции королевской семьи Эль сильно отличались от других. Считалось, что будущая рожденная кровь будет сильной, если только она появится между теми, кто связан родственными узами. Выходить замуж или нет — было не так важно. Как правило, женщины справлялись со всеми обязанностями самостоятельно, а мужчины-братья становились советниками и в дальнейшем участвовали только в делах королевства. Элани видела в своих двойняшках крепкий союз. Она воодушевленно описывала планы, представляла и рассказывала в деталях, как будет протекать правлении Исы и Аманиса. Рене шла рядом, крепко держа за руку Элани, и молча слушала. Этот разговор вернул её мысли к сыну — Кайросу. Отношения в их семье совсем не ладились. Тот день, когда королева перестала быть близкой и нужной собственному сыну, она запомнила детально. И в том не было его вины, если только нежелание попытаться понять, почему их семья была вынуждена так поступить. — Ты что-то совсем притихла… Все хорошо? — Да. Просто немного разболелась голова. — Только этого нам не хватало. Идем, — Элани подтолкнула подругу вперед. Высокие двери, украшенные тонкими узорами, открылись, приглашая их войти. Огромная оранжерея располагалась в самом центре замка. Купол из разноцветного стекла пропускал через себя солнечные лучи, что окрашивались попадая в сад. Зрелище было изумительное. Глаза разбегались в разные стороны в поисках самого красивого растения. Повсюду виднелись бутоны в розовых оттенках. Они выглядывали из широкой листвы, словно привлекая к себе внимание. Рене подошла поближе, легко касаясь пальцами лепестков недавно распустившейся розы. — Элани, это невероятное место! Почему ты не приводила меня сюда раньше? — Потому что тогда ты бы его не оценила, как сейчас. Все, что ты здесь видишь, лечит. Помимо красоты, это место имеет массу других свойств, каждое из которых можно заметить только в определенный период. — И какой же период сейчас? — Я вижу, как ты одинока, Рене. Забрать твою боль мне не под силу, но зато вполне смогу быть рядом на тот случай, если ты захочешь чем-то поделиться. Элани крепко сжала руку подруги. Такие далекие друг от друга расстоянием, они были как никогда близки, вопреки этому обстоятельству. Усадив Рене на скамейку, королева распорядилась, чтобы принесли розового вина. Заметив протестующий взгляд подруги, Элани лишь хмыкнула и присела с ней рядом. — Тебе следует расслабиться, моя дорогая. А то, глядишь, начнешь бросаться на всех. — Можно было и чаю просто попить, — буркнула Рене и принялась разглядывать цветы, что росли рядом. — Розовое вино тебе явно доброты побольше добавит. Если ты беспокоишься за дела, то они никуда не денутся и не решатся без нас. Мы их обязательно сейчас обсудим. Просто дай мне хоть немного поговорить с моей подругой Рене, а не с суровой и правильной королевой Кондрасте. — Прости. Рене почувствовала небывалый стыд за свое поведение. Ведь и правда, она приехала к той, кого давно не видела и так ждала встречи с ней. Сейчас ближе Элани никого не было. Все радости, а по большей степени горести, она делила с подругой, которая хоть и была своеобразной королевой, имела в себе качества близкого и преданного товарища. Когда служанка принесла вино и ушла, закрыв за собой дверь, Рене повернулась к подруге. — Я и правда сама не своя последнее время. Проблемы вместо того, чтобы разгребаться растут. Решения ускользают от меня, а новостей хороших и подавно нет. — Перестань фокусироваться на плохом и обрати внимание на все хорошее, что тебя окружает, — Элани без стеснения показала на свою оранжерею и после пригубила вино. С удовольствием его смакуя, она прикрыла глаза и облизала свою верхнюю губу, которая стала влажной. — Прекрасный вкус. Все скрытые качества вина по-настоящему ощущаются тогда, когда его распивают в нужное время, но при этом не просто проглатывают, а позволяют раскрыться. Попробуй. — Вкусное, — Рене последовала совету подруги и слегка коснулась губами. Лаская кончиком языка сладкий напиток у себя во рту, она ощутила целую гамму не раскрытого ранее вкуса. Тело почувствовало, как внутри него растекается прохладный, но такой приятный ручей и опускается все ниже. На второй и третий глоток сознание постепенно стало расслабляться. Туман, что обволакивал своей неизвестностью, стал понемногу рассеиваться, давая волю тем чувствам, что давно не раскрывались. — Определенно вкусное. Подаришь бутылочку? — Подарю. Только сперва увижу, как оно тебя расслабит. Время скоротечно бежало вперед. Разговор двух старых подруг продолжался до ночи, пока их не прервала служанка, которая пришла, чтобы убрать всю посуду. Королевы прогуливались вдоль оранжереи и каждый раз останавливались, когда Рене хотелось полюбоваться необычным цветком. Элани с удовольствием рассказывала ей историю появления каждого из них, их удивительные свойства и то, в каких условиях они растут. Окружающая флора поражала своими размерами. Казалось, что из-за бесчисленного количества деревьев, цветов, кустарников и лиан, это место напоминало отдельный растительный мир, живущий в полной свободе. Все, что попадалось на глаза, было столь разнообразным и необычным, начиная от удивительных форм и заканчивая палитрой редких расцветок. — Это красная амелия, — подруги остановились у ярко алого бутона. — Очень редкий экземпляр. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы его достать, не говоря уже о том, как тяжело за ним ухаживать. — Похожа на розу. — Похожа, — кивнула Элани, но после чего устало вздохнула. — Только с розами не так много проблем. Амелия очень капризна и требует особого ухода. На самом деле удивительно, что она смогла здесь прижиться. Место, откуда ее привезли, уже само не в состоянии о ней заботиться. Поскольку этот цветок на грани вымирания, казалось, что его уже ничто не спасет, если даже родная земля не помогает. Но, как видишь, что-то все же спасло. — Не что-то, а ты. Кто знает, может без тебя бы они совсем вымерли. Да, твой риск мог привести к огромной потери, но все же, вместо этого, ты подарила целую жизнь. Элани мягко улыбнулась. Она погладила шелковые лепестки с особой нежностью, словно родное дитя. После того, как королева убрала руки, цветок стал радостно покачиваться из стороны в сторону. Это напоминало приятную усладу, когда мама обращает внимание на ребенка, который с трепетным желанием этого ждал. Рене продолжала рассматривать все вокруг, пока ее взгляд не остановился на странной коробке, напоминающем стеклянную колбу. Подойдя поближе, она заметила внутри голубой цветок, который рос из снега. На каждом лепестке были видны пушистые ворсинки очень похожие на мех. Стебель казался хрустальным из-за голубого оттенка. Увидеть такое растение здесь для Рене показалось очень странным. Растущая кругом флора заметно любила жаркую погоду, повышенную влажность и светлое солнечное место. — Элани, а что это за цветок? — Леонтоподиум, — подруга подошла поближе, прежде чем начать рассказывать. — Сердце моей оранжереи. Единственный, кто любит лед, мороз и жгучий хиуз. — Зачем он тебе здесь? И где ты берешь снег? Сейчас же не зима. — Этот цветок не с наших земель. Его привезли с Летучего острова. Слышала про такой? — когда Элани получила утвердительный кивок, то продолжила: — Я долго сомневалась — стоит ли мне его брать, ведь если с остальными я могу еще хоть как-то справиться, зная их природу, потому что она мне близка, то с ним… Но продавец меня убедил. Он сказал, что такого цветка нет ни у кого в королевствах, потому что перевозить его очень рискованно и опасно. — И тебя это не смутило? — Рене не выдержала, перебив подругу. — А почему меня это должно смутить? — не поняла Элани. — Иметь то, чего нет у других, это одна из наивысших степеней блаженства для каждого. Я обладаю тем, что мне нравится, и это доставляет удовольствие. А если это что-то еще и очень редкое… — Тебе виднее, — Рене с опаской посмотрела на цветок и решила перевести тему. — Думаю, самое время рассказать для чего ты меня позвала. — Ты права. Пойдем со мной. Как и всегда, Элани взяла подругу под локоть и повела ее в неизвестном направлении. Ночи в Гвандолии были необычайно светлыми. Едва заметная луна блекло мерцала в сумеречном небе, освещая длинные коридоры замка. Ступая по ним, Рене обратила внимание на стены: они были покрыты густым мхом и напоминали «живой» лабиринт. Помимо красоты, это вызывало огромную путаницу, если не знать, куда ведет каждый коридор. Странные сомнения стали закрадываться в голову Рене. Сердце хотело бить тревогу, заставляя дыхание становиться все чаще. «Это же Элани… Откуда эти сомнения? Зачем ей что-то со мной делать?» Вопросы звучали в мыслях как тяжелая симфония. Грубо отбрасывая все хорошее, они заполняли собой каждую клеточку и пространство. Все, что окружало, вдруг стало давить. Поступление кислорода словно замедлилось, позволяя духоте забраться глубоко под кожу. Тонкие пальцы неожиданно вцепились в руку подруги, когда они подошли к двери, на которой висело большое зеркало. Бледное лицо встретило свое испуганное отражение. Рядом с ней с широко распахнутыми глазами стояла Элани и удивленно смотрела на Рене. — Что с тобой? Ты вся побледнела. — Душновато тут у тебя… Мне бы присесть. — Мы как раз пришли. За дверью оказался просторный зал, напоминающий библиотеку. Между высоких стеллажей располагались две тахты, на одну из которых Элани помогла усесться подруге. Заметив рядом столик, на котором стоял хрустальный кувшин, Рене не спрашивая налила себе в стакан воды и быстро его осушила. Влага приятно разлилась по телу, сбрасывая странное наваждение. Спокойствие вскоре привело в порядок мысли и позволило расслабиться. Элани, заметив улучшение подруги, присела рядом и облегченно выдохнула. — Мне кажется, я знаю, что с тобой было. — Неужели? — Рене хмыкнула и повернулась к подруге. — Это все вино. Судя по твоим перепадам, это, определенно, оно. — В таком случае, я отказываюсь его теперь когда-либо пить. — Дело твое, — Элани пожала плечами и направилась к одному из стеллажей. Она достала книгу и, раскрыв ее, вытащила оттуда аккуратно сложенный лист бумаги. Вернулась, села на место и протянула его Рене. — Прочти. — Что здесь? — То, ради чего ты сюда приехала. Короткое письмо, написанное плохо разборчивым почерком, было от Авгуза. В послании, состоящем из нескольких предложений, говорилось о странном трупе, найденном у дверей дворца Блэкфер. Его обнаружили дети поздним вечером несколько дней назад. Далее Авгуз ждет дальнейших указаний, касаемо пребывания Исы и Аманиса в здешних местах. Рене молча передала письмо обратно подруге и удивленно на нее посмотрела. — Что за странный труп? Почему мне об этом не сообщили? Там же Кайрос! — Тише-тише, — Элани придвинулась к подруге и крепко ее обняла. — Как видишь, Авгуз не написал никаких подробностей про труп. Не переживай за Кайроса. Он жив и здоров, я в этом уверена. Все же ребята обнаружили эту «находку» вместе, а значит с ними со всеми все в порядке. — Но от меня утаили это! Это то, о чем следовало сообщить мне незамедлительно! — Кто сопровождал Кайроса? — Один из помощников Ульриха. — Вот и задашь все вопросы Ульриху, а не его помощнику. Хотя мне кажется, что Кайрос сам решил ничего тебе не говорить. Он у тебя умный малый, наверняка нашел способ, чтобы письмо до тебя не дошло. Рене от отчаяния сильно прикусила губу. Плохая привычка заставляла ее пожевывать кожу, пока она не ощутила солоноватый привкус железа во рту и после сразу себя отдернула. Мысли о сыне в который раз сбивали королеву с толку. Поступки Кайроса казались ей странными, но как ни странно, она их понимала. Несмотря на свою замкнутость и холодную отстраненность, юноша никогда ничего не делал во вред своим близким. Поведение Кайроса вызывало много вопросов и выглядело подозрительным. Было ли его нежелание делиться информацией обычным беспокойством, или в этом таилось нечто более глубокое? Рене быстро поднялась на ноги и принялась ходить по комнате взад и вперед. — Что ты обо всем этом думаешь, Элани? Что будешь делать с двойняшками, вернешь их домой? Кстати, где Неллас? Его ведь ты не отправила в Блэкфер? — Конечно не отправила. Он еще слишком мал, — Элани задумчиво посмотрела на подругу, которая не переставая бродила по комнате. — Перестань мельтешить. Лучше присядь и мы спокойно обо всём подумаем. — Не могу. Мне так легче думается. — Как знаешь… В общем, я бы хотела оставить двойняшек. — Ты шутишь? — Рене резко остановилась, вновь перебивая подругу. — Тебе сообщили, что твои дети нашли труп на пороге охраняемого дома, а ты говоришь, что хочешь их там и дальше оставить. Я правильно поняла? — Да. И научись слушать, прежде чем перебивать. — Хорошо. Прости. Это все нервы. — Ты слишком часто себе позволяешь бурно реагировать. Эмоции нередко овладевают тобой, хотя должно быть наоборот. — Ты как всегда права, — Рене тяжело вздохнула и остановилась. Она оперлась руками на высокий стол в центре комнаты и посмотрела на подругу. — Продолжай. — Я переживаю за своих детей не меньше, чем ты, и считаю, что они должны остаться там. Возвращаться сюда не имеет смысла, все равно каждый из нас будет занят решением проблемы. Трупы появляются в разных местах, так что безопасности сейчас нет нигде. Мы не знаем, что за чертовщина блуждает, убивая любого до кого доберется, и откуда она взялась. Мне кажется, следует созвать совет. — Совет? — Рене переспросила обессиленным голосом. — В последний раз, когда мы его созывали, он прошел не лучшим образом. Думаешь, от этого будет толк? — А как иначе? Мы правители своих королевств и должны защищать народ и земли. Пока беда не коснулась остальных, следует всех предупредить. На совете каждый сможет высказаться. — Необходимо уведомить об этом Леджестеров и Дроу. Кто кому будет писать? — По-моему все очевидно: ты напишешь сестре, а я — Дроу. — Хорошо, — устало вздохнув, Рене подошла к Элани. Укутывая ее в теплые объятия, она положила голову ей на плечо. — Спасибо тебе за все. — Обещай, что возьмешь себя в руки, — Элани прижала подругу в ответ. Утвердительный кивок не заставили себя долго ждать. Погладив Рене по длинным волосам, она отстранилась и продолжила: — А теперь пойдем спать. Сутки, проведенные в Гвандолии, пролетели быстро. На следующий день после разговора Рене отправилась в Скаймор. Перед расставанием королевы снова все обсудили и договорились встретиться в следующий раз уже на совете. Элани не могла оставить подругу без подарка и всучила ей странной формы бутылку, сопровождая хитрой улыбкой. Дорога домой оказалась легкой и быстрой. Рене ощущала небывалый прилив сил для решения предстоящих дел. Визит к подруге был хоть и странным, но целительным, и походил на небольшой отдых. Разглядывая по дороге в окошко скучный пейзаж, королева не переставала думать о скором совете. Мысль о том, что ей предстоит встретиться с королем Блумро Дроу, будоражила. Образ давнего знакомого, которого она не видела больше десяти лет, совсем не забылся и четко вырисовывался в голове. Высокий рост, широкая спина и большие руки детально всплывали, погружая в давно забытые воспоминания. Разум игрался, искушал, заставляя утопать в прожитых моментах вновь и вновь, от которых так хотелось избавиться. Тело заныло от сладкой истомы, когда образ в голове стал слишком реальным. Прикрывая от удовольствия глаза, Рене раздвинула ноги и опустила руку под подол платья. Пальцы машинально задвигались по гладкой и немного влажной коже. Представляя грубые руки на своих бедрах, королева заскользила пальцами ниже, пока не нащупала упругий выступ. Властный мужской голос раздался в голове, направляя и указывая, что делать. От нахлынувшего удовольствия голова резко откинулась назад. Двигаясь в такт учащенному дыханию, Рене облизала пересохшие губы, позволяя знакомому образу себя вести. Порозовевшая кожа покрылась легкой испариной. Сознание мутнело, оставляя только до боли знакомый облик. Извиваясь как змея, королева схватилась свободной рукой за кожаное сиденье и крепко вцепилась в него пальцами. Кульминация пронзила тело изнутри, заставляя тело содрогаться. Приятное изнурение заставило Рене откинуться на спинку кресла и привести себя в порядок. Карета плавно затормозила, что свидетельствовало об окончании поездки. «То, чем я сейчас занималась, определенно скрасило мне дорогу. Даже не заметила, как мы добрались» При встрече королевы Ульрих, как всегда, искренне обрадовался и крепко обнял сестру. Та подробно рассказала о цели своей поездки, опуская моменты выпивания вина и внезапных приступах тревоги. Мужчина внимательно слушал рассказ сестры и не перебивал, пока та не отвлеклась на горячий чай, чтобы на его подуть. Королева улыбнулась каким-то своим мыслям и посмотрела на брата. — Что скажешь? Думаешь, стоит созывать совет? — Дело непростое, — Ульрих задумчиво почесал бороду. — Нужно не забывать, что заключенный союз между четырьмя королевствами очень шаткий и верить в то, что будет сказано на совете, не стоит. К тому же я сомневаюсь, что Дроу положительно ответит на возможное собрание. Ему и дела нет ни до кого, кроме себя. Странные события происходят не на его земле, а значит разбираться в них он не будет. Что касаемо Морун… — Я знаю, что ты о ней скажешь. Она незамедлительно явится на совет и будет совать свой нос везде, куда не следует. — Она такая же королева, как и ты, Рене. И имеет право знать обо всём происходящем. Тот факт, что она всем интересуется, не делает её плохой. Скорее наоборот, это хорошее качество для правителя. — Значит, придется ей написать, — Рене скривилась от этой мысли, будто она принесла ей физическую боль. О нелюбви сестер знали все, хоть они и старались не показывать это прилюдно. Старшая сестра напоминала королеве зуд, который вылезал неожиданно и постоянно раздражал. — Завтра с утра займусь этим. Кстати, хотела спросить, что за человека ты отправил сопровождать Кайроса? — Джиона. Ты должна его помнить. Ранее он занимал пост лейтенанта, когда прислуживал еще нашим родителям. Веселый дядька с густой растительностью под носом. — Что-то припоминаю… Что с ним стало? Теперь он не лейтенант? — Ушел в отставку. Живет один на заработанные деньги. Поскольку мы все нужны были здесь, лучшего сопровождающего для Кайроса я найти не мог. Давно проверенный человек. А что такое? Переживаешь, что Джион не передал письмо от сына? — Нет, — королева мотнула головой и попросила брата подлить ей еще чаю. Рене решила, если Кайрос решил оставить происходящее в секрете, значит, так тому и быть. — Случившееся заставило меня задуматься о том, что все дела следует проверять на всякий случай самой. Это не сомнения в твой адрес, Ульрих, не подумай. Это скорее пометка для себя на будущее. — Понял. Что ты решила насчет Кайроса? Вернешь его домой? — Не знаю, наверное, нет. Элани оставляет двойняшек в Блэкфере. Сначала эта идея показалась мне безумной, но теперь я вижу её иначе. Кайросу будет лучше вдали от нас со своими друзьями. Он сильно отстранился от них. Пускай еще побудет с ними. Нужно принять, что он уже не маленький мальчик и случившееся его должно закалить, а не испугать. — Это слова мудрой женщины и хорошей матери. Ульрих дружелюбно похлопал по плечу сестры и приступил к рассказу о произошедшем в её отсутствие. Ничего необычного и важного не происходило за исключением нескольких странных писем, которые приходили каждый день. Неизвестный отправитель писал на конверте лишь имя королевы и не придерживался никаких формальностей. Но сегодня эта череда писем прервалась. К счастью это или нет, Рене решила узнать, отправившись в свои покои. Служанка к её приходу успела наполнить ванну с различными маслами, как любит королева, и приготовить одежду для сна. Сладковатый запах цветов разносился по комнате и за её пределами. Рене с удовольствием повела носом, позволяя служанке себя раздеть, затем залезла в горячую воду и принялась изучать письма. Как и говорил Ульрих, конверты были безымянными. Незнакомый и размашистый почерк красиво вырисовывал её имя в самом центре, оставляя остальное пространство пустым. В нетерпении разорвав бумагу, Рене принялась читать самое первое письмо. Оно принадлежало Константино. Там он писал о том, что после её отбытия из храма, следом появилась Морун. Внезапный визит второй королевы показался ему подозрительным, поскольку та явно разыскивала сестру и что-то искала. Озадаченный этим, он решил предупредить. Напоминание о сестре не принесло ничего, кроме раздражения. Рене отложила записку в сторону и потянулась за следующей. То, что она читала дальше, приводило её в полное замешательство. Первые два письма единственные имели хоть какое-то понятное содержание, в остальных же любой смысл было очень тяжело разобрать. Странные послания напоминали заметки сумасшедшего. Отсутствие логики, хаотичный набор слов и явный страх чего-то виднелись в каждой строчке. Самым понятным было то, что Константино, как и обещал, нашел необходимую информацию, которую, к сожалению, ему не удалось забрать. Все последующие письма были написаны совершенно иным почерком, словно это писал другой человек. Появилось бесчисленное количество ошибок, буквы плясали одна над другой, создавая путаницу. Константино пытался описать странную находку, о существовании которой даже не подозревал. Далее следовала мольба о помощи и смешанное описание собственных чувств и эмоций: страх, благоговение, тревога, радость, отвращение и спокойствие. Мужчина чего-то или кого-то боялся. Считал, что за ним скоро придут, потому что кто-то кое-что ищет. «Ничего не понимаю… Все остальное какая-то бессмыслица. «Он следит за мной», «Придет в нужный час», «Что-то ищет»… Что это такое? Кто придет? Что ищет?» Каждая прочитанная строчка вызывала в Рене сочувствие к этому человеку. Фантазия стала бурно вырисовывать страшные картины, в которых Константино пытали самыми изощренными способами и заставляли писать прощальные записки. И это все из-за нее. Женщина постаралась себя успокоить, зная, что такого быть не может. Никто не имел право заниматься подобным самосудом без ведома королевской семьи, на чьих землях это происходило. Константино, несмотря на свою душевную травму, был положительным человеком способным помогать, и вряд ли он был способен сделать что-то плохое из-за чего кому-то хотелось ему навредить. Глаза повторно пробежались по странным строчкам. «Значит, Константино нашел то, о чем я просила. Нужно будет навестить его, как только узнаю все подробности о предстоящем совете. Не знаю, что творится со святым отцом, но, надеюсь, это успеет повременить до моего приезда» Рене уже хотела расслабиться, как заметила еще одно письмо, когда убирала остальные. Этот конверт отличался от остальных: плотная и другого цвета бумага, соблюдение формальностей и понятное обращение к «кому» и от «кого». Письмо адресованное королеве было от епископа Джозефа, который сообщал неприятную новость.«Ваше Высочество. Мы с вами не так хорошо знакомы, но я смею предполагать, что весть, которую сообщу, имеет для вас немаловажное значение. Вынужден донести, что святой отец Константино пал ужасной смертью. Его бездыханное и изувеченное тело было обнаружено вчера на рассвете. Мне было известно, что единственным возможным другом у него были вы, поэтому надеюсь на ваше понимание и скорый приезд. У Константино остались вещи, которые хотелось бы вам передать.
Соболезную вашей утрате,
С Ув. Епископ Джозеф»