Его Атомное Сердце

Предприятие 3826, кабинет Сеченова Июль, 1948 год Дмитрий Сергеевич устал. Но была та усталость счастливая. Минуту назад он выгнал последнего репортёра из своего огромного кабинета и теперь рухнул в своё кресло. Прошёлся ладонями по лицу, почесал глаза. Вот бывает так. Суетишься с самого утра, бодрость так и плещет. Вроде выспался, вроде восемь часов, как положено всем нормальным людям. Вроде и Сергей ни разу не разбудил, ворочаясь и нечаянно сгребая одеяло на свою сторону. Видишься со столькими людьми за раз. Везде шум, гам. Толкаешь речи. Бегаешь, как будто снова пятнадцать и в задницу ужалила оса. Но стоит только присесть, когда остаёшься, наконец, один и сразу накрывает сонливостью. Шея затекает, ноги гудят, болит поясница. Хочется спать, закрыть глаза прямо в таком положении. Рукоплескания, поздравления, как будто спас он целый мир. Сеченов усмехнулся, уложил золотую "Мысль" в бархатную коробочку. Может и спас, конечно. А мог и запросто уничтожить по щелчку пальца. Мог послушаться Харитона, для которого человечество, после смерти жены и дочери, виделось только в образе его материала для экспериментов. Хотя прекрасно академик понимал, что глубоко внутри Захаров просто скрывал травмированную душу. Мог Дмитрий сделать всех людей рабами, мог натравить друг на друга, мог сделать всё, что угодно. Но этого он не сделает никогда. Он поёжился от мысли, что бы было, если управление "Коллективом" вдруг оказалось в чужих мерзких руках. К примеру, у Гитлера или Сталина. Но он всё продумал. Никто никогда уже не сможет запустить грязные руки в его проект. Сверхлюдей и гениев он тоже делать не стал. Всё, чего ему эти последние годы хотелось - это мира. Внутри страны и снаружи. Чтобы прекратили друг друга ненавидеть. Чтобы не было войны. Больше никогда. Харитон неделей назад скрестил на груди руки, поймал его в дверном проходе, xитро прищурился. - Признавайся, Дима. - В чём? - Человечество твоё... не будет никто знать двести языков? - Не будет. - Сеченов пожал плечами. - И астрофизиками не станут по взмаху руки? - Не станут. - Ну и в чём же тогда был смысл? Не этого ты разве хотел? Ты же можешь. - Мира хотел, Харитон, простого мира. Сеченов улыбнулся, прошёл мимо с кружкой кофе в руках, подобрал с лабораторного стола какие-то бумажки. - Да ладно тебе, Димка. - хмыкнул его друг. - Коллектив тебе нужен был, чтобы с пацанами своими на улице обжиматься, держаться любовно за ручки и сосаться на лавочке, да? На виду у всех, чтобы никто ничего не говорил. Дмитрий Сергеевич поперхнулся себе в кружку, давя очень сильный смешок. Вскинул ехидно брови, взглянув на друга, продолжая пить кофе. Захаров немного рассмеялся, покачал головой. - Приближаешься к полтиннику, Сеченов, а в голове только бабочки. - Мухи. Они вон к тебе полетели, учуяли свою сладкую добычу. Смотри, смотри! - он весело тыкнул пальцем, будто и правда указывал на насекомых. - Иди ты к чёрту, дурачина. Захаров покрутил у виска, но продолжал смеяться вместе с товарищем. Будто снова им было по двадцать лет. Будто жива была тогда его жена и дочь. В тот момент запуск Коллектива был назначен через неделю, но казалось, что уже всё получилось. Как будто всё менялось и без него. Стало как-то радостно, как будто ничего никогда не было. Даже Харитон ощущал внутри себя счастье. Пусть обжимается, пусть сосётся. Заслужил. Может, теперь можно было правда ни о чём не волноваться, вернуться в молодость, которой у них никогда не было. Сеченов светился неподдельным счастьем. Наверное впервые за всю свою жизнь. Он больше ничего ему не сказал, тепло улыбнувшись сам себе, выходя за дверь. И после стольких лет и усердий, Дмитрий Сергеевич, наконец-то, всё закончил. Коллектив вот уже полдня, как запущен. Больше никакого рабского труда рабочих, больше никаких войн и бесполезных смертей. И да. Теперь он мог спокойно обжиматься на улице, держаться за ручки и сосаться на лавочке. Он хмыкнул, полностью расслабившись в кресле. Собственно, хотелось поскорее попробовать. Выйти на светлые улицы Челомея, притянуть обоих за воротники, впиться в сладкие губы. А потом на Красной Площади перед всей честной Москвой. Уже никому не будет дела, по мановению его руки было это теперь нормой. Немного его удивляло, что так они ему оба доверяли. Прекрасно знали, что была у него, по сути, в руках судьба целого мира. Мог он сейчас вертеть им, как хотел. Никто из них ни разу в нём не усомнился, никто не потребовал каких-то объяснений или гарантий, что ими двумя тот манипулировать не станет. Нет, они безропотно следовали за ним попятам тихой тенью, защищая, обволакивая своей любовью. Михаэль до сих пор не переставал изумляться его гениальности, приоткрывая рот всякий раз, когда он что-то ему объяснял. Сергей же и вовсе относился к Коллективу, как к игрушке. "Дим, а давай Сталина с Молотовым заставим целоваться!". Ну и да, почему бы ему не выполнить желание своего мальчика, который весело смеялся на диване, когда любовался этой картиной по телевизору. Безоговорочно ему верили. Иногда он об этом задумывался, в уголках начинало предательски щипать и он быстрее смаргивал подступающие слёзы. Ведь правда так сильно люди могли друг друга любить, без всякого Коллектива. И никогда бы он не посмел с ними сделать что-то подобное. Не позволил им так же пройти полимеризацию, хоть они и просили об этом, и ещё некоторым самым близким людям. Не нужно, он этого не хотел. И если случится когда-нибудь в Коллективе какой-то сбой, будут его мальчики в порядке. Послышалась открываемая дверь, чьи-то шаги. Он улыбнулся. Теперь всё было в порядке, в полном порядке. Они приближались. Он не видел их толком весь день. Разве что где-то сбоку с пьедестала. Потом из толпы журналистов. Вчера он настаивал, чтобы они были возле него, чтобы приняли такие же почести. Ведь если бы не они, ничего этого бы не было. Его самого бы не было. Они лишь улыбнулись, нежно исцеловав его лицо и руки. Не хотели присваивать себе лавры. Хоть отказались они светиться вместе с ним на камерах, Сеченов всё равно упомянул их имена, выказав огромную благодарность на всю страну. Периодически оглядывался на них, пока толкал речь, ловя их восхищённые взгляды, из-за которых становилось жарко под воротником. Тогда он немного опускал ресницы и прятал улыбку за микрофоном, пытаясь сдерживаться и казаться перед народом серьёзно-воодушевлённым. Запись Нечаев и Штокхаузен будут потом пересматривать, переглядываясь, улыбаясь. Прекрасно они будут знать, на каких конкретно секундах плёнки Дима впадал в краску и смущался. - Устал, Димочка... домой поедем? - Вставать не хочу. - Так я тебя сам понесу. Руки Сергея нежно опустились ему на плечи и он накрыл одну из них своей, подставляясь щёку под влажный поцелуй. - Вы сегодня были просто бесподобны, Дмитрий Сергеевич. - Штокхаузен тоже наклонился, целуя в другую щёку. - Я рад, что всё закончилось. Теперь могу побыть, наконец-то, с вами. - Куда-нибудь хотите сегодня? - Нет, Йозеф. Просто домой, в постель. - он устало, но счастливо выдохнул, даря немцу ответную ласку. - Если Вы уснёте в шесть вечера, то проснётесь под полночь и снова испортите себе весь режим. - Я ничего не говорил о сне, Йозеф. Дмитрий смерил его многозначительным взглядом и немец покраснел, разгибаясь обратно, смущённо улыбаясь краешком губ. - Ты не слишком для этого устал, Дима? - Нечаев бы таким же пунцовым, поднося хрупкую кисть ко рту, целуя. - Вы же меня разденете, правда? - Ну.. да. Конечно. - На кровать уложите? - развернулся к немцу, тот кивнул, сглотнув. - Вот видите. Даже делать мне ничего не нужно. Дмитрий улыбнулся, поднимаясь с кресла, очень даже собираясь направиться домой и сотворить задуманное. Плюхнуться в кровать, распластаться ленивой кашей и позволить своим любимым вертеть его в своих сильных крепких руках, о которых он мечтал весь проклятый день. - Дим, может, всё-таки, отпразднуем хоть как-нибудь? Харитон Радеонович и Кузнецовы хотели тебя поздравить. Спрашивали, не желаешь ли ты куда-нибудь сходить. Сергей рассматривал своего шефа, вернувшего себе свой пост несколько дней назад, вернее, с надувшимися тогда губами неохотно принявши его от настоявшего Михаэля. - М, может, завтра. Сегодня я праздную по-другому. И мне бы хотелось поскорее то празднование начать. Начнём, наверное, прямо в душе... Михаэль и Сергей переглянулись, смущённо выдыхая, пока Сеченов довольно рассматривал их порозовевшие щёки. Но те вдруг развернулись с каким-то подозрительными лицами и загадочными добрыми ухмылками, послав странную волну тока по его телу. - Дим, а у нас вопрос к тебе. - Какой же, мой мальчик? - он немного дёрнул бровью, интригуясь. - Получается, что теперь мы больше можем не бояться осуждения? Можем спокойно при всех тебя целовать? Рука Сергея подобрала его ладонь, поглаживая. - Да, Серёжа, можем попробовать прям как отсюда выйдем. - Дима кивнул, сверкая тёмными глазами, полные нежности. - Никакого осуждения или опасности? Никто Вас не тронет, Вы уверены? Никто не настучит на нас? - Уверен, Михаэль, вы не волнуйтесь, всё теперь хорошо. Я же вам обещал вас защитить. Они снова переглянулись, были они такими странными, что у Сеченова завязывался какой-то непонятный узел внизу живота. Они что-то скрывали. - Может, у нас будет ещё один повод сегодня хорошенько отпраздновать, Дим. - Да? И какой же это, Серёженька? - начинал он нервничать, не понимая, что происходило. - Мы ещё тогда об этом думали, Дмитрий Сергеевич, три года назад. И раз всё у Вас получилось и Коллектив теперь запущен, и никому не будет до нас дела... - Ведь мы можем больше не прятать, как сильно тебя любим... правда? - Дмитрий Сергеевич, Вы... выйдете за нас замуж? - Свадьбу сыграем... - Настоящую. С гостями. - Или без. Можем просто расписаться. - Без лишней шумихи. Как Вы захотите сами. - Ну или если не хочешь ничего, Дим, тоже не страшно. Просто подумали... что... - Может, Вы бы хотели чего-то такого. На ладонях у них красовались кольца, которые смущённо и с беспокойством теперь слегка протягивали ему навстречу. У Михаэля рука заметно дрожала, а Сергей мило отводил взгляд. Невероятное тепло разливалось у Димы в груди, а полимерное сердце разгоняло по его венам горячую кровь. Какие же они у него были милые. Хотелось запечатлеть в своей голове эту потрясающую картину навсегда, чтобы любоваться в любую доступную секунду. - Правда законы нужно будет поменять, заморочиться. Но с Коллективом то Вы сможете их там быстренько подстегнуть. - Или вообще не нужно, Дим. За одного кого-то выйдешь, а со вторым неофициально, нам совершенно неважно. За Михаэля или за меня, как тебе хочется. - Если Вам вообще хочется... Дима слушал их скороговорку с поднятыми в изумлении бровями, разглядывая своих любимых с каким-то смущённым счастьем. Через секунду сделал шаг им навстречу, притягивая сразу обоих за шею, тихонько заговорил. - Вы что же, всё это время об этом думали? - Думали, Дим. - отвечал капитан. - Как давно? - Такая идея нам сразу в голову залетела, как ты нам про Коллектив всё рассказал. - Вот как... Сеченов немного посмеивался, теперь целуя их обоих в висок. Коллектив мог позволить ему очень многое и ведь оба это прекрасно понимали, никаких тайн и секретов он от них не скрывал. И всё, что крутилось в головах у этих ангелов, это как с ним расписаться. Милые. - Всё будет, мои хорошие. И свадьба, и гости, и всё, что захотите. - Так Вы.. Вы согласны? - восторженно прошептал Михаэль, не веря. - Конечно согласен. Как же не согласиться? Два таких идеальных, а урвал их обоих только один глупец. - Скорее два идиота украли мужчину мечты. Промолвил с улыбкой Сергей и Дима рассмеялся чуть громче, отрываясь от них. - В этом я не уверен, мой мальчик. - глаза его заблестели, он взглянул на обоих. - Согласен. Тысячу раз согласен. Его правая рука была взята в плен сразу двумя и на безымянный палец были надеты два блестящих кольца. В груди защемила нежность, в глазах встали слёзы, но они не успели вырваться наружу. Был он затянут в два глубоких любовных поцелуя. - Пойдёмте домой. - проговорил он, пробуя свои же губы на вкус языком, уже скучая по чужим. - Точно не хочешь никуда, Дима? - Нечаев поцеловал его кисть. - Хочу конечно. В постель с женихами. Поэтому давайте-ка побыстрее на выход. Ухватился за их запястья, поторопившись к дверям. В голове беспорядочный счастливый бардак, в штанах уже расплывающийся жар, результаты которого уже можно было немного разглядеть на материи дорогих брюк. Теперь надо было незаметно улизнуть из здания, ведь люди всё ещё будут пытаться его встретить, обнять, пожать руку, наговорить поздравлений. Ничего сейчас ему не было важно кроме двух следующих за ним человека. Была у него мысль отдаться прямо в лифте. Последние две недели все трое были такими уставшими и погрузившимися в дела, особенно он сам, что дома засыпали, только голова касалась подушки. Пару дней назад Сергей уснул за кухонным столом, а Михаэль до того уснул в ванной. И он правда уже готов был притянуть их к себе, но получил сообщение от Захарова. - В постели кувыркаться, наверное, приятнее, чем отмечать с лучшим другом. Я тебя понял, Димка. - Ещё не начал. Как раз в пути! - Да и неважно, так то. У меня другой Дима есть. - Завтра выпьем? - Спрашиваешь. Сеченов хмыкнул. Лифт остановился и он так и не успел начать задуманное. Ничего, потерпит до дома. Прекрасно он знал, что Харитон шутил. Прекрасно знал, что тот ни на что сегодня и не рассчитывал, ведь прекрасно понимал, что сейчас Дмитрию хотелось побыть со своими двумя "сопляками". Тем более, что сегодня Харитон Радеонович нянчился с Дмитрием Александровичем Кузнецовым.

***

Москва Ноябрь, 1948 год Гуляли всем Предприятием. На всю катушку. Алкоголя и еды было столько, что можно было накормить всю Москву. Собственно, расписывались там же. В том же самом загсе, в котором вступили в брак Александр и Екатерина. И костюмы даже с того года остались для всех троих, Дмитрий настоял, чтобы были именно в них. И на все вопросы своих мальчиков почему именно всё так Сеченов только загадочно улыбался, пожимал плечами и нежно целовал в щёку. "Так хочется просто" - было его ответом. Ну просто, конечно же, не было. Поселилась у него в голове приятная идея, о которой он думал все четыре месяца, пока шло дело к свадьбе. Собирался он исполнить её в реальность и ничто его не остановит. Снова стояли в той самой комнате. Снова он был в той самой жилетке. Снова стояли они оба рядом возле зеркала. - Мне кажется, я где-то это уже видел. - Захаров прищурился, расплываясь в хитрой усмешке. - Да? Где? - ответил Сеченов, разглядывая лица своих женихов в отражении. - Да вот в этом самом зеркале. Харитон подошёл ближе, тыкая в стекло, в которое те трое сейчас смотрелись. Сергей уместил ладони на талии своего будущего супруга, зарумянился. Михаэль стоял рядом, разглядывая красивую картину. - Ты тогда это специально сказал, да, Харитон? - Чтобы Нечаев схватил тебя за талию? Да. Они у тебя тупые, слишком долго думали. Учёный загалдел, встречаясь взглядом с нахмуренными мужчинами. Посмеялся, вышел за дверь. - И я рад, что он это тогда сделал. - Дима улыбнулся их отражениям. - А мы рады, что тогда уговорили тебя надеть эту жилетку. - просипел Сергей, чмокая его в ухо. - Ммм.. - Сергей, перестань. - немец придвинулся ближе, тоже целуя. - Ты сейчас испортишь всю свадьбу, ведь Дмитрий Сергеевич нас отсюда через минуту уже не выпустит. Идея ему такая понравилась, но был у него в голове немного другой план. Он ухмыльнулся. - Готовы? Готовы они были ещё три года назад, поэтому с удовольствием вывели своего Диму из помещения. И пожалуй Дима никогда так не напивался. Нет, остатки разума у него сохранились, в конце концов, было у него кроме свадьбы ещё одно очень важное дело и нужно было хоть как-то стоять на ногах. Ну... пока не придёт время падать. Он дождался, пока свадьба достигнет своего пика, когда гости окончательно напьются, когда уже не будут разбирать где молодожёны, где друзья, а где тарелки с едой. - Михаэль... - Да, солнышко? - немец чмокнул его в щёку, нежно обнимая за талию. Сеченов огляделся, убеждаясь, что Сергея не было рядом, а затем что-то начал объяснять ему на ухо. И с каждой секундой лицо немца приобретало всё более удивительное и с тем забавное выражение. - Я Вас понял, сделаю. - Спасибо, родной. Академик ответил на поцелуй и удалился в коридор. Ждал. Наблюдал за залом. И капитан Нечаев вскоре понял, что его новоиспечённый муж исчез с радаров, его обеспокоенное лицо приятно грело нутро, Дима улыбнулся. Через минуту Сергей всё же, было видно, стал интересоваться у своего друга, куда же делся их любимый директор и тот тыкнул в коридор, что-то объясняя. Дима спрятался за той самой вазой. Хоть и были в ней совсем другие цветы, всё теперь повторялось. Совсем как тогда. Послышались чьи-то шаги, он закусил губу. И как и тогда парень заглянул в комнаты, как и тогда развернулся, натыкаясь на прячущегося у стенки Дмитрия, замер. - Димочка, ты куда убежал? - подошёл ближе и, видимо, к нему тоже подбирались воспоминания, потому что щёки покраснели, а на губах играла странная смущённая улыбка. - Тебя ждал. - Меня? Зачем же? - Ну... я же тебя в тот раз обидел, мой мальчик. Забыл тогда тебе ответить. - Правда? Что же ты хотел мне ответить? Нечаев улыбался в полную силу, отгоняя опьянение, скользя губами по тонкой коже на шее, пока его руки уместились на тонкую талию в жилетке, оглаживая. - Что неимоверно люблю тебя тоже, Серёженька. Нечаев радостно выдохнул, не успел ничего сказать, как был затянут в опьяняющий больше любого алкоголя поцелуй. И в следующую минуту его рука расстёгивала чужие брюки, забираясь под резинку боксёр, творя с ним то, что делал несколько лет назад на этом самом месте. Только теперь Дима правда отвечал со всей любовью и желанием. Больше не боялся своих чувств, не боялся дарить себя. Он впускал его в свой рот, коротко постанывал, слабо толкался ему в ладонь. Но когда Сергей почувствовал его приближающийся оргазм и хотел было ускорить свои движения, Дима вдруг остановил его руку, шепча в губы. - Мой мальчик, в комнату. Прошу. Он сглотнул. В комнату. Сейчас. Взял его за руку, завёл в небольшое гостевое помещение, нервно закрыл двери непослушными пальцами, десять раз проверив, правда ли надёжно закрыта. Не успел он развернуться, как почувствовал прикосновение мягких губ к своей мочке уха. - Не смотри пока... хорошо? - Мм. - он угукнул, по спине пробежались мурашки, застыл. Сергей ждал. Чего он ждал, он совершенно не знал, но верил, что случится что-то приятное, что-то сладкое. И он не ошибся. Через несколько минут и непонятного шуршания где-то за его спиной, учёный подал голос. - Можешь повернуться, мой мальчик. Капитан развернулся с быстротой молнии и у него чуть ли не отвисла челюсть, глаза расширились, голову обдало жаром. Его Дима стоял в белом свадебном платье с пунцовыми щеками и слегка растрёпанными волосами. Пытался он быть немного серьёзным, но видимо не мог, рассмеявшись. - Как тебе? - К-красиво... п-правда... - замямлил Нечаев, не желая отрывать взгляда. - Мхм. Хотел извиниться за то, как тогда тебя бросил. Как не ответил на твоё признание. Дмитрий медленно подошёл ближе, нелепо перебирая ногами, ведь пышная юбка платья ему очень даже мешалась. К такой одежде знаменитый учёный явно не привык. - Дим, ты такой... - Какой? - Смешной. - Серёжа прыснул, вызывая очередной смешок у мужа. - Ах, смешной. Давай тогда переоденусь обратно. Сделал было Сеченов шаг назад с хитрой улыбкой, но был остановлен нежной рукой, ухватившаяся за его талию в корсете. - Ммм, нет уж. Но мы это с тебя обязательно снимем. - офицер прильнул носом к его оголённому плечу, целуя. - Извини, Серёженька, я таким пьяным давно не был. Дима посмеивался, голову кружил градус, возбуждение и непомерное счастье. И говорил он правду. Пил он в последний раз ещё когда была жива жена его лучшего друга. Потом алкоголь ему был противопоказан. - За что извиняешься? Такой ты у меня хороший. Забавный. Красивый. - Не врёшь? - хитрил. - Не вру. Хочешь, докажу? - Докажи, товарищ Нечаев. Показывать Диме, насколько он был красив и желанен было любимым занятием начальника "Аргентума" и заместителя директора Предприятия. Могли они выполнять это задание каждый день, каждый час и каждую минуту. Поэтому Сергей припал к его губам, сминая хмельного начальника в руках, шурша материей платья. Скользил руками по плечам, переходя на корсет, гладил под ним умопомрачительную талию, пытался сминать его зад через подол. - Серёж... - Ага? - выдохнул ему в губы. - Как думаешь, у меня под платьем что-то есть? Парень втянул воздух через зубы, его член сильно дёрнулся в брюках. - Сейчас проверим, мой сладкий. Подхватил "невесту", справившись с пышным платьем, схватил какой-то плед, кинул на пол. Уложил аккуратно на спину, покрывая плечи и ключицы любовью. Терпеть было невмоготу. Не сейчас, когда был Дима такой разморенный, больше, чем слегка, пьяный, чуть-чуть уставший после свадебного дня. С влажными глазами, прикушенными губами и похотливо-робкой улыбкой. Его сильные руки скользнули под юбку и он зашипел. На Диме правда не было ни обуви, ни брюк и скорее всего трусов. Это сильно заводило, он снова сглотнул. Руки ползли выше, теперь задирая всю красоту белого одеяния, выставляя на свет тонкие ноги, к которым он припал с жадными поцелуями. - Как же люблю тебя, Дима. Не поверишь никогда. - Поверю, Серёженька... Пальцы добрались до бёдер, сместились на другую сторону, ниже. - Мой Димочка для меня разделся, мм? - Хотел, чтобы мой капитан забрался мне под юбку. - учёный закусил губу, пьяно хихикнув. - И что бы Дима хотел дальше? Сергей наклонился ниже, нависая, целуя в губы, пока одной рукой упирался в пол, второй сгибал красивую ногу. Стояк его теперь упирался в чужой голый зад. - Ах... - Сеченов выдохнул. - Чтобы... чтобы ты взял меня, прямо здесь, мой мальчик. - Обязательно, моя любовь. Звякнул ремень, молния. Нечаев вытащил крупный налитый член из под брюк, собирая свою смазку, теперь касаясь члена Дмитрия, собирая и его. - Без.. без растяжки..мм.. Серёжа. - Тише, тише. Только с растяжкой, Димочка. Никогда не сделаю больно. - Я хочу тебя. - И я тебя. Тише... Сеченов простонал, почувствовав длинный палец у себя внизу. И несмотря на то, что обоим ужасно не терпелось, Сергей правда не собирался брать его без должной подготовки. Иногда Дмитрий в такие моменты капризничал, просил поскорее его взять, но никто из них никогда его не слушал. И когда помещалось в него свободно три пальца, он начал насаживаться, постанывая и незаметно выгибаясь. - Ну же, Сергей, пожалуйста. - Нетерпеливый такой. - Нечаев лизнул мочку его уха, обдавая жаром дыхания. Он вытащил пальцы, собрал такую мешающуюся юбку, задрал её как можно выше. Вздрогнул, простонал с утробным рыком, когда открылось перед ним сладкое зрелище. Дима был ужасно возбужден, член прилип к животу, ноги то ли пытались для него раскрыться, то ли сжаться. Дырочка ануса подрагивала от растянутости и предвкушения. А сам он кусал губы и смотрел из под ресниц пьяными глазами. - Дииимочка. Возьму тебя сейчас. - Возьми. - хихикнул Сеченов и сразу простонал, затянутый в поцелуй. Вскрикивал, выгибался, стонал. Сергей продвигался крупным членом внутрь, поглаживая колени, голени. И когда дошёл до конца, закинул тонкие ноги себе на плечи, прижимаясь к своему любовнику грудью и заходя теперь под таким углом, что Дмитрий сильно запрокинул голову, закричал и вцепился одной рукой ему в волосы, дрожащим голосом залепетав его имя. - Моему сладкому хорошо, мм? - Да, С-серёженька, да.. Ещё! Мучить Диму он не любил, поэтому задвигался в быстром темпе, снося им обоим крыши. Пошлые шлепки раздавались по комнате, а шуршание платья придавало этому особый оттенок. Щёки капитана пылали, он не мог оторваться от истерзанных губ, от красивого лица напротив. Поменял темп. Томно из него выходил, выжидал секунды напролёт, расцеловывая горевшие щёки, пока не загонял всю длину обратно быстрым, но нежным движением, задевая волшебную точку, заставляя Диму подскакивать на полу и захлёбываться слюной. - Мой мальчик, мой мальчик... так... хорошо...прошууу! - О чём ты просишь, Димочка? - мурлыкал капитан, сдвинув корсет вниз, играя с выглядывающими теперь бусинками сосков. - Не останавливайся, только не останавливайся. - пискнул Дмитрий, шумно выдыхая. - Не буду. Как же тут остановиться, когда у меня в руках такая красота. Технически был Сеченов у него не в руках, а на члене. Своей пьяной глупой мысли он хмыкнул через очередной стон наслаждения. И тут же его подобрали с пола уверенными ласковыми руками, усаживая себе на колени. - Мм, так теперь не могу видеть всю прелесть у тебя под юбкой. - шепнул Сергей, прикусывая кожу шеи. - Зато я всё ещё могу чувствовать длинный член моего Серёженьки внутри себя. Пошлый хитрый шёпот, пронзивший мускулистое тело разрядами тока, Сергей даже тонко простонал, пока Дмитрий глубоко его целовал, пытаясь двигаться и насаживаться на его орган. С нервным нетерпением забрался под подол, сминая хрупкие ягодицы руками, плавно массируя, наслаждаясь их мягкостью и помогая любовнику чуть ли на себе не скакать. Губы же его поливали поцелуями то родное лицо, то шею и ключицы, то возвращались к соскам, отправляя Диму в другой мир. - Ммм Сергей...кх.. так хорошо. - Потрясающий... - Сер-серёжа... подожди. - Что такое? - Нечаев замер, ожидая, мягко ведя пальцами по его заду. - Хочешь чего-нибудь? - Чего, мой сладкий? - Не знаю. Может... позу какую? Всё, что захочешь. - просипел Сеченов сорванным смущённым голосом. Капитан задумался, разглядывая своего мужа. Вытащил одну руку из под платья, поправил вылезшую каштановую прядку, улыбнулся. - Может хочу кое-чего. - Давай сделаем. - Ладно. Встал с пола, помогая и учёному. Придерживая, буквально переместил его сам к зеркалу, висевшее на стенке над косметическим столиком, на котором гражданки могли привести себя на свадьбе в порядок. Развернул его лицом, к себе спиной, прижался. - Хочу, чтобы ты сам видел, насколько ты красив. Насколько потрясающий, когда получаешь удовольствие, когда стонешь и кричишь. Сеченов так не смущался очень давно. Идея видеть самого себя такого в зеркале казалась ему немного странной. Но будет он в руках Сергея, будет видеть своё и его лицо. Собственно, ему это нравилось. Сергей заметил его изумлённые мысли, отразившиеся на бесподобном лице. Немного испугался. Для него и Михаэля желания и комфорт Димы всегда были на первом месте. И неважно, в обычной жизни или в постельной. - Не хочешь так, Дим? Всё хорошо, мы по-другому можем... - Хочу, мой мальчик. - прикусил губу. - Возьми. На губах офицера расплылась улыбка, когда заметил загоревшиеся желанием и интересом карие глаза. Проклятое платье сейчас было некстати, поэтому он расстегнул сзади корсет, помогая ему слететь с худого тела на пол. - Вот так... такой красивый. - прошептал на ухо, разглядывая свой идеал в отражении. - Глупый. Дима прикрыл глаза. Всё же, было это правда слишком смущающе. Почувствовал скользящие по его телу ладони, исследующие будто в первый раз. Губы, целующие его затылок, плечи, где-то на лопатках. - Дим, посмотри на меня, пожалуйста. Он послушался, теперь разглядывая их обоих в холодном стекле. - Только не закрывай глаза, хорошо? Хочу в тебя войти, чтобы... чтобы ты смотрел. Можно? - Нечаев чуть ли не задыхался от любви, желания и нарисованной у себя в голове картине. - Д-да, Серёженька. К его анусу была приставлена крупная головка. Сделав несколько еле уловимых дразнящих толчков, огладив мягкие половинки, Нечаев уместил руки на его талии, чуть сжимая, прижимаясь своей щекой к его. Двинул бёдрами. Глубокий стон. Приоткрытые тонкие губы, дрожащие ресницы, под которыми старались не закрыться млевшие от удовольствия глаза. Сергей медленно двигался. Болезненно стоявший член Димы от его движений дёргался вверх и вниз, шлёпаясь о живот, и Нечаев поспешил накрыть его одной рукой, срывая очередную порцию стонов у своей "невесты". - Волшебник... - Не называй так. - брови вдруг мило нахмурились, Сеченов стрельнул в него взглядом. - Извини, извини. - капитан тихо рассмеялся. Очень Диме не нравилось, когда он так называл его в постели. - Просто ты такой... такой правда волшебный, Дим. - Ммм. Он нежно входил внутрь, плавно выходил. Наблюдал за метаниями маленького тела в отражении. Ноги Сеченова правда дрожали и он удерживал его своей сильной рукой, бережно продолжая массировать его основание, дразня пальцем головку. - Умопомрачительный, самый желанный. - Кхх.. Сер... - стонал профессор, пока взгляд его прилип к зеркалу. - А когда кончаешь, Дим, знаешь, как прекрасно ты смотришься? - П-прекрати, Сергееей... - Правда. Животным сексом с Дмитрием ни он ни Михаэль никогда не занимались. Было это невозможно. Секс с Димой был искусством, в котором они оба наслаждались тем, что им было так щедро позволено увидеть. Любить каждую клеточку тела, усыпать бесконечной любовью, показывать, насколько Сеченов был идеален. Словно мировой шедевр, принадлежал Дима только им двоим, больше никто не мог трогать или любоваться этим холстом, с которого они сдували пылинки. И ни у кого ни разу не возникло даже мысли причинить ему боль, грубо взять, осквернить это хрупкое нежное создание. - Мой мальчик, я сейчас... - Кончи, любимый. - А т-ты...в меня? - это был не вопрос, скорее просьба. - Я бы рад, Димочка. - поцеловал в ухо подметив, как приятно содрогнулся любовник. - Но нам ещё обратно в зал возвращаться. - Н-нечестно.. ахх! - судорожно вздохнул, когда Сергей в очередной раз задел простату. - В номере продолжим потом, если захочешь. Втроём. - тёплая ладонь ускорилась на члене профессора, движения внутри академика стали более рваными. - Мне надо рассказать Михаэлю, какой ты был сегодня в своём нарядном платье. Может, с собой заберём и ты ему сам покажешь? Сергей знал, что делал и о чём говорил. Он хитро улыбался, теперь с наслаждением отмечая, как широко раскрылись тёмные глаза, какой хриплый стон вылетел из его горла, как Сеченов прогнулся в пояснице, заливая его руку. - Серёёёёёжа! - Вот так. Молодец, мой хороший. Замедлял движения на его члене, сам подходя к разрядке. Он сделал ещё несколько толчков внутрь, аккуратно вытаскивая основание, укладывая на изящную спину, зарычал в оргазме, орошая его кожу своим горячим семенем. - Как же люблю тебя, боже. Сразу притянул дрожавшего академика к себе, обнимая со спины. В светлые силы добра и господа бога Сергей не верил, но другого слова у него сейчас не было. Зарылся носом ему в макушку, втягивая приятный аромат. Самого его тоже потряхивало и Дмитрий как мог ухватился за него руками, как будто обнимал сам себя. Повернул голову, теперь встречаясь с губами своего мальчика. - Спасибо, Серёжа. - Да за что? - Это было великолепно. - Тебе понравилось? - немного растерянный голос, немного беспокойный. - А когда мне не нравилось? Серёж. - Да? - Ты меня прощаешь? - Прощаю? - удивлённый взгляд. - Это за что же? - Что так тебя тогда бросил, не ответив. - Глупый. Я и без слов твоих ответ знал. Они долго целовались, не в силах оторваться, пока Сергею не пришла в голову вдруг мысль. - Дим, погоди. А билеты в театр на завтра в Большой... это же.. это для Михаэля, правда? Поэтому и свадьба сегодня, а спектакль был вовсе не нечаянным совпадением? Капитан теперь вдруг начинал всё понимать, мозайка складывалась удачно. Профессор засмеялся. - Может быть! - Это ведь ты "извиняться" собрался, да? - Да, мой мальчик. Только ты ему не говори, пожалуйста, про мои "извинения". - он отвечал на хитрый взгляд офицера таким же весёлым. - Не скажу. Но а про "невесту" можно рассказать? - Можно. - А показать в гостинице? - Если хочешь. Был Нечаев сейчас таким воодушевлённым, словно ребёнок, которого он встретил ещё тогда, в декабре тысяча девятьсот тридцать девятого года. И Сергей правда не знал, насколько сильно был им любим. - Прекрасно! Сергей натянул брюки, застегнулся, кинулся к столику, сгребая салфетки, теперь же ухаживая за своим любовником, приводя в порядок его спину, на которой устроил безобразие. Помог ему одеться обратно в свой костюм, сам застегнул молнию и брюки, прикусывая губы. Нечаев мыслями уже был в номере, заново раздевал, помогая натянуть платье. - Хочу увидеть его дурацкое лицо, когда ты выйдешь из ванной в этом! - он кивнул на валявшийся белый комок одежды, пока поправлял Диме бабочку. - Правда настолько понравилось? - Очень. Сергей крепко его обнял, лаская талию уже в привычной одежде. - Но в жилетке, всё же, тебе лучше всего. Директор Предприятия рассмеялся, потрепав своего мальчика по волосам. - Думаешь, он не догадается о твоём театральном плане? - Надеюсь, что нет. - Я так понимаю, на балкон меня не приглашают? - Нечаев нарочно надул губы, будто правда обиделся. - Это не значит, что после спектакля у меня не будет доступа к гримёрке. Дмитрий игриво подмигнул, голубые глаза Сергея сверкнули. - Хмм... это значит, что.. - И даже не смей думать о балетной пачке, товарищ Нечаев! - Ну Дим! Они засмеялись, постепенно выходя наружу. Балетная пачка на ум не приходила. Но вот надеть на Диму какой-нибудь королевский красный плащ и корону на каштановую голову - это да. И ублажать вдвоём своего господина. Чуть было не побежал он делиться планами с другом, но вспомнил, что был завтрашний спектакль для него сюрпризом. Они зашли в зал, где их отсутствие никто и не заметил. Пьяные тела были повсюду, танцевали, звонко смеялись, шутили. Жили. Один Захаров теперь смотрел на Сеченова, будто всё прекрасно знал. - Что, развлёкся? - он хищно улыбнулся. - Развлёкся. - без тени стеснения ответил профессор, принимая из его пальцев стопку коньяка. - Кто ты там теперь, собственно? Нечаев-Штокхаузен-Гольденцвайг? - пьяно икнул. - Завтра на балконе будь потише, не смейте испортить мне весь спектакль. - Заткнись. Дмитрий усмехнулся, покачал головой, они чокнулись. Смеялись. Про "будь потише" он обещать точно не мог.