***
Кроуфорд стоял под навесом крыльца, ведущего в департамент ФБР, и курил. Его лицо не выражало никаких эмоций, однако нечто издалека выдавало скопившееся напряжение. Клариса даже немного засомневалась, стоило ли ей прерывать тяжёлую думу начальника. — Приветствую, Старлинг, — начал он сам, завидев приближающуюся девушку. Его голос чем-то напоминал ей голос отца, когда тот пытался скрыть от дочери, что только что поругался с мамой и был расстроен. — Здравствуйте, — она улыбнулась. — Идёмте. Нас уже ждут. Минув администратора, они направились в направлении лаборатории. Воспоминания об этом месте дарили ей нужное чувство причастности, словно в этих стенах для неё уже появилось место, однако между ней и Джеком повисла напряжённая тишина, игнорировать которую не получалось. Может, начальника снова терзают воспоминания о той самой Мириам Ласс? Кроуфорд внезапно остановился в небольшом пустом холле перед лабораторией, откуда периодически раздавались звуки чужих разговоров и смешков со знакомой интонацией. — Кэтрин Мартин, вероятно, ещё жива, — мужчина засунул руки в карманы и облокотился о стену. Старлинг кивнула и последовала его примеру. Может, если она не будет смотреть ему в глаза, то ему будет легче говорить? — В Мэмфисе ничего необычного мы не выяснили. Дверь Кэтрин оставила открытой и опустила подпорку, чтобы та не захлопнулась. Ключи с телефоном оставила у телевизора. Судя по всему, она вошла в дом и сама зачем-то вышла на улицу, очевидно, не собираясь пробыть там долго. Ничего в квартире не тронуто. Что-то произошло в очень короткий промежуток времени. Её мать звонила ей, однако вызов остался без ответа. Дружок Кэтрин, который ждал её у себя, увидел только всплывшее уведомление о пропущенном вызове, когда наконец-то решил сходить за ней. Данные сведения для Кларисы, конечно, были новыми, но она знала, что здесь они остановились совсем не ради обсуждения деталей преступления. Для такого наедине не остаются. — Она у него в руках, Старлинг. Информацию о том, сколько ей осталось, хранить в строжайшем секрете. Доктор Блум считает, что если это утечёт в прессу, то преступника это лишь подстегнёт, — Джек сделал глубокий вдох и провёл ладонью по голове, слегка разминая шею. — У нас в самом лучшем случае неделя. Хотя и на это я не стал бы рассчитывать. Вновь повисла тишина. Девушка вновь взглянула в глаза Кроуфорда. Тот смотрел в потолок. — И всё же, в этот раз нам может повезти. В горле Клауса нашли куколку, и её передали нам. Идёмте. Мужчина встряхнул головой и развернулся ко входу в лабораторию, широким движением раскрывая дверь. На тяжёлом металлическом столе вновь лежал знакомый топляк. На втором стояла вскрытая банка и её извлечённое содержимое, вокруг которого кружила небольшая фигура Джимми Прайса. Его верный напарник, Брайан Зеллер, подробно документировал всё под диктовку. В углу сидел слегка опешивший Роден — тощий очкастый парень, который ранее принял Кларису в Смитсоновском институте и помог ей с куколкой. У того с собой был компьютер, в котором он что-то изучал. — Разослать, думаю, следует во все скандинавские страны, на всякий случай — в Западную Германию и Нидерланды, — говорил Прайс, ощупывая осунувшееся без раствора лицо Клауса. — Вероятны искажения в чертах лица по причине перелома скуловых костей. Когда начальник отдела психологии поведения и его спутница, наконец, появились в его поле зрения, судмедэксперт повернулся к ним и вскинул брови, его губы резко вздёрнулись в забавной приветливой улыбке. — О, мисс Старлинг! Как приятно видеть бывших лаборантов на новом месте. Они так быстро растут, да, Брайан? — И не говори. Быть может, если ты перестанешь гонять их изо дня в день по всему департаменту, то большее количество запишутся к нам в коллеги, — хмыкнул скрючившийся над компьютером Зеллер. — Не говори так! — выражение лица Джимми приняло почти по-театральному оскорблённое выражение — Я просто даю детишкам отдохнуть от мертвяков! — Ага, конечно! — Так, оба, — Кроуфорд упёрся руками в бока и требовательно оглядел всех присутствующих. — Джимми, будь добр, введи офицера Старлинг в курс дела. — Да-да, конечно, — тот прочистил горло. — Сего молодого человека, Клауса, подрезали, когда ему было 25 лет. — Без макияжа он, кстати, посимпатичнее! — Да, не могу не согласиться с Брайаном. Девчонку зовут Кимберли Джейн Эмберг, пропала в Детройте седьмого февраля. — Смерть произошла одиннадцатого. А может и десятого, — Зеллер, наконец, присоединился к ним. Теперь коллеги стояли в абсолютно одинаковых позах. — Трёх дней хватило. — Периоды действительно сокращаются, — бездыханно подытожила Клариса. — Именно, — Кроуфорд взглянул на неё и едва заметно прикусил щёку изнутри. — Старлинг, идёмте ко мне в кабинет. Нужно обсудить важный вопрос. Они вдвоём покинули лабораторию, где без них продолжалась бурная деятельность в виде жарких споров судмедэкспертов. Слов слышно не было, но девушка была уверена, что Брайан опять продвигает свою теорию, а Джимми опять считает её последним бредом. — Мистер Кроуфорд, — курсантка, наконец, смогла решиться заговорить прямо. Она остановилась перед Джеком и скрестила руки на груди. — Бабочку у Клауса таки обнаружили. На Клауса меня навёл Лектер. Он явно знает, кто именно убил Клауса, и это с наибольшей вероятностью связано с Буффало Биллом. Начальник смерил её тяжёлым взглядом. — Я понимаю, Старлинг. Я не идиот. — Так почему бы нам не дать ему то, что он хочет?! — девушка не сумела сдержать гнев. Ей на секунду показалось, что Кроуфорд готов на неё закричать. Но у него с самообладанием было лучше. Он сделал глубокий вдох и процедил, стараясь быть как можно спокойнее: — Сейчас я вам поясню то, с чего, пожалуй, следовало начать. Слушайте внимательно. У доктора Лектера была обширная психиатрическая практика прежде, чем мы его арестовали. Он нарубил столько дров, сколько вам и не снилось. До переезда в Штаты, будучи ещё молодым, он прославился в Италии как «Флорентийский Монстр». Он убивал парочки и раскладывал их трупы как инсталляции картин художников эпохи возрождения, а затем уехал в США, избежав всяких подозрений. Здесь он продолжил убивать и превращать тела в собственные произведения, параллельно преподавая и леча пациентов. Он был куратором у доктора Блум в своё время. Она мне его и зарекомендовала, — Джек сделал тяжёлую паузу. — Я лично по её рекомендации дал этому су… чудовищу проникнуть в ФБР. Почему я не могу просто дать ему Уилла Грэма? Объясняю максимально коротко: Уилл Грэм — его бывший пациент. Этого пациента он сначала крутил как игрушку, упёк в тюрьму за свои преступления, пособлял тому, чтобы его оттуда выпустили, а потом и вовсе заставил Уилла встать на свою сторону. Уилл Грэм — человек неглупый. И всё же, то, что с ним сделали, и то, с чем он сталкивался всю свою жизнь, заставило его проникнуться к Лектеру. Они понимали друг друга лучше, чем кто-либо ещё. Уилл уже однажды предавал меня. И Лектер во время расследования дела Зубной Феи натравил на его семью Фрэнсиса Долархайда. Я не могу жертвовать Уиллом. Но также я не могу ему доверять настолько, чтобы подпустить к доктору слишком близко. Клариса, кажется, почти не дышала. — У вас ведь есть план, мистер Кроуфорд, — наконец сказала она. — Да. Уилла Грэма я кину в пекло только если наступит крайняя необходимость. А сейчас… — мужчина указал в сторону своего кабинета. — Сейчас он поможет вам коммуницировать с Лектером.Глава VIII
15 декабря 2023 г. в 04:01
Остро заточенное лезвие ножа скользит сквозь гладкие ткани почки словно сквозь масло. Умелые руки легко делят орган сначала на шайбы, а затем на среднего размера кубики, которые после оправляются в миску. Доктор Лектер вытирает руки о фартук и открывает один из ящиков, чтобы достать соль, перец и прованские травы. Вновь оценив аромат недавно приобретённых специй, мужчина довольно улыбнулся и высыпал немного в миску, ровно столько, чтобы дать мясу достойный оттенок вкуса, но не затмить его собственный. В конце концов, в современном мире не так просто отыскать действительно хорошую пару почек, труднее лишь отыскать печень без задатков жирового гепатоза и лёгкие, не пропитанные копотью. Масло на плите неспешно прогревалось и, судя по запаху, нагреется как раз достаточно, когда Ганнибал закончит с яйцами. Те уже лежали на столе и почти достигли комнатной температуры. Легко разбив все пять тыльной стороной ножа, доктор избавился от скорлупы и принялся легко взбивать их венчиком с капелькой жирного молока до однородности, но ни в коем случае не до пены. Затем Ганнибал элегантно стряхнул остатки с инструмента и взял миску с достаточно замариновавшимся мясом, чтобы отправить его прямо на сковородку. Кусочки аппетитно зашкварчали, мгновенно покрываясь корочкой. Доктору хватило минуты, чтобы обжарить почки с обеих сторон достаточно, чтобы добавить к ним яйца. В этот момент на кухню зашёл Уилл. Запах его новых духов перебил в сознании Лектера всё остальное, и он повернулся, чтобы встретиться со своим компаньоном лицом к лицу.
— Доброе утро, Уилл, — Ганнибал уже давно не скрывал откровенного любования своим сожителем, особенно когда последний стал одеваться более деловито. Эти коричневые брюки и расстёгнутая до груди бежевая рубашка подчёркивали его крепкое тело куда удачнее заношенных джинсов и объёмного джемпера. — Ты как раз к завтраку.
— Доброе… — пробубнил бывший профайлер и направился к раковине, оставив телефон на столе. Первое, о чём тот думал ранним утром, было кофе, и как бы Лектер не старался приучить его к завтраку, если бы однажды Уиллу пришлось проснуться одному в квартире, то первый приём пищи точно был бы пропущен.
— Во сколько сегодня заканчиваются уроки? — доктор разделил лопаткой омлет на две части и выложил каждую на тарелку. Последним штрихом, конечно же, были заранее нарезанные пополам помидоры черри и руккола.
— Если не нужно будет подготовить что-то к мероприятию, то к четырём точно буду дома. А к вам, доктор Розенблат, всё пытается записаться в пациенты наш арендодатель?
Ганнибал хмыкнул и направился в сторону стола с обеими тарелками.
— Как бы я не был благодарен ему за жильё близ центра Дублина по сниженной цене, мистер Молони никак не может взять в толк, что вне кабинета клиент не должен быть связан с его терапевтом.
Взгляд доктора машинально зацепился за вспыхнувший экран телефона. Пришло сообщение от контакта «Энн»: «Доброе утро, Генри». Фотография, прикреплённая к сообщению, была хорошо видна даже в маленьком окошке: девушка сфотографировалась в зеркале, приподнимая юбку и обнажая белые кружевные чулки на тонких бёдрах. Доктор поймал себя на том, что не отрывал взгляда от уведомления дольше, чем следовало. Экран потух, но затем снова вспыхнул: «Сегодня после уроков в силе?». Ганнибал поставил тарелки на стол и вновь повернулся к Уиллу, который был занят кофе.
— Думаю, он просто отчаянно желает исповедаться о своей матушке, — Грэм разлил напиток по кружкам и тоже подошёл к столу, чтобы сразу занять своё место. Доктор слегка помедлил прежде, чем сесть, наблюдая, как его сожитель взял телефон и набрал короткий ответ, как на секунду расширились его зрачки, задерживаясь на фотографии. Сообщение не отняло у Уилла и десяти секунд, а Ганнибалу казалось, словно время замедлилось. — Людям свойственно тянуться к какому-то источнику мудрости, когда они потеряны. Психиатр, учитель… с детства эти образы ассоциируются с чем-то большим и всезнающим. А кто-то и во взрослом возрасте видит в них что-то подобное.
Доктор Лектер отмер и сел напротив Уилла, сначала аккуратно задвинув стул будучи навесу и лишь затем приземлившись на него всем весом.
— И часто твои студенты обращаются к тебе за мудростью? — голос мужчины звучал самым что ни на есть повседневным образом, когда он подобрал вилку с ножом и отрезал себе кусочек омлета.
Грэму хватило лишь вилки, чтобы отломить один и себе.
— Здесь это происходит чаще, чем во времена моего преподавания в академии ФБР. Бедные дети думают, что я лучше разбираюсь в ирландских законах. Да и там были студенты старше, чаще лет 25, а сейчас только со школьной скамьи.
— Тебя не обременяет такая ответственность? Юные хрупкие умы вдали от дома… уверен, для них это не столько школа английского, сколько школа жизни. Ты почти мама-утка.
Уилл сделал глоток кофе со смешком.
— Есть такое. Но это и делает их такими смышлёными. Может они и не могут сразу разобраться в документе на английском языке, но их идеи креативны и они точно не расстраиваются по пустякам.
— Ты привязался по-настоящему хоть к одному из них?
— Нет, нет… — Грэм снова посмеивался, но взгляд его потяжелел. — И не думаю, что это было бы правильно. Глупо привязываться к вещам, которые через пару месяцев канут в Лету.
На минуту кухня погрузилась в вязкую тишину, разбавляемую лишь тихим скрежетом приборов о тарелки. Ганнибал, кажется, впервые засомневался в том, что видел. Он не знал, подумали ли они с Уиллом об одном и том же и была ли фраза, сказанная последним, намеренной. Окружающая действительность на миг показалась чересчур сюрреалистичной: Дублин, завтрак, Уилл — учитель английского, расписание с пациентами, которые будут звать его доктор Розенблат, кокетливая ни то коллега, ни то ученица во входящих Генри Фишера… интересно, какова она была лицом. Похожа ли на Кларису Старлинг? Нет, совсем не похожа.
— Но так ли они смышлёны в твоём предмете? — Лектер нарушил тишину, всё ещё смотря в свою едва пустеющую тарелку.
— Очень смешно используют древние идиомы, но в целом – очень даже, — бывший профайлер поднялся со стула, прихватив свою посуду, и направился к раковине. — Хотя Кларису Старлинг пока никто не переплюнул.
Ганнибал поднял взгляд и встретил лишь спину своего сожителя. Это не могло быть случайностью. Ощущение общности с Уиллом всегда было чувством тонким и хрупким, и порою Лектеру казалось, что Уилл играл с ним, будто ниткой с котом, то замирая, позволяя когтям схватить цель, то вновь вытягивая её из хватки.
— Ей повезло с преподавателем. Не всякому студенту академии ФБР удаётся получить персональные практические занятия с самим Уиллом Грэмом…
— Думаю, она бы справилась и сама. Однако с её помощью я пробил путь туда, куда мне было нужно…