В объятиях ночи

Моя смертная жизнь мало чем отличалась от многих других. Я посещал государственный детский сад, а оттуда в государственную школу вплоть до среднего звена. С горем пополам прошёл в старшую школу Бронкса, где не достиг высот в плане успеваемости, но регулярно принимал участие в языковых конкурсах. Затем четыре года учёбы в университете штата Мэриленд и пять лет честной службы в бюро переводов по древнегерманскому и древнескандинавскому языкам. Мои родители были обо мне не самого высокого мнения. Им было проще разглядеть во мне ленивую задницу, пропадавшую в библиотеках, когда все остальные дети играли и дружились где-то на улице. И как можно догадаться, друзей я себе не сыскал. Родители открыто боялись, что из-за своей отчуждённости я или «сторчусь» или сведу счёты с жизнью. Вырвавшись в люди, я утерял с ними всякий контакт. Вероятнее всего, они уже давным-давно мертвы, но мне всё равно. Мой сир нашёл меня благодаря публикации моих переводов Старшей Эдды. Мы с ним достаточно крепко общались и, можно даже сказать, подружились. Спустя два года общения он раскрылся передо мной и предложил стать одним из Истинных Бруха, коим я теперь и являюсь. Многие молодые сородичи тоскуют по временам, когда те были людьми, пока вековечная тьма не поглотила их сердца и души. Но я ни о чём не жалею. Мои труды и стремления направлены на дальнейшее развитие и изучение древних языков северных народов Европы, и у меня целая вечность впереди.