Такая вот история о Хезер

Разговаривать о девушках у нас с Каччаном не принято: он не заводил со мной подобных бесед, возможно, потому что ему кажется, что я не шибко-то в этом разбираюсь. Порой я слышал, как он общается на эти темы с другими ребятами. Кацуки обычно сдержан, не распыляется на комплименты или подробности. Я никогда не слышал, чтобы он говорил что-то вроде: «эта тёлочка сочная», или «я бы хотел опробовать её», или «видел эту задницу?!». Обычно, когда Кацуки заинтересован в девушке, то уединяется с ней. Впоследствии подробностей об этих встречах не услышать, так что на мой вопрос «ну как, было круто?» он сухо отвечает «да». Иногда, конечно, он может поделиться забавным случаем, но ни разу не переходил на тему интима. А ещё он редко встречается с одной и той же девочкой дважды. Для меня на самом деле ценно, что он не любитель бахвалиться своими «подвигами», хотя я уверен, что их немало. А ещё мне нравится, что он не ведёт себя, как те поехавшие парни, которые не в состоянии ни одной юбки пропустить и оборачиваются чуть не на все триста шестьдесят, словно та одержимая из «Экзорциста». Однако в это самое мгновение я бы лучше предпочёл услышать от Каччана, какая у Урараки большая грудь, нежели внезапное: — Хочу пригласить её на свиданку. — Это огорошило меня настолько, что я вытаращился на Кацуки округлившимися глазами. Мы собирались перекусить парочкой сэндвичей с тунцом, которые Кацуки приготовил для нас после долгих каток в «Overwatch» и «Valorant». День выдался обычным, таким же, как и все предыдущие, несмотря на недавнюю встречу с Ураракой. О ней я старался не упоминать и даже не думать, утешая себя мыслями, что Очако могла просто стать одной из тех проходных девиц, в которых Кацуки хоть немного, но был заинтересован. Но теперь, когда он самолично заговорил о ней, я впал в ступор и не откусил от сэндвича даже кусочка. — Думал позвать её в кино, но будет слишком палевно… — спокойно произнёс он, сосредоточив свой взгляд на закуске в руках. На мои плечи словно бы лёг неподъёмный груз, Кацуки же, наоборот, казался расслабленным. — Вы ж оба художники, что вам нравится? Кацуки никогда, никогда не интересовался моим мнением о девушках, не спрашивал совета. Раньше никому не удавалось его так сильно завлечь. По телу разошлась мимолётная дрожь, так что я вжался в спинку стула. Получается, всё то время, что мы проводили вместе, смеясь и играя в игры, он думал о ней. Думал, пока я растворялся в моменте и мечтал, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось. Неужели Каччан был так обеспокоен, что нуждался в моей поддержке, дабы не допустить ошибок? Не знал, куда сводить девчонку, чтобы ей понравилось? Бакуго Кацуки? Не знал? Чувство голода внезапно отступило. — О девушках ты знаешь гораздо больше меня, — я ответил сухо, стараясь казаться равнодушным. Дабы скрыть истинные эмоции я снова принялся жевать сэндвич, игнорируя отсутствие аппетита. Кацуки усмехнулся и поднял голову, взглянув на меня. — Ну так я никогда не встречался с девушками из художки. Им наверняка нравятся какие-нибудь культовые фильмы. Чего-чего?! Я тоже художник, но мне нравятся не только культовые фильмы, и он об этом знает! Как, интересно, он бы отреагировал, скажи я ему, что меня задел его вывод? Конечно, я бы не стал раскрывать, чем конкретно. Или это было бы слишком по-детски с моей стороны? — Да ладно тебе. И что, что она девушка? Она ж ничем от меня не отличается. Воцарилась тишина, и меня сразу же затопило чувством стыда. Я немного съехал на стуле и прикрыл глаза, ощущая, как жар поднялся к лицу. Наверняка оно покраснело. Я тихо выдохнул. Дерьмо. — Я имею в виду… ну… — С сэндвичем оказалось покончено, так что я запил его газировкой, пытаясь хоть как-то растянуть время и подумать о том, что сказать. — В общем, на следующей неделе будет выставка работ испанского художника. Он акварелист, если не ошибаюсь… И на месте Очако я бы захотел пойти туда. С каждым словом пульсация в груди ощущалась всё отчётливее. На самом деле я сам хотел пригласить Кацуки на эту выставку, но теперь… — Что думаешь? Он медленно кивнул. — Хм, окей. Спасибо, братан. Я попытался одарить его тёплой улыбкой и молился, чтобы она не выглядела вымученной настолько, словно мне всадили нож в печень. «Она тебе так понравилась?» — хотел бы я спросить у него, но понимал, насколько странно прозвучит этот вопрос. — А она офигенски привлекательная, да? — Я игрался с огнём, словно желая увидеть, будет ли он углубляться в эту тему. Да, я действительно был удивлён его реакцией на неё, но в глубине души теплилась надежда, что Кацуки, быть может, просто хочет с ней разок переспать. — Ну-у-у-у… Да-а-а-а?.. Я подавил полный безнадёги вздох, услышав этот расплывчатый ответ. Кое-как я заставил себя улыбнуться, наблюдая, как Кацуки доедал свой сэндвич. — Удивился, что она тебя не знает? Каччан допил газировку прямо из горла, а после прихватил нашу грязную посуду и встал у раковины, чтобы её вымыть. — Ответ «да» покажется очень высокомерным? Он засмеялся. — Нет, конечно. Я предрекал такой ответ и на самом деле сам думал, что в нашей школе нет никого, кто о тебе бы не слышал… Кацуки продолжал молча мыть посуду, а я изо всех сил сдерживал крик, полный негодования. Как же я был зол! Почему он просто не может быть обычным парнем и говорить со мной о девушках, как постоянно делают все остальные? Возьми да скажи мне, что она чертовски сексуальна, что ты желаешь вытрахать её, что угодно, лишь бы моя агония отпустила меня! Мать твою, хоть раз в жизни поведи себя как последний изврат, хренов ты придурок, Каччан! — Походу, именно это тебя и зацепило. — Чё? — Ну, то, что она о тебе не знала. — Хм, есть такое. Возможно. Моя нога нервно подёргивалась, так что я еле погасил желание ударить по мебели, когда осознал, что Кацуки не собирался говорить что-то ещё. Чёрт возьми! «Есть такое»? «Возможно»?! И это всё?! Я не знал, что и думать после таких ответов, и это меня угнетало. В то же время и акцентировать своё внимание на этом мне не хотелось, чтобы не вызывать подозрения своим поведением. Всё же раньше я не лез с расспросами о девушках, которыми он интересовался. По итогу я просто встал рядом с ним, чтобы помочь с посудой. — Слышь, Деку, а ты сам, случаем, в неё не втюрился? — в его вопросе не чувствовалось какого-то подтекста, наоборот, звучало так, словно в этом не было ничего страшного. Кацуки не сводил взгляда с губки, которой он намыливал грязную тарелку. Чего?! — Нет. Почему ты спрашиваешь? — По кочану. Я тут подумал, — он передал мне чистую тарелку, чтобы я поставил её на сушилку, — что если это так, то я не буду влезать и мешать твоему возможному перепиху. Разговор уже начинал меня подбешивать. — Думаешь? Считаешь, у меня и шанса нет против великого Бакуго Кацуки? Он гнусаво рассмеялся. — Ой, да иди ты, Деку. Я о том, что ты ведь первым её встретил, я не собираюсь уводить у тебя девушку, которая тебе понравилась, блин, мы же друзья. Да, друзья. Я правда хотел сказать, что да, я влюблён в неё, но промолчал. Я сдался. В ожидании неизбежного я всё равно не смог бы ничего предпринять. Настанет день, когда Каччан влюбится снова, и мне не останется ничего другого, кроме как разбито рыдать в подушку. К тому же это слишком эгоистично с моей стороны. Самым лучшим вариантом было бы сказать ему «нет». Нет, она мне неинтересна. Я никогда не смогу в неё влюбиться. А знаешь, почему? Потому что мне нравятся парни. Например, ты. Вопреки своим мыслям от меня донеслось лишь: — Расслабься, я не влюблён в неё. Посуду мы домыли в тишине, после чего вернулись в комнату и уселись на диван. Каччан листал список фильмов в телевизоре, пытаясь найти какой-нибудь ужастик. Нам даже не нужно было договариваться — он хорошо знал, что мы оба тащимся от фильмов ужаса. Должен ли я сказать, что проследил за тем, как Кацуки беззастенчиво почёсывал свои яйца, так явно обтянутые спортивными штанами?.. — Так ты из тех, кто ебётся втихушку? Внезапный вопрос заставил меня приподнять брови. Каччан опустил голову на изголовье дивана и повернулся ко мне, ухмыляясь. — Или скажешь, что никогда не трахался? — внезапно он стал говорить о развратных вещах. Хотя больше походило на злую шутку, чтобы вывести меня из себя. Я ведь знал, что ему плевать, чем я занимался или не занимался в своей личной жизни. Однако подобная тема поднялась впервые за два года. Странно, правда? Два друга, которые никогда не говорили о сексе. Возможно, ему показалось, что сейчас самое время, учитывая мои расспросы об Урараке на кухне. Я жутко нервничал. Что я должен сказать? «Нет»? Ответить отрицанием было бы неправильно: могло показаться, что я пытаюсь соскочить с разговора. А ещё я не хотел, чтобы по итогу он смотрел на меня, как на какого-то бедолагу, которого срочно нужно пожалеть. Так что я предпочёл соврать: — А, ну да… Знаешь, это было всего раз, и то быстро. Я слишком стеснительный для этого. — М-м-м. — Наконец он выбрал «Техасскую резню бензопилой: начало». Его мы уже смотрели тысячу раз, но он нам не надоедал. Я опустил взгляд, нервно перебирая пальцами. Возможно, я вёл себя глупо. Вряд ли Каччан бы взбесился и ударил меня, если бы я признался ему, что я гей. Он ведь совсем не против обнимать меня на глазах у других; он никак не реагировал на слухи о том, что мы встречаемся. Хотя, возможно, всё дело в том, что он считал нас обоих натуралами. Если бы я ответил ему как есть, продолжил бы он относиться ко мне так же, как сейчас? Прилёг бы на моё плечо, одолжил бы куртку, попросил бы передать забытое им полотенце, пока он абсолютно обнажённый стоял в душе?.. Я боялся, что его отношение ко мне изменится. Не кардинально, но в таких вот мелочах точно. Если всё, что я могу от него получить, это обычная дружба, то, по крайней мере, время от времени я буду чувствовать, как его рука сжимает моё плечо. — Кстати, знаю одну девушку… — О нет, нет, нет. Пожалуйста, только не начинай. — Думаю, она твой тип. Милая, невысокая, любит аниме. Кажется, она ходит в шахматный клуб или что-то вроде того… — Воу, спасибо. — Я старался говорить уверенно и спокойно, но в то же время показывал, что фильм меня интересует явно больше. — Но мне это не нужно. — А? — Я почувствовал на себе его взгляд. — Знаешь, я могу думать, что ты в отчаянии и решил забить на всё… но учитывая твою застенчивость, я могу познакомить тебя с… — Смотри-смотри! Самый офигенский момент! — быстро оборвал его я и указал в экран телевизора, изобразив самую широкую улыбку, которую только смог из себя выдавить. Каччан отвернулся к фильму и рассмеялся, когда шериф схватил ребят и подвесил их вверх ногами в каком-то гараже. Я проглотил вздох облегчения, грозившийся вырваться наружу. — Бля, будь я там, то стёр бы ублюдскую старую морду этому подонку о горячий асфальт настолько, что расщепил бы его на атомы. — Боже, ты всегда говоришь такие жуткие вещи, Каччан! — я рассмеялся, на самом деле радуясь тому, что Кацуки всегда реагировал одинаково. Конечно, каждый раз он выдавал всё более изощрённый способ убить старика, сколько бы раз мы ни посмотрели этот фильм. — Хах, а ты, Деку, всегда ссышься с одних и тех же сцен! — Нифига подобного! — ответил я, посмеиваясь. Я шлёпнул его по плечу, пока он хохотал и закрывался от меня руками. Это была чистейшая правда. — Молчи уже и смотри фильм! — Ах, ну да, конечно. Нам лучше внимательно смотреть фильм. Мы ж его никогда не видели. Сегодня впервые вот сели, — я снова от души засмеялся на прозвучавший из его уст сарказм, а после пнул его по голени. — Нельзя отлипать ни на секунду, чтобы ничего не упустить, да? — Дурак! — Попкорн будешь? — Мы же только поели, Каччан! — И с каких пор ты отказываешься от еды, прожора? У тебя желудок как у динозавра! Я так хохотал, что в груди потеплело. На эти несколько минут я совершенно забыл о какой-то там Хезер. — Хочу попкорн с двойным маслом, Каччан. Ночь прошла как обычно прекрасно. Без девушек.

***

Я обливался холодным потом. Впервые мне не хотелось слышать звон об окончании занятий, не хотелось дожидаться этого мгновения. Однако он всё же прозвенел, и всё моё тело налилось свинцом. Я судорожно выдохнул и опустил голову на парту. Взгляд оцепенел, я наблюдал за своими зелёными кудрями, разметавшимися по столу. Как же хотелось просто отключиться. До уха донёсся звук уведомления, и я раздражённо выдохнул. [Каччан]: слышь [Каччан]: не забудь привести её с собой Я бы хотел поздороваться с ним, но вместо этого просто написал «ОК». И зачем я вообще прочитал его сообщения? Если бы не просмотрел их, то мог прийти на тренировку как ни в чем не бывало, оправдавшись, что забыл об уговоре. Не видел смс? Нет, не видел. Но момент был упущен, боже, это ужасно. Так, знаю… Раз я не могу воспользоваться этой идеей, значит, я мог бы сказать, что заходил за ней, но в кабинете её не оказалось. Вот и ладненько. Я видимо воодушевился, так что закинул рюкзак на плечо и вышел из кабинета. Шёл я другим путём, чтобы ни в коем случае не пересекаться с Ураракой. Пришлось порядком пройтись, но зато никто ко мне не прилип. Я часто видел её в худкружке, но общаться мы стали лишь недавно. Не назвал бы нас друзьями, скорее, коллегами. Пару раз мы ходили друг к другу домой, чтобы выполнять совместные проекты. Однажды я застал Очако плачущей в туалете. У неё умер котёнок, так что я решил поддержать её и даже прогулял все свои оставшиеся уроки. В тот день она много плакала в моих объятиях — так, что вся моя рубашка вымокла от слёз. Во время наших разговоров Урарака порой затрагивала более личные темы. Например, что она чуть ли не подверглась избиению от рук собственного отца, потому что тратила время на «рисование всякой ерунды», а не изучение чего-то действительно «достойного». Я сопереживал, ведь она не получила поддержки от родителей, и ей приходилось врать, что это всего лишь хобби, тогда как она планировала рисовать на профессиональной основе. Я молчаливо выслушивал, порой произносил слова утешения. Всё же эти чувства были мне не столь знакомы, я не проходил через подобное. Другое дело, что я обзавёлся другой, не менее важной, проблемой в жизни — влюблённостью в лучшего друга-натурала. Урарака действительно милая, возможно, именно это и расстраивало меня больше всего. Заинтересуйся Кацуки мелочной, заносчивой эгоисткой, с этим было бы легче мириться. Но нет. Очако милая. Дружелюбная. Сладкая. Потрясающая. Добрая. А ещё у неё самая красивая улыбка, которую я когда-либо видел. Её глаза ярко сверкали как звёзды на небе. Я буквально слепнул из-за исходящего от неё сияния. Все эти качества, которыми я всегда восхищался, сейчас вызывали во мне раздражение. Возможно, я был плохим человеком. Когда я пришёл в тренировочный зал, то ребята уже разминались. Я искал Каччана глазами среди остальных. Он находился недалеко от трибун. С ней. В горле пересохло. Он опирался на низкие железные перила, отделяющие корт от трибун. Его руки небрежно лежали по обе стороны от её стройной талии. Очако же обвила своими тонкими ручонками его широкие плечи, пальцами она зарылась в светлых локонах. Их лица находились близко, они о чём-то разговаривали, так что я подумал о том, что их близость помогала им говорить тише, что значит, этот момент стал ещё более… романтичным. Как? Что могло так сильно поменяться? Вчера они невинно флиртовали, а сейчас… Сейчас… Они выглядели как парочка влюблённых, обсуждающих, в какой ресторан собираются пойти этим вечером. Это вообще адекватно? Не слишком ли разительный скачок всего за один день? Как это произошло? Что я упустил? Мой путь занял около пятнадцати минут. Неужели этого было достаточно, чтобы всё пошло крахом? Я никогда так не гладил его по волосам, а она управилась менее чем за сутки. Возможно, произошло нечто большее. Я скорее ожидал застать их когда-нибудь за диким поцелуем, нежели за томными ласками и разговором. А ещё предпочёл, чтобы Кацуки просто выместил на ней свою похоть, как бы грязно это ни звучало. Я не хотел видеть этого. Не хотел наблюдать, как она гладит его по волосам, что-то проговаривая в опасной близости. Это «что-то» разрубило бы меня пополам, если бы я мог их услышать. Я опустил голову и именно в этот момент почувствовал внезапное головокружение. Сердце сжалось так сильно, что казалось, оно вовсе перестанет биться. Очако звонко рассмеялась, а улыбка Кацуки стала шире. В этот же момент он заметил меня и что-то сказал Урараке. Мои глаза расширились, когда я заметил, как он направился прямиком ко мне размашистыми шагами. Пожалуйста, не подходи ко мне, Каччан. Не приближайся. Потому что моё разбитое сердце бьётся так громко, что ты наверняка его услышишь. — Как дела, Деку? Ты припозднился, — сказал он, уперев руки в бока. Я не хотел, чтобы он знал о том, что я чувствую, но язык попросту не работал. Я смотрел на него с нескрываемым разочарованием. Оно не имело никакого смысла, ведь мы с Каччаном просто друзья. Он ведь не знает, не понимает, каково мне. Он не виноват… Но всё же… Я зол. Я хотел закидать его яростными вопросами о том, как они перешли к этому, я хотел… Но всё, что я сделал, — издал слабый гнусавый смешок и отвёл взгляд. — Ты в порядке? — Каччан подошёл ещё на шаг ближе ко мне. — Тебе плохо? — его тревожный тон взбесил меня ещё больше. — Я ходил в туалет… Живот побаливает, — пробормотал я, боясь смотреть ему в лицо и обнаружить там хоть какое-то понимание того, что он знал о моей наглой лжи. — В лазарет ходил? — Нет… Ничего страшного, правда. Забей. — В раздевалке есть аптечка, я принесу тебе лекарство… — Я же сказал, что ничего не надо, — с холодом оборвал его я. Мне не хотелось грубить, но я не смог сдержаться. Наконец я посмотрел на него, забеспокоившись о негативной реакции, однако Кацуки лишь тихо усмехнулся и примирительно поднял руки. — Ладно, зануда. Как скажешь… — Разве вам не пора начинать матч? — А, парни ещё разминаются, так что я немного поболтал с Ураракой. — Ты болтал с Ураракой, потому что парни разминаются, или они разминаются, потому что ты болтал с Ураракой? Кацуки выгнул бровь, и тогда я понял, что пересёк черту. Я не должен был этого делать, так что постарался свести всё к шутке. Я заставил себя улыбнуться, рассеивая суровые черты на лице. — Оставил парней в ожидании и побежал к девочке… Ишь, какой нехороший капитан, м-м? — я говорил игривым тоном, так что это сработало, потому что вскоре растерянность в лице напротив исчезла. — Она одна сюда пришла? — Ага, я спрашивал о тебе, но она сказала, что не знает, где ты. — Так вы уже встречаетесь? — старался говорить беззаботно. Он засмеялся и почесал затылок рукой. Казалось, я смутил его этим вопросом, так что это вновь вывело меня из равновесия. Раньше, разговаривая о девушках, Кацуки был безразличен, но не сейчас. — Ну… Не то чтобы… — БАКУГО, БЛЯТЬ! — вдруг крикнул Киришима, привлекая к себе всё внимание и тем самым спасая меня от очередного ревнивого вопроса. — Тащи свой зад сюда, братан! Если тебе так приспичило назначить свиданку своему парнише, чтобы познакомить его со своей очередной девчонкой, то мог вообще бросить нас к херам. — Чел, я не разобью тебе еблет только потому, что у меня хорошее настроение, — ответил Качччан на удивление спокойно. Он развернулся и стал возвращаться к остальным. Кацуки поймал мяч, который ему бросили, так что подкидывал его, приближаясь к парням. — Но в следующий раз я окуну твою дебильную рожу в унитаз и заставлю сожрать всё дерьмо. — Понял, принял, — ответил Киришима, удивлённо посмеиваясь, что в очередной раз ему удалось вывести друга из себя. Игра наконец началась, и я вздохнул. Я стоял и наблюдал за ними какое-то время, размышляя, стоит мне уйти или всё же остаться. Возможно, мой уход выглядел бы странно, но сейчас, казалось, меня мало беспокоило мнение Каччана… Ведь у него есть дела поинтереснее. — Привет, Изуку! — меня окликнул тонкий, сладкий голос. Я обернулся и увидел радостную Урараку, приветственно махавшую мне рукой. Я заставил себя улыбнуться и помахать в ответ, уныло бредя к ней на трибуны. Я сидел рядом с ней, и её широкая улыбка, которая раньше меня заряжала, теперь утягивала меня в пучины дна. — Ты куда-то исчез. Где ты был? — Мне стало немного нехорошо, я пошёл в туалет. — Ой, да?.. Сейчас лучше? — Угу. — Это хорошо! Ты принял лекарства? — Нет-нет… Ничего такого, просто небольшой дискомфорт. — Вот как. Если что, у меня в рюкзаке есть лекарства. — Спасибо. — Я позволил себе лёгкую улыбку. — Я в порядке, правда. Не волнуйся. Она открыто улыбнулась, так что её глаза превратились в две прямые линии. — Если возникнут трудности — смело обращайся! «Свали от него подальше, и мне станет лучше», — эти слова комом застряли в горле. Я ещё раз слегка улыбнулся ей, и мы сосредоточились на игре. Я не переставал следить за высоким блондином. Он пересёк площадку, как реактивная ракета, и обходил других с невероятной ловкостью и мастерством. Парни едва моргнули, как вдруг Каччан забрасывал мяч снова, снова, снова и снова. Я знал, что и Урарака, и я следим за одним и тем же. Внезапно она выдохнула. — Ох, какой же он хорошенький, да? Мы одновременно повернулись и посмотрели друг на друга: её широко раскрытые глаза встретились с моими, щёки заалели настолько, что поднеси помидор — разницы не увидишь. — Я-я имею в виду… Ох, извини! — Она рассмеялась, смутившись. — В итоге я подумала вслух… — Ничего. Я знаю, как это бывает. — Блин, теперь мне неловко, — сказала она, смеясь, и пыталась скрыть волосами своё раскрасневшееся лицо. — Не переживай, я не обратил внимание. Нет, обратил. И очень большое внимание. Меньше всего мне хотелось сидеть здесь и выслушивать от неё, каким замечательным, по твоему мнению, является Каччан. И вдобавок тыкать мне в лицо, как тебе крупно повезло, что тобой заинтересовался такой парень. Но я слишком слаб, чтобы встать и уйти. — Знаешь, Изуку… Я и не знала, что вы такие близкие друзья. Краем уха я зацепился за эту фразу. — Ты вроде сказала, что не знаешь его. Она смущённо рассмеялась, её лицо невероятно краснело всё больше и больше. — Ну конечно, я его знаю, его невозможно не знать. Просто за ним бегает столько девушек… Когда я увидела его с тобой, то подумала, что надо попытаться как-то выделиться. Я смотрел на неё со скукой. Внутренне я разозлился, но не мог её винить. — Понятно… Умный ход, — признался я. — Думаешь? — Она посмотрела на меня сияющими глазами. — Ну да… Каччан довольно популярен всё же? — Мой взгляд упал на вспотевшую фигуру блондина. Он бежал через всю площадку, заливаясь смехом, видимо, довольный, что смог отобрать мяч у Киришимы. Эйджиро пыхтел от злости и негодования. Я вздохнул. — Любой бы интересовался тем, кто ему стал небезразличен. — Хм, и я так думаю, — она издала небольшой смешок. Я удержался от фырканья и закатывания глаз. — Только, пожалуйста, Изуку! — Я снова посмотрел на неё, смущённый внезапно повышенным тоном голоса. — Пожалуйста, не говори об этом Бакуго, ладно? Она с такой надеждой просила меня об этом. Я мог её не послушать. Я мог бы сказать ему, насколько она без ума от него, что устроила шоу только для того, чтобы привлечь его внимание. Но что это даст? Он мог перестать интересоваться ею… Но что насчёт следующей девушки? Что я мог сделать? Рано или поздно он влюбится в кого-нибудь, это было неизбежно. Он никогда бы не посмотрел на меня по-другому, он никогда бы не захотел меня. Да и с чего бы этому происходить? Во мне не было ничего особенного. Я не интересный парень. Я получаю не лучшие оценки. Я ношу не самую трендовую одежду, у меня нет выдающихся способностей. Я и вполовину не так красив, как она. Не зная о моей симпатии, он остаётся моим другом. Было бы слишком эгоистично разрушать его жизнь из-за одностороннего чувства, о существовании которого он даже не подозревал. Я не хочу быть причиной его печали. Даже если это приносит печаль мне. — Ты можешь быть спокойна. Я не скажу. — Клянёшься? — Клянусь. Она очаровательно улыбнулась. Я продолжал молча смотреть на неё. Короткие каштановые волосы столь идеально пострижены, что две нарочито длинные пряди по бокам лица придают ей милое очарование. Её большие карие глаза отражают невинность. Естественный румянец на щеках, улыбка всегда такая милая и яркая… Она похожа на ангела. Как я мог её ненавидеть? В груди всё сжалось, и я отвёл взгляд. Да, она красивая. Она идеально подходит тебе, Каччан. Потому что ты тоже идеален. Зачем тебе целовать меня? На секунду мне захотелось быть ею. Мне хотелось побыть ею хотя бы на миг, просто чтобы узнать, каково это — целовать тебя. — Знаешь, эм… Изуку… Я уже заранее предчувствовал, что она может спросить, так что незаметно сжал ткань своих штанов, сдерживая раздражённый вздох. — Кацуки, он… он случайно не говорил что-нибудь обо мне? — Очако опустила голову, постеснявшись посмотреть на меня. — Типа, просто из любопытства… — она засмеялась. Я мог бы солгать. Я мог сказать, что Кацуки любитель поговорить о девушках. Или же что он был нем как рыба. Но я не такой человек. — Да, кое-что говорил… — Серьёзно? — То, как засияли её глаза, заставило меня поникнуть. — Что он сказал?! — Ах… — я издал слабый гнусавый смешок. — Я не могу этого сказать, извини. — Вот блин, — она угрюмо надулась, но потом улыбка вернулась на её лицо. — Ну ладно, всё хорошо. Я понимаю. Хм, но то, что он сказал, было хорошим? Перестань смотреть на меня так выжидающе, Урарака. Я чувствую, как ты взволнована. Счастлива. Я не могу винить тебя. Я могу только позавидовать. И мне может быть только хуже из-за того, что я тебе завидую. — Возможно… — Ого, какой расплывчатый ответ! — Сказала она, посмеиваясь. — Уверен? Либо он сказал хорошее, либо нет, тут нет неопределённости. — Прости, просто… — я отвёл взгляд. — Я не обратил особого внимания, так что… Я не буду им мешать. Но и не помогу. — Хм. — Я видел, что она расстроилась, не получив нужную от меня информацию. — Знаешь, Изуку… Я точно могу тебе доверять? Я посмотрел неё. — Ты правда не расскажешь об этом Кацуки? Очако ответила обеспокоенным взглядом. Она действительно была напугана. — Правда, — я звучал уверенно. — Я не раскрываю секретов. Она слегка улыбнулась, видимо, удовлетворенная моим ответом. — Ох… Поверить не могу, что расскажу об этом его лучшему другу… — она засмеялась, переводя взгляд на Кацуки, который в очередной раз забрасывал мяч в корзину. Он же совершенно не обращал на нас внимание. — Но я доверяю тебе. Мы уже столько всего друг другу рассказали, да? — Она мельком посмотрела на меня с улыбкой на губах, прежде чем её внимание снова переключилось на капитана. Очако вздохнула. Это был тот самый вздох, который говорил, что она по уши влюблена в Каччана. — Просто… Ну, эм… Он мне нравится с шестого класса, понимаешь? Мои глаза удивлённо расширились. — В то время мы о нём только и говорили. Я пошла в школу и уже через неделю бесповоротно влюбилась в него, — она засмеялась, вероятно, погружаясь в те воспоминания. — Забавно, да? Дети такие влюбчивые… Только вот мои чувства сохранились до сих пор. Мои внутренности так сильно поджались, что я побоялся, как бы боль в животе, о которой я соврал, не стала реальной. — И теперь, когда он заинтересовался мной… Боже мой, у меня впечатление, будто я в хорошем сне. — Когда она повернулась ко мне, возможно, её поразил мой шокированный взгляд, поскольку её улыбка мигом померкла. — Я… Я имею в виду… Я знаю, что во мне нет ничего особенного и он наверняка уже со многими встречался… Но сам факт, что теперь он обратил своё внимание на меня, делает меня такой счастливой. Это так бесило. Потому что по итогу выяснилось, что Хезер не та уверенная в себе девушка, какой её все видят. И тут наконец до меня дошло: её чувства к Кацуки так же сильны, как и мои. Может, даже ещё сильнее. Я поступил в эту школу позже, получается, он мне нравился где-то чуть больше года. Урарака влюблена в него уже шесть лет. Как я мог с этим конкурировать? В конце концов, мы ничем не отличаемся. Она страстно желает сблизиться с ним, как и я. Мне было легче злиться, когда я ничего этого не знал, но сейчас… Я просто чувствую, что веду себя несправедливо по отношению к ней. Так, словно я единственный пострадавший. Как я мог допустить мысль, что мои чувства столь особенные? Кацуки нравится ей уже шесть лет. Шесть чёртовых лет. И она даже ни разу с ним не говорила за это время. И вокруг наверняка найдётся ещё с десяток таких, как мы, полностью посвятивших своё сердце Бакуго Кацуки. Я злился на самого себя, потому что испытывал сочувствие к ней. Но, с другой стороны, всё именно так, как должно быть. Урарака действительно заслужила быть с ним, я не мог завидовать столь искреннему чувству. Я опустил голову. — Ого, это… Наверное, было сложно, — всё, что я смог выдавить, чтобы положить конец неловкому молчанию. — Да, было… Но сейчас все хорошо, — она улыбнулась. — Мне повезло. Рядом с ним столько красивых девушек, и… — Но ты тоже красивая. Слова вылетели прежде, чем я успел о них подумать. Я просто чувствовал, что мне нужно это обозначить. Очако удивлённо распахнула глаза. Я тяжело сглотнул, отводя взгляд. — Это не везение. Как ты сказала, выбор у него большой… И раз сейчас он с тобой, то это не случайность. Это потому, что ты особенная. С каждым произнесённым словом, слетавшим с моих губ, её улыбка росла, а щеки краснели. Моё сердце угасало. — Спасибо, Изуку. Правда. Да, она особенная. Это самое ужасное. Потому что я даже на треть не такой как она. Она действительно этого заслуживает.