Поиск

Правая, левая. Правая, правая, левая. Левая, левая, левая, правая. Шаг назад. Шаг вперед, правая, правая, правая… — Босс, там звонят. Правая, правая, левая, правая. Дышать, держать ритм и динамику. Левая, левая, правая. Шаг вбок. — Босс! — Перезвонят. Левая. Удар ногой с разворота. Груша зазвенела цепью, отлетая вбок, закружилась, смазывая следующий удар, закачалась, когда прилетела правая двойка. — Из Москвы звонят. Просят очень настойчиво. — Хорошо. Костя ударил в последний раз, отступил от снаряда и вытер пот низом майки. Жалко, что на пробежку времени не осталось — из Москвы звонки они такие. Важные. — Телефон где? — спросил он у стоящего рядом Ноты. Тот кивнул в сторону переговорной и, когда Костя развернулся к ней лицом, пристроился ему за спину. Хороший мальчик. Двадцать лет военного звания, боевой опыт и якобы несправедливое увольнение с последующей бедностью и отчаяньем - хорошая база для хорошего бодигарда. Вопросов не задаёт, в дела не лезет, а охраняет... Хорошо охраняет. Качественно. Из импровизированного зала — бывшей культурной зоны многоквартирного дома — Костя широкими шагами вышел в недлинный коридор, разветвляющийся на конце. Справа была кладовая, в которой хранились запасы формы — спортивных костюмов, синтетических и вонючих. Прямо — выход на лестничную клетку. Заколоченная и заваренная еще в союзные времена дверь. Справа — вход в однокомнатную квартиру, переоборудованную под комнату отдыха и переговорную. Костя свернул туда, придержав дверь для Ноты, прямо в кроссовках прошел по коврам, миновав шкафы и полочку для обуви и вышел на просторную кухню. Там, сидя за обеденным столом, переговаривался с кем-то по темно-коричневому телефону Иртыш — их местный связист. Молодой, лет семнадцати, парень, сбежавший от родителей-алкоголиков, нашел пристанище в банде очень быстро и почти безболезненно. Пацан увлекался программированием, а также схемотехникой и радиоэлектроникой, так что при случае мог и телефон как надо прозвонить, и компы конкурентов хакнуть, перегрузив сеть и навалив вирусов со сложными названиями. — Н-ну? — протянул Костя, когда парень не обратил на него внимания, — и кто требует? — Ой! — мальчишка подскочил, чуть не выронив трубку из руки, спешно попрощался с кем-то на том конце провода и попросил перевести на звонившего ранее, — Прости…те. Я тут… С Леночк… Со Змеёй разговаривал. Она сказала, чтобы я вас позвал, а потом, ну… Костя закатил глаза, сел на табуретку и требовательно выставил руку, в которую незамедлительно была вложена горячая от разговоров трубка советского аппарата. Приятный женский голос ласково поздоровался с ним и попросил подождать минутку, пока Нева подойдет. — Сам Нева? — уточнил Костя недоверчиво, на что получил длинный и ничего не несущий в себе ответ, полный томных вздохов и смешков. Змея, она же Леночка, была любимой секретаршей их главного и имела дурную привычку говорить много и не по существу. Костя, когда наконец смог пробиться в иерархии банды на более-менее позорные слои, очень долго не понимал, почему такую словоблудку так долго и так упорно держат при начальстве. Все-таки разговоры стоят нынче дорого, а денежные фонды совершенно не резиновые… Но потом увидел, как круто она забалтывает налоговую, пока бухгалтер серой фирмы, записанной на третье лицо для вывода прибыли заграницу, доедает «лишнюю документацию» и все понял. Леночка, она же Змея, была первоклассным специалистом. В трубке зашуршало, забулькало и затрещало. Костя поморщился, отодвинул аппарат от уха и вернул его только когда оттуда донеслись звуки знакомого голоса. — Привет, Кащей. — Привет Нева. Не ожидал, что свяжешься со мной именно ты. — Дело-то важное, — хмыкнул голос, — Это тот самый? — Да. — Не дурно, Константин, очень недурно. У тебя хороший вкус. — Спасибо. Информация? — Ты, как всегда, скуп на разговоры. А как же спросить, как у нас дела, как погода? Элементарная вежливость, Константин, еще никому не вредила. — Шура не еби мозг. У меня мало времени. Второй человек в их банде, любовник главного босса и отъявленная заноза в заднице, по совместительности, являющаяся Костиным хорошим другом, мерзко захихикал, закашлявшись в конце. — Полно, Константин. Я все понял. Впрочем, все равно отмечу, что погода у нас паршивая, а дела идут скверно. На Ленинградском направлении появились какие-то интересные личности, попытавшиеся прикрыть наш телеканал, воздействуя на Думу. Костя напрягся. Их телеканал был одним из его проектов и только-только начал собирать приличные рейтинги, так что терять его сейчас, после стольких трат, был бы очень обидно. — Мне приехать? Нужна помощь? — Не надо. Сами разобрались. Дума нас слушается. Правительство к нам прислушивается. Суды… однажды и до них доберемся. Что нам какая-то шушера, а? Огорчает теперь только Уральское направление. Ты скоро там разберешься? Манера Шуры общаться длинными, литературно выверенными монологами, Костю уже давным-давно не раздражала. Он с ней даже примирился, привыкнув не особо вслушиваться в поток, а просто вычленять суть. — Скоро, если ты дашь мне информацию. Я жду. — Как сурово, Константин. — Как есть. Ты будешь мне рассказывать по делу, или мне до ночи тут с тобой сидеть? Дело тогда вообще никуда и никогда не сдвинется. — Уговорил. Шура хмыкнул, пошуршал, видно, садясь поудобнее, и начал: — Значит слушай, Кащей. Твой мент — настоящий дядя Степа во плоти. Разве что ростом не вышел. Таскает котят с деревьев, переводит бабушек через дороги, детей откачивает. Женился в восемнадцать на гражданке Лебедевой У.И. предположительно по залету. Был призван в армию, в Татарстан. Отслужил полтора года в стрелковой дивизии, потом попал в Афган в штурмовики. Оттуда через два месяца трехсотым вернулся на Урал. Больным, но при деньгах. Дочка у него родилась, когда он служил, так что могла иметь место измена, однако она так на его похожа… — Ближе к делу. — Да, разумеется. Так вот, вернулся он, квартиру купил, жену с детьми туда прописал, а сам начал искать работу. Молодой, без образования, кому он нужен? Тут видно муж его сестры подсуетился. Пожарского знаешь? Он там майор. Устроил бедолагу в Академию, учиться милицейскому делу. Судя по оценкам, тот сначала не очень старался, а потом, за один год вдруг экстерном все закончил и устроился в органы. Первое звание получил в двадцать один. Неплохо, а? Дальше, работая уже в отделении, этот удивительный молодой человек умудрился поступить на заочное уже в университет и также экстерном его закончить. Он в детстве вундеркиндом был? Косте вспомнилось, как Юра пытался доказать, что он сможет засунуть лампочку в рот и без проблем её вытащить, и он хмыкнул. — Не замечал подобного. — Очень зря. Парень быстро дослужился сначала до лейтенанта, а потом и до старлета. Получил медаль «За доблесть» второй степени, когда в одиночку обезвредил двух грабителей банка. Пацаны, конечно, совсем придурки были, даже огнестрел с собой не взяли, но факт есть факт. Так вот, год назад помнишь было дело о майоре милиции, курировавшем производство детского порно? Его еще по телеку показывали. Так вот, тот самый майор — начальник нашего с тобой дяди Степы. И раскрыл его дело, не поверишь, кто. Подсунул наживку и взял с поличным. Громко тогда все вышло, замять ни у милиции, ни у наших его не получилось, так что Татищеву Ю.И. было присвоено внеочередное звание капитана милиции и отдан на растерзание отдел розыска и расследований. Он там старший, хотя и по званию не положено. Некомплект кадров, все дела. — Ого… Костя поднял брови, удивленный рассказом Шуры. Юра, конечно, всегда был за правду, но чтобы вот так, схлёстываться со своим начальством… хотя все же детское порно, а у него двое детей. По больному, наверное, шибануло, вот и… — Да, Константин, такой вот этот Татищев человек. Исключительного благородства и непогрешимости. Даже компромата на взятки у него нет, ты представляешь? А ведь я искал очень тщательно. Слушай дальше. Год назад от него ушла жена. Улетела в Турцию и вернулась только один раз, чтобы оформить развод. Причин не знаю. Сейчас у него нет никакой женщины, кроме соседской проститутки Зинаиды, но даже она, кажется, с ним не спит, а просто присматривает за детьми. — Вот как? — Да, так что место в его постели вакантно. Костя поморщился и осмотрелся — не слышал ли кто? — но Нота так и остался у входной двери, а Иртыш ушел в соседнюю комнату. — Ты лишнего-то не базарь, — сказал он тихо, — Нехорошо это. Шура рассмеялся так, как это умел только он — пафосно и патетически, сказал насмешливо: — Брось, Кащей, линия защищена. Кстати, у меня к тебе дело. — Догадываюсь. Шура никогда не звонил просто так. Шура всегда чего-то хотел и почти всегда это что-то оборачивалось для Кости масштабными проблемами. В первый раз, когда он решил помочь Саше Романову — студенту с факультета гидронавтики — он чуть не был отчислен. Во второй раз он схлопотал по морде, а в третий… Из-за третьего раза он теперь и обретался в банде. — Парень хороший, Кащей. Умный. Принципиальный. Пробивной. Нам бы такого не помешало. Не возражай, я понимаю, что он вряд ли захочет сам к нам прийти, но если будет оказывать помощь по мере сил, будет неплохо. Верные люди на местах — залог успеха, а? Попробуй его уговорить. Деньги отцу-одиночке всегда нужны. Костя прикрыл глаза. Перед мысленным взором тут же встало вчерашнее лицо Юры, когда тот выпроваживал Костю из допросной. Холодное, пустое, отстраненное. Полное презрения. В ушах зазвенел сталью голос, чеканящий формальные фразы. Юра его, кажется, ненавидел. — Вряд ли, Шур, — сказал Костя, жмурясь. — Очень вряд ли. — Ты можешь попытаться. — Шур… Объяснять ему что-то Костя не хотел. Романов знал о Юре, как о детской Костиной мечте, он мог строить предположения и догадки, но истинного масштаба катастрофы, в которую Уралов влез обеими ногами, представить не мог. Да и не надо ему это было. — Да? Костя тяжело вздохнул, прикусил щеку. — Шур, он знал, что к ним кто-то приедет. Знал, что к ним приедет Кащей. Откуда? Голос приятеля переменился, потерял игривые нотки, заменил их расчётливым интонациями. — Он сказал, откуда у него эта информация? — Да. Сослался на столичное отделение. Не похоже, что он упомянул это с какой-то целью. Юра не такой человек. Взболтнул лишнего, думаю. — Отделений по столице много. — И ни одному я не писал расписки о том, куда и когда собираюсь ехать. — Крыса? — Или ФСБ. Мы сильно расширились за последнее время. Это многим не нравится. Филиалы почти в каждом крупном городе. — Они думают, что мы так хотим захватить власть во всей стране. — А мы хотим? Трубка промолчала, и Костя стиснул кулак свободной руки. Ну конечно, нет предела аппетитам их главного. Надо больше, больше, больше… Впрочем, это не Костина забота. Его дело — разбираться с представленными задачами, и совать нос в политику, что большую, что малую, он не собирался. — У тебя теперь есть работа, — сказал он мирным тоном, — Удачи. Саша хмыкнул и, многословно попрощавшись, бросил трубку. На кухне застыла тишина. За окном белой стеной лил ливень, пригибая тонкие деревья и кустарники к земле. Их база — этаж многоквартирного наполовину расселенного дома — был имел П-образную форму и окнами внутренней стороны выходил на детскую площадку. Там никого не было — песок размыло и затопило, превратив игровую зону в болото, но рядом, на небольшом пятачке, приспособленном под стоянку пожарных машин, гонялись друг за другом два ребенка. Одетые в непромокаемые брезентовые плащики, они скакали по лужам и пытались то ли играть в догонялки, а то ли помериться высотой брызг, разлетающихся из-под их ног. Тот, что был пониже прыгал чаще и настойчивей, постоянно размахивая руками и смеясь, а тот, что был повыше, больше притопывал на месте. Костя улыбнулся. Он тоже любил вот так прыгать и веселиться вместе с Аней и Юрой. Камскую, правда, редко отпускали в дождь и им с Юрой вдвоем приходилось исследовать все местные водоемы и заброшки. Особенно классно было весной, когда лужи уже были жидкими внутри, но покрытыми ледяной коркой снаружи. Ты бежишь по ней, проскальзывает как по катку, а за тобой образуется паутина трещин, плавно осыпающаяся в темную воду. — Босс, куда дальше? Мы сегодня поедем на аптеку? Соха, так и не реабилитировавший себя за вчерашний проступок, участливо подсел за стол. В переговорную его впустил молчаливый Нота, так что Уралов не заметил чужого неприятного присутствия. Косте он не нравился, но работать надо было с тем, что имеется. Шура говорил, что Соха единственный, кроме недавно убитого в перестрелке Наместника, имеет представление о полной работе Уральского филиала. Значит только он мог помочь разобраться в каше, которую здесь пытались заварить неизвестные пока личности. Так что он только тяжело вздохнул и кивнул, отрываясь от созерцания окна. Информацию, выданную Шурой, надо было переварить как следует, а самый лучший способ для мыслительной деятельности — деятельность активная. Так почему бы и не съездить в крышуемую ими аптеку? Может хоть там найдется кто-то, кто сможет рассказать что-то толковое?