Нежность звезды

Глаза тяжело открыть, но после нескольких попыток мне удается разлепить их. Вокруг темно и лишь круглая луна в окне слегка помогает разобрать окружающую обстановку. Внутренняя паника от непонимания окатывает с ног до головы, будто ледяной водой. Я нахожусь не там, где засыпала.  Приподнимаясь на локтях, судорожно стараюсь рассмотреть все вокруг, но взгляд устало расплывается, не давая мне и шанса на что-то вменяемое. В дальнем темном углу комнаты появляется движение. Огромный черный силуэт неспешно надвигается в мою сторону, заставляя тело врасти от страха в кровать. От ужаса вцепляюсь ногтями в одеяло, пытаясь закричать, но не могу даже рта раскрыть.  Силуэт подходит к окну, и теперь я могу его рассмотреть. Передо мной стоит дьявол с черными глазами и такой же черной душой. — Ч..что ты здесь делаешь? — наконец выдавливаю из себя что-то похожее на шепот ужаса. — Милая, ты разве не соскучилась? — он склоняет привычно голову в сторону, стараясь сделать нежный взгляд. Но для меня в этих глазах нет, ни нежности, ни любви.  — Эйбел, где я? Почему ты здесь? — уже со слезами на глазах проговариваю, поднимаясь и кутаясь в одеяле. — Ты там, где и должна быть. Со мной, — он не успевает закончить, как начинает зловеще приближаться ко мне. Забиваюсь к изголовью кровати, начиная истошно рыдать. — Прошу, отпусти меня домой, я не хочу больше с тобой иметь ничего общего! — кричу сквозь пелену слез, дрыгая ногами. Голова перестает работать совершенно, обзор перекрывают текущие слезы, а конечности немеют от животного страха. Хочется вернуться назад, послать этого урода к черту еще в тот день, когда он передал мне ту злосчастную таблетку. Развернуться, убежать не оглядываясь. Хочется в объятья к папе, чтобы он защитил меня от всех на свете. Поплакать на плече у мамы. Рассказать о своей боли и проблемах сестре. Очевидно, после событий последних недель мне не стать прежней. Внутренности будто начали выворачиваться наизнанку, провоцируя рвотные позывы. Прыжком гепарда, Эйбел оказался возле меня, начиная стаскивать с меня злосчастную мужскую футболку. Заметив, что это не моя вещь, а чужого мужчины его глаза недобро начинают блестеть. — Чья эта вещь? — грозно щурится, сжимая в кулаке злосчастную ткань. — М..моя, — неуверенно пищу. — Она пахнет не тобой, за идиота меня держишь? — злостно рычит. Одним рывком вещь превращается в тряпку, оставляя меня голой перед моим мучителем. Из груди вырывается пронзительный вой отчаяния, и я падаю в темноту. Голова становится яснее, будто после глубокого погружения под воду без акваланга. Подрываюсь на месте, продолжая истеричный вой, смешанный со слезами и криками. Судорожно осматриваюсь вокруг в поисках своего насильника, но обстановка в комнате снова приводит в чувства мое сознание. Я все еще в гостевой спальне Себастиана. Повернув голову, вижу сидящего Стэна на краю кровати, обеспокоено таращащегося на меня. Свет луны освещает комнату, давая возможность окончательно проснуться и осознать, что это был ночной кошмар. Руки трясутся, сердце бешено колотится в груди. Постель намокла от пота и слез. — Лиса, ты в порядке? — заботливо кладет ладонь мне на руку, лежащую на кровати. Резко вырываю ладонь, прежде, чем успеваю осознать, что делаю. — П…прости, я не хотела, — начинаю зачем-то оправдываться, выставив ладони вперед. — Брось, ты сейчас будешь извиняться? Что тебе приснилось? — Строго спрашивает, смотря в мое испуганное лицо. — Он, — кротко и резко отвечаю. — Ты вся дрожишь, тебе нужно успокоиться, — понимающе отодвигается на безопасное расстояние, давая возможность привыкнуть и успокоиться. — Я хочу в душ. Проводишь? — жалостливо поднимаю уставшие глаза. — Конечно, — внезапно Себ подхватывает меня на руки прямо с кровати, не давая и слова сказать. Понимаю, что спорить сил нет. Тело податливо обмякло в крепких мужских руках. Он бережно проносит меня через всю квартиру до двери в ванную комнату. — Дальше справлюсь сама, — спускаюсь с его рук и неловко улыбаюсь, пытаясь разрядить обстановку. — Все нужные принадлежности найдешь там. Если что, зови, — уставшее произносит, разворачиваясь в сторону комнаты рядом с ванной. Вероятно, там его спальня. Кажется, он не спал нормально уже сутки по моей вине.

Billie Eilish – Everything I Wanted

Войдя в ванную, выдыхаю, сползая по двери вниз. Необходимо все смыть с себя. Эта грязь не отмоется простой водой и гелем для душа, но хотя бы немного наведет порядок и снимет напряжение. Скинув влажную от пота футболку на пол, ступаю на холодную плитку душевой кабины. Тело покрывается мурашками, а голову заполняют мысли о чем-то теплом. Хочется скорее включить горячую воду, убирая неприятное ощущение с кожи. Повернув нужные краны, полностью растворяюсь с водой, стоя под приятными струями какое-то время. В голову начинают лезть воспоминания из сна, вырывая из приятных ощущений от приема душа. Внутри снова все леденеет и стынет от очередного приступа страха. Слезы смешиваются с водой, не оставляя и следа на лице. Ноги затряслись, от чего медленно сажусь на пол, обхватывая колени руками. Опустив голову вниз, даю волю эмоциям, начиная снова рыдать. Тело бьется в истерике, а слезы уже перестали быть чем-то непривычным на моем лице. Выкручиваю кран на всю, обжигая кожу потоком ледяной водой, приводя свой мозг в рабочее состояние. Организм реагирует моментально, трясясь от холода, сжимаясь в попытках согреться, а зубы стучат сильнее рыданий. Вдоволь поиздевавшись над собой, снова привожу температуру воды в норму. Поднявшись с пола, вижу на полочках мужские шампуни и гели для душа. Промываю голову, пальцами массируя изнеможенную голову. Наношу гель на мочалку, забыв обо всех приличиях гигиены. С диким остервенением начинаю тереть нежную кожу, оставляя на нем огромные красные следы и кровоподтеки. Ощущение, что организм больше не вырабатывает слезы, так как желание заплакать появилось снова, но не выходит, скапливая этот негатив внутри. Наспех вытираю свое тело, бережно заворачиваясь в белый махровый халат, внимательно оставленный Себом. Все-таки, это большая удача, что мы встретились в клубе. Нужно будет как-то отблагодарить за все его, но об этом позже. Выхожу из ванны, погружаясь в звенящую тишину квартиры. Очевидно, Себастиан спит. На диване лежит чистая футболка с изображением… железного человека? По-моему, очевидно, какие съемки Себ больше всего полюбил в своей жизни. Понимаю, что этот актерский состав действительно прекрасный. Внезапно вспоминаю Криса и… не чувствую ничего. Последние происшествия наотрез выбили все грустные воспоминания о той ситуации. Чувства стали неопределенными и сложными. В свете последних событий, это меня меньше всего сейчас волнует и угнетает. Голова забита другими мыслями. Эванс прекрасно живет своей безмятежной жизнью, не вспоминая обо мне. Всего лишь на мгновенье вспоминаю об этом, больше даже нет сил мусолить эту тему. Очевидно, что поспать сегодня мне больше не удастся, принимаю молниеносное решение что-нибудь приготовить Себу на завтрак. Вспоминаю мамины булочки с заварным кремом, принимаюсь за реализацию своего плана. Найдя нужные продукты в холодильнике, начинаю готовку. Быстренько замешиваю тесто для моих будущих булочек, оставляя его в встороне подниматься. Принимаюсь за крем, мурлыкая какую-то мелодию себе под нос, чтобы хоть как-то занять свою голову и отогнать ненужные мысли, концентрируясь на тексте. Пока сдобные изделия готовятся в духовке, усаживаюсь на диван, наблюдая, как всходит солнце. Организм прошибает молнией, будто сунула проволоку в розетку, получая мощный заряд. Все тело затряслось от накатившего холода, а тошноту стало невыносимо сдерживать. Подскакиваю на месте, залетая в ванну, опустошая перед унитазом желудок. Меня выворачивает наизнанку, вызывая при каждом позыве град слез от напряжения. За последние сутки я ничего не ела, пила лишь воду, поэтому сие действие становится ужасной пыткой, от которой у меня лишь получается выдавить лишнюю порцию желчи. Даже воды нет. Когда этот ужас прекратился, тело охватила ломота в мышцах, как при температуре. Меня скрючило в позе эмбриона на полу перед унитазом, не давая возможности даже смыть свой беспорядок. В ванную забегает Себ, приподнимает мое обессиленное тело на руки, захватывая лицо ладонями. Ощущаю жар от его голого торса, нежную кожу и биение сердца. Так быстро стучит… — Лиса, ты меня слышишь? Что случилось? — хаотично начинает встряхивать, приводя в чувства. — Началось. Все тело ломит. Меня буквально выворачивает. Помоги мне, прошу, — обессилено произношу, прежде чем мужчина поднимает меня с пола, унося на диван. Бережно кладет на мягкую поверхность, прикрывая теплым пледом. Комната стала кружиться, вызывая очередной позыв. Обессилено прикрываю глаза и глубоко дышу ртом. — Выпей это, тебе станет легче. Доктор прописал на случай ломки. Он протягивает стакан воды и баночку с таблетками, неизвестного мне названия. Напрягаюсь и смотрю на протянутые мне руки и то, что находится в них. Далее поднимаю голову на ожидающего Себа и хмурюсь. — Я могу выпить это вместе с тобой, — решительно проговаривает мужчина. Ставит все на столик у дивана и идет на кухню, огибая барную стойку, наливая себе стакан воды, выключая духовку с булочками. — Не нужно, — резко останавливаю его. Он проходит медленно к дивану, держа так же воду для себя в куре. Молча выпиваю лекарство и кутаюсь в одеяло. Это максимально тупо, верить людям после того, что произошло. Но мне хочется верить. Пожалею ли я об этом? Возможно. Но сил, ни на что нет, а в голове лишь одна мысль: «где достать вещества, чтобы успокоить свою тревожность и ломоту». В нос ударяет приятный аромат выпечки, но даже это не вызывает аппетита. На самом деле, выпечка и шоколад - моя страсть. Могу есть их в огромном количестве, не имея последствий с фигурой или кожей. Но сейчас даже самые любимые лакомства не вызывают и грамма интереса. Даже вода с трудом попадает в мой ноющий желудок, не говоря уже о полноценной пище. — Я поменял тебе постельное, пока ты была в душе. Будет удобнее расположиться там, мне кажется, — ставит свой стакан на столик, помогая встать. Тяжело поднимаюсь со своего места, захватывая чистую футболку с собой, подходя к двери комнаты. — Побудешь со мной? — бросаю жалобный взгляд на мужчину. Его лицо выражает неуверенность и жалость. Он очень устал. Беспорядок на голове и синяки под глазами дают об этом знать наверняка. Стэн упоминал, что следующий его проект начинается через неделю, а значит, есть время отдохнуть и повозиться со мной. Буду очень стараться, как можно скорее вылезать из этого состояния и не тревожить лишний раз мужчину. Хорошо, что Тина дала трехдневный выходной перед следующими съемками. Хотя бы начну приходить в себя и приводить в порядок свою привычную жизнь. Хочется вернуться в то безмятежное состояние. Когда я просто работала, наслаждалась переездом, танцами и классными людьми вокруг. Сейчас душу заполняет темные воспоминания, перечеркивающие все хорошее. Войдя в комнату, подхожу к кровати, желая переодеться. Себастиан сразу это понимает и отворачивается, думая, что смущает меня. Но на самом деле мне абсолютно плевать, если он увидит меня голой. Я успела предстать перед ним в таких состояниях, после которых перспектива посветить сиськами кажется не самой шокирующей. Переодевшись, забираюсь в кровать, укутываясь одеялом. Белое постельное белье приятно пахнет порошком и чистотой. Одеяло и подушки настолько мягкие, что хочется стать с ними одним целым. Отбрасываю краешек одеяла, в приглашающем жесте для Себа, на что он неторопливо приближается. Он сомневается, но твердо идет. Забирается под одеяло и ложится на подушку рядом с моей. Повторяю его действие, и заглядываю в небесные глаза. Так становится тепло и спокойно внутри. Вся тревога и страх улетучиваются, как сдувающийся воздушный шарик. Мы лежим молча, смотрим глаза в глаза. Я чувствую на своем лице его дыхание и могу рассмотреть каждую морщинку на суровом мужском лице. — Обнимешь меня? — шепотом произношу. Стэн лишь молча раскинул руки в приглашающем жесте. Подвигаюсь ближе к его теплому торсу, согревая холодные руки, утыкаясь носом прямо в грудь. Снова ощущаю быстрое биение сердца и приятный успокаивающий аромат его тела. Я давно ни с кем так не лежала. Становится до ужаса приятно. Хочется вот так вот просто лежать и ни о чем не думать. Будто мы настоящая пара. Куда-то понесло меня не в ту степь. Он просто помогает мне, ничего между нами нет и быть не может. Сомневаюсь, что теперь смогу с кем-то построить отношения. А что касается Себастиана, вряд ли он захочет быть рядом после всего, что случилось. Полностью расслабившись, проваливаюсь в сладкий сон, все так же находясь в крепких мужских объятиях.        Передо мной стоят мама и папа. Выглядят разочарованно и грустно. Стараюсь заглянуть в их лица с большим интересом и понять причину беспокойного родительского взгляда. — Дочь, — строго произносит отец. Такого холодного тона я не слышала много лет. Я была ребенком. Тогда мы подрались с сестрой и папа долго ругал именно меня, не разобравшись даже кто первый начал драку. Тогда мне впервые удалось прочувствовать на себе всю ту несправедливость и боль старшего ребенка. Я долго плакала в подушку от обиды, что меня сделали виноватой, не зная сути конфликта. — Да, папа, что-то случилось? — виновато отвечаю. — Как ты могла так поступить? Мы тебе доверяли, а ты подвела всех нас. Что скажет дедушка? — широкие отцовские плечи вздымаются от тяжелого дыхания, сдерживая от волны гнева. — Папа, я не хотела, прости меня, пожалуйста, — начинаю рыдать, сидя у родителей прямо в ногах, прося выслушать. Но они неумолимы. Резко развернувшись, начали отдаляться: — Мама! Папа! Не уходите, пожалуйста! — лежа в пустой комнате плачу, снова и снова выкрикивая что-то невнятное. Резко открыв глаза, понимаю, что снова плачу во сне. Себистиан пытается осторожно меня разбудить, потряхивая за плечи. — Проснулась? — брюнет обеспокоено смотрит на меня, ожидая реакции. — Да, мне снова приснился кошмар, все нормально, — переворачиваюсь на спину, протирая лицо руками. Убрав ладони, в глаза неприятно бьет свет из панорамного окна. Немного жмурюсь, привыкая к этому и полностью обмякаю в матрац. Мужчина молча прижимает мое тело к себе, как тряпичную куклу, переворачивая на бок, ласково поглаживая по спине. По телу разливается тепло, постепенно сменяя тремор на спокойствие. Решаю обнять в ответ, от чего он напрягается. Спустя мгновенье каменные мышцы расслабляются, сдаваясь в плен моим хрупким рукам. — Расскажешь, что приснилось? — он не давит. Абсолютно каждый раз дает выбор. Если я чего-то не хочу, не настаивает. Это безумно располагает. — Родители, — коротко и без подробностей отвечаю. Больше не хочу рассказывать. Этого вполне достаточно, — надо позвонить маме. Мой телефон остался в клубе. Нужно будет купить новый, не рассчитываю уже на возвращение старого. Одолжишь свой для звонка родным? — поднимаю голову, получая одобрительный кивок. Себастиан встал и вышел за телефоном. Решаю встать и привести себя хоть немного в порядок. Иду в ванную, ступая голыми ногами по прохладной плитке, умываясь ледяной водой. Выгляжу, как анорексичка. Вес, очевидно, сдвинулся с места, решив, что мне необходимо будет обновлять гардероб. Глаза немного впали, как и скулы. Синяки под глазами с потрохами выдавали мой недосып и усталость. Причесавшись, прикрываю часть лица и плечи волосами. Мама поймет точно, но ничего не спросит напрямую. А я не расскажу. Выйдя из ванной, вижу, как Себ терпеливо ждет меня на диване. Подхожу ближе и беру протянутый телефон, набирая мамин номер по видео звонку. Усаживаюсь в позу лотоса рядом на диване справа от мужчины. Долгие протяжные гудки заставляют начать нервничать. Тру свободную ладонь об ткань дивана, успокаивая свое беспокойство. Они наверное тысячу раз уже звонили. Картинка появляется, показывая долгожданное изображение родных глаз, налаживая соединение: — Мама! Привет, как у вас дела? — искренне улыбаюсь, видя родное лицо в экране. — Дочка, где ты? Мы звонили и писали. Все хорошо? — выглядит слишком обеспокоенно. Рассмотрев мое лицо, мамины брови изучающе сползают вниз. — Ты не поверишь. Я потеряла телефон! А из-за плотного графика съёмок, никак не доеду за новым, пришлось пользоваться телефоном знакомого. И вот, пока я восстановила некоторые номера по памяти, свои аккаунты, прошло время. Простите, что заставила вас волноваться. У меня все просто замечательно! — наглейшим образом сочиняю на ходу историю. — Лиса, дочка, ты выглядишь слишком уставшей, у тебя есть выходные вообще? — тревога в голосе наблюдается с самого начала нашего разговора. Слишком хорошо меня знает. — Разумеется, мне приходится сейчас работать почти без выходных и я безумно устаю. Все это еще подкрепляется новой обстановкой и окружением, и только сейчас мой организм начал бурно реагировать на такую крутую смену жизни. Но знаешь, я так тут счастлива! Делать то, что люблю, каждый день вдохновляет меня и делает счастливой, — начинаю плакать, улыбаясь и глядя в родные до боли глаза. Мама начинает плакать в ответ. Тут включается Себ. Он ни слова не понял, о чем мы говорили с мамой на родном языке. — Все хорошо? Почему ты плачешь? — вырывает меня из своих эмоций, нежно беря за руку. — Все в порядке, я просто очень счастлива разговаривать с мамой, — отвечаю улыбаясь. Мама в недоумении перестает реветь, обращая внимание на мужской голос рядом со мной. Только сейчас осознаю, что допустила ошибку, не уединившись перед началом звонка. — Дочь, кто это сейчас был? — она утирает глаза от слез, приводя себя в порядок, понимая, что я не одна. Конечно, родители знали, что Себ мой ненастоящий парень. Мне пришлось это рассказать, чтобы избежать беспокойства с их стороны. Но что теперь делать... — Мам, помнишь Себастиана? Мы теперь вместе живем, так получилось, — ошпариваю будто кипятком бедную маму. Перевожу телефон на Себа, на что он приветливо машет и здоровается с ней, улыбаясь во весь рот. Возвращаю экран к себе, наблюдая большое количество эмоций на лице мамы. В глазах столько вопросов, но они никогда не выйдут наружу, пока я сама не позволю. Она не привыкла лезть насильно мне в душу, давая разобраться и решить, что именно мне необходимо обсудить. — Так вы встречаетесь теперь по-настоящему? — недоверчиво спрашивает, щуря глаза. — Все случилось довольно неожиданно. Мы поняли, что неравнодушны друг к другу. А агентство предложило съехаться, так как это будет хорошим пиар ходом, — неловко ерзаю на месте и улыбаюсь. — Он тебя не обижает? — резко включает строгость. Но я вижу, что это все тщательно скрывает ее тревогу и волнение за дочь. — Могу сказать точно, что это единственный человек здесь, не считая дяди и тети, который действительно волнуется обо мне. Себастиан буквально носит меня на руках, — улыбаюсь, поворачивая голову в его сторону, встречаюсь с глазами полными вопросов и непонимания. Он все еще крепко держит мою руку, вызывая тепло внутри. — Ты говоришь обо мне? — волнительным шепотом произносит мужчина. — Мама беспокоилась, что ты меня обижаешь, — хихикаю, — я сказала, как хорошо ты ко мне относишься и носишь на руках, как сокровище, — сжимаю мужскую руку в ответ, поглаживая большим пальцем. — Лиса, дочка, вижу, что тебе сейчас немного некогда, — неловко произносит мама, — хорошо, что ты позвонила. Пиши, хотя бы иногда, чтобы мы не беспокоились, хорошо? — Конечно! Не волнуйтесь, Себастиан позаботится обо мне, в случае чего, — тепло отвечаю, глядя в мамины глаза, — я люблю вас, передавай всем привет. — И мы тебя очень любим, родная! Созвонимся еще, — звонок на том конце оборвался, а на душе стало грустно. Ни разу еще с момента переезда мне не было так тоскливо. Возможно, накатывает очередная волна, усиливающая мою грусть по родным. Стэн молча наблюдает. Слезы предательски начинают катиться из глаз, а руки снова охватывает тремор. Отложив телефон, утыкаюсь в сильную мужскую грудь, давая волю эмоциям. Мощные кисти накрывают мои хрупкие плечи, успокаивая. Проревевшись, поднимаю голову, заглядывая в бездонный океан голубых глаз. Тело охватывают новая волна странных ощущений и поддавшись внутреннему порыву, целую мужчину в губы, пробуя их на вкус.