Крюкhub

Джеймс точно знал, в какой момент всё поменялось. Перевернулось с ног на голову, стало катастрофически неправильно, неприемлемо… Венди, он надеялся, не замечала ничего, он с того самого момента попросил её выбирать приключенческие истории, а не любовные, как-то скомкано объяснил, что любовные мужчинам не подходят, что приключенческие интереснее… Венди сделала вид, что поверила… Всё поменялось в тот момент, когда молодая леди рассказывала экипажу сказки «Тысячи и одной ночи». День, когда все они рано или поздно покраснели и закинули ногу за ногу. Все до единого, Джеймс в том числе. Ему вообще повезло меньше всех, он стоял. Рукой придерживал шляпу, так и норовящую улететь под порывом ветра, а другой руки у него не имелось – не острый же крюк в карман пихать… Сначала он пытался отвлекаться, вспоминал о том, что пора просмолить судно, но это приводило к мыслям о том, что он мог бы просмолить Венди, как следует просмолить, со всех сторон… Потом он задерживал дыхание и думал о кренговании, но это снова порождало фантазии, как Венди тоже можно было бы наклонить, уложить на бок, посмотреть, что у неё под килем… устроить ей качку… продольную… или вертикальную… Джеймса тогда спас от позора порыв ветра: его шляпа слетела, он поймал её и – оставил держать в руке. Уж конечно все пираты прекрасно его понимали, сами сидели, пунцовые, глядя на аппетитную девицу, словно стая голодных волков, но Венди, кажется, не обратила внимание ни на перьевую шляпу, стыдливо придерживаемую в самом очевидном месте, ни на отчаяние в нежно-голубых ясных глазах. Экипажу в тот день капитан под страхом смерти запретил приближаться к молодой леди. Сказал, что если тронут её хоть пальцем, он всех казнит. Пираты едва ли бунт не затеяли, сам-то капитан, ясное дело, станет ухаживать за сладенькой маленькой мисс и уговорит её открыть для него ротик не только чтобы рассказать историю… Джеймс убил на месте того мерзавца, что высказал подобную мысль, потом хотел застрелиться сам, так как мерзавец был, разумеется, прав, но сохранил пулю во втором пистоле до лучших времён. Предложил пиратам разуть глаза и посмотреть на себя: кто прыщавый, кто беззубый, кто плешивый… каким-то чудесным образом все согласились, что, да, ни один из них не считает себя достойным невинного женского тела, они ведь не насильники, в конце концов, а шансы на любовь, по-честному, и имеются у одного лишь капитана. Это придало Джеймсу некоторой уверенности, однако он, красавец и интеллектуал, считал себя достойным Венди в меньшей степени. Венди ведь не игрушка, она умница… настоящая маленькая звёздочка… к чему ей какой-то там пират… она – утончённая и тонкая натура, нежная душа, а не только тело… соблазнительное, молодое тело… нетронутое… податливое, с женственными изгибами… грудь налитая, кругленькая, с ложбинкой посередине… холмики так и трясутся, если Венди бежит вниз по лестнице… интересно, как бы они колыхались, если бы Джеймс усадил девчонку поверх себя..? Или если бы брал её сзади стоя и делал бы это перед зеркалом..? В зеркале будет видно тогда не только чудные остренькие сосочки, подпрыгивающие в воздухе, но и животик, и обнажённые изящные бёдра… и… и… – М-м-м-мф!!! М-м-мф!!! М-мф!!! Он уже почти привык делать это ночью прямо на квартердеке, выходил якобы покурить, захватывал с собой мундштук, поджигал сигары, клал в пепельницу. А в руку брал кое-что другое, сильно потолще и подлиннее сигар. – М-м-м!!! М-м!!! М!!! Это было ужасно стыдно. Понятное дело, капитан занимался этим порой… Женщины у него не имелось, любовницы тоже… Пням из его экипажа, и тем жилось послаще, они, бывало, склоняли к развлечениям ту или иную высохшую старуху из Пиканини… Джеймс же не пал так низко, считал, что решить вопрос самостоятельно – намного более благородно, чем иметь близость с кем попало. А тут – Венди. Взяла и выросла. Превратилась из девочки в леди… да ещё и такую соблазнительную… Талия тонкая, грудь манкая, попка… попка… – Ах-ах-а-а-а-аргх!!! – Джеймс? Что могло быть хуже – Джеймс не знал. Даже если бы он решил запрыгнуть на фальшборт и помочиться с квартердека, и Венди застала бы его в разгаре процесса, это было бы, наверное, намного лучше… Но остановить уже ничего было нельзя: он не заметил Венди, не услышал, как она поднялась, он был занят… другим… У девицы вытаращились глаза, она ахнула, зажала рот руками, забыла даже зажмуриться, Джеймс стоял, полусогнув колени, держал в руке внушительных размеров член и – кончал, как сумасшедший. Из него текло, стреляло, брызгало, ноги подкашивались, хотелось плакать от безысходности: и не спрятаться, и не испариться… И Венди, Венди… у неё шок наверное… прилипла к нему глазами, не убегает, застыла… Последние импульсы Джеймс запустил себе в штаны, как-то умудрился натянуть их и вынуть руку. Вполне серьёзно собирался теперь выкинуться за борт или вернуться в каюту да и вышибить-таки себе мозги, пуля его уже ждала. Бриджи, расстёгнутые, сползли с него, член эффектно выпал, капитан заскулил, хотел скорее защёлкнуть кнопки, взял себя снова… – Подождите, подождите, Джеймс… - пропищала Венди, багровая до корней волос, – Не прячьтесь… Боже… я ничего подобного в жизни не видела… И она сделала робкий шаг к нему навстречу. Она. Шагнула. Навстречу. Джеймс чувствовал себя полным идиотом. Что сказать – не знал, что делать – тоже. Просто держал свой член и сгорал со стыда. – Ого… - Венди приблизилась ещё, поглядела на роскошные густые пятна на полу, – Ого… вот так это у Вас… так… много… я… я… ох, это стыдно, наверное? Простите… я никогда не видела… Вы можете ещё показать? Ну… как Вы делали… Мне… просто интересно… Я всё равно уже подсмотрела… Джеймс подумал, что он, вероятно, умер. Уронил челюсть, зато кое-что другое поднялось, изъявляя готовность продемонстрировать молодой леди, как устроен капитан. Венди ойкнула. И ещё подошла, стояла уже совсем близко, облизнула пересохшие от волнения губы. Мужская плоть отреагировала на это невинное действие самым безупречным образом. Какие черти нашептали капитану на ухо идею сделать то, что попросила Венди – неизвестно. Но он сделал. Медленно, искренне ожидая, что леди либо обсмеёт его, либо пощёчину влепит. Он провёл пальцами туда-сюда, так, как обычно (обычно, ОБЫЧНО, о, господи, какой стыд!!!) делал, когда представлял себе, как Венди могла бы обласкать его губами, возбуждение зашкаливало, в глазах темнело. Венди облизнулась ещё раз. Джеймс теперь смотрел прямо ей в ротик. Сладкие, нежные губки… он бы целовал их… покусывал… если бы Венди оказалась достаточно сговорчивой, он бы подержал её волосы, был бы ласковым и покладистым… позволил бы ей действовать с той скоростью, с какой она решит… язычок у неё наверняка ловкий… любопытный… – М-м-м-м-мф!!! - застонал Джеймс и ускорился, – М-м!!! Чёрт..!!! Венди таращилась на него во все глаза. – Чёрт… чёрт… чёрт… - капитан, который, по сути, никогда так близко девицу не разглядывал, тонул глазами то у Венди во рту, то в декольте, бёдра сами начали делать поступательные движения, следуя за постыдными фантазиями. В какой-то момент Венди коснулась его руки и едва различимо спросила: – Джеймс… а можно я..? В общем, капитан мог бы кончить от одного только ощущения того, как скромная ручка взяла его – там. Он зажмурился от блаженства, зарычал, замурчал, хотел подставиться под ласку, но Венди обошла его, прислонилась к нему со спины, перехватила его стальную плоть в левую руку, чтобы сымитировать его собственные прикосновения, а правой обняла талию для лучшего удобства. Со стороны это всё выглядело, должно быть, кошмарно немужественно, но Джеймсу было всё равно, он развернулся лицом к фальшборту, тяжело облокотился на него рукой и заскрежетал зубами. Обычно (обычно, ОБЫЧНО, вот позор-то!!!) в его фантазиях всё бывало наоборот: Венди должна была быть нагнута над фальшбортом, а он, мужчина, должен был повторять контуры её тела, пока овладевал ею сзади… – Ах! Ах! А-а-аргх! М-м… м-м… м-м… Венди делала всё, как надо, и ещё и щекотала кубики пресса. Дышать было очень тяжело. Соображать тоже. Он сейчас… он вот-вот… – М!!! М!!! У-у-м-м-мф!!! М-м-мф!!! О-о-о-о-о… С Джеймсом случилось что-то невыносимо яркое и интенсивное. Несколько минут он просто стоял, стараясь не шевелиться, чтобы не упасть, вздрагивал от безумных импульсов, пронизывающих все мышцы его живота, и изливал из себя весь свой дикий, необузданный восторг. – Твою мать… - ругнулся он в пустоту. Никакой Венди рядом с ним, конечно же, не было. Фантазия испарилась, кисть, впивающаяся в перила, подцепила крюк, воткнутый на эмоциях в древесину, расшатала его, чтобы извлечь. Удовольствие ещё сочилось тонкими длинными каплями, Джеймс едва успел стряхнуть его с себя и надеть уже, как положено, подпорченные бриджи, когда услышал: – Джеймс? За звуком имени, вопросительно повисшим в ночной мгле, послышался скрип ступеней и аккуратный стук изящных каблучков. – Джеймс, это Вы? У Вас всё в порядке? Я услышала какие-то звуки… Пришлось с лихорадочной скоростью застегнуть камзол, схватить пепельницу, сунуть в зубы мундштук и ринуться леди навстречу, пока она не поднялась на квартердек и не увидела, чем был заляпан пол. – Это я, - ответил капитан сухо с перепугу и сглотнул, чтобы звучать поприятнее, – Добрый вечер, Венди. Я… курил. Спустимся вниз? С палубы лучший вид на остров… Наверное, у капитана на лбу сияла предательская испарина, так как Венди спросила: – У Вас точно всё в порядке? Вы хорошо себя чувствуете? – Да, Венди, дорогая, да, благодарю… - суетливо затараторил Джеймс и стёр испарину рукавом, – всё хорошо, всё хорошо… а Вы..? Как Вы поживаете..? Сразу же возжелав ударить себя по голове за глупый вопрос – они с Венди виделись не более двух-трёх часов назад – Джеймс уронил-таки челюсть по-настоящему, так как Венди посмотрела ему прямо в глаза, застенчиво улыбнулась и прошептала: – Скучаю, вообще-то. Я подумала… Джеймс… может, Вы хотите зайти…