Его Атомное Сердце

Предприятие 3826, кабинет Сеченова Июль, 1945 год Погиб при исполнении задания. Ему потребовались все силы, чтобы не скомкать проклятый листок бумаги, не швырнуть всё, что было на столе на пол. Хотелось вскочить с места, пнуть стул, чтоб разлетелся на щепки. Хотелось перевернуть стол, чтобы рухнул, с чувством, с глухим треском. Потом можно выйти в окно, желательно с самого высокого этажа. - Шеф, "Неон" выполнял свой долг. - Какой к чёрту...! - Сеченов осёкся, понизив голос до своего привычного, размеренного. - ... долг. Крысой он был лабораторной. И всё, что осталось от него - это проклятая бумажка. Мне его семье что отправить, Саша?! И ведь тело показать не могу, чтобы не снились потом жене его кошмары! - Думаю, она войдёт в положение. Она знала, на что соглашался её муж. - А ты?! Вы ведь женитесь через неделю, Саш! - Мы Вас не бросим, шеф. - Да я может хочу, чтобы Вы меня бросили! Катись к чёрту этот "Аргентум"! И Захаров тоже со своими - "Они к этому готовы и обучены."! Завтра же доложу товарищу Сталину, что может свой отряд, мне запиханный, сворачивать. Хватит. Кузнецов слушал молча, с уважением, стоя позади своего начальника, скрестив за спиной руки. Такого Сеченова он не видел ещё ни разу. Собственно, никто из "Аргентума" пока не погибал. До этого дня. Стало их девятнадцать. - Дмитрий Сергеевич, позвольте. Товарищ Сталин вряд ли станет Вас слушать. Вы только его разозлите, но "Аргентум" останется при своих полномочиях. Вы можете нас распустить, правда, но в таком случае товарищи Хрущёв, Молотов и Берия подсунут к Вам своих собственных людей. Шеф, Вы будете окружены змеями со всех сторон, которые будут точно так же выполнять задания, которые будут испытывать препараты. Только доверять Вы им не будете. - Саша! Ты думаешь, мне будет дело до того, что подохнут какие-то бессовестные проходимцы?! - Зная Вас, шеф - будет. Дмитрий хотел что-то крикнуть, но ненадолго притих, закусив губу. - Вы думаете, мне или Кате, или кому-либо ещё из отряда совесть позволит оставить Вас на растерзание? В отряде детей нет, все прекрасно понимают, что враги не только извне. Дмитрий Сергеевич, мы Вас не оставим и мы знаем, к чему эта служба может привести. - Тебя завтра может не стать, не понимаешь ты? - тихо, с отчаянием спросил профессор, потирая лоб пальцами, локтями упираясь в стол. Сердце, чувствовал он даже через бесперебойно работающий кардиостимулятор, шалило. В его состоянии давно нужно было бросать все свои дела, уезжать, покупать домик у озера и вообще ни с какими людьми не общаться. Политические игры были противопоказаны, любовные - тоже. Теперь же они переплетались между собой, как виноградная лоза. Да ведь Сергей Нечаев мог погибнуть в любой последующий день. Он сам, Сеченов, не знал обо всех его заданиях. Настолько он ему и Кузнецову доверял, что поверхностно читал отчёты. Ими обычно занимался Михаэль. Сам он их троих и просил беспокоить по этому поводу только в крайних случаях. - Я всё понимаю, шеф. Это мой долг. - Что ж ты заладил со своим долгом... - И Катя мне не простит, если я уйду. - Пообещай мне, товарищ Кузнецов. - Шеф? - Что Катя в итоге с отряда уйдёт. - Но.. - Пообещай! - чуть ли не рявкнул учёный. - При всём уважении, не могу. Она примет решение за себя сама. - А если... если дети, Саша?! - Тогда я сам её дома и запру. Так пойдёт, Дмитрий Сергеевич? Дмитрий прикрыл глаза. Ничего не пойдёт. Екатерина может погибнуть до того, как забеременеет. Но какой ещё у него сейчас был выход? Только ждать и надеяться. - Саша, как только узнаешь, что она в положении - тоже уйдёшь, понял? Аргон замолчал. - Так точно. - Я не хочу одному из вас принести домой проклятую бумажку с подписью "Погиб". Ясно? - Ясно, шеф. Но мне нужна будет замена. Сергей Нечаев... - Товарищ Кузнецов, в "Аргентуме" что, больше нет достойных людей? - произнесено это было с лёгким раздражением, что заставило командира немного опешить. - Он самый достойный. Он, как таковой, командир без должности. На него рассчитываю не только я, но и весь отряд. Я не побоюсь сказать, но товарищ Нечаев через пару лет будет лучше меня. С таким командиром "Аргентум"... - Сергей Нечаев из этого проклятого отряда должен вылететь. - просипел Сеченов, его кулак приземлился на стол. - Выы.. ему не доверяете, шеф? - Доверяю! Я прекрасно знаю, на что он способен. - Тогда в чём же дело? - Аргон, он слишком молод. - пытался он найти хоть один весомый аргумент в свою пользу. - Он ли не самый младший после Блесны? - Это не мешает ему быть самым лучшим. - Я не хочу портить ему жизнь! - Дмитрий развернулся, с гневом рассматривая Кузнецова. - Он горит своей работой. Защищать Вас - вот его жизнь. - Что ты говоришь? - Правду. И он сам об этом не раз говорил. Мало того, что никто с ним не сравнится, ни у кого нет того, что есть у этого парня. - Что же? Александр прикусил язык, с которого чуть было не сорвался чужой секрет, о котором он сам знать был не должен. Знает он только благодаря своей невесте. Сергей Нечаев в своего начальника был давно и беспросветно влюблён. И за него он не раздумывая отдаст свою жизнь, и постарается забрать с собой всех, кто учёному хоть как-то угрожает. - Вы ему словно семья, Дмитрий Сергеевич. Он за Вами в огонь и в воду. - Как семья, говоришь... - Сеченов опустил голову, тихо заговорив. - Именно поэтому я и хочу, чтобы он ушёл, Cаш. - Я понимаю. - Аргон подошёл ближе. - Но он не согласится. Если Вы его выгоните, то разобьёте ему сердце. Он ждёт этой должности как будто от этого зависит судьба всей планеты. - Ты же сам сказал, что он, считай, командир без должности. Так зачем... - Так и есть. Но ему это не важно, ведь это неофициально. Ему нужно, чтобы было это от Вас. - Да причём тут я? - тихий выдох. - Он Вас уважает как никого. Задача "Аргентума" охранять Предприятие 3826. Для Сергея Нечаева Предприятие - это Вы. Всё, что ему нужно - это Ваше признание. Сам же он и создал этот проклятый порочный круг. Круг смертей и спасения. Вот уже сколько лет он мучил самых преданных и дорогих себе людей. Какой ценой ему давались свои мечты. Всё должно было быть не так. Война, не война - он так и продолжал над ними издеваться, рискуя чужими жизнями. Ведь и Михаэль не был в безопасности. Назначил он его генеральным директором, вот смешно. Да если с Сеченовым что-то случится, спрашивать будут с Штокхаузена. Если только Дима провалится, то падать будет и он вместе с ним. Они оба. - Он и без должностей мне как никто дорог. - произнёс он себе под нос, тяжёлая сейчас голова упала на ладонь. - Хорошо. Будь по-твоему, Саша. Двери кабинета раскрылись, на пороге показался старший лейтенант Нечаев. - Товарищ командир. Дмитрий Сергеевич. - офицер отдал честь. - Вольно, Сергей. - Кузнецов устало выдохнул, смиряя парня взглядом. - Думаю, здесь я Вам больше не нужен, шеф. Разрешите идти? - Иди, Саша. И.. с женой его я сам поговорю. - Поговорите, но как командир я обязан сделать это тоже. Так положено. В конце концов, мы как одна семья. Сеченов слабо кивнул, Александр развернулся, похлопав Сергея по плечу, прежде чем выйти из помещения. - Вызывали, Дмитрий Сергеевич? Учёный поднял глаза. Сергей улыбался. Но улыбка та была ситуации совсем неподходящая. Голубые глаза сейчас выделялись на фоне покрасневших глазных яблок, на которых прорисовались капилляры. Было видно, что парень либо до этого плакал, либо собирался. Сегодня погиб его товарищ. Друг. Брат по оружию. Но он стойко терпел, не желая показать слабость. Как проклятый солдат. - Извини меня, Серёжа. - начал он тихим голосом, боясь в тех глазах увидеть ненависть, осуждение. - За что же, шеф? - офицер правда был сбит с толку. - Моя это всё вина. Никто из Вас этого не заслужил. - Дмитрий Сергеевич, да Вы чего? - Неон погиб по моей вине. Проклятые опыты, проклятые препараты. Не уследил. - Задача "Аргентума"... - Хватит про "Аргентум", я тебя прошу! Сеченов поднялся со стула, расслабляя уже и так расстегнутую рубашку. Галстук был давно снят, первая пуговица расстёгнута. Ему было плохо, как бывало плохо, когда начинал он думать вот об этом же парне, стоявшем возле него, и о другом, сейчас наверняка державший путь в этот самый кабинет. Или когда эти же двое начинали поливать друг друга ядом. Резко подниматься было ошибкой, в глазах немного потемнело и там же стояла картинка мёртвого молодого парня, лицо которого быстро сменилось на лицо старшего лейтенанта Нечаева. - Дмитрий Сергеевич, Вы в порядке? - Сергей сделал быстрый шаг навстречу, ухватившись за чужой локоть. - В порядке, слишком резко встал. Серёжа... Уйди с отряда, прошу. Слишком опасно. - Не опаснее, чем на войне. Шеф, Вы преувеличиваете, наша служба не сложнее, чем служба сотрудников милиции. - Нечаев ухмыльнулся, на губах непонимающая чужих страданий улыбка. - Кто-то сегодня погиб. - Это не значит, что это повторится. Так случилось. - Сергей, да не понимаешь ты, что если случится что с тобой, я себе никогда не прощу! Сеченов ухватился за руку, всё так и державшую его за локоть. Лицо Нечаева, казалось, стало ещё мягче. Будто не его товарища только что не стало, будто не он сам мог оказаться на его месте. - Да это Вы не понимаете, Дмитрий Сергеевич. - нежный голос приятно прошёлся по слуху профессора. - Это если с Вами что-то случится, будет мне уже ни до чего никакого дела. Дима утонул в чужих глазах, больше не зная, что ему сказать. И правда видно было, что парень не сдастся без боя. Лучше бы он его тогда и правда отправил служить в милицию. Далеко от Предприятия, далеко от себя. Был он для Сергея погибелью. - Ты плакал, Серёж? - он свёл вместе брови, да сам пытался не расчувствоваться. - Не плакал. Выказывал уважение. Опять это серьёзное выражение, от которого подгибались колени. В такие моменты он и правда был похож на Кузнецова. Не знал Сеченов, радоваться тогда или грустить. Но в другую секунду оно снова менялось, возвращая Сергею своё тёплое Я. Дима в ту минуту не удержался. Ему нужно было его почувствовать. Понять, что был он здесь. Живой. Здоровый. Отпустив чужую руку, он вжался в крепкое тело, обхватив ладонями спину. - Обещай, что будешь осторожен, мой мальчик. Нечаев замер, не в силах сказать ни слова или просто пошевелиться. Его руки зависли в воздухе, не решаясь обнять в ответ. Он сглотнул, нервно втянул воздух носом, боясь дышать. И всё же, осмелев, осторожно, совсем невесомо опустил ладони, еле ощутимо поглаживая, пытаясь в чём-то уверить. - Конечно буду, Дмитрий Сергеевич. - выдохнул он, прикрыв глаза, уголок его губ поднялся вверх. Они стояли в тишине ещё какое-то время и никто не решался отпустить первым. Никто не говорил ни слова, как будто собирались простоять так вечность. Было это странно, но им так не казалось. И совсем тогда сумасшедшая мысль пришла Сергею в голову. Опьянённый такой близостью, пока запах чужого шампуня бил ему в нос, закралась вдруг к нему в голову слепая надежда, что, может быть, Дмитрию он тоже мог нравиться. И вовсе не как "сынок". Сергей Нечаев собирался признаться в чувствах, вот уже долгое время сидевшие у него в груди. - Дмитрий Сергеевич... я... Но двери кабинета вновь отворились и в них зашёл заместитель генерального директора Предприятия 3826, заставивший Сеченова отстраниться. Сергей стиснул зубы, раздражённо рассматривая приближающуюся фигуру. Хотя был он ему в своём роде даже благодарен, ведь сам он только что чуть было не совершил непоправимую ошибку. - Дмитрий Сергеевич. - Штокхаузен дошёл до стола, не обратив никакого внимания на старшего офицера и его не очень приятный взгляд. - Примите... мои искренние соболезнования. - Спасибо, Михаэль. Мы потеряли хорошего человека. Только соболезнования больше нужны товарищу Нечаеву. Сегодня по моей вине он лишился друга. На лице немца действительно было написано сожаление, что заставляло Сергея злиться ещё больше. Тот развернулся и они встретились глазами. - Извини, товарищ Нечаев. Мне очень жаль, что так получилось. Тот не ответил, отвёл взгляд куда-то в окно, цокнул сквозь зубы. Видеть его рожу сейчас было свыше его сил. Сеченов его жест заприметил и оно болью отдалось внутри. Денёк сегодня и правда не задался. - Тише, тише. Присядьте, прошу. - Штокхаузен, заметив немного побледневшего начальника, которого качнуло в сторону, подхватил его под руку, буквально усаживая обратно на стул. - Совсем Вам нехорошо? - Нормально, Михаэль, нормально... Списал всё это врач на глубокое переживание по поводу потерянного сотрудника, только не знал, что думал Сеченов уже вовсе не о погибшем Неоне. Глубоко вздохнув, директор открыл ящик стола, выуживая оттуда листок бумаги. Взяв ручку, он что-то написал, затем вывел свою подпись. - Плутоний, можешь передать товарищу Кузнецову, что есть у него теперь заместитель, как он и просил. - Шеф? - зрачки Нечаева округлились, у Михаэля тоже. - Кто.. кто же? - Ты, Серёжа. - Дмитрий Сергеевич. - Штокхаузен нахмурился. - Но ведь Нечаев... - Что Нечаев? Секундная радость, озарившая старшего лейтенанта, сразу же уступила место холодной бдительности и негодованию. Ему очень хотелось узнать, что фриц собирался сказать. - Ничего. - Да ты давай, договаривай. Послушаем. Михаэль, всё же, ошибался. Сергей, как он до этого думал, обычной отрядной пешкой не был. И видимо действительно обладал какими-то свойствами, о которых Сеченов любил говорить, но сам он этому не особо верил. - Успокойся, Сехёжа, достаточно на сегодня нервов. - размеренно проговорил он. - Ах достаточно нервов! Тебе то вряд ли понять, что-то такое потерять близкого человека. Будет он мне тут говорить, пока греется в кабинетах. - Кто-то должен работать головой, не у каждого она на плечах есть. Словесная перепалка продолжалась. Дима спрятал голову на руке, периодически массируя глаза. Руки тряслись и ничего ему не хотелось, кроме как стакана холодной воды и в кровать. Спрятаться в подушке, во мраке комнаты. И больше не слышать родные голоса, сейчас пропитанные ненавистью. - Плутоний.. - Шеф? - ругань тут же была прекращена. - Задание. Сообщить отряду "Аргентум" о назначении нового заместителя командира. Может, хоть немного порадуются сегодня... Сергей опустился рядом, взял чужую ладонь в свою, совершенно не подумав. Уставились на него сразу две пары глаз. - Не подведу Вас, Дмитрий Сергеевич. - Будто до этого подводил. Сеченов сжал его ладонь, тепло улыбнувшись, вторую не побоялся опустить на его голову, нежно проводя пальцами по волосам. Выглядел парень счастливым, лицо озаряло что-то такое светлое, что отдавалось приятной дрожью. Как будто и забыл Сергей, что секундой назад с кем-то ругался. Никто не заметил горечи, появившаяся на лице Михаэля. - Выполняю, шеф. Сергей поднялся, кивнул, направился к выходу. - Вы уверены в своём решении, Дмитрий Сергеевич? - Михаэль подал руку заметив, что начальник поднимался со стула. - Уверен. Михаэль, я доверяю товарищу Нечаеву как никому. Он в "Аргентуме" не просто так. Если товарищ Кузнецов решится уйти, Сергей его заменит и лучшего командира я вряд ли сыщу. - Понимаю... В "Аргентум" попадают только самые лучшие? Только люди, которым Вы всецело доверяете? - Только так. Михаэль притих, что от академика не укрылось и он украдкой рассматривал заместителя, пытаясь прочитать его мысли. Пытался он внушить хоть небольшую каплю уважения к своему старшему лейтенанту в сердце Штокхаузена, хоть и понимал, что если сам Нечаев не захочет, этого было не добиться никакими словами. - Вам полегче? - Немного. Могу я тебя попросить? - Конечно. - Не отвезёшь меня домой? Сеченов устало выдохнул, сильнее ухватившись за локоть подчинённого. - Может валерьянки, шеф? Тяжёлый сегодня день... - Нет, просто отдохнуть. - Понял Вас. Разумеется, отвезу, держитесь. И когда проводил его Штокхаузен до квартиры, не взирая на его "До дверей не надо, мой мальчик, я сам", Дмитрий не удержался. Какое-то неприятное чувство закралось в голове, когда смотрел он на удаляющуюся спину, обтянутую чёрной рубашкой, рукава которой были закатаны по локоть. Как будто должно было обязательно что-то случиться, как будто если выйдет сейчас Михаэль, то уже не вернётся. - Михаэль. - Да? - Штокхаузен развернулся, не успев пройти и нескольких метров. Дмитрий Сергеевич сократил расстояние, притянул к себе ошарашенного немца, крепко обнял, зарывшись рукой в мягкие кудри. Вторая рука крепко обнимала поперёк широких плеч, чуть ли не до боли сжимая пальцами кожу. - Ты будь осторожен, прошу тебя. - Вы чего, шеф? - просипел врач, но обнял одной рукой в ответ, смущённо выдыхая. - Я же просто домой иду. - Да, знаю. Знаю. Извини. - он нелепо отстранился. - Самое ужасное, что может случиться по дороге - это гипс. Михаэль улыбался и требовались последние усилия, чтобы не притянуть парня в поцелуй. Затянуть в квартиру, там и оставить. Позвать второго, спрятать. И катись к чёрту то Предприятие и ненавистный "Аргентум". Но Штокхаузен продолжал улыбаться и ничего не оставалось делать, как улыбнуться тоже, проглатывая все страхи и переживания. - Дмитрий Сергеевич, это из-за.. Неона? - Да. - Не волнуйтесь, Вы же сами всё время повторяете, что товарищ Нечаев - отменный боец. С ним ничего не случится. - Михаэль, сейчас речь была не о нём. - Сеченов изогнул бровь. - Я ведь не служу в "Аргентуме", мне такая опасность не грозит. "И я бы тебе не позволил" - промелькнула мысль в голове старшего. - Не важно, служишь или нет, опасно со мной рядом. - Мы Вас в обиду не дадим, шеф. - Спасибо, что подбросил... - промолвил он, пряча стеснённый взгляд. - Всегда рад. Вы отдыхайте, увидимся с Вами завтра. - Увидимся, Михаэль. Штокхаузен кивнул, направляясь на выход. Дима смотрел ему в след, пока тот не скрылся в лифте, от сердца немного отлегло и он закрыл за собой дверь.

***

Михаэль Штокхаузен стоял у зеркала в чёрном классическом костюме. Его лицо под стать событию сейчас не подходило. Пытался он завязать себе галстук-бабочку, но давно понял, что тренироваться надо было ещё месяц назад. Завязал он в итоге что-то совершенно далёкое от изначальной задумки. Цокнув, он развязал всё обратно. - Что же ты, никогда бабочек не завязывал? Вирусолог вздрогнул, повернув голову. Сеченов смотрел с хитринкой, по коже пополз стыдливый жар. - Не завязывал, шеф. - Давай я. Не дожидаясь разрешения, Дмитрий подошёл вплотную, с уверенностью подбирая два кончика материи, со знанием дела принимаясь за завязывание. И ведь надо было следить за тонкими умелыми пальцами да запоминать, но взгляд немца был прикован только лишь к чужим губам и лицу в целом. Он незаметно сглотнул, задержал дыхание, боясь отпугнуть от себя. Заговорил он только тогда, когда Дмитрий закончил, слегка похлопав красивый бантик и чужое плечо своими ладонями. Вот, мол, закончил. - Вы часто их носите? - просипел Штокхаузен, отворачиваясь к зеркалу. - В основном в театрах. - Да, верно... Там я обычно ношу галстуки. - Я чередую. - Вам идёт. - ласково промолвил он, разглядывая теперь красный бантик на чужой шее. - Тебе тоже. Думаю, на тебе и галстуки великолепно смотрятся. - Сеченов улыбнулся, смотря ему в глаза. - Давно не носил. - сиплый выдох. - А стоит. - Дмитрий Сергеевич, а Вы не против бы были... Пока наш строится. В общем, может в Большой сходим, пока мы в Москве? На представление. Если желаете, конечно и если будет время... - Сходим, Михаэль. - Дмитрий обнажил зубы, заметив, как обрадовался его помощник. - Я просмотрю репертуар. Михаэль теперь обратил внимание на самого академика. На чёрные брюки и такую же жилетку. Не жалел он, что тогда вместе с Нечаевым одарили его комплиментами, и теперь мягкая дорогая ткань красиво облегала утончённую фигуру. И ведь мальчишка тогда посмел до него коснуться своими загребущими лапами. - Что, плохо сидит? - Сеченов заметил его взгляд, теперь смущённо опасаясь, что выглядел он не очень. - Что Вы! Выглядите великолепно! - Прям уж великолепно... Профессор развернулся к зеркалу, оттягивая жилет, поправляя рубашку, стараясь не замечать немца, стоявшего очень близко сбоку. Тот, в свою очередь, так и продолжал беззастенчиво пялиться. - Он прав, Дмитрий Сергеевич. Оба повернули головы, отвлекаясь от созерцания. Сергей Нечаев вошёл в небольшую комнату, предназначенную для гостей свадьбы, где могли они оставить вещи или привести себя в порядок. - Здравствуй, Серёжа. - профессор улыбнулся. - Ты так думаешь? - Шутите? Да я красивее отражения в зеркале ещё не видел. - он приблизился, вставая с другой от учёного стороны. - Что, тоже не умеешь завязывать бабочку? - Тоже? - Товарищу Штокхаузену потребовалась помощь. - Дима мило улыбался, разглядывая высокого парня в дорогом тёмно бордовом костюме, на шее у него болтался незаконченный галстук. - Он же умный такой, что ж не научился? Два холодных взгляда встретились, уничтожая. - Занят другими гораздо более важными делами Предприятия, в отличие от некоторых, времени у меня на ерунду немного. - Да я тебе морской на шее завяжу, хочешь? - Тихо. Послышался мягкий, чуть ли не шуршащий голос, останавливая дальнейшие горькие пререкания. - Давайте в такой день вы ругаться не будете. Иди сюда, Серёжа. Тёплые пальцы вновь теперь забегали на чьей-то шее. Сергей Нечаев внимательно за ним наблюдал, Михаэль тоже. - Готовы? В зеркало смотрелись теперь все трое. Сеченов залился краской. Выглядели они рядом с ним так правильно, красиво, будто так и должно было быть всегда. Отчаянно хотелось ему, чтобы отражение то стало правдой. - Идёмте, товарищи. - проговорил Сеченов, ласково ухватившись за два предплечья, направляясь наружу. ---------------- - Дорогииииеее брачующииииеся!! Не знал тогда Михаэль, что было происходящее в загсе не шуткой, а вполне себе серьёзным бракосочетанием. С полуоткрытым ртом слушал он женщину регистратора, пытаясь понять, происходило ли это всё взаправду. И только когда казалось, что монотонная, совершенно псевдофилосовская речь заканчивалась, она начинала новое предложение. И даже товарищ Захаров, до этого сидевший спокойно, наклонился на стуле вперёд, повернув голову и закатив глаза, безмолвно говоря: "Дима, куда ты меня привёл?". За свой жест он получил тычок локтём от рядом сидевшего друга. Сергей Нечаев, было видно, тоже начинал терять терпение, потому что на второй половине, которую разделял между ними проходец, и где сидела половина отряда "Аргентум", начались смешки и шушакания. Михаэль повёрнулся, обнаруживая, что был Нечаев там видимо, заводилой. Беззаботный, весёлый, слышно было, отпускающий смешные язвительные комментарии, был он совершенно сейчас другим, не таким, каким был он в присутствии немца. Штокхаузен словил себя на мысли, что совершенно не прочь быть в той компании, в такой, где товарищ Нечаев не пытался мысленно его задушить. Уголок его губ слегка дрогнул, обещая вылиться в настоящую улыбку, но он одёрнул себя. Но не смог удержать смеха, когда уже после регистрации перебралась вся их шумная компания в другой зал, где совершенно такой же дурацкий, как и регистратор, тамада, заставлял гостей играть в не менее дурацкие игры. Где Сергей, естественно, привлекал больше внимания, чем сам ведущий. И после нескольких стопок он и сам позабыл, что друг друга они ненавидели, абсолютно искренне смеявшись над его шутками. Оба не знали, что внимательно за ними двумя следила пара медовых глаз, а тонкие губы расплывались в самой счастливой на свете улыбке. Дмитрий Сергеевич поднялся из-за стола, стараясь не сильно задевать пьяного, кто бы мог подумать, товарища Захарова, сейчас то ли пытающегося заснуть, то ли что-то обсуждать через громкую музыку, с не менее пьяным Кузнецовым, к ним недавно подсевшим. - Димка, куда пошёл? C женихом выпить надо! - Харитон встрепенулся, поднимая взгляд. - Приду сейчас. - Сеченов хмыкнул, если бы он выпивал каждый раз, как повторялась эта фраза, которую произносил Захаров, он бы давно был без чувств на полу. Сам он выпил от силы две стопки, пить ему было нельзя. Поддатый его друг об этом благополучно забыл. Он глазами нашёл обоих. Начинался очередной фант и так уж сложилось, что по забавному стечению обстоятельств, принимали в нём участие те двое, которые от такого действия были далеки. Задание было - выпить на брудершафт. Ведь сейчас случится непоправимое, сейчас кто-то кого-то ударит по лицу, свадьба Екатерины Кузнецовой будет испорчена. Дмитрий замер, сердце тоже. Надо было остановить это безумие, пока что-то не случилось. Но он ошибся. Да, лица их на секунду помрачнели и Дима был уверен, что Сергей не удержит себя в руках. Всё вышло совсем, совсем по-другому. Видимо, была у обоих голова на плечах. Они выпили. Рука об руку. И кто бы мог подумать - поцеловались. И не просто чмокнулись, правда поцеловались. В губы. И ведь вряд ли кто-то знал об их нелепой вражде. Не было никакой неловкой паузы. Музыка продолжала играть, кто-то засмеялся, захлопал. Игра продолжилась. Парни оторвались друг о друга. Как будто ничего не произошло. Стало жарко. Ему надо было выйти. Дмитрий буквально выскочил из зала в узкий тёмный коридор, в котором было всего несколько дверей, ведущих в маленькие комнаты и одна на запасный выход. Сам коридор отделялся аркой, с которой свисал плотный тяжёлый тюль, создавая в коридоре ещё более мрачную атмосферу. То, что доктор сейчас и прописал. Нужно было успокоиться, ведь картина до сих пор стояла перед глазами. Простоял он так несколько минут, пытаясь унять своё непонятное состояние. Что это было, он понять не мог, но оно приятной дрожью разливалось снизу, ноги подкашивались. Слышались чьи-то шаги и он не придумал ничего другого, как спрятаться между запасным выходом и вазой с огромным букетом цветов, стоявшей на высокой подставке. Это был Сергей. Заглянул он в обе комнаты, пока Сеченов вжимался от какого-то страха в стенку. Будто нашкодивший подросток, боялся он быть обнаруженным. Прикрыв вторую дверь, которая была практически напротив профессора, Нечаев остановился. Глазами он забегал по маленькой фигуре. - Дмитрий Сергеевич, а я за Вами. - Что.. что-то случилось, мой мальчик? - он сглотнул. - Вы так быстро вышли, что мне показалось, будто Вам плохо. С количеством алкоголя, которое сейчас присутствует в зале, плохо кому-то может стать в любой момент. - хмыкнул офицер, подохдя ближе. - Всё в порядке? - В порядке, Серёж...Ты как? - Вроде нормально. Не так много я и выпил. На ногах держусь! - Вижу... Нечаев был очень близко и это последнее, что сейчас профессору было нужно. Хотелось бежать, вот только стена позади него не собиралась двигаться с места, зажимая его между собой и телом офицера. - Показалось мне, что выпил ты слишком уж много. Михаэль тоже. - нервный смешок. - А, Вы видели. - Сергей усмехнулся также, совсем не стесняясь. - Да весь зал видел, товарищ Нечаев. - Что было поделать, шеф? Так уж выпало, не хотелось портить Кате свадьбу. Как друг её - не посмел бы. - Молодец, Серёжа, думаю, она была бы тебе благодарна, если бы знала, что Вы оба... друг друга не жалуете. - голос его слегка охрип. - Спасибо. - Серёж. - Мм? - Ну расскажи хоть... как... как целуется он? Понравилось? Нечаев слегка рассмеялся, моргнув. - Ничего особенного. - Правда? У него я про тебя тоже спрошу, можешь не сомневаться. - Дмитрий Сергеевич... - Да? - Вы правда хотите узнать, как я целуюсь? Обстановка сменилась. Из комедийной ситуации всё переросло во что-то более серьёзное, глубокое. Тон Сергея был странным. Пробирал до самых костей. Колени задрожали, низ живота тоже. Светлые глаза пронизывали насквозь, запрещая шевелиться. Намерения парня были логически понятны, но верить в них Сеченов отказывался. Такого быть не могло, это нереально. - Я... д-да. Почему же нет... - промямлил он заплетающимся языком, соображал он мало, что говорил он сам не знал. Руки Сергея опустились на стенку где -то недалеко от чужих плеч. Теперь он и правда был словно в капкане. Сердце выбивало такой ритм, какого больше никогда не умело. Ещё секунда и ноги откажут. Дима уже понял, обстановка та была интимной. - Разрешите... показать? Секунда. Две. Он размышлял. Еле заметно кивнул, но Сергей не заметил. Кивнул дважды. Дрожал. Нечаев слегка повернул голову, проверяя, нет ли непрошенных гостей. Он наклонился к его уху, и ласково, со всей нежностью, на которую был способен, со всеми чувствами, пылавшие в его груди всё это время, полупрошептал бархатным низким голосом: - Я люблю Вас. Нет. Так быть не могло. Сказка. Сладкая, манящая, греющая душу. Но он совсем немного приоткрыл губы, когда почувствовал горячее дыхание возле своего лица. Сергей сейчас пах довольно сладким алкоголем и перебирать винную карту Сеченов сейчас был не в состоянии. Он вздрогнул. Чуть ли не пискнул, когда почувствовал касание на уголке, Сергей нежно вёл губами, не торопился, в итоге затягивая в трепетный поцелуй, на который он ответил. Ответил со всей душой, ухватившись со страхом за широкие плечи. Ноги правда отказали и Сергей, видимо, это почувствовал, потому что в ту же секунду, как собирались они подогнуться, на его талию уместились две тёплые ладони, удерживая. Минута. Две. Три. Они целовались, не желая отрываться. Оба дорвались до того, о чём давно мечтали. Дмитрий был немного прижат к его телу, теперь же стараясь отстраниться, ведь парень скоро поймёт, что директор Предприятия был сильно возбуждён. - Дмитрий Сергеевич. - Нечаев нехотя оторвался, про себя счастливо отметив, как потянулся за его губами мужчина. - Д-да? - проглотил все звуки академик. - Хотите... могу я к Вам... прикоснуться? Нужно было всё прекратить. Остановиться. Оттолкнуть от себя. Выбежать вон. Но было уже поздно. Ведь они только что сожгли все мосты с тем поцелуем. Ведь Михаэль был в десяти метрах. За стеной. "Не хочу" - кричал разум. - Пожалуйста... - прошептало сердце. Сергея трясло. В мыслях он себе представить такого не смел. А пять минут назад кроме свадебных игр его мало что интересовало. Но теперь он обнимал Дмитрия Сеченова, целовал, чувствовал жар в его брюках, игнорировал свой. Рука аккуратно спустилась по талии вниз, чувствуя, как трясло хрупкое тело. Теперь же он касался явного стояка, бережно сжал, поймав чужой стон губами, второй рукой чуть сильнее прижимая того к себе, не разрешая убегать. Дмитрий вздрогнул, тихо простонал в сладкие губы. Послышалась расстегиваемая бляшка ремня, а за ней и молния. Пальцы подобрались за кромку боксёр, спустились ниже, обхватывая стоявший член. Сеченов выстонал чуть громче, Нечаев заглушил его у себя во рту. Отчаянно боялся, что кто-то увидит Дмитрия таким. Ведь нужно было закрыть его в комнате и уже там подарить наслаждение. Но двигаться ни он ни его любовник сейчас точно не смогут. - Cе... Серёёёжаа... - Вам хорошо? Сергей улыбнулся, сглотнув собравшуюся слюну. Его рука медленно двигалась по тонкой коже, пальцы размазывали выступавшую смазку, скользили по головке. Слушал рваные выдохи, слабые стоны. Наслаждался, как пытался двигать бёдрами учёный, отдаваясь его ласкам. - Х-хорошоо... мой мальчиик... Совершенно милый сейчас, Дмитрия хотелось оставить себе. Навсегда. Ведь теперь он сможет это сделать. Ведь не позволили бы ему такого, если б не любили. Он не мог им надышаться, слепо тыкаясь то в волосы, то в щёки, то в шею. Оставлял влажные нежные поцелуи, вкладывая в каждый частичку самого себя. Шептал он какие-то слова, имевшие смысл только для него одного и человека в его руках. Он больше его не отпустит. Не отдаст никому. Не отдаст проклятому немцу. Дмитрий Сергеевич - его. Движения стали более быстрыми. Профессор откровенно стонал, периодически закусывая губу, от чего сознание Сергея полностью уплывало. Он нужен был ему как воздух. Это лицо, эти глаза, этот голос, стоны которого теперь будут ему слышаться не только во сне. Сеченов приближался к разрядке и Сергей уловил этот момент, делая несколько последних движений, обхватывая того под поясницей, вжимая в себя. Ладонь обдало жаром горячего семени. Дмитрий издал громкий стон, утонувший в чужом горле. Язык прошёлся по его зубам, дёснам, по губам, схватывая остатки оргазма, забирая себе краткие тихие всхлипы. - Вам понравилось? Тихий шёпот такого родного голоса. Понравилось - было слово совсем не то. Он не ощущал в своей жизни ничего лучше. Но было это неправильно. И нет, не потому, что кара за такое "преступление" была ссылка или смерть. Не потому, что общество бы посмотрело на него по-другому. Не потому, что многие бы отвернулись от него. Родственники, друзья - не имело никакого значения. Он бы послал и друзей, и общество, и проклятый Союз куда подальше. Неправильно это было, потому что за стеной был человек, которого он точно так же любил, о котором грезил с не менее пылкими чувствами. И как он мог сказать Сергею "люблю". Как он мог посмотреть в пронизывающие, светящиеся вселенским доверием глаза и сказать, что любит, но не только его одного. Как мог он предать его чувства. Как мог предать свои собственные. Ведь полностью счастливым он только с одним Сергеем не будет, заставляя парня страдать. Этого допустить он не мог. Ни за что. Всё это было ошибкой, за которую он себя возненавидит. Понимал он, что Сергею не ответит. Сделает больно. Разобьёт сердце. Он осторожно отстранился, боясь посмотреть в глаза. Наспех застегнулся. Выпутался из импровизированного плена, направился на выход. Тёплая ладонь мягко ухватилась за тонкое запястье. - Я люблю Вас. Отчаянный тихий голос. Он на него даже не взглянул, не повернулся. - Извини. - ответил шёпотом. Сеченов удалился, оставляя офицера ещё несколько мгновений буравить пустоту влажными глазами. Он остыл, вышел в зал с растерянными глазами. Свадьба теперь казалась чем-то отдалённым. Чем-то странным. - Сехгей. С Дмитрием Сергеевичем всё в порядке? Только что видел, как он выходил с этого коридора... Сехгей? И даже раздражительный голос Штока не привёл его в чувства. Он развернул к нему пустой взгляд, оглядел его лицо, заставляя врача усомниться в его здравии, на лице которого теперь было нарисовано изумление. Сергей не ответил, медленной походкой направившись на выход.