Любимчик учителя зельеварения

      В итоге они проходили так, между растениями, до самой полуночи, когда пора была идти за луноцветами. Сумки, несмотря на заклинания, казались забитыми под завязку, так что волшебники были вполне довольны этим выходом в Запретный лес.       Как оказалось, здесь, в живой полосе, всегда было светло, и создавалось ощущение, что день длится вечность. Полная гармония разнообразных растений и попадающихся на пути животных приводила в некий светлый восторг, а тишиной с лёгким шелестом листьев и воды можно было только наслаждаться. Пожалуй, для зельеваров это было идеальное место. Прекрасное и бесконечно вдохновляющее место.       Среди зеленых зарослей и мерцающих цветов в воздухе витало волшебство, и атмосфера Запретного леса наполнялась магией. Здесь даже дышалось легче, а ещё казалось, что ты получил какой-то очень редкий и полезный дар.       Эль был полностью удовлетворён этой прогулкой, если это можно так назвать, и парню даже не хотелось уходить, но он понимал, что это лишь мимолетный взгляд в мир тайн, и он должен вернуться к реальности. Но частичка этого волшебства останется с ним. Воспоминания запахов, звуков и ощущений, которые он испытал здесь, будут с ним.       Да и вернуться ему сюда никто не помешает, особенно когда столько редких ингредиентов в свободном доступе.       К полуночи маги, не сговариваясь, встретились на той же поляне, куда вышли в первый раз, и неспеша побрели к луноцветам. В самом деле, Лердд просто не знал, что здесь и где, так что просто собирал всё по очереди. А сейчас нужны были определённые цветы, так что без мастера было бы сложно их найти. Да и интереснее с ним чем-то.       Проходя мимо плаксивых лилий, усыпанных маленькими капельками чистейшей воды, что и изображала собой слёзы, Эль сорвал один из цветков, принюхиваясь к лёгкому аромату. Здесь все цветы имели лишь спокойный оттенок своего аромата, а не чёткий запах, от которого иногда голова кружится.       Лердд, недолго думая, провёл пальцами по стеблю, замораживая чудёсный цветок. Капли воды на листьях тоже замёрзли, образуя чудесных узор, а аромат стал ещё менее насыщенным. Покрутив цветок в руках, Эль отправил его в сумку. Может, и из такого ингредиента что-то получится.       На подходе к нужной поляне всё будто темнело, что было характерно для места роста луноцветов. Они просто поглощали свет, насыщаясь энергией для собственного роста и поддержания магического фона.       Пройдя между двух деревьев, которые образовывали нечто подобное входа в новый отсек, Эль застыл на месте, крупно сглатывая. Цветы были просто прекрасны.       Небесно-голубого цвета, чуть темнее к краям, они росли на высоких кустах, и были просто идеальными. И, конечно, главный элемент — мягкий лунный свет прямо из сердцевины, заставляющий с замиранием сердца разглядывать эту красоту.       — Они прекрасны, — прошептал юноша, во все глаза разглядывая цветы. Медленно подойдя ближе, он провёл пальцем по гладкому длинному лепестку, напоминающий чем-то лилию. — Идеальные, — протянул Лердд, чувствуя нежный, совершенно неземной аромат.       — Почему ты так считаешь? — Спрашивает зельевар, подходя ближе и с какой-то странной мягкой улыбкой рассматривая лицо своего ученика.       — В них нет минусов, — подумав, отвечает юноша, склоняя голову к плечу и с восхищением рассматривая луноцветы.       — Тогда почему ты не считаешь себя идеальным? — Задаёт другой вопрос мастер, заглядывая прямо в ледяные глаза.       — Наверное, потому что во мне есть минусы? — Скорее спрашивает Лердд, непонимающе переводя взгляд на своего декана.       — И какие же? — Чуть улыбается профессор зельеварения.       — Возможно, я необщительный? — Предполагает Лердд, хмуря брови. — Эгоистичный, люблю критиковать. И, как говорят мои родственники, неспособен любить, — хмыкает юноша, неловко отводя взгляд.       — Даже так? — Качает головой профессор. — Вспомни вот что. Цветы луноцветов являются самыми опасными для других цветов, поглощая свет. Они ненавидят слабаков, если это можно так назвать, и могут легко уничтожить конкурентов. Даже если другой куст таких же цветов. Скажи мне теперь, идеальны ли они? — Спросил декан, и Эль замолкает, размышляя об этих словах. — Да, Эль. Я считаю, что они по-своему идеальны, — отвечает за него Северус, срывая цветок и, заморозив, вставляет в белоснежные волосы парня. — Тебе больше идут луноцветы, а не лилии.       Эль удивлённо вскидывает на своего декана глаза, непонимающе заглядывая тому в лицо, но потом лишь благодарно улыбается, легко кивая головой. Было немного странно, что ему говорят такое, но Лердд может лишь сдержать собственные чувства.       — Пойдём, нужно успеть до конца часа, — чуть приподнимает уголки губ декан, доставая набор инструментов, Эль же следует его примеру, чувствуя себя ещё лучше, чем было до этого.       Пожалуй, каждый цветок по-своему идеален, но вот луноцветы… Эти цветы останутся в одном из самых лучших воспоминаний из жизни Лердда. И пусть он эгоистичный, неумеющий любить, но он знает, что, возможно, его тоже можно считать прекрасным.       Когда маги вернулись в школу, то никто не послал Эля в Слизеринскую гостиную, и тот вновь засыпал на диване в гостиной декана. Что ж, это правда можно назвать маленькой традицией, ни к чему не приуроченной.

***

      Скоро закончился и ноябрь, по-своему тёплый, как для Шотландии, где и находится школа чародейства и волшебства Хогвартс. На улице уже лежал пушистый снежок, заставляющий слезиться глаза от излишней белизны и сияния. Учеников теперь еле затаскивали на занятия, те наслаждались первым снегом и, потрудившись, даже смогли поиграть в снежки, разделившись по командам, в зависимости от факультета.       Слизеринцы на эту забаву фыркали, хотя многие первокурсники, наверное, были бы не прочь присоединиться к веселью остальных.       Многие, в самом деле, успели простудиться, так что ходили, красуясь дымом из ушей. Из-за наступления холодов Элю с профессором пришлось приготовить много больше бодроперцового зелья, чем в любое другое время. Если так и дальше будет, то Лердда начнёт тошнить от одного запаха этого состава.       Декан же чуть посмеивался на эту фразу от Эля, прекрасно его понимая. Все прошлые годы один варил все составы, так что успел прочувствовать на себе.       Конец ноября также означал и конец первого триместра из трёх возможных. Они были неравными, как мы все знаем. Самый короткий — второй, ведь были двухнедельные каникулы на Рождество, а самый длинный — третий, целых четыре месяца вместо трёх.       В конце каждого триместра была обязательная аттестация, которую пропускали очень редко. Можно было также поправить оценки, рассказывая тему наизусть или сдавая работу повторно, но этим нечасто пользовались, предпочитая получить просто «Слабо» или «Удовлетворительно». Минимум, что требовали профессора.       Сложнее всего было пройти аттестацию у профессоров трансфигурации и зельеварения. Они требовали хотя бы «Выше ожидаемого».       Обычно аттестация была именно практической, и нередко была целым проектом, что делали в течении месяца или даже двух. Для младших курсов же была только практика на уроке.       В общем, в последнюю субботу ноября, а это был ровно последний день, Элю пришлось пробежаться по всем профессорам, исключая своего мастера, и сдать выполнение заклинаний. Ну, или пересадить какой-то цветок, как у профессора Спраут.       Эль не представлял себе, зачем первокурсникам показывают чары, заставляющие бананы плясать вальс, но пришлось демонстрировать. Нет, ладно бы это можно было применить на человеке в ходе боя, но ведь нельзя же! Просто не подействует, силу сольёшь в никуда.       Ещё было задание превратить скрепку в кубок для воды, однако и этого Эль понять не мог. Ну научится ученик превращать именно скрепку в кубок, а дальше что? Если дать любой другой предмет, то наступает полный ступор, хотя ни формулировка, ни взмахи не изменятся. Бред, если короче, но вроде как нужный.       Вечером того же дня парень уже сидел за привычной первой партой в классе зельеварения и старательно выписывал формулировки, изредка слишком резко перечёркивая ненужное. Мастер Снейп был им доволен, так что Эль чувствовал себя прекрасно, вновь погружаясь в любимую науку.       — Эль, — под восемь часов вечера позвал его декан, на что юноша незамедлительно отреагировал, останавливаясь в выписывании новых формул. — Мне нужно уйти на педсовет, так что приду обратно через час. Если что-то случится, в чём я сомневаюсь, то зови по связи, — предупредил Северус, на что парень медленно кивнул.       — Без проблем, мастер, — согласился Эль, провожая Снейпа взглядом, а после вновь уткнулся в пергамент.       Северус же только усмехнулся на это, качая головой. Он и сам, наверное. отреагировал бы так же, если бы у него был мастер в том же возрасте, что и у Лердда. Снейп до бесконечности любил науку зельеварение и алхимию, с самого детства. И, не будем врать, по вполне объяснимым причинам, не слишком отличающихся от идей юноши.       Выйдя из кабинета, профессор бросил слабенькое запирающее, которое можно было легко сломать изнутри, а потом пошёл к директорской башне, находящейся в двадцати минутах ходьбы отсюда, если не больше.       Ближе всего от директора находилось общежитие Гриффиндора, так что по пути Снейпу встретилось много студентов, даже очень. Те, вздрагивая при виде нелюбимого профессора, расступались по сторонам, обходя его стороной, а после выдыхали, когда на них не обращали никакого внимания.       Мастер зелий хмыкнул, его ученик никогда не боялся его, даже не опасался. Хотя нет, безусловно, что-то из опасений и имело место быть, но как-то более уважительно. Будто про твою силу знают, чтят её и стремятся обойти, хоть и без злого умысла. Вот такое отношение было гораздо приятнее, чем постоянное заикание студентов или, и того хуже, блеяние. Последними качествами можно было легко описать многих, однако больше всего подходил, пожалуй, Лонгботтом.       Ещё зельевара раздражали те студенты, которые думают, что выше него. Ах, как же, профессор ведь бывший Пожиратель, а все Тёмные просто идиоты! Северус готов был рассмеяться, магам, которые так говорят, в лицо. Идиоты? Да на большинстве этих Пожирателей магический мир держится, чтоб вас всех! Никогда никто не думал, что ритуалы созданы не только для бесконечных сил, так ведь?       Кстати, потому и грязнокровок не любили, хотя были и другие причины. Почитают, что есть ритуалы с жертвоприношением, ужаснуться, и заявят, что так нельзя. Как нельзя? Всегда можно было, а вы, то есть, говорите, что нельзя? Бред.       Подойдя к нужной башне, что вела в кабинет директора, Северус поморщился, вспоминая дурацкие пароли, а потом просто взмахнул рукой, позволяя горгулье узнать его по отпечатку магии. К чему эти словесные выверты? Для бездарей?       Ступив на лестницу, Снейп подождал, пока она поднимется на нужный этаж, а после, не стучась, открыл тяжёлые двери, заходя в кабинет. Сам кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручёными ножками, на которых умещались хрупкие серебряные приборы. Некоторые едва слышно свистели, действуя на нервы, другие выпускали тонкие струйки дыма в потолок, а третьи просто мерно тикали, создавая у кабинета собственный звуковой фон.       — Северус, как раз тебя мы и ждали, — слащаво протянул директор из-за своего тяжёлого дубового стола, и Снейп только кивнул, усаживаясь в самое дальнее кресло из имеющихся.       Остальные профессора сидели на деревянных стульях, что либо трансфигурировали из листков пергамента или чём-либо другом. Флитвику так вообще пришлось заморачиваться, изменяя стул под свои параметры, но, в целом, это была уже обыденная вещь.       В первом ряду расселись профессора Макгонагалл, Синистра и Трелони, за ними уже расположился маленький профессор чар, а также другие, но не менее бездарные, по мнению Снейпа.       Он на самом деле, половину состава знал ещё с собственных лет обучения. Те же Минерва, Филиус и Бинс его знали с одиннадцати, так что Снейп их тихо не любил. Ненавидеть было как-то слишком много, так что профессор ограничивался другим.       — Итак, теперь все в сборе, — оглядев преподавателей и что-то подсчитав в голове, покивал Дамблдор.       Директор продолжил, поднимая в воздух бокал с ярко красным напитком, что принесли услужливые домовики:       — Прежде всего, позвольте поздравить каждого из вас с успешным завершением прошедшего триместра. Наши ученики проявили выдающиеся успехи, и я уверен, что мы все гордимся своей работой.       Северус Снейп, сидя в своем кресле, невидимо скривился, не проявляя никаких эмоций. Дамблдор же продолжил, не пытаясь даже заметить эту характерную для зельевара мимику:       — Однако перед нами стоят новые вызовы. Наступающий второй триместр обещает быть не менее насыщенным, чем предыдущий. Как вы знаете, многие наши ученики уже начинают проявлять свои магические способности, и наша задача — помочь им развить свой потенциал в самом лучшем виде.       Снейп отметил в уме, что эта задача, по всей видимости, лежит на плечах всех, кроме него, и приподнял бровь в ожидании продолжения. У него был один ученик, но он именно личный, так что, по факту, больше относится не к Хогвартсу и факультету, а к самому Северусу. На остальных же было не плевать, конечно, но никто усердия и не прилагал, чтобы стать хорошим зельеваром.       — Прошу вас также помнить, — добавил Дамблдор, глядя на собравшихся, — что в этом замечательном замке мы — не просто преподаватели, мы — образцы для подражания. Наши поступки, слова и решения могут оказать глубокое воздействие на молодые умы, формируя их взгляд на мир.       На лице мастера Снейпа мелькнуло саркастичное выражение, но он быстро скрыл его, наученный не слишком отсвечивать. Хотя, если бы он стал, никто бы и слова не сказал. Директор Дамблдор продолжил:       — Следовательно, я призываю вас быть внимательными и заботливыми, как в отношении друг друга, так и в отношении наших учеников. Вместе мы создаём атмосферу доверия и поддержки, необходимую для их роста и развития.       Профессор Снейп покачал головой, осознавая, что предстоящий триместр, вероятно, принесет ему ещё больше головной боли, чем предыдущие. Он перевёл взгляд на своих коллег, задумчиво прикусив губу. Скоро должны были объявлять результаты по квиддичу и баллам, так что к нему однозначно возникнут вопросы, как и говорил Эль.       При мыслях о ученике, профессор зелий совсем немного приподнял уголки губ, чтобы этого никто и не заметил. Лердд был необычным, даже странным, пожалуй. Но зельевар находил в нём себя и вкладывал в него почти все силы, что, кстати, и окупалось. Тот был прекрасным учеником, лучше и желать было бы грехом перед магией. Упёртый, заинтересованный и просто фантастично обученный, да ещё и может возраст менять.       — А теперь об итогах первого триместра, — объявил Дамблдор, взмахом палочки высвечивая за своей спиной голографическую доску, отливающую в ярко-фиолетовый. — Гриффиндор пока на четвёртом месте, семьдесят очков, — покачал головой директор. — Дальше ушёл Хаффлпафф, целых сто семнадцать очков. На втором месте Равенкло, двести три очка. И, наконец, преуспел Слизерин, целых двести девяносто очков, — задумчиво покивал Альбус Дамблдор.       Профессор зелий скользнул взглядом по преподавателям, не желая встречаться глазами с Дамблдором. Если его спросят, то он ответит, что всё заслуженно, да и другие успехов Эля отрицать не могут.       — Молодцы, Слизерин. Отлично, Слизерин, — протянул директор. — Северус, не поделитесь, как ваши студенты смогли собрать столько баллов всего за три месяца? Это больше, чем в любой другой год. Иногда и под конец года столько не зарабатывают.       — Конечно, Альбус, — ответил профессор зелий, чуть усмехаясь. — Мои ученики оказались исключительно талантливыми. Не только в этом году, но первый курс и правда весьма выдающийся. Они проявляют удивительные навыки в зельеварении и демонстрируют способности по другим школьным предметам. Возможно, это результат усердной работы и моего эффективного обучения, — медленно протягивал Снейп, кидая презрительный взгляд на Минерву.       — А что же ваш личный ученик? Внёс вклад в заработанные баллы? — Вмешалась профессор Макгонагалл, до сих пор немало огорчённая отказом перейти на её факультет.       — О, конечно, Минерва. Тебе ли не знать, — покачал головой декан Слизерина. — Мистер Лердд и правда очень сильный ученик, иначе я бы не стал его мастером, ты так не считаешь? — Чуть усмехнулся профессор, не желая больше и слова об этом говорить.       — Тогда о результатах матчей по квиддичу, — желая разрядить обстановку, переключил внимание на другую тему Дамблдор. — Первый матч, где участвовали Гриффиндорцы и Слизеринцы, окончился победой Гриффиндора. Счёт — сто семьдесят на шестьдесят. Второй матч, между факультетами Равенкло и Хаффлпафф, окончился победой Равенкло. Счёт — сто десять на девяносто, очень неоднозначная победа, — задумчиво покивал директор, переводя взгляд между деканами. — Следующий матч ожидается на конец февраля и, как мы все знаем, пройдёт между Слизерином и Равенкло. Удачи обеим командам.       — Благодарю, профессор Дамблдор. Надеюсь, следующие игры пройдут более… честно, — недовольно проговорила профессор трансфигурации, невзначай оборачиваясь на Снейпа.       — На что это вы намекаете, Минерва? — Прошипел в ответ мастер зельеварения. — Я же ничего вам не говорил, когда вы нарушали правила. А там чётко прописано, что ученикам можно входить в команду только со второго курса, — мстительно ухмыльнулся профессор зелий, что привлекло остальных преподавателей.       — Кстати, да! — Воскликнула профессор Аврора Синистра. — Я, конечно, понимаю, что у мальчика талант, но это очень травмоопасно. Да и другие первокурсники явно не побрезговали бы попробоваться на место в своих командах, но это правилами запрещено. Я уж не говорю про то, что у мистера Поттера имеется личная метла, — поджала губы профессор астрономии.       — У нас не было ловца, а мистер Вуд не мог одобрить других на это место, — нахмурившись, начала объяснять заместитель директора, чем заставила Северуса довольно улыбнуться, теперь можно было легко уйти отсюда, ведь за скандалом ухода одного из профессоров и не заметят. — И потом! Разве вы не заметили, как мальчик играет? Он же создан для квиддича, не рушьте моему студенту будущее, — вздёрнула подбородок Минерва.       — Какое будущее? Вы бы хоть совесть имели! Мистер Поттер не слишком-то хорошо учится, чтобы допускать ещё и постоянные тренировки, — покачала головой профессор Синистра, и её поддержало ещё несколько человек.       — Мальчишка, чтоб вы знали, пропустил свою первую отработку, только потому что в этот же день был квиддич, — подкинул Северус, заставляя Аврору вздохнуть с возмущением.       — Пропускать отработки? Не подскажете, профессор Снейп, во сколько вы назначили её? — Поинтересовалась профессор астрономии, кидая на заместителя директора недобрые взгляды.       — Ровно в восемь часов утра. Специально, чтобы закончить за полчаса до начала матча, — легко усмехнулся Северус, с наслаждением оглядывая создавшуюся ситуацию. Что ж, бывает и не так скучно.       — Как так можно? — Недовольно протянула профессор Спраут. — Никогда такого не было, — уверенно заявила она. — Минерва, ты считаешь, что это правильно?       — Мой студент пришёл на отработку позже, и я объяснила Северусу ситуацию! — Недовольно перебила её Макгонагалл.       — Даже если так, — покачала головой Помона.       — Давайте оставим эту ситуацию! — Вздохнув, громко проговорил директор, устав выслушивать этот балаган. — Всё, что связано с мистером Поттером, обговорено со мной, так что не нужно и дальше обсуждать эту ситуацию, — проведя ладонью по своей седой бороде, высказался директор. — Давайте дальше. Никто не хочет высказаться по поводу студентов, которые, возможно, преуспели в вашем предмете? Начнём с травологии.       — Если брать старшие курсы, — задумалась профессор Спраут. — То всё так и осталось. Мистер Стевенс, седьмой курс, готовит новый проект и готовиться поступать на магоботаника. Мисс Стирджес со своей командой разрабатывают новое растение, основанное на передаче предметов через цветы, — задумчиво покивала профессор травологии. — А вот с младших курсов преуспел Невилл Лонгботтом. Очень способный мальчик, как для ботаники, помогает мне в теплицах в свободное время. Ещё, конечно, мистер Лердд исполняет всё идеально, но он больше по зельеварению, как и полагается, — оценила Помона.       — Отлично, отлично, — довольно протянул директор. — В наше время магоботаники довольно пригодятся. И, бесспорно, каждый привнесёт в нашу флору что-то своё, — проговорил профессор Дамблдор. — Дальше. Как насчёт чар?       — Да, да, и у меня выдающиеся студенты нашлись, — хихикнул Филиус Флитвик, чуть не падая со своего стула, однако его быстро придерживает профессор Синистра, резко разворачиваясь назад. — Благодарю, Аврора, — вновь посмеивается профессор, усаживаясь поудобнее. — Я, пожалуй, начну с младших курсов. Очень способный первый курс, надо отметить. Мистер Бут, мисс Грейнджер, даже мистер Финниган с мистером Томасом, — кивает головой профессор чар. — Не буду уж говорить про мистера Лердда, он, пожалуй, всем нам запомнился, как лучший ученик, — посмеивается Филиус. — Со старших курсов хочу отметить команды мисс Борегард, братьев Олистер, а также мисс Миллинт. Все с разных факультетов, как вы можете заметить.       — Безупречно, Филиус, — одобрительно кивает бывший профессор трансфигурации. — Кто дальше? Минерва?       — Моя наука одна из самых сложных, так что у меня выделившихся меньше, — поджимает губы Макгонагалл. — Начну со старших курсов. Мистер Твист, безусловно, делает успехи, хотя его брат тот ещё ученик, — качает головой профессор. — Мисс Флайт, мисс Ориджент, а также мистер Лорент весьма неплохи, — продолжила она. — С младших курсов могу выделить лишь мисс Грейнджер и… мистера Лердда, — всё же признала она.       — Неплохо, очень неплохо, Минерва, — приподняв брови, выслушал директор, оценивая масштаб. — А мистер Лердд и правда так хорош? Северус, я так думаю, ты отличный учитель для мальчика, — заинтересованно подаётся вперёд Альбус. — Давайте теперь выслушаем про зельеварение, раз остановились именно на нём.       — Мой предмет, бесспорно, является чуть ли не самым сложным в школе, так что у меня тоже не так много выделившихся, — начинает зельевар, поджимая губы. — Все Слизеринцы весьма неплохи в зельеварении. Я, как вы, надеюсь, знаете, не потерплю неучей на собственном факультете, — взгляд чёрных глаз с насмешкой устремляется на декана Гриффиндора, которая лишь поджимает губы на такое. — Мисс Фарли очень хороша, как и мисс Теренс. Также выделяются мистер Эйвери и мистер Уилкис, — чуть кивает мастер зельеварения, ненадолго задумываясь.       — А с младших курсов? Есть кто-то? — Заинтересованно протягивает директор Дамблдор.       — Конечно, Альбус, — усмехается Северус. — Мистер Малфой, мистер Забини и мисс Перегрин одни из лучших. Также не могу не отметить своего личного ученика, — довольно ухмыляется Снейп. — Очень способный юноша, даже слишком.       — Превосходно, Северус, — задумчиво кивает директор. — А что же ученики других факультетов? Неужели никого?       — Да, да, — вмешивается профессор Макгонагалл. — Почему бы вам, профессор Снейп, не выделить мисс Грейнджер? Очень способная молодая ведьма. Но я смотрела её работу, и вы поставили ей только «Слабо». Не подскажете, почему так?       — А не подскажете ли вы мне, почему я должен оценивать простое переписывание учебника? — Задаёт ответный вопрос мастер зельеварения. — Как я пойму, что мисс поняла тему? Даже если она выучила учебник наизусть, то это не значит, что она сообразит, как приготовить из ничего зелье силы, — недовольно морщится зельевар.       — Но ведь мисс очень старается. Оценки по другим предметам очень хорошие, — не соглашается профессор Макгонагалл.       — Даже если так, — допускает декан Слизерина. — Но я профессор зельеварения, если вы не забыли. И я оцениваю знания по своему предмету, — медленно протягивает Снейп.       — Что ж, — вновь прерывает дискуссию директор. — Раз нет с других факультетов, значит нет, — заключает он, задумчиво переводя взгляд между деканами Гриффиндора и Слизерина. — А почему бы нам не обсудить успехи мистера Лердда, коллеги? Уверен, многие хотели бы про него высказаться. Учитывая то, что он уже несколько раз мелькает в нашем разговоре. Итак?       — О, юноша, бесспорно, талантливый, — протягивает Аврора Синистра, вздыхая. — Но от Лердда и ожидать другого глупо. Его отец с матерью, как я помню из своей учёбы, были лучшими на своих курсах, хоть и не такими старательными, — кривит губы профессор астрономии. — Талантливый, очень талантливый, — задумчиво протягивает профессор, несколько раз кивая головой сама себе.       — П-поддержу проф-фессора Син-нистру, — вносит свой вклад Квиринус Квиррелл. — С-слизер-ринец, есте-тественно, идеальн-ный, — заикаясь, продолжает преподаватель защиты от Тёмных искусств. — Оч-чень с-сильный студент, — заканчивает он, замучавшись выговаривать эти слова.       — Да-да, это верно, — восторженно восклицает маленький профессор чар. — Показал уверенное владение чарами первого курса, ещё и эссе замечательные. Я бы не отказался от такого ученика, но, боюсь, от своего мастера мистер Лердд уже не уйдёт, — с улыбкой качает головой Филиус.       — Конечно, не уйдёт, — фыркает Макгонагалл. — Он и на факультет другой отказался перейти. А я ему ведь сказала, что на Гриффиндоре его умения в трансфигурации оценят гораздо выше, — недовольно поджимает губы декан.       — Ты и правда ему это предлагала, Минерва? — Посмеивается Флитвик. — Парню не нужен твой Гриффиндор, он вполне комфортно чувствует себя и на Слизерине. Да и, если даже согласится, нужно согласие мастера, а Северус уж точно не отдаст тебе своего личного ученика, — хихикает профессор чар.       — Не отдам, — ухмыляясь, подтверждает зельевар, с каким-то наслаждением наблюдая за чужим недовольством. — Меня, в общем-то, удивило это ваше желание перевести мистера Лердда на свой факультет.       — Как скажете, — проговаривает Минерва, поправляя очки на переносице и тяжело вздыхая.       — Итак, раз с этим тоже закончили, — останавливает снова директор. — Есть ли ещё вопросы, которые нужно обсудить? — Вздохнув, уточняет директор Дамблдор.       — Пожалуй, нет, директор, — качает головой заместитель, и Альбус Дамблдор только благодарно кивает.       — Тогда мы с вами прощаемся. Разумеется, если есть срочное дело, то двери этого кабинета всегда открыты для вас, коллеги, — воодушевлённо протягивает директор.       Северус одним из первых встаёт из своего кресла, быстро шагая за дверь и вообще из этого кабинета. Даже если ему нравилось недовольство других, то это не значит, что ему вообще нравится сидеть на таких собраниях, смысла у них нет. Все результаты есть в свободном доступе, а особенно у деканов. Обсудить учеников можно и за обедом, если вдруг возникнет такое желание. Так что к мантикоре эти собрания, лучше бы и дальше сидел с Элем в подземельях.       Мысли о личном ученике вновь вызывают едва заметную улыбку, которую заметить дано, пожалуй, одному Северусу. Всё же, нет. Не только Северусу.       Снейп никогда не встречал такого человека, который способен был бы заметить его улыбку, какая сейчас красовалась на тонких бледных губах. Не встречал до того момента, как Эль стал его учеником. Тот всегда улыбался ему в ответ, замечая едва заметную мимику на лице мастера зельеварения.       И это удивляло, если принимать во внимание, что юноша до приезда в школу общался только с портретами и призраками предков. Были, наверное, выходы куда-то, но мастер зелий очень сомневался, что они были долгими. Максимум, так это пробежаться по магазинам или зайти в банк.       Быстро спускаясь по лестницам, Снейп не желал даже останавливаться на чём-либо. Да и на чём, если это важное «что-то» ждёт его в классе зельеварения?