MY OBSESSION

      Рабочий день подходил к концу. Хосок совсем не замечал обеспокоенных коллег и растерянных взглядов постоянных посетителей, привыкших к его лучезарному виду. Он работал на автомате. Безупречно выполнял все свои действия отточенными движениями и благодарил заученными наизусть фразами. Но в нём будто не было души.       Словно у солнечного парня, каким его все знали, сели батарейки, разрядился аккумулятор, выгорели свечи. Хосок больше походил на хорошо сделанный манекен. Он не хотел, чтобы окружающие заметили изменения, но перестарался с притворством, натянув с самого утра на лицо искусственную улыбку.       Вчера вечером, когда Юнги предложил деньги, у него словно крышу снесло. Хосок не помнил, встал с места и подошёл слишком близко. Опомнился, когда почувствовал в своём кулаке ткань чёрной рубашки, которую стянул настолько, что ещё немного и та разойдётся по швам. Он действительно занёс кулак, готовый ударить, и не получил сопротивления в ответ, лишь безмолвный взгляд без малейшего страха.       Хосок не собирался отступать, но не увидев в глазах напротив никакой реакции на свой порыв, его кулак разжался сам, и, медленно опустив руку, он развернулся и позорно сбежал. Да, скрылся с места преступления и не нашёл в себе смелости высказать всё, что рвалось наружу.       А потом до полуночи, не чувствуя сонливости даже к концу смены, он перебирал в голове варианты развития событий, размышлял, как бы всё обернулось, не будь он таким трусом.       Попрощавшись со всеми, Хосок поспешил домой. От сильного голода его желудок почти сводило, и он решил забежать по дороге в магазин, взяв самое необходимое. По иронии судьбы, обнаружив пропажу кошелька только на кассе, ему пришлось испытать жуткую неловкость, когда куча народу в ожидании надеялась, что произойдёт чудо и человек перед ними наконец оплатит покупки. Смутившись и обшарив все карманы, он нашёл только пару монет, которых хватило лишь на паровую булочку с кунжутом. Хосок извинился перед кассиром и поспешил покинуть магазин.       Держался весь день из последних сил, но навалившиеся неприятности вдобавок с разбитыми мечтами и вишенкой на торте — позорным побегом из магазина с зажатой в руке булкой, забили последний гвоздь в крышку его гроба. Наплевав на все правила и приличия, он разорвал упаковку и запихал сразу треть булки в рот, шагая к пешеходному переходу. Для того, чтобы выглядеть максимально жалко, не хватало только резко начавшегося проливного дождя. Потому что крошки на манжетах и воротнике, круги под глазами, трёхдневная щетина и засалившиеся от работы на кухне волосы не могли не привлечь взгляды прихожих, а помятая и довольно поношенная одежда добавляла к его образу плюс сто баллов неблагополучия.       — Постойте, — кто-то окрикнул со спины, но Хосок, полностью уверенный, что слова предназначались не ему, продолжил путь по пешеходному переходу.       — Пожалуйста, подождите, — слишком близко, да и впереди никого, потому Хосок остановился, чтобы обернуться.       — Вы мне? — произнёс растерянно, пряча остатки булки в рукаве.       — Да, простите пожалуйста, — с трудом отдышавшись, парень улыбнулся в ответ на удивлённое выражение лица напротив. — Вы оставили, — протянул пакет с продуктами.       — Я не…       — Прошу, — взгляд его был направлен вниз, пока с вежливым поклоном он всовывал ношу в руки Хосока.       — Я не забывал, — совсем растерянно, не понимая, почему этот незнакомец пытался ему помочь. И совсем честно: — У меня не хватило на это денег, чтобы купить.       — У всех бывают такие дни, — обаятельная улыбка на бледном лице. — Такие и у меня были.       — Спасибо? — не веря в происходящее.       — Думаю, имени будет достаточно для благодарности, — неловко, но уверенно.       — Хосок, — ответил на автомате.       — А меня Ха, — он заторопился и поспешил перебежать дорогу, пока светофор горел зелёным. — Был рад, — прокричал на прощание, скрывшись за поворотом уже на другой стороне.       Дома, разбирая аккуратно запакованные продукты, Хосок всё ещё был смущён поступком незнакомого парня. Ха выглядел чуть моложе его, пусть даже был выше и по комплекции чуть больше. Его светлые, неаккуратно разворошённые волосы не подходили к общему опрятному образу, а тёмно-карие глаза будто не прекращали улыбаться весь их недолгий диалог. Вот Юнги бы посмотреть на таких людей как Ха и поучиться: вежливый, понимающий, благородный.       Мыслями снова возвращался к Юнги. Хосок жалел о том, что не узнал его раньше, до того, как начал романтизировать в своей голове образ, что, как клещ, под кожу забрался и засел там, не собираясь так просто выбираться.       Разложив все продукты по местам, он взял бумажный пакет, чтобы по дурацкой привычке сложить его конвертом и убрать в ящик, но заметил, что на дне лежала картонная визитка. Вытянув её наружу, Хосок внимательно рассмотрел: абсолютно обычная, на белом фоне напечатан номер телефона и уже знакомое имя — Ха.       Ну вот и ответ. С Хосоком за последние месяцы часто пытались познакомиться, но таким способом впервые. Покачав головой, он рефлекторно убрал визитку в карман бомбера и попытался не зацикливаться на этом. Ведь жизнь его и так перевернулась вверх дном, и подвергать опасности посторонних людей просто неразумно.       Уже ночью его вновь мучал тот же кошмар. Теперь он знал, что отражали глаза того, кто стоял к нему спиной. Но всё равно бежал к нему, стараясь не слушать голоса, что пытались осквернить, напугать, обидеть. Не обращая внимания на слабость и вязкую жижу под ногами, что тянула вниз, пробирался к Юнги. Срывая связки в немом крике, звал его, с болью в горле пытаясь издать хоть звук. Мигающая неоновая ярко-розовая вывеска уже раздражала, и откуда-то возникло понимание, что в ней была причина исчезновения Юнги. Впервые во сне Хосок не пошёл в сторону того, к кому так тянуло, а осмотрелся и заметил кусок арматуры, валяющийся в углу проулка. К нему подойти проще. Схватив железный прут, краем глаза он заметил, что тени, которые обычно кричали, выступили из темноты и направились в сторону Юнги. Хосок преградил им путь, размахивая импровизированным оружием в попытках отогнать.       Пробуждение было внезапным и неприятным. Голос сорван, а последнее, что он увидел во сне — как Юнги падал в вязкую жижу, растворяясь в полёте. Опять не успел. Не помог. Открыв глаза, Хосок сразу поднялся в кровати и сел. Тело болело сильнее, чем обычно. По ощущениям казалось, что он бегал всю ночь, потому что мышцы ног гудели от усталости.       Причина такому состоянию нашлась быстро. Комната, где он обычно спал, выглядела как Ледовое побоище. Повсюду валялись осколки некогда стоящих на полках очень дорогих ваз. Хосок осмотрел ущерб и попытался посчитать, на какую сумму влетел. Он взял всю вину на себя сразу же, так как был полностью уверен, что Чонгук, будь он дома, тут же пришёл бы хотя бы для того, чтобы остановить порчу имущества и обсудить произошедшее.       Предположения оказались верны. Получасовые поиски хозяина дома не привели к успеху. Особняк пуст. Собрав все осколки, он сложил их в найденный на кухне пакет и поставил его в угол комнаты, чтобы в следующий раз показать Чонгуку и признаться в содеянном. Хосок привык платить по счетам и из-за природной честности физически не мог скрывать подобного.       Во время уборки он обнаружил на руках множество глубоких царапин, которые успели сильно затянуться за ночь — невероятно. Смутили посветлевшие синяки на костяшках, которыми он будто лупил что-то очень твёрдое.       Не готовый проводить ещё больше времени в особняке, Хосок быстро собрался, натянув поверх своей толстовки бомбер цвета хаки, обулся и поспешно вышел в сад. Уже по привычке двигаясь по узкой аллее к заднему выходу с территории, Хосок отметил про себя, что снаружи ему не встретилось ни одного охранника. В душе зародилось неприятное ощущение и появились смутные мысли.       Что, если Чонгук решил продать особняк? Ему настолько надоело нянчиться с непрошеным гостем, что он уехал. Задумавшись, он не заметил, как дошёл до резной калитки и вышел на тротуар широкой улицы с подобными тому, в котором он просыпался последнее время, богатыми домами. Всё так же пытаясь всмотреться вглубь сада, откуда только что вышел, Хосок не заметил идущего мимо человека и налетел на него.       — Простите, — тут же на автомате.       — Кто бы мог подумать, — ответил знакомый голос с европейским акцентом.       — И правда, — чуть смущённо, опустив глаза, чтобы не смотреть на человека напротив.       — Ты не перезвонил, поэтому думал не встретимся. А тут сама судьба, — улыбнулся Ха.       Одет он не как в прошлый раз. На светло-жёлтую толстовку надето длинное зелёное пальто, что делало его визуально ещё выше. На ногах новые джорданы, которые идеально подходили к образу. На этот раз его волосы были аккуратно причёсаны.       — Я думал… Хотел ещё раз поблагодарить, — растерялся Хосок, не ожидая подобного напора, ведь парень даже не собирался выходить из его личного пространства, глядя прямо в глаза.       — Ну ладно, — Ха похлопал его по плечу. — Ты тут какими судьбами? Я раньше не видел тебя в этом районе.       — Я, — Хосок попытался придумать хоть какую-нибудь правдоподобную отговорку, — у друга был.       — Ого, у твоего друга красивый дом, — присвистнул Ха, убирая руки в карманы, а Хосок инстинктивно попытался загородить обзор, сам не понимая почему.       — Да, очень, — как можно спокойнее пытался ответить Хосок. — А ты тут…       — Приходил в гости к родителям, — не дослушав вопроса, ответил Ха, неопределённо махнув рукой в противоположную сторону.       — Ты не живешь с ними? — Хосок задал вопрос, прежде чем осознать, что полез не в своё дело.       — Я не люблю всю эту мишуру, предпочитаю жить скромнее, — со смешком. — Ну, так и будем стоять? Ты домой пошёл?       — На работу, — честно ответил Хосок. Он ощутил благодарность к Ха за то, что тот даже на секунду не разозлился и спокойно ответил на личный вопрос.       — А работа находится в районе, где ты живёшь?       — Да, недалеко, — немного настороженно, потому что не понял, откуда этот парень знал, где он жил.       — Ты чего так напрягся? — заметил Ха.       — Просто хотел спросить, откуда ты знаешь, где я живу?       — Я предположил, ведь вряд ли кто-то пойдёт за списком самых необходимых продуктов в соседний район. И я, кстати, живу в соседнем доме от того магазина, — улыбнулся Ха.       И тут же вновь неловко. Хосок вспомнил, как Ха догнал его, вручил пакет с продуктами и потом быстро сбежал. Даже если парень мог это сделать для того, чтобы получить шанс познакомиться, это всё равно было слишком смущающим.       — Ну, да. Я бы точно не пошёл, — с натянутой улыбкой.       — Тогда, может, пойдём вместе? — предложил Ха, встав рядом с Хосоком, задавая направление.       — Я не против, — не смог отказаться Хосок, хотя настроение не располагало к общению. Но подумав о том, что парень не виноват во всех его бедах, он решил, что отталкивать его было бы некрасиво. Ха предложил пройти вдоль аллеи искусственного парка, что был зелёным раем этого района.       Общался непринуждённо. Не пытался что-то выяснить, не лез в запретные темы. Больше говорил о том, как надоела суета на улице, работа, что комом в глотке стояла. Рассказывал о том, как сильно любил музыку и танцы.       Искусство танца и стало их общим знаменателем. Хосок давно не видел человека, который был увлечён танцами так же, как он сам. Ха был на последнем курсе университета, изучал современные танцы. Он говорил, что если бы не преподаватели, которые порой так и стремились отбить всю любовь, то, наверное, сошёл бы с ума. Танцы были для него стихией, которая заставляла его двигаться по жизни с улыбкой.       За беседой Хосок и не заметил, как они прошли весь путь до того самого магазина. И уже остановившись возле него и взглянув на время, он ахнул, ведь смена начиналась через пятнадцать минут и только если сильно поспешить, можно было успеть.       Попрощавшись с Ха, он дал слово, что обязательно позвонит, чтобы как-нибудь встретиться снова и поболтать.