Черничный

Арсений просыпается один в Антоновой кровати, когда солнце уже довольно сильно припекает и воздух становится душным. Пошарив по кровати и никого больше в ней не найдя, он открывает оба глаза и потягивается, зевая. Всю ночь Арсений просыпался, целуя его во что-нибудь, что оказывалось ближе, или жмакая где-нибудь, и это было чудесно. Антон во сне оказался настоящим котом, ластился, не отпуская его из объятий, коротко поглаживал и утыкался головой то в шею, то в плечо. Вряд ли утром он сбежал, смущенный, хотя Арсова паранойя все равно поднимала внутри тревожность. Он знал по себе, как бывает непросто с утра, после даже самой волшебной из ночей, встречаться взглядами, разговаривать и как-то дальше существовать. Ничего особо не меняется, но одновременно меняется все. Он разминается прямо лежа, с удовлетворением обнаруживая, что ничего, включая спину, не болит, и усмехается себе под нос, вспоминая об исцеляющей силе бани. Воистину, господа. Он уже садится и оглядывается в поисках своей одежды, как слышит громкий и протяжный волчий вой, сразу на оба голоса. Хлопает входная дверь. Арсений прислушивается, ожидая в комнате Антона, но слышит его голос за окнами — тот зовет волков по имени и, должно быть, идет к вольеру. Что могло их так взбудоражить? Страх за всех троих подкидывает Арсения, в секунду смахивая с век последние остатки сонливости. Что, если тот медведь пришел в лагерь? Арс быстро одевается, натягивая Антонову футболку вместо своей, которую не может найти, и выскакивает на улицу. Сбегая по крыльцу, он запоздало понимает, что можно было бы захватить хотя бы кухонный нож на всякий случай, но тревога заставляет просто бежать вперед. Антон стоит возле вольера, почесывая через сетку Нару и что-то говоря суетящемуся рядом Бонни. Арсений выдыхает, замедляя шаг. Кажется, все хорошо. — Доброе утро, — говорит он, подходя. — До-оброе, — отзывается Антон, разворачиваясь. Они стоят в паре метров друг от друга, улыбаясь нелепо и не двигаясь с мест. Арсений, кажется, даже начинает краснеть, ругая себя внутри за нерешительность и какое-то дикое желание провалиться под землю от распирающих его чувств. Антон щурится от солнца и переминается с ноги на ногу. — Иди сюда? — распахнув руки, просит он. Арсений вплывает в его объятья, вжимается носом в шею, вдыхая запах, уже знакомый и такой нужный сейчас. Антон берет его лицо в ладони, поглаживает виски. — Красивый ты какой, — шепчет он и бросает короткий взгляд на губы, — можно? — Я зубы не чистил, — бормочет Арс, — прибежал, как есть. — Прибежал, хороший, — плавится Антон, прикасаясь носом к носу, — испугали они тебя? — Если честно, да. — У них бывает, слышат что-то, собак в селе, птиц, и отвечают, — он снова смотрит на губы, — так можно? — Зубы? — Арс с удивлением обнаруживает, что больше не чувствует обычной своей брезгливости по поводу самого себя. — Пофиг, — коротко прикасается губами Антон, но не лезет дальше, должно быть, только потому, что Арсу может быть некомфортно, — ты же черничный, значит, вкусный всегда. Арс теперь точно краснеет и неловко прячет лицо в его плечо с коротким скулящим выдохом. — Я тоже немного в ахуе, если честно, — гладит его по спине Антон, — если бы у меня был хвост, он бы отвалился нафиг. Арс хихикает, не поднимая головы. — Мне визжать все время хочется, как девчонке. Волки твои меня засмеют. — Вот сейчас — точно не засмеют, — чуть отходит от него Антон, но из объятий не отпускает, — в стае главный не альфа-самец, а альфа-пара. Так что не знаю, волком какого пола они тебя считают, но сейчас они точно видят, что ты — мой. — Ты опять это делаешь, — еще гуще краснеет Арс и показывает на свое лицо пальцем, — смотри, во что ты меня превращаешь, негодяй. Я совсем себя не узнаю, обычно это я как раз — брутальный альфач, что за дела? — Так и есть, — теперь очередь смущаться Антону, — ты меня вчера трахнул, по-сути, независимо причем от того, чей член у кого был во рту. А я люблю быть снизу. Только им не говори. Они хихикают, поглядывая на Нару с Бонни, наблюдающих за ними из-за сетки. Антон еще тянется целоваться, но Арсений ворчит про зубы, и они бредут к дому, где, по словам Антона, уже даже есть завтрак. На углу он тихонько берет его за руку, невесомо касаясь пальцами, и Арсений перехватывает руки в замок, чувствуя внутри расплывающееся тепло. Заходя за угол, Антон резко останавливается. — Кто это. По тропинке от леса быстрым шагом приближается человек с громадным рюкзаком и треккинговыми палками. Завидев их, он машет издалека. — Серега? — Антон прищуривается против солнца. — СЕРЕГА!!! Он быстро смотрит на Арса, подпрыгивает на месте и буквально бежит ему на встречу, крича и размахивая руками. «Снова эти метаморфозы с возрастом» — думает Арсений, и остается ждать их возле крыльца. Антон почти сбивает Сережу с ног, пытается забрать у него рюкзак, но получает только палки. Они идут, друг на друга прикрикивая и, кажется, веселясь, и Арс тоже улыбается, радостный, что с Антоновым другом все в порядке. Скинув огромный рюкзак прямо на пол на веранде, тот протягивает руку, вытерев ее о штаны. — Серега. — Арсений, — здоровается он, — рад, что с вами все хорошо. — Давай на «ты», ты чего, — добродушно улыбается он в черную бороду. Он пониже Макара и смуглее, но такой же крепкий и какой-то очень мужественный. Будь Арс медведем, он бы тоже при нем по струнке ходил, но страха этот человек не вызывает, скорее просто уважение и чувство защищенности, будто бы стоишь рядом с великим воином. Сложно сказать с первого взгляда, но что-то в Сереже Арсу кажется сразу очень родным, будто бы они на самом деле — давние друзья. — Сере-еженька, пиро-оженка, — тискает его Антон. — Да харош, ну, — недовольно, но улыбаясь, отпихивает его от себя друг и обращается к Арсу, — ты тоже орнитолог? — Нет, но могу поорать, как чайка, — смеется он и запинается, не зная, как себя представить. — Если бы не Арс, я бы тут с ума сошел, — улыбается Антон, — он мой спаситель. — Это ты мой спаситель, — он поворачивается к Сереже, — машина сломалась, они с Макаром меня подобрали. — Ну расскажете, дайте выдохнуть хотя бы. Офигеть, как я хочу в душ. И кофе. Они заходят внутрь. В кухне-гостиной на столе в пивной кружке стоит свежий и даже пахнущий букетик цветов, все убрано чище обычного, а Арсова чашка оставлена у плиты рядом с открытой банкой кофе. Антон, похоже, хотел будить его горячим напитком. У Арса в ребрах где-то прихватывает от нежности и понимания, что Антон сделал все это для него. — Ого, вы чего это, меня так ждете? — удивляется Сережа и, смеясь, тыкает смутившегося Антона в бок. — Ты совсем крышей поехал, дуралей? Ты шуточки эти бросай свои, не пугай гостя, он, должно быть, единственный приличный человек во всем этом лесу. Он кивает на Арсения. Антон отворачивается и идет накрывать на стол, но то, как подрагивают у него плечи от хихиканья, он скрыть не может. Арс тоже пытается справиться с приступом и закашливается, чтобы не спалить всю контору. Приличные люди такого в бане не устраивают с малознакомыми кандидатами наук. Оправданием служит только то, что Арсений влюблен до сумасшествия, так что планирует эти неприличности всячески продолжать. Интересно, насколько этот Сережа в теме. *** — Макар, кстати, приедет сегодня к вечеру, наверное, — выходя из ванной, начинает Сережа, — я ему сказал как раз, что к этому дню дойду. — Вы встретились? — Арс присаживается напротив, потому что Антон не позволяет ему собирать на стол. — Да. Я, на самом деле, чего задержался то — нашел локацию новую, решил все осмотреть, пока я там. По ходу, зря мы с Димой карту рисовали, вообще в итоге ареал другой, надо все переделывать. Где он, кстати? — В порядке, там у него семейные темы, — Антон хлопочет со сковородой, — я его в город отвез, он дела решит и приедет. Так чего там Макар? — Да на реке зацепились, — Сережа загружает в чай сахар и отхлебывает, не размешивая, — дня два назад на него наткнулся. Уже сюда шел, возле Вартовского порога днем услышал, как кто-то песни орет, решил проверить — а это он. — Пьяный, что ли? — хмурится Антон. — Ага, в хлам, и радостный до усрачки, — изображает его Сережа, — но ты не бойся, он бухим не шел, дневку себе устроил и прям днем накидался, а что? Погода хорошая, отпуск — чего бы и нет. И стоянка там классная, красиво. Он меня увидел, от счастья заплакал, я тебе клянусь. Пришлось с ним на ночевку остаться, а так бы я еще вчера вернулся, полдня потерял. Арс с Антоном переглядываются, давясь от улыбок. Если бы Сережа пришел вчера, это было бы, как минимум, смешно. — Так, мужики, ну-ка рассказывайте, чего вы такие сладкие оба, заебали, — он решительно ставит кружку на стол. — Ну, я решил рвануть в отпуск, — начинает Арсений.