***
Предприятие 3826, главный госпиталь Конец января, 1944 год - Аккуратнее, сынок, не нужно резких движений. - Знаю, Дмитрий Сергеевич. - Ты за меня держись. - Не нужно, я сам. Физиотерапевт сказал, что всё в порядке. Сергей Нечаев, аккуратно встав с больничной постели, медленно отодвинул широкой ладонью шефа, делая осторожные, но уверенные шаги. После последнего инцидента, буквально приковавшего его к постели на пару месяцев, был он бесконечно счастлив снова ощущать пол под ногами. Ещё сильнее хотелось вернуться ему в отряд и продолжать быль полезным. Но больше всего хотелось как и раньше видеть Дмитрия Сергеевича, с которым виделся он в последнее время довольно редко. Понимал он, что не стал бы великий учёный сидеть с ним в палате, как с маленьким ребёнком. Было бы это совсем уж через чур. Хотя идея такая в его голову залетала и он мило улыбался сам себе по вечерам, под звуки телевизора. Палата у него была, скорее всего, самая лучшая. Сам Дмитрий Сергеевич позаботился, чтобы проводил он здесь время с комфортом, чтобы не мучался. Кормили его тем, чем он сам пожелал, а не обычным больничным меню. Сёстры лично спрашивали у товарища Нечаева, чем бы он пожелал на завтра отобедать и отужинать. Не потерял Сергей ни одного килограмма. Следили они за ним тоже как за барином, выполняли малейшую прихоть. Наглым он по своей натуре не был, скорее наоборот, стеснительным, и мало чего просил. Частенько он слышал их хихиканье за дверью, о нём перешёптывались. Как сказала бы погибшая маменька: "Вот женишок то вырос у нас!" Быть членом отряда "Аргентума" оказалось той ещё привилегией. Да он готов каждый месяц ломать себе кости, раз учёный так нервничал из-за своих подчинённых. Прекрасно он понимал, что в отряд не брали абы кого, только лучших, только преданных. А значит прохлаждаться на койке слишком долго - значило бы тратить чужое время. Но Сеченов, пару раз в неделю заходивший его проведать, вызывал на его лице самое счастливое выражение. - Здравствуй, Сергей, как сегодня самочувствие? - Лучше всех, шеф! Скоро вернусь к Вам на службу! - Ну, ну... успеется. Самолично Сеченов проведёт небольшой осмотр, полюбуется на рентгеновские снимки, осмотрит шов на голове нежными пальцами, посидит в палате, что-нибудь расскажет на полчаса. А Сергей всё сидит, больше слушает, чем говорит, любуется лицом. Про того немца он вспомнил всего один раз, как в первый раз к нему Сеченов наведался. Спросил он тогда шефа, кто такой и откуда, почему на руках академика нёс. Лаборантом оказался, а профессору тогда стало плохо. Всё встало на свои места и Сергей успокоился. Таких учёных и врачей здесь было полно и видимо этот оказался тогда к Дмитрию ближе всех. Стоило бы ему его поблагодарить, когда увидит. Хоть и немец. Но была теперь Германия страной дружественной, в состав Союза вошла, нужно было иметь снисхождение. Хоть и совсем не нравился ему этот Штокхаузен. И предпочёл бы Нечаев, чтобы держался тот от Дмитрия Сергеевича на расстоянии. Теперь же его пребывание в больнице подходило к концу и старший лейтенант был готов через пару дней выписываться. Товарищ Сеченов посещал его в последний раз, хотел убедиться лично, что может парень ходить самостоятельно. - Не болит, Сергей? - Нисколько. Завтра же надену форму, Дмитрий Сергеевич. - Куда ты собрался? Ещё месяц будешь в увольнительной. - Шеф, я не могу больше сидеть на месте и ничего не делать. Уж хватит мне валяться, я думаю. - парень нахмурился, недовольный таким раскладом событий. - Это не обсуждается, товарищ старший лейтенант. На службу после таких травм тебе категорически рано. Или ты хочешь завтра же снова упасть и сюда вернуться? Возвращаться ему совершенно не хотелось, хоть и были у него прогулки сначала в кресле-каталке, потом выходил он на костылях, и даже пару раз с самим шефом. Но идея снова оказаться практически беспомощным ему не совсем нравилась. - Не хочу. - Вот и прекрасно. Держи. - Сеченов выудил из кармана брюк свёрнутую бумагу. - Что это? - Путёвка в санаторий, Ставропольский край. Немного развеешься, отдохнёшь недельку. Сергей только слегка рассмеялся, сбивая Сеченова с толку. - Не поеду я, шеф. Достаточно наотдыхался, Вы лучше сами съездите, я знаю, как Вы работаете. Вы вообще ложитесь спать? - Ложусь. И это не мне переломало все кости, поэтому пожалуйста, я хочу, чтобы ты немного отдохнул, Серёжа. Сергей дошёл до стола, стоявшего на противоположной стороне палаты, подобрав бутылку с водой. - Ну и что мне там одному делать, Дмитрий Сергеевич? Мало того, что совершенно скучно, но ещё и нелепо. Выглядеть я буду жалко, гулять в одиночестве то ещё удовольствие. - Это санаторий, Сергей, твоя задача набраться здоровья и неважно, кто и что там думает. Был профессор в своём репертуаре и Сергей хмыкнул прямиком в бутылку, смешно булькнув. Будто и правда тот не понимал, что в одиночестве такими вещами никто обычно не занимается. В санатории стараются ездить с кем-то, обычно семьями. - Ладно, шеф, я съезжу. - Вот и славно! - просиял директор, направляясь к подчинённому, вручая бумагу. - При одном условии. - Это каком же? - он изогнул бровь. - А если Вы со мной поедете. Вам отдых нужен, как никому на Предприятии. Сеченов изумлённо поднял брови и всё его выражение лица как-то особенно умиляло старшего лейтенанта, что он даже и залюбовался. - Серёжа, как же ты себе это представляешь? Как я уеду и на кого всё здесь кину? - Так ведь всего на неделю. Вы на ассистента всё и оставьте, уж разберётся. - Нет у меня никакого ассистента. - Даже парочки помощников? - удивился Нечаев. - И даже их. - Это Вы всё Предприятие на себе тянете, шеф? Неудивительно, что выглядите порой таким забитым. Сеченов нахмурился. Выглядел он и правда не самым лучшим образом, но что прям уж забитым... Хотя, кто его знает. Времени и в зеркало не было посмотреться порой. - Может, товарищ Захаров приглядит? - Нет Харитону Радеоновичу до административных обязанностей никакого дела. Он даже отвечать не станет. - пытался Дмитрий Сергеевич найти отговорки, хотя самого так и тянуло на отдых. Взглянул он исподлобья на Нечаева, заговорщицки произнеся: - Тогда, может быть... Я Екатерине путёвку оформлю? Вместе поедете... - С Катей? Вы что же, шеф, хотите, чтобы я сегодня же на эту койку обратно и завалился? Мне майор Кузнецов не только кости заново переломает, голову открутит. - громко хмыкнул парень. - Александр? С чего бы ему такое делать? - А Вы не знаете? Встречаются они, Дмитрий Сергеевич. - Екатерина? С товарищем Кузнецовым? - так и полезли у профессора глаза на лоб. - Ага. Уже полгода. - Так ведь... разница в возрасте... - И что же, раз любовь большая? Он её ещё тогда во время чумы заприметил. Всё смотрел на неё через стекло, нервничал. Катя девушка очень красивая. - Это верно. А я то думал, что ты... - Что я - что? - Что нравится она тебе. - чуть ли не промямлил профессор, даже будто воодушевляясь. - Конечно нравится, шеф. Как самый лучший друг и товарищ. Таких, как наша Катюха, ещё поискать. Почесал Дмитрий Сергеевич подбородок, рассматривая бумажку в своей руке. Улыбка играла на его устах, но он всё ещё не хотел сдаваться. - Я потом как-нибудь отдохну, Сергей. - Тогда не будет и сделки. - парень хитровато улыбнулся, закручивая крышку, ставя воду обратно на стол. - Всё равно присматривать за мной некому, а вдруг упаду. Не поеду, шеф. - Мы к тебе там лучших сотрудников приставим... - заколебался товарищ Сеченов, ведь и правда, кости у Нечаева только-только срослись. - Поедем вместе, шеф, когда Вы в последний раз куда-нибудь выезжали? Такой информации Дима не помнил. Если вообще он когда-либо отдыхал после того, как открылось Предприятие. Он вместе с Захаровым полностью ему себя посвятили. Может и правда надо было. - Я подумаю, мой мальчик. - Подумайте. И насчёт ассистента подумайте тоже, не может один человек отвечать за всё и сразу. - усмехнулся Сергей.***
Личная лаборатория Сеченова Начало февраля, 1944 - Дмитрий Сергеевич, вызывали? Дмитрий Сергеевич сидел за рабочим столом, разглядывая свою путёвку в санаторий. Он полностью погрузился в какие-то свои мысли, а по его губам то и дело блуждала загадочная улыбка. Через минуту его занятие прервал вежливый стук в дверь и в неё вошёл молодой врач. - А, Михаэль, заходи! - развернулся он с воодушевлённым приветствием. Видел немец с того дня своего кумира раз в неделю, когда была у учёного минутка свободного времени. Поверить он не мог, что правда Сеченов о нём не забыл и посвящал в свои знания, помогал разбираться. Ждал он каждый назначенный час с замиранием сердца, а на лице была написана нескончаемая радость, хоть и старался он себе придать профессональной сдержанности, что выходило не очень. - Чем я могу быть Вам сегодня полезен? - подошёл Михаэль к столу, разглядывая довольно счастливого, как ему показалось, директора. - Просьба у меня к тебе небольшая. - Я весь во внимании. Не успел Сеченов открыть рот, как позади вирусолога выросла фигура Захарова. - Товарищ Штокхаузен. - Да? - он повернулся. - Хотел поблагодарить Вас от лица товарища Вавилова за предоставленные редкие экземпляры флоры. А так же от лица всего комплекса "Павлов" и их окружной больницы номер девять за то, что на прошлой неделе без устали помогали вернуть к жизни пострадавших. - Пострадавших? - забеспокоился товарищ Сеченов у себя на стуле. - Что произошло? - Всё позади, Дима, есть у нас на Предприятии шалопаи, пренебрегающие техникой безопасности. Павлов сообщил мне, что товарищ Штокхаузен как появился на месте, так не только руководил всеобщей паникой, но и потом организовал всех по струнке, бардак был устранён, виновные наказаны. Иван Алексеевич теперь хочет Вашего Михаэля в своё личное окружение, товарищ Сеченов. Глаза Штокхаузена округлились, он засмущался, но руку Захарова принял. - Молодец, Михаэль. - тихо проговорил Дмитрий, рассматривая учёного перед собой. - А что там насчёт флоры? - Извините, Дмитрий Сергеевич. Возможно, что я немного попользовался Вашей знаменитой фамилией. - Вот как? - он ехидно поднял бровь. - Я знал, что товарищу Павлову были необходимы некоторые цветы для селекции, но хоть и СССР сейчас является передовой державой, не каждая страна готова работать с нами открыв руки. Я немного поговорил то там, то здесь... считайте, что экземпляры достались нам бесплатно. Дмитрий хмыкнул, с каким-то лёгким удивлением и не укрывшимся от Захарова восхищением разглядывал теперь врача. - Что ж... если Михаэль хочет, он может помогать товарищу Павлову. Не смею ничему препятствовать. Харитон вернулся за другой стол, про себя отметив тон, каким это было сказано. Словно нехотя выдавил Сеченов из себя слова, да и будто поник. - Спасибо, Дмитрий Сергеевич, но я вынужден товарищу Павлову отказать. - Как же так? Это ведь продвижение карьеры, Михаэль. - приоткрыл рот академик. - Я понимаю, но осознаю, что наверное у меня будет не так много времени, чтобы продолжать хотя бы раз в неделю встречаться с Вами. Графики, наверное, совсем перепутаются. - Товарищ Павлов невероятно умный учёный, Михаэль, он и тебя многому научит. - Товарищ Павлов - не Вы. Щёки у Сеченова слегка порозовели, уголок его губ дёрнулся, а на лице появилось счастливое выражение. Это вот ради того, чтобы видеться с ним, Штокхаузен отказался от карьерного роста. А ведь парень был не глупый, и видно с хорошими организаторскими способностями, да ещё и врач, вирусолог. Такого и правда любой захочет поскорее заграбастать себе. Про себя товарищ Сеченов подметил, что, собственно, "отдавать" он Штокхаузена никому не хотел. Ни Павлову, ни Вавилову, ни даже, если тот вдруг захочет, Захарову. Официально парень ни под чьим конкретным началом не значился, был волен выбирать, если такая возможность у него представится. - Вы мне хотели что-то сказать, Дмитрий Сергеевич? - Хотел. - учёный немного тряхнул головой, вылетая из своих размышлений. - Ты извини, на следующей неделе мы с тобой не увидимся. - Понимаю, работа. - Нет, я уезжаю. - В командировку? - Не совсем. Отдыхать. - Вы это как никто здесь заслуживаете, Дмитрий Сергеевич. - немец улыбнулся. - Один едете? - Не совсем. - такой вопрос застал Сеченова врасплох, он совсем не понимал, почему. От чего-то не хотелось говорить парню, с кем он на тот отдых ехал, будто было это преступлением. - С Сергеем... ему требуется лечебный отдых после полученных травм. - Понимаю. Выражение лица Михаэля изменилось. Настроение, с каким он зашёл в лабораторию, резко улетучилось, к горлу подобрался неприятный комок, в животе завязался болезненный узел. С Сергеем. Его он с того случая не видел и был этому бесконечно рад. Он постарался вернуть своему лицу прежний вид, в конце концов, было это совершенно не его дело, с кем и как проводил знаменитый учёный время. И уж точно не ему, обыкновенной немецкой пешке, диктовать, чем ему заниматься. Но любопытство взяло маленький верх и он решился на вопрос. - Товарищ Нечаев.. Ваш сын или.. родственник? - на чужом лице пробежало подобие беспокойства и Михаэль сразу же пожалел, что вообще открыл рот. - Вы извините, я лезу не в своё дело. - Всё в порядке, Михаэль. Нет, он мне не сын. Мы... - У товарища Нечаева Стокгольмский синдром. - подал шутливо голос Харитон из-за своего стола. - Дмитрий Сергеевич его мучает, а он всё возвращается и возвращается, будто любит получать увечья! У них крепкие отношения мученика и мучителя, Михаэль. Смотри, не попади в такой треугольник. Сеченов выглянул из-за спины Штокхаузена, насупив брови, посылая в сторону друга злобный взгляд. Харитон, вопреки своему флегматичному характеру, сейчас посмеивался, что было большой редкостью, и было видно, был сейчас сам себе на уме, о чём-то задумавшись. Что так рассмешило Захарова ему понятно совсем не было. - Ты товарища Захарова не слушай, иногда с его языка слетают совсем неправильные вещи, а расхлёбываю обычно я. На такие дружественные подшучивания Михаэль улыбнулся, его настроение возвращалось обратно. Представить он себе полгода назад не мог, что будет вот так стоять между двумя великими учёными, будет с ними рядом, слушать их повседневные разговоры, даже быть их частью. Чувствовал он себя так, будто и правда принадлежал этому месту, этому моменту. Был он в своей тарелке и никто его отсюда не прогонял. - Не буду, Дмитрий Сергеевич. - моргнул он. - Прекрасно... собственно, позвал я тебя именно по этой причине. - Слушаю Вас. - Пока меня неделю не будет.. - Дмитрий быстро взглянул на склонившегося над пробиркой Харитона и понизил голос. - Сможешь за товарищем Захаровым присмотреть? - Дмитрий Сергеевич? - Знаю, просьба странная. Харитон Радеонович человек-наука, он и спать ложиться не любит. Порой кажется, что он забывает, что является человеком, а не роботом. Себя угробит, а заодно подорвёт всё вокруг себя, если совершит ошибку по вине своего состояния. Мне нужно, чтобы ты приглядел за ним и за лаборантами. Попросить мне больше особо некого... - Не переживайте, я присмотрю. - просиял Михаэль, хоть и просьба правда была необычная. Приставляли его будто нянькой ко взрослому человеку, одному из умнейших на земле. - И не дай ему себя загонять, а он попытается, ведь думает, что остальным людям тоже не нужна ни еда, ни вода. - Всё будет в порядке, Дмитрий Сергеевич. Езжайте, отдохните. Смотрел на него Сеченов, а сам чувствовал, что подбиралась внутри него какая-то вина. Чужие, чуть ли не щенячьи, тёмные глаза смотрели на него с фанатичной преданностью, и теперь ему казалось, что преданность он ту обманывал, хоть и непонятно каким образом. - Спасибо, Михаэль. С тобой мы увидимся через неделю. - он нелепо протянул руку, пытаясь поблагодарить, и по телу его пробежалась волна приятных мурашек, когда аккуратно сжали его ладонь прохладными пальцами. - Буду ждать Вашего возвращения, Дмитрий Сергеевич. Он проводил чужую спину, обтянутую чёрным шерстяным свитером и очаровательные, как он сам их про себя называл, кудряшки глазами, подавив в себе желание парня того остановить. Промелькнула у него совсем уж невероятная мысль позвать Михаэля с собой. Это было слишком глупо, с чего бы взрослому мужчине ехать с ними вместе на отдых. Сеченов ему никем не приходился, а Сергея он и вовсе не знал. Осознал вдруг Дмитрий, что хотелось бы ему, чтобы двое эти друг с другом поладили. Он глупо улыбнулся своим мыслям, разворачиваясь к столу и совсем он не заметил, с каким хитрым взглядом смотрел на него Харитон Захаров.***
Неделя в санатории пролетела слишком уж незаметно и Дмитрий Сергеевич пожалел, что не оформил им отдых хотя бы недели на две. Хотя с другой стороны, назад, всё же, тянуло, и дело было вовсе не в требующих отлагательств делах. Чужое симпатичное лицо, с карими глазами, вставало по ночам приятной картинкой. А потом другое, но уже с голубыми, которое было от него через стенку соседнего номера, словно пытаясь его пристыдить. Чувствовал себя Дмитрий Сеченов в такие моменты совсем уж странно, будто бы некомфортно, хотя от мыслей таких разливалось что-то нежное в груди. - Дима! Ты ко мне няньку приставил?! - Помощника. - Он в третий раз за сегодня заставляет меня есть! - Бедняга... Вспоминал он сообщение от Харитона, в гневе отправленное его другом в первый же его вечер пребывания в санатории. Но с того раза не слышал он больше ни одной жалобы. С коротким смешком Дима засыпал на белоснежной подушке. Несмотря на февральский холод, любили они c Сергеем наслаждаться морозным свежим воздухом, прогуливаясь. Было это приятно, наконец-то ни о чём не думать. Не думать о товарище Сталине и его прихвостнях, вечно требующих от него новые способы уничтожения человечества. Не этого он хотел, совершенно не этого. Все его изобретения должны были людям помогать, а не превращать их в куски мяса. И ведь война закончилась, но была теперь над СССР другая угроза. Не Германия, так США, теперь пытавшиеся к ним просочиться, выведать все секреты. Голова от этого начинала порой раскалываться, но за эту неделю он об этом не вспомнил ни разу. - Отдохнули хоть немного, шеф? - Отдохнул, мой мальчик. Учёный наслаждался довольно приятной погодой, сидя на лавке недалеко от санатория, пока Сергей подкармливал семечками подмёрзших голубей. Вставать и собирать чемодан совершенно не хотелось, поэтому сидели они вот уже полчаса, разговаривая. И даже не верилось, что завтра они вернутся обратно, снова погрузятся в дела. Он повязнет в лаборатории вместе с Харитоном, будет дальше выполнять чужие приказы, забывая о собственных стремлениях. Сергей же вернётся в следующем месяце в "Аргентум", снова будет рисковать жизнью, выполняя свой долг. Отчаянно хотелось оставить парня здесь, вдали от всего этого безобразия, от проклятых опытов и тестов. Предприятие должно было быть чем-то хорошим, оплотом мировой науки, где люди создавали полезные миру вещи, где великие умы могли посвятить себя любимому делу. Вместо этого половина его сотрудников занималась тем, что пыталась создать то, что в будущем уничтожит половину мира. Как вообще до такого докатилось? Дмитрий поднял глаза к плывущим по небу звёздам, задумавшись. - Красиво, правда? - промолвил он спокойно, не заметив, что вслух. Сергей оторвался от своего занятия, глядя сначала на умиротворённое лицо, затем наверх. - Красиво. - Когда-нибудь человечество отправится в космос. Веришь, Серёжа? - Верю, что Вы нас туда и отправите, Дмитрий Сергеевич. - подтвердил он, услышав чужой добрый смешок. - Только есть ли в этом смысл? - О чём ты? - Я не учёный и мало, что в этом понимаю... но думаю, что такой потрясающей планеты, как наша Земля - во всей вселенной не найти. Хранить мы и её одну единственную не умеем, какой нам космос, Дмитрий Сергеевич? Сеченов отвернулся от неба, заглядывая парню в лицо, сейчас закинувшего слегка шею назад, рассматривая звёзды. Прав же он был. - И если Вы правда туда хотите, шеф, стоит поторопиться, пока мы сами все друг друга и не перебили. В итоге лететь будет некому. Уж и не знал Дмитрий, что был Серёжа его таким философом. - И тебе совсем было бы неинтересно отправиться, к примеру, на луну? - тихо поинтересовался учёный. - Не хотелось бы. Ведь и отсюда красиво, смотрите. Сеченов вновь взглянул вверх. Яркая луна светилась молочным шаром на тёмном полотне, а многочисленные звёзды красиво моргали серебряными глазами. - Красиво. - И здесь красиво тоже. Куда ни глянь. - Сергей теперь оглядывал белоснежные деревья, заснувшие под хрустящим снежным одеялом. - И справа, и слева. И знаете, что самое на Земле красивое, чего точно нет там, сверху? - Чего же, Серёжа? - Людей. - парень повернулся к своему начальнику, красиво улыбнувшись так, что у того спёрло дыхание. - А ещё, там нет Вас, Дмитрий Сергеевич, значит делать мне там точно нечего. Его сердце рухнуло вниз, прямиком в пропасть, а Сергей только беззаботно ухмыльнулся своей же шутке и видимо не понимал, что только что натворил с чужим сознанием. На какой-то миг они замерли, заглядывая друг другу в глаза и профессор совершенно не знал, как продолжить разговор, пока в итоге что-то не привлекло внимание Нечаева и он с воодушевлением слез со скамьи, чуть ли не крикнув: - Идёмте, шеф! - Куда, Серёжа? - Вы на мотоцикле когда-нибудь катались? Дмитрий ответить не успел, кинулся Сергей к двум мужчинам, стоявшим неподалёку, о чём-то беседующих. Намерения его он понял, но толку от этого было мало. - Спасибо, товарищ! Я Вам заплачу. - уже протянул старший лейтенант мужчине рубль. - Серёжа, ты только быстро, уже темно. - доковылял до них товарищ Сеченов - Мы с Вами не долго, шеф. - Я на мотоцикле никогда не ездил, Сергей. - Ну а я то ездил. - И что же? - Вы сзади будете. На такое предложение Сеченов побледнел, слившись с пейзажем вокруг него. Когда он в следующий раз попытался открыть рот, Сергей уже сидел верхом на новеньком М-72, контрастирующий своими чёрными боками со снежными сугробами. - Садитесь! - Сергей, зачем? - Покажу Вам, что и на Земле довольно приятно. Дмитрий Сергеевич улыбнулся, покачав головой, но предложение принял. Устроившись сзади, он на секунду замер, слегка сжав по бокам куртку Нечаева. - Прямо поперёк обхватите, Дмитрий Сергеевич, я не хочу, чтобы Вы упали. Его слегка затрясло, но он обхватил чужое тело руками, прижавшись, быть может, чуть сильнее, чем было нужно. - Серёж.. - М? - урча мотором, слегка повернул старший лейтенант голову, чуть не стукнувшись лбом со своим пассажиром. - Только не слишком быстро, ладно? - Боитесь? Не разгонюсь, обещаю. Держитесь. Сеченов своему подчинённому всецело верил. Он улыбнулся в чужую прохладную куртку, наслаждаясь неожиданной человеческой близостью. Через секунду мотоцикл взревел сильнее и помчал его Нечаев по улицам вечернего Кисловодска. - Сможете так же без гравитации, Дмитрий Сергеевич? Сеченов весело хмыкнул, теснее прижимаясь к телу старшего лейтенанта. И может тем вечером он мало что запомнил из пролетающей мимо них земной панорамы, но ощущение надёжного тела, за которое он крепко держался, он точно забудет не скоро. И ведь правда, там, наверху, не было Сергея Алексеевича Нечаева. Им с Михаэлем Штокхаузеном правда нужно было познакомиться.***
- С возвращением, Дмитрий Сергеевич! - Здравствуй, Михаэль. Сеченов искренне улыбнулся, взглянув на счастливого Штокхаузена и прикусил язык, ведь чуть было не ляпнул, что он скучал. Скучал по милому лицу, по тёмным зрачкам, по cмешным кудряшкам, которые он всегда провожал взглядом на выход, скучал по часам, которые проводили они вдвоём за столами лабораторий. Их часы точно надо продлить до двух или даже трёх раз в неделю. Время он найдёт, точно найдёт. - А где же Харитон Радеонович? - Опаздывает. Сегодня он ночевал у себя в квартире. - Правда? - академик изогнул бровь. - Явление редкое. Твоих рук дело? - Есть такое. Надеюсь, что справился с Вашей задачей, товарищ Сеченов. - Да уж думаю справился. Дмитрий ухмыльнулся, вспомнив вчерашнее сообщение от Захарова: "Дима, а можно мы его себе оставим?". Будто не о человеке живом говорил, а щенка заводили. Штокхаузен надел на себя пуховик и засобирался на выход. - Увидимся с Вами позже, Дмитрий Сергеевич? - приятный тон обласкал Сеченову слух. - Куда же ты, Михаэль? - будто и удивился директор, его голос чуть притих. - Я ждал Вас, чтобы пожелать доброго утра и передать, так сказать, Харитона Радеоновича обратно в Ваши руки. Буду возвращаться, думаю, в "Павлове" пригодится любая помощь. Вы зовите, если буду нужен. Штокхаузен прошёл мимо, вежливо кивнув, обдавая обонятельные рецепторы Сеченова своим одеколоном. И прежде, чем академик успел подумать, его рука осторожно ухватилась за локоть немца, останавливая. "И насчёт ассистента подумайте тоже, не может один человек отвечать за всё и сразу." - Михаэль? - Да, Дмитрий Сергеевич? - Ты.. хочешь быть моим личным помощником? Штокхаузен, глаза которого широко раскрылись, на секунду замер, пытаясь понять, не послышалось ли ему, в ушах немного зазвенело. В следующую секунду его лицо озарило безграничное счастье и он чуть ли не выкрикнул: - Если позволите, Дмитрий Сергеевич! Я не подведу!