We were born to die

На протяжении всей поездки Аямэ не могла поверить, что тот щупленький, по-юношески сложенный парень, вырос в такого мужчину. Нанами сбросил пиджак, закатал рукава рубашки, вынуждая девушку не то что преть на сиденьи, как старую губку в тазу, а просто расплываться снеговиком под солнцем.   Осознанно или нет, но мужчина выставил на показ все свое неоспоримое достоинство, от которого у Мори коленки непроизвольно сжимались. Одного взгляда на жилистые, покрытые крупной сетью вен руки хватало, чтобы закусывать в исступлении губу, стараясь не издать лишний неприличный звук. Хотя пищать очень хотелось.   — Надеюсь, ты лояльна к иностранным кухням, потому что этот итальянский ресторанчик слишком хорош, чтобы не пригласить тебя сюда, — легкая улыбка и щелчок ремня безопасности. Нанами скосил глаза на притихшую Аямэ, покрытую легким равномерным румянцем от лба до губ, и выгнул бровь. — Тебе нехорошо?   Он был слишком заботливым. У Мори сердце подпрыгнуло, когда он склонился ближе, взаправду перепугавшись, что для трех лет затворничества посещение людного места может быть тяжелым испытанием.   — Нет, все в порядке, просто немного жарко, — она замахала руками, нервно улыбнувшись и поправив ворот формы. На фоне Кенто, пышущего официозом (даже в закатанной рубашке!), Аямэ ощущала себя школьницей, которую отец привез на обед, в перерыве между своими супер важными делами.   Что творилось с Аямэ даже, наверное, сама Аямэ не смогла бы сказать. Но румянец схватил щеки основательно и надолго, не отпуская свою жертву на протяжении всей трапезы.   — Ты живешь при техникуме, я правильно понял? — Нанами отложил столовые приборы, с интересом наблюдая за тем, как девушка уплетает второй десерт.   Знаете, когда твой организм постоянно пытается самоуничтожиться, многострадальный мозг в попытке залатать самого себя потребляет рекордное количество глюкозы. Именно поэтому сладкое — огромная слабость Аямэ, с которой посоревнуется только, наверное, Годжо.   — Да, — слизав с ложки остатки воздушного крема, шаманка отхлебнула латте и довольно зажмурилась. Здесь точно умеют варить кофе, а она давно не пила что-то получше растворимого или из забитой кофеварки в столовой. Что ощущалось больше похожим на вымоченный в воде горелый носок, Аямэ затруднялась ответить. — У меня осталась квартира где-то в дальнем районе Токио, но я в ней не была очень и очень давно. Да и жить в техникуме намного удобнее — встал, умылся и дошел за пять минут до работы. Не надо тратить по часу на дорогу.   Кенто в ответ кивнул, но ничего больше не сказал, также пригубив кофе. Правда там была сплошная чернота американо без сахара, темными кругами отпечатывающаяся на белом фарфоре.   — А ты? — умудрившись побороть смущение (а надо было-то только живот набить, и сразу все как рукой сняло), спросила Мори, смотря прямо глаза в глаза. Еще для лучшего обзора голову на сцепленные кисти положила.   — Когда работал в компании, снимал квартиру поближе к офису. Хотя с той зарплатой и работой в центре города "поближе" играет другими красками. Выбирал между часом на дорогу и сорока минутами, — по нахмуренным бровям мага было видно, что тот период его жизни вызывает только неприятные эмоции и недовольство.   — Шаманам платят больше? — Аямэ знала расценки только Годжо, но тот был явно исключением из правил с пометкой "высшая ценовая категория". Его услуги стоили недешево, иначе брендовым шмоткам на нем взяться было бы попросту неоткуда.   — В зависимости от ранга, да. Но даже завялящийся четвертый может получать больше клерка средней руки. Вопрос только в том, кто умрет быстрее: маг от проклятия или клерк от переработки.   — Палка о двух концах... — вздохнула Аямэ и отвела глаза. Она знала историю Нанами, пересказанную Годжо. Допускала о существовании авторских приукрас или преуменьшений, но общую суть улавливала.   Мир проклятий не может существовать без обычного мира. Он напрямую зависит от него, является отроком, паразитом и дочерним организмом. Загвоздка лишь в том, что не-маги не видят результата взаимодействия эмоций и предрассудков. Зато маги очень даже. И хоть на край света сбеги — человеческие эмоции найдут тебя и там в форме какого-нибудь исхудалого или не очень проклятия с кладбища.   — У тебя не было желания сбежать? — неожиданно спросил Нанами, взглянув на нее так, будто под кожу подлезть пытался. У Мори по позвоночнику взбежали мурашки.   — От чего?   — От магии. Вернуться в простой мир с обычными и привычными проблемами?   — Нет, — без запинки ответила девушка. — Там я свое отжила и достаточно отмучалась. К сожалению, без магического мира мое существование было бы слишком мучительным и недолгим. Не забывай, что до шестнадцати лет от своих приходов я спасалась в больницах. Которые были бессильны даже в снятии симптомов, что уж о полноценном лечении говорить.   — Медицина тут совсем бессильна? — удивленно вскинул брови Кенто, не в силах поверить. Даже магов отправляли в госпиталя долечиваться, потому что обратная проклятая техника не была волшебной пилюлей. И зашивать раны, сращивать кости и вправлять суставы предназначалось врачам.   — Если только эвтаназией способна помочь, — ироничная улыбка и очередной глоток из чашки.   — Звучит очень печально, — хрипловато отозвался маг, пристальнее разглядывая Мори, в попытке различить грусть или досаду на ее лице. Но явно привыкшая к своему положению девушка относилась к этому, как к простому диабету. С более тяжёлыми последствиями, какие не всегда при раке находят.   — Ой да ладно тебе, — махнула рукой, — я свое в больницах отлежала под капельницами, так что радуюсь тому, что хотя бы обратная техника Секо может облегчить мои мучения. Потому что в период средней школы было совсем невыносимо неделями лежать полностью обколотой обезболивающими и витаминами, что живого места не оставалось.   Разговор медленно, но верно склонился к своему завершению, потому что тема была скользкая и травмоопасная. Ее долго не пообсуждаешь. Неловко помолчали, прерываясь только на доедание своих порций и допивание кофе.   Для обеденного времени ресторан был поразительно полупустым, хотя не оказался супер дорогим (Аямэ иначе бы столько сладкого не заказала). Из двенадцати столиков пустовало чуть больше половины, даже официанты полускучающе стояли у барной стойки, ожидая новых посетителей.   Вся атмосфера намекала на одно: пора собираться и уходить. Засиделись и застопорились, как мухи в желе.   — Отвезешь меня обратно в техникум? — вместо фразы "счет, пожалуйста" спросила Аямэ. Она и не сомневалась в маге, просто хотелось чуточку больше уверенности.   Нанами же это воспринял со странным удивлением на лице. Мол, я тут тебя, по-твоему мнению, оставить должен был?   — Конечно? — взмахом руки подозвал официанта и попросил счет. — Тебе больше никуда не надо? У меня день свободный, могу помочь.   Мори задумалась. Покраснела при этом, но старалась игнорировать теплеющие щеки. Это что? Приглашение к продолжению дня или просто учтивость? Как ей это воспринять — как призыв к действию или все же спуститься с небес на землю и подумать о Кенто как о прагматике до мозга и костей?