Грех, любовь и притворство

Скомканная сигарета упала на влажный асфальт, испуская остатки дыма. Адриан придавил фильтр мыском кроссовка и поднял голову, глядя в ночное небо, испещренное звездами, прикрытыми густыми облаками. Он глубоко вдохнул, чувствуя как в легких оседают незримые частички никотина, от которого ему было крайне тяжело отказаться в последнее время. Пагубная привычка тонкими извивающимися щупальцами обнимала его, уговаривая возвращаться к себе снова и снова.        Перед выходом из дома парня задержала Натали, ухватив за кисть, что было для нее непозволительным — Санкёр достаточно сдержана в проявлении телесного контакта. Она прозрачно намекнула, что не одобряет его пристрастие, и что Габриэль будет весьма недоволен, если также узнает об этом. На её слова парень лишь хмыкнул, вырвав ладонь и разведя руками в стороны, показывая, что ему от таких угроз ни горячо, ни холодно. Женщина не была его матерью, оттого её слова не имели никакой силы, как могло быть с Эмили.        Ещё пару месяцев назад он был бы шокирован тем, что смеет ослушиваться, но с появившимся бонусом, слюнявящим его подушку и разбрасывающим повсюду крошки сыра, блондин осознал, что вполне способен нести ответственность за свои поступки. Словно у него была пьянящая власть.        Он стоял под окнами отеля, скрытый переплетающимися и практически голыми ветвями деревьев, наблюдая за движением на верхнем этаже, где располагался номер Хлои Буржуа.        Неделю назад, после того, как он оттерпел присутствие Дайана в аудитории и вышел на улицу, ожидая приезда Грега, то заметил как реставратор подошел к Буржуа и завел с ней непринужденную беседу, в которой заикнулся об — как удобно — Одри, справляясь о её душевном и телесном здравии. При том мужчина не упускал возможности окидывать девушку взглядом с ног до головы, который повторился около шести раз. Здесь бы даже Ким увидел что-то подозрительное.        Не было никаких сомнений, что больной ублюдок записал блондинку в свои будущие жертвы. И снова таки, Адриан выложил все карты, если бы прямо тогда подошёл и вмазал Астору по самое не хочу, да так, чтобы тот свалился по ступенькам вниз на проезжую часть.        Сейчас ему следовало выдержать встречу с Хлоей и, вероятно, её новым парнем, которым она не устаёт хвастать, повышая голос в присутствии Агреста на уроках и переменах; в местах где скапливается достаточное количество народа, готового — или не очень — это выслушивать.        — Братан, нельзя ли без этого обойтись? — лениво протянул Плагг, выныривая из внутреннего кармана пальто парня.        — Нельзя, — ответил Адриан. — Я сделаю одолжение не только себе, но и всем, кто уже заебался её терпеть. Лучше не давать шанса кое-кому другому, мечтающему сделать это иначе, — посмотрел сосредоточено на квами. — Тем более, тебе то что? Ты всё равно будешь в кольце.        — Валяй уже.        — Плагг, когти! — чётко проговорил парень, трансформируясь и сливаясь с окружающей его темнотой, в которой светились лишь зелёные глаза.        Он выхватил шест из крепления на ремне за спиной, который принял удлинённую форму и, уперев его о бетонную дорожку, поднялся вверх.        Уцепившись ладонями и ступнями за верхушку и приняв позу настоящего кота, Агрест уткнулся взглядом в мускулистую мужскую спину, которую отчётливо было видно сквозь стекло панорамного окна. Франц, одетый исключительно в одни белые боксëры, разливал по бокалам — судя по этикетке на бутылке, — красное вино. Кошачье зрение предназначалось явно не для такого вида, но делать было нечего.        За парнем мелькнула фигура Буржуа, которая, судя по движениям, танцевала, стоя на расстеленной кровати в полупрозрачном пеньюаре. Многие знакомые Агреста отдали бы многое, чтобы лицезреть блондинку в таком виде, но ему приелось даже то, что скрывалось под тонкой тканью. Ему нужно было благодарить вышколенную в себе с детства дисциплину, что за каких-то две недели без секса не соскучился по телесной разрядке. Глядя на девушку, что проводила сейчас руками по своему телу, стреляя глазами в Франца, и посмеивалась, широко открывая рот, он не чувствовал влечения. И это настораживало, ведь в его возрасте нормально хотеть длинноногую красивую девчонку, которая, к тому же, сама идёт в руки. Ну или шла. Кто ту Буржуа разберëт? Либо дело в том, что он увлëкся другой? Потом.        Адриан спрыгнул с жезла на балкон, где был расстелен пушистый бежевый плед и разбросанные на нём подушки. Он переступил их, не желая представлять, для чего там находились те предметы, и остановился сбоку от двери, за выступающей из стены деталью, ожидая подходящего момента. Коту-Нуару требовалась театральность.        Хлоя как раз спрыгнула с матраса и на носочках подбежала к Францу, запрыгивая и обхватывая его торс ногами. Она вовлекла парня в поцелуй, на который тот ответил в дикой манере.        — Не хотелось бы прерывать вашу животную страсть, — громко сказал Нуар, распахивая стеклянную дверь и закидывая шест на плечи, — но дело не терпит отлагательств.        Оторвавшись от самозабвенного облизывания губ Хлои, темнокожий парень испуганно посмотрел в сторону прозвучавшего голоса, который на мгновение заглушил безвкусную джазовую мелодию, отбивающуюся от стен пентхауса. Он неловко усадил девушку на кофейный столик, едва не уронив, отчего та взвизгнула.        — Пожалей мой обостренный слух, малышка, — добавил Кот, показательно зажмурив один глаз и потрогав кончиком когтя ухо на голове.        — Ты чего сюда явился? — басистым голосом обратился к нему Франц, сделав угрожающий шаг вперёд. — Мало было мадам…        — Так, пëсик, — Адриан вскинул шест, направив его в лицо парню напротив, который хотел было схватить тот за наконечник, но вовремя осëкся от вытянувшихся серебристо-зеленых шипов. — Давай ты побережешь мордочку и послушаешь то, что я скажу.        — Мы всяких драных котов сюда не звали! — воскликнула Хлоя, поднявшись со столика и чуть не опрокинув стоящую на нём бутылку. Несомненно, то был напиток не из дешёвых, хотя какое ей было дело до такой мелочи. — Проваливай, пока сюда не пришла охрана! Или ещё лучше — полиция! — она помахала рукой так, будто отгоняла мух.        Кот-Нуар улыбнулся, положив руку на пояс и поражаясь тому, как Хлоя могла говорить абсолютно со всеми людьми в одном и том же высокомерном тоне, даже если те были вооружены.        — А что, если я и есть полиция? — страшно выпучив глаза, будто стараясь напугать ребёнка, произнёс он. — Я тут ради тебя, малышка, если что.        Заламинированные светлые брови Буржуа взлетели вверх, а рот приоткрылся от неожиданности, когда Нуар наклонился немного вперёд, всё ещё держа левой рукой поднятый шест под подбородком Франца, стоящего столбом. Действительно пёс, ждущий приказа.        — Какая я тебе, нафиг, малышка? — она вытянула указательный палец с заострённым ногтем и ткнула им в грудь парня.        — Такая, — ответил Агрест, мягко отводя руку девушки от себя, — которой грозит опасность. От Шмеля.        — Какого ещё Шмеля? — непонимающе произнёс Франц, нахмурившись.        — Подожди! — бросила ему блондинка, бегая глазами по лицу Нуара. — Что значит опасность? Тот тип, с которым ты напал на мою маму, собирается полезть и ко мне? — она прищурилась, уперев кулаки в бока.        — Видишь, и объяснять ничего не пришлось, — улыбнулся Нуар и перевёл взгляд на стоящего рядом парня. Убедившись, что тот усмирил свой порыв, он убрал шест за спину. — Кроме пары моментов.        — Ну? — Хлоя цокнула языком и, повернувшись к столику, наклонилась, чтобы поднять бокал. Ткань пеньюара натянулась на бёдрах, позволяя разглядеть кружевное бельё.        — Во-первых, — серьёзно проговорил Агрест, ловя себя на том, что изъясняется как Габриэль, — я не нападал, а защищал мадам Буржуа, как бы тебе не хотелось считать иначе. — Во вторых, — Хлоя обернулась, замечая куда только что был направлен взгляд Кота и… покраснела? Поразительно. — Ты должна свалить из города. А лучше из страны.        Это прозвучало слишком прямо и Адриан мысленно чертыхнулся, но Буржуа лишь сосредоточенно цедила вино, оценивающе оглядывая тело парня, обтянутое латексом. Серьёзно?        — И почему мне нужно тебя послушать? Неужели ты знаешь, кто скрывается за полосатой маской? — она сделала шаг вперёд к Нуару в желании прикоснуться, но он отступил. — И кто спрятался под твоей, м?        — Разве я сказал, что нужно? — парировал он, пока Франц стал за спину девушки, приобнимая ту за плечи. Будто показывая свои права. Да забирай, мне легче задышится. — Это просто совет, который, скорее всего, спасёт тебе жизнь, — Агрест подмигнул, наслаждаясь тем, что это стало его фишкой. — А насчёт моей маски… — провëл двумя пальцами под глазом по гладкой ткани. — Можешь представлять её по ночам, когда не спится. Или просто меня. Уверен, тебе понравится, малышка.        Это было воистину забавное зрелище — видеть, как Хлоя Буржуа краснеет от игривых фраз того, кого только что считала соучастником нападения на собственную мать. Но ещё забавнее замечать лицо Франца, который был, видимо, не словоохотлив, чтобы смочь выдать что-то едкое в ответ. Адриан не хотел флиртовать, но камень подталкивал к этому, как кота, гоняющегося за бабочкой с целью оторвать цветастые крылья.        — И знаете, — он двинулся вперёд и немного вправо, вынуждая парочку поворачиваться вслед за его ловкими шагами. — это мне, пожалуй, пригодится, — он схватил початую бутылку со стола и сделал сальто назад, умудрившись ничего не разлить. — Котик заслужил свою порцию вкусностей.        — Нет, ну это уже наглость! — Франц возобновил попытку начать ругань, но Буржуа отвлекла парня положив руку тому на грудь и погладив.        — Время прощаться голубки, — проворковал Нуар, проскрежетав когтем по двери и открыв еë. — Не примите это как заботу, но... — он кивнул на плед на балконе, — вы себе так причинные места простудите.        Парочка недоуменно переглянулась, не сразу поняв о чем идет речь, но как только дверь за Нуаром с треском захлопнулась, продолжила то, на чем была прервана.       

***

       Плотно сжимая губы, Маринетт загибала край тёмно-красного лоскута ткани и протягивала в него булавки, формируя длину юбки платья. Она сосредоточенно следила за тем, чтобы будущий шов лëг легко и ей не пришлось бы его переделывать. Сидящая неподалёку от манекена, возле которого почти лежала подруга, Алья просматривала наброски карандашом с вариациями изделия.        — Я, конечно, знала, что ты — большой талант, но чтоб настолько... — она оторвалась от эскизов, чтобы взглянуть на Дюпэн-Чэн, которая как раз отмеряла пальцами на сантиметровой ленте только ей известные значения.        — А? — отозвалась девушка. — Не преувеличивай. Вряд ли я могу посоревноваться своими каракулями с...        — С кем? С Габриэлем Агрестом? — прервала Сезар. — Ты будешь даже лучше! Если перестанешь себя принижать, — назидательно добавила она. — К тому же, ты всего за два выходных дня почти доделала платье. Завтра уже и моё начнёшь...        Они уже несколько часов просиживали в комнате Маринетт, обсуждая предстоящее празднество в лицее в честь Хэллоуина, единогласно сойдясь на том, что сообщать об этом всего за полторы недели до — форменное издевательство. Администрация в скором времени сама пожалеет о том, что взбудоражила подростков сообщением о мероприятии в столь поздний срок, ведь у большинства девушек голова до краев наполнится мыслями о том, как бы свалить всех наповал шикарным нарядом, и никому не будет дела до учëбы.        По той же причине Маринетт и стояла сейчас, обнимаясь с искусственной женской фигурой, к которой прикладывала чёрный атлас, что будет служить лифом вечернего платья. И слова подруги о том, что она практически закончила — были явным преувеличением.        — Да, наверное, — она отступила от изделия и присела на стул, повёрнутый спинкой к столу, потерев уставшие глаза. — Ты, кстати, с цветом определились? А то мне не из чего выкройки делать, завтра надо бы зайти в галантерею и...        — В каком это смысле, Маринетт? Я же всё принесла, вот, — Сезар потянулась к пакету, стоящему на полу возле тахты. Она вытащила бархатное полотно ткани, намотанное на плотный картон во избежание складок, глубокого синего оттенка. — Ты успела забыть?        Брюнетка взяла свёрток и провела ладонью по мягкой текстуре, вспоминая что буквально полтора часа назад сама поставила пакет на то место, где он находился сейчас. Она была непривычно рассеянной, даже зная, что о чём-то забывать или обо что-то спотыкаться для неё — обычная практика.        Она не общалась с ним немногим больше недели, думая об этом снова. И снова. И снова. Хоть и видела каждый день, имея возможность завести разговор. Адриан провёл с ней за одной партой целую пару по английской литературе, где темой дискуссий были отношения Ромео и Джульетты. Как банально. И девушка не обмолвилась с ним ни единым словом, видя перед глазами одну и ту же картинку — его лицо на крошечном расстоянии от её собственного за секунду до того поцелуя.        Но парень её будто не замечал. При встрече только кивал, а если и здоровался вслух, то исключительно в присутствии Альи или других одноклассников. Не обращался напрямую и словно чувствовал, что она не предпримет попыток сделать это самостоятельно, не отыщет предлога начать диалог и, конечно же, не затащит его в пустую аудиторию с целью прижать к стене и задать вопрос напрямую. Что было не так?        Между ними происходило что-то неясное, зарождающееся в солнечном сплетении девушки, и не позволяющее вырвать себя с корнем. Поэтому вчера Маринетт приняла железное решение, что сегодня осмелится заговорить с ним. О чём-то отвлечённом. Да хоть об ужасном парфюме мадам Менделеевой. Но вот незадача — сегодня он не явился в лицей.        — Прости, — она взглянула на подругу из-под лба, отложив ткань в плетёный контейнер, расположенный возле стола, где хранились другие заготовки. — Мне, наверное, отдохнуть надо... И в комнате убрать, — девушка осмотрелась, понимая, что лежащие в нескольких кучах обрывки тканей, спутанные нитки и листы бумаги определённо не помогут справиться с кашей в голове.        — Ооо, — протянула Сезар, поднимаясь и кладя руки на плечи брюнетки. — Кое-кто себя загрузил, а мы-то обе знаем, что это значит. Выкладывай!        — Значит что? — подняла брови Маринетт.        — А то, что ты опять загоняешься из-за Адри — ах — Адриана, — девушка хитро улыбнулась. — У вас что-то было? Я заметила, как вы зыркаете друг на друга и молчите при этом.        — Боже, Алья, — простонала Дюпэн-Чэн, сбрасывая руки подруги и, пройдя мимо, плюхнулась на тахту. — Почему сразу что-то было? Может как раз из-за того, что ничего не было. Такого ты не замечала? — она лежала, приподнявшись на локтях и свесив ногу, жалобно смотря на Сезар.        — Так мне опять вас где-нибудь закрыть, а? — казалось, её вообще не смущала подобная перспектива.        — Это откровенно плохая идея, — проговорила Маринетт, ненароком воскрешая в памяти то, как мельком увидела топорщащуюся ширинку Агреста, когда сбегала из раздевалки. Неужели это на меня такая реакция?        — Чего тогда покраснела? — проворковала Алья, отбросив волнистые волосы за спину и сложив руки на груди. — Ты точно ничего не скрываешь? —Черт бы побрал прозорливость этой юной журналистки. — Хотя... — она выдержала паузу, — у тебя бы не получилось смолчать. Я до сих пор помню, как ты рассказывала о первом поцелуе с Лукой.        — Знаешь меня, как пять пальцев, а всё равно пристаешь, — выдавила улыбку Маринетт и опустила голову на декоративную и твёрдую подушку. Ложь. У неё была тайна от подруги. И не одна. Но о том, когда наступит момент их раскрытия, девушка не хотела и гадать. Всё запутывалось, как паутина, которую, и правда, нужно было снять с потолка, открывшегося сейчас взору.        — Считай, осваиваю профессию в ускоренном режиме, — Алья вздохнула, глядя на Дюпэн-Чэн, прикрывшую глаза предплечьем. — Ладно, не буду тебя больше мучить. На сегодня, — добавила она. Подруга приоткрыла один глаз. — Пойду, меня Нино дожидается. Мы на вечерний сеанс в кино. Надеюсь, что удастся выспаться перед завтрашними парами, — девушка подошла к двери и подняла свою сумку. — А тебе уже пора на боковую.        — Угу, — Маринетт перевернулась на бок, подложив ладони под щëку. — Тебе там моя мама заварные оставила, помнит, что ты их любишь. Зайди, забери, окей?        — Мадам Дюпэн-Чэн святая женщина! — обрадовалась Сезар, нажимая на ручку. — Я и поцелую её на ночь от тебя, а то ты не доползешь до первого этажа. Всё, пока!        Дверь хлопнула и брюнетка вновь приняла сидячее положение. Её поражало то, как много энергии в её подруге, которая, порой, лилась через край. А ведь она и сама такой была совсем недавно, наваливая на себя бесчисленное количество задач, с которыми сейчас не справлялась.        Она через силу начертила эскиз, подобрала ткань и дополнительные элементы для декора; через силу сдала доклад месье Дамоклю; через силу написала лабораторную работу на последней паре. Девушке было тошно от одной мысли о том, чтобы скинуть это на осеннюю хандру, тянущую за собой простуду и общее недомогание из-за нехватки витаминов, так как это бы значило, что она уже не та Маринетт, ведомая планами уровня Наполеона, которые никому не удастся сорвать. Может она действительно стала не такой, какой её привыкли все видеть?        Дюпэн-Чэн поднялась с тахты, приказав себе убрать творческий беспорядок, созданный за выходные, чтобы со спокойной душой лечь спать, надеясь на то, что завтра не будет молчать как рыба при Адриане. Открыв люк, чтобы свежий воздух проникал в комнату, девушка собрала обрезки разноцветной ткани, сложила в коробку ножницы и несколько катушек, пропылесосила ковёр, избавив его от частичек спутанных ниток, после чего выключила швейную машинку и вынула вилку из розетки, чтобы ненароком никто не зацепился за провод, протянутый через всё помещение.        Она пошла в ванную, чтобы забрать одежду для сна и, на ходу закалывая волосы массивной заколкой, тихо напевала мелодию из песни, которая несколько раз прозвучала в плейлисте за время посиделок с Альей. Умыв лицо и взглянув на себя в зеркало, брюнетка пришла к выводу, что ей срочно требовался нормальный отдых, состоящий из восьмичасового сна и нескольких дней ничего-не-деланья, иначе мозг сгорит как материнская плата, оставив за собой пару жалких искр.        Девушка щелкнула выключателем и зашагала обратно в комнату, просовывая голову в ворот футболки и стараясь не зацепить заколку.        — Feel like I am human...* — пробормотала она последнюю строчку из текста песни и замолкла, выровняв край хлопковой подрубленной ткани. На её кровати, прямо поверх сиреневого пледа лежал Кот-Нуар, подперев голову рукой и согнув в колене ногу в массивной обуви.        — Это для меня колыбельная? — ухмыльнулся он, погладив покрывало рукой в чёрной когтистой перчатке. — Мне тоже хочется чувствовать себя человеком.        Маринетт моргнула, тупо глядя на парня, умостившегося на спальном месте так, словно был у себя дома. Да ещё и в ботинках залез, что за наглость?        — Что ты тут делаешь? — задала самый клишированный вопрос из возможных, ощутив себя героиней второсортного сериала.        — Лежу, — окинув себя взглядом, произнёс Нуар. Маринетт цокнула языком. — Здешний потолок намного интереснее ярких звёзд на небе. И трещина симпатичная, — мечтательно добавил он, посмотрев на озвученную поверхность.        — Если бы ты не прыгал по крыше, то и трещина не появилась, — она поправила футболку на плече, чтобы шов не царапал кожу. — Отвечай на вопрос.        — Какой? — Кот плюхнулся головой на подушку, складывая руки в замок на животе и перекрещивая ноги, свисающие с кровати, в районе щиколоток. А он и впрямь довольно таки высокий.        — Делаешь тут ты что? — почти перефразировала Маринетт. — Снова голодный? Или ссадины надо продезинфицировать? — сложила руки на груди и оперлась спиной о дверь.        — Эх, что за недовольство, — парень слегка повернул голову и его глаза сверкнули в полумраке — включены были только ночник в виде распустившейся розы на стене над кроватью и настольная лампа. — Скажешь, не рада меня видеть?        Девушка приподняла руку, коснувшись согнутыми фалангами подбородка, и вгляделась в лицо Нуара. И правда. Она же хотела ещё раз с ним встретиться, особенно после полуночного — почти совместного — поедания чизкейка.        За прошедшие дни о нём несколько раз упоминали в новостях и в разных интернет-источниках. Сообщалось, что парень в маске спас девушку от изнасилования, предотвратил убийство на бытовой почве, вовремя услышав ругань и оглушив вооружённого кухонным ножом мужчину. Также из подслушанного разговора Ренкомпри с Роуз Маринетт узнала, что сотрудник полиции был спасён от остановки сердца, когда Нуар подоспел с ампулой адреналина, без введения которой дефибриллятор бы никак не помог.        Внезапно на девушку снизошло озарение — он устал. Вот так просто.        Светловолосый парень не был Кларком Кентом или Питером Паркером, комиксы о которых были разложены на всех свободных поверхностях дома у Альи, восторженно вещающей о подвигах излюбленных супер-героев. Хоть и было весело слушать о разочаровании подруги Бэтменом, красочно описанном в журналах с картинками, который не был награждён сверх-силами и повëлся на уловки обаятельной, но стервозной женщины-кошки.        Сезар осталось только начать глумиться над подругой, стоящей прямо перед пастью Чеширского кота, разглядывающего её из своего горизонтального положения, и превращающейся в доверчивого Брюса Уэйна.        — Рада, что тебя до сих пор не убили, — ответила она, расфокусированно отводя взгляд на блекло светящийся ночник. — С твоим появлением в Париже будто повысился уровень преступности. Каждый день экстренные новости.        — Зато у девушек всегда будет тема для обсуждения, — хмыкнул Нуар. — Вы же любите болтать о статных мужчинах.        — Откуда ты можешь знать, о чем я говорю с друзьями? Или что обсуждают другие девушки? Со многими общался? — Маринетт снова сконцентрировалась на выражении его лица.        Он всё ещё ухмылялся, будто знал, что девушка начнёт говорить именно это. С нотками ревности в голосе, означающими её привязанность к нему, которая отдавалась покалыванием внутри. И он не понимал — приятное это чувство или отталкивающее. Он ловил момент        — Я только предполагаю, — выкрутился Агрест. — Хочешь, чтобы я приходил только к тебе, м?        Парень поднялся в кровати и опустил ноги на пол, положив предплечья на колени и немного согнувшись, глядя на Маринетт снизу вверх. Бубенчик на его шее тихо звякнул, а прядь волос прикрывала место на лбу, где не сохранился след от маленького пореза.        — Зачем мне это? — со смешком ответила вопросом на вопрос девушка, который показался нервным.        — Наслаждаться беседой со всё ещё живым — как там меня прозвали? — стражем порядка, — он хохотнул. — Пока я снова не понадобился для наполнения экранного времени.        — То есть, ты мне делаешь одолжение? Я вроде бы не говорила, что жду твоего прихода, — Маринетт опустила руки и завела их за спину, утыкаясь пальцами в белую древесину.        — Не говорила, — согласился Агрест, зная, что она лжёт. Как тогда, в окружении пыльных книг и затëртых, дурно пахнущих пробирок. Иначе давно бы выгнала его и замкнула люк, в который сейчас проникал прохладный воздух. — Но никакого подвоха нет. Я просто, — он поднялся и девушка мимо воли напряглась, глядя как он делает шаг в сторону и вытягивает из-под перекладины лестницы бутылку, похожую на винную, — хочу с тобой выпить.        Брюнетка переводила взгляд от бутылки, которая была початой, судя по тому, как сидела пробка, к глазам Нуара, которые светились смесью мольбы и веселья. Безумное сочетание.        — Выпить? — иронично уточнила она. Блондин кивнул. Вино он тоже украл?        — Бокалы есть? — огляделся он по сторонам, держа ёмкость за горлышко в опущенной руке.        — Эээ, — замялась Маринетт, не зная, как реагировать. Согласиться пить спиртное в компании человека, лицо которого наполовину скрыто? Или вышвырнуть его и нырнуть в ночные размышления, пока не прозвенит будильник? Из двух зол... — Должны быть на кухне, но там мой отец испытывает новый рецепт рисового хлеба, поэтому...        — Понял, — перебил её Нуар, заметив гранёный стакан на прикроватной тумбочке. — И вот этим, думаю, обойдёмся.        Он кивнул девушке в ту сторону, намекая, чтобы та подошла, а сам уселся на ковёр с длинным ворсом перед тахтой, выпрямив одну ногу и поставив рядом бутылку. Маринетт наконец отлепилась от стены и, сделав несколько шагов, взяла стакан с тумбы, после чего вернулась и села, поджав под себя ноги, на небольшом расстоянии от Нуара.        — За что будем пить? — сжимая цилиндрическую ёмкость обеими руками, спросила она.        — А за что бы ты хотела? — склонил голову влево Адриан, рассматривая шею девушки, на которой виднелись маленькие следы от его укусов.        — За спокойствие, — честно ответила она, посмотрев на него, охватив взглядом милые ушки на его голове, которые не клеились с общим образом, но в то же время подходили идеально. Нуар вынул пробку и налил жидкость в протянутый стакан. Стекло соприкоснулось со стеклом, издав тонкий звон, и Маринетт сделала глоток, чувствуя сладкий вкус, похожий на клубничное варенье с едва ощутимой кислинкой. Переведя взгляд, она проследила за тем, как парень отклонил голову и отпил прямо из горлышка — кадык дёрнулся и по губам прошёлся язык.        — Как тебе? — произнёс Адриан, опустив бутылку на фиолетовый ворс и посмотрев на Дюпэн-Чэн, щеки которой слегка порозовели.        — Терпко, — Маринетт сделала ещё один глоток, опустошая бокал. — Мне нравится.        — Выглядишь так, будто первый раз в жизни пробуешь вино, — ухмыльнулся он, вновь наполняя стакан. — Неужели я искуситель?        — Вот уж вряд ли, — улыбнулась брюнетка в ответ и пригубила. — Я просто не любитель головной боли после алкоголя.        — Опьянеть можно не только от вина, — лукаво произнёс он, ощутив волну лёгкости в голове.        — Ага, ещё от коньяка. Или от чистой водки.        — О, так значит, ты у нас опытная? — Адриан видел, как загорелись глаза у одноклассницы, в которых стали выделяться синие вкрапления. И что в них такого?        — Неправда! — взвизгнула она, пока блондин, налив новую порцию вина, забрал у неё стакан. — Эй!        — Что? — приподнял брови он, осушив ёмкость в три глотка. — Так удобнее. У тебя кстати, руки холодные. Опять.        — Плохо кровь циркулирует, — девушка опустила голову, натягивая длинные рукава футболки на ладони. — Ты там что-то про опьянение говорил?..        — Опьянение? — повторил Нуар, глядя как она потирает костяшки. — А, точно. Людям свойственно пьянеть от прикосновений. Секунду.        Он поднялся, подошёл к ступенькам и, поставив ногу на первую перекладину, потянулся руками к крышке люка, захлопывая её. Маринетт обвела взглядом его гибкую спину с широкими плечами и длинные руки, на которых выделялись мышцы, подчеркнутые черным спандексом, обрамляющим как вторая кожа.        Ей захотелось подойти к нему и обнять, спрятав лицо между лопаток, провести ладонями по крепкой груди и услышать сковывающий обоняние запах миндаля, смешанный с дымом; ощутить размеренное дыхание и зарыться пальцами в волосы, пока он не замурчит от удовольствия, пуская рой мурашек по её телу. Что он там сказал о касаниях?        Девушка облизала губы и посмотрела на бутылку, в которой осталось меньше половины содержимого, смутившись от собственных мыслей, подброшенных хмелем, курсирующим по крови в венах.        Парень вернулся и сел ближе к Маринетт в ту же позу, наливая в стакан последние миллилитры красного напитка. Опрокинув в себя от силы чайную ложку жидкости, он отставил бутылку к одной из ножек тахты и взглянул на девушку.        Неделю он не находился с ней рядом, если не считать одного совместного урока, на котором он не поворачивал головы, слушая и записывая за мадам Бюстье, отвечая на стандартные вопросы программы. Специально делал так, чтобы она выкинула из головы тот поцелуй в раздевалке, который был с Адрианом.        Но она так не могла. То, что она не подпрыгивала на месте в любопытстве — чудо. Не психанула, дëрнув его за рукав прямо посреди коридора и не спросила, зачем он такое творит. Почему игнорирует то, из-за чего вмиг могут образоваться разного рода сплетни? Вынуждая её гадать и трястись в немом изумлении, бросать на него пугливые взгляды. И он не мог. Тоже. Поэтому сидел сейчас в пятидесяти сантиметрах от неё, скрытый под чёрной гладкой маской.        — Чего ты смотришь? — не выдержала Маринетт и вскинула голову. — Скажи что-то.        — Ты пьяная, — тихо произнёс он и немного наклонился, протянув прозрачную ёмкость.— Моя?        — Что?.. — девушка мутно оглядела его лицо, замечая, что парень гладко выбрит, а его глаза... Фейерверк над пышными зелёными кронами деревьев. — Кто твоя?        — Последняя порция, — слегка кивнул на свою руку, сжимающую стакан. — Моя?        — А как же другой способ опьянения, Кот-Нуар? — она отняла вино, коснувшись его закрытых тканью перчаток пальцев. — Им и воспользуйся.        Маринетт сделала два больших глотка, не отводя глаз от Агреста, и убрала стакан под тахту на голый ламинат. Усевшись поудобнее, она случайно — или нет? — придвинулась ближе, чиркнув своим плечом по плечу парня.        — Намекать у тебя плохо получается, — он склонился ещё ближе и провёл по её предплечью рукой, едва затрагивая кожу когтями, по которой тут же побежали мурашки. — Ты ведь можешь попросить.        Я тебя не заставляю.        — Как и ты, — прошептала брюнетка ему в губы, ощутив как выбившийся из причёски локон мазнул её по щеке. Откуда только взялась эта смелость? Алкоголь никогда ни к чему хорошему не приводит. Нечто подобное часто звучало из уст Сабин, которая неустанно повторяла, как она счастлива быть замужем за непьющим человеком. И те несчастные два раза употребления слабоалкогольных напитков аукнулись Маринетт не так своим негативным влиянием, как нотациями от матери.        Прости, мам. Но мне так нужно.        Закрыв глаза, чтобы не беспокоиться, она сама целует его, тут же ощущая руки на своей талии, загребающие в объятие, от которого она чуть ли не ложится на парня. Он оттягивает её нижнюю губу, проводя вверх по спине и сжимая шею, кусает и зализывает; поворачивает голову, заставляя её шире открыть рот и проникая языком внутрь, пока другая рука проникает под футболку, поглаживая голую кожу. Боже мой.        Маринетт говорит себе, что ею руководит алкоголь, когда приподнимается и садится на Нуара сверху, обнимая руками за шею и не прерывая поцелуй. Стук сердца отдаётся в ушах и всё вокруг исчезает, когда она откидывает голову, давая возможность Коту скользить поцелуями по её скулам, переходить к подбородку и ниже, к шее, прикусывая нежную кожу, на которой — снова — останутся багровые следы, наложенные на предыдущие, незажившие до конца.        Что она делала? Сходила с ума. Растворяясь в прокатывающемся по телу ощущении, приходящему вместе с тонкими губами, что оставляли мокрую дорожку под ключицей из-за растянутого ворота футболки, и руками огладившими только что её грудь через бюстгальтер. Но тут девушка резко зашипела, отклонившись назад.        — Что такое? — хрипло произнёс парень, на мгновение прикрыв глаза от того, как Маринетт на нём поëрзала.        — К-когти, — запнулась она, спустив руки от его плеч к сгибам локтей и посмотрев затуманенными глазами. — Ты можешь их у-убрать?        Адриан нахмурился, замечая на лице Дюпэн-Чэн несколько крошечных веснушек, подчëркнутых румянцем от опьянения. Или возбуждения? Он ведь ни разу не поинтересовался у Плагга, может ли тот, будучи в кольце, изменять детали костюма или дополнять новыми функциями. И услышит ли квами его мысленную просьбу, если он обратится прямо сейчас, пока удерживает за бёдра девушку, силясь не сжимать?        Он постарался нежно провести ладонью вверх по её телу, и потянулся к заколке, скрепляющей локоны цвета воронова крыла, позволяя им упасть на плечи, обрамив лицо. Маринетт завороженно смотрела на него, дыша приоткрытым ртом, пока он касался костяшками её скулы, медленно доходя до нижней губы, оттягивая её большим пальцем. Глаза закрылись и она не увидела, как когтистая перчатка стала исчезать с ладони Нуара, маленькими частичками, похожими на пиксель из старых видеоигр.        Адриан плутовато улыбнулся — спасибо, Плагг — и снова вовлёк девушку в поцелуй, на который она ответила с тихим стоном, качнувшись на его бёдрах, наверняка чувствуя вставший член, стиснутый костюмом. Он отпустил её подбородок и поддел край голубой футболки с вышивкой слева на груди в виде маленького иероглифа — «猫咪», означающей «котик». Как хорошо, что он знал китайский.        Стянув вещь и отбросив её назад в желании попасть на тахту и промахнувшись, Агрест увидел, как девушка смущённо опустила голову, прячась за волосами. Он подцепил тонкую лямку простого белого бюстгальтера, отодвинул и коснулся губами плеча, втягивая кожу, в то время как рука потянулась к застёжке на спине и была остановлена робкой хваткой Маринетт.        Она боялась поднимать на него взгляд, запоздало понимая, что неудержимо хочет, чтобы блондин продолжил её раздевать, ощущая лёгкое прикосновение пальцев к своим лопаткам. И то, что она ощущала между ног — господи, — уговаривая себя не сдвигать ладонь ниже его живота, не касаться его члена, ведь не знала, как может поступить Нуар, который продолжал прокладывать поцелуями путь к её шее, заставляя открывать ему своё лицо. Крючки поддались и он отправил лиф к футболке, пристально вглядевшись девушке в глаза, положив её ладони снова себе на плечи и притянув за талию.        — Так лучше? — бархат в голосовых связках проник в солнечное сплетение Маринетт, заставляя прерывисто вдохнуть.        — Да, — выдавила она, решаясь приблизиться и почти коснуться кончиком носа его щеки, частично к которой прилегала маска.        Невесомо мазнув губами вправо, девушка поцеловала его под ухом, опаляя дыханием мочку уха. Раньше его человеческие уши были прикрыты жёсткими светлыми волосами, которые теперь стали короче. Он сменил причёску? Как и Адриан.        Дюпэн-Чэн замерла, сжав ладонь на крепком плече и кратко пискнув, ощущая, как парень сжал её грудь обеими руками, на которых испарились перчатки, а она всё ещё не нашла ответа на то, что за магия под этим скрывалась. И опять пленительный ореховый запах, разбавленный какой-то ягодой, но точно не клубникой, растаявшей на языке вместе с полусладким вином. Что-то смородиновое или... Ежевика? Та самая тёмно-синяя — почти чёрная — кисло-сладкая нота, проникшая в нос Маринетт, когда она стояла впритык к Агресту, вспотевшими ладонями сжимая юбку из плиссированной ткани.        Неужели расплывчатые догадки не бред и её тела касается тот, кто насидел уютное местечко в голове? Но что ей стоит оправдать всё тем, что оба парня пользовались одним парфюмом? Или числились клиентами одного и того же барбера. Нуар перекатил затвердевший сосок между указательным и средним пальцами левой руки, отклоняя голову от девушки, успевшей оставить влажный след под его кадыком, слыша её нежный стон.        — Хочешь меня раздеть? — протянул он, не чувствуя себя пьяным, но с наслаждением наблюдая, как взгляд Маринетт мечется от его лица и куда-то вниз, к паху.        — Я... — начала она, проводя левой рукой по его лицу и отводя укороченные пряди со лба. — Я хочу снять с тебя маску.        Пауза. Пульсация в висках и в нижней части его тела под костюмом. Их глаза: заинтересованные, испуганные голубые девушки и зелёные, с лёгкой поволокой Нуара. Полуголая Маринетт просит Агреста о несбыточном, доводя до истомы своими минимальными движениями.        — Сегодня только руки, — шепчет он и врезается в её губы, хватая за шею и нащупывая большим пальцем скорость её пульса. Облизывает, кусает, другой рукой проводя по едва выступающим рёбрам, где одиноко пристроилась родинка, доходя до резинки пижамных штанов, сливающихся с оттенком пушистого ковра, на котором его грузные ботинки смотрелись некстати.        Она зарывается в его волосы, что давно мечтала сделать, но не с Котом. С Адрианом. Пропустить этот солнечный шёлк сквозь пальцы. Но раз её нетрезвый разум решил воспринимать их как одного и того же человека, то плевать. Пусть этой ночью будет так. И ничего нет такого в том, чтобы...        — Тш... — произнёс Нуар, когда девушка застонала громче ему в губы, осознав, что его рука оказалась под её слипами, проводя по эрогенной зоне. — Разбудишь кого-нибудь.        Например, зверя. Во мне. Штаны Дюпэн-Чэн сползли, предоставляя цепкому взгляду блондина чёрное бельё, безоговорочно совпадающее с его нарядом.        Он продвинулся пальцами ниже, ощущая на подушечках влагу и ухмыляясь, понимая, что был тому причиной — сверкающих глаз и призывно торчащих сосков ему было мало. Девушка робко поцеловала его в гладкий подбородок и сжала коленями его бёдра, когда большой палец очертил клитор.        — Нуар... — еле слышно. Она не соображала, что собиралась сказать. Либо о чëм попросить. — Ты не...        — Я не сделаю больно, — фу, как банально. Он едва не скривился от вылетевшей изо рта фразы. Однако изнывающее в ожидании разрядки тело, подпитанное сладким запахом клубники с ванилью, исходящим от Маринетт, не позволяло адекватности добраться до мозга. — Обещаю.        Что он имел ввиду? Черт возьми, она понимала на задворках мозга, что не то, что происходило прямо в эту секунду, когда его палец проник внутрь, слегка растягивая стенки, заставляя её против воли откидывать голову, подставляя шею под поток жарких поцелуев, для которых, казалось, не осталось площади, но он находил.        Девушка ахнула, когда к указательному присоединился средний, и Кот ласково поцеловал её в щеку, выдыхая в уголок губ и придерживая за затылок, впиваясь насыщенным зелёным оттенком глаз в её закрывающиеся. Он несколько раз ритмично повторил движение пальцев, поглаживая скопление нервов, и вынул их, ещё раз проведя ладонью по ткани.        — Адри... — хрипло, шёпотом. — Нуар... — господи, хоть бы он не разобрал.        — Приподнимись, — сглотнув, сказал Агрест и, когда Маринетт послушалась, снял с неё брюки до коленей, которые она сбросила с каждой ноги самостоятельно и отпихнула к стене. Едва не грохнувшись мимо, она царапнула короткими ногтями по груди блондина, что явно не прочуствовалось сквозь эластичную ткань. — Осторожнее, Маринетт.        Он снова усадил её на прежнее место, думая только об одном — как бы скорее кончить, не оставив при этом брюнетку ни с чем. Он же был джентльменом. Проведя по голым ногам с белесой кожей, на которую падал неровный свет от настольной лампы, делая ту желтоватой, парень сжал её ягодицы и поднялся выше — от поясницы к лопаткам, после чего вернулся к талии. Она наблюдала за его движениями, пока не поняла, что Нуар остановился и жадно стал оглядывать доступные взору части её тела.        — Своё? — девушка обвела, слегка сжимая, выделяющиеся мышцы пресса парня, сосредоточив глаза на бубенчике, в котором отражался её уменьшенный силуэт. Что за глупый вопрос?        — Думаешь, накладное? — удивился он, на секунду отвлëкшись от приглянувшейся родинки. — Ты можешь проверить кое-что пониже, если немного подвигаешься.        — Я попробую, — пробормотала Маринетт, наклонившись так, чтобы её грудь была на уровне его лица, и качнула тазом вперёд. И назад, чувствуя пульсацию от трения об член парня, пока его пальцы сильнее впивались в её талию, точно формируя там новые синяки.        — И как? — все мышцы напрягались. Он задыхался, отняв одну руку и хватая брюнетку за подбородок, приближая к своему лицу, на котором зрачки поглотили радужку. — Веришь в подлинность?        Парень вовлёк её в такой же остервенелый поцелуй, что были до этого. Девушка же, пользуясь моментом закрытых глаз, что придавал безбашенности, обхватила ладонью выступающий член и провела по нему, не переставая двигаться.        — Верю, — ответила она, разорвав поцелуй и задохнувшись от его сияющего похотью взгляда.        — А теперь представь, как сильно ты поверишь, когда почувствуешь меня внутри, — прошептал Адриан и его глаза закатились в удовольствии. Он наконец-то кончил.        Но успела мелькнуть размякшая мысль: Маринетт не будет его высмеивать, ведь не в состоянии здраво размышлять о том, что спускать в штаны — немного позорно. Она не такая. Агрест не ставил под сомнение факт того, что это была первая такая близость в жизни девушки. И почему-то это разливалось теплом в груди, когда он, касаясь затылком тахты, открыл глаза и увидел как она стыдливо прикрывает грудь руками, глядя на него из-под подрагивающих ресниц.        — Я... — неловко начала она, приподнимаясь в намерении слезть с парня. — Пусти.        — Нет, — отрезал он, но ослабил хватку на её талии, мягко скользнув руками ниже. Давая ей свободу действий.        Дюпэн-Чэн всё таки поднялась и обошла предмет мебели, за которым валялась её футболка. Надев вещь, она присела на край, боком к Нуару, повернувшему голову и разглядывающему блики лунного света, падающие на растрёпанные тёмные волосы. Его кольцо издало писк, мигнув зелёным.        — Тебе уже пора, — как-то обречённо произнесла Маринетт, не оборачиваясь.        — Выгоняешь? — беззлобно спросил Нуар, встав и, повернувшись, глянул на неё, точнее — на её спину.        — Констатирую факт, — обернулась, посмотрев снизу вверх. — Я же правильно поняла? Твой костюм зависит от кольца.        Адриан на автомате стрельнул взглядом на свою руку, замечая, что две лапки потухли, тем самым практически подтверждая озвученную догадку. Он сделал полшага и наклонился к лицу брюнетки. Молчал, изучая синие вкрапления пару мгновений, пока девушка не моргнула первой.        — Спокойной ночи, Маринетт, — сказал он, после чего развернулся и захватывая шест, оставленный до этого у стены, ушёл через люк в потолке.        — Правильно, — прошептала брюнетка, вздрогнув от потока воздуха, прошелестевшего по комнате из-за хлопнувшей крышки.