Агний с яростью выбивает дверь, используя свою силу и злость, чтобы разрушить ее. Он бьет по двери постоянно, нанося удары, которые звучат громкими и грохочущими. При каждом ударе можно услышать звук треска и стука, который распространяется в комнате. Грохот переходил в пол, заставляя трещать стены
Звук выбивания двери может быть очень интенсивным и неприятным для уха. Он звучит как громкое и ритмичное постукивание, как будто что-то одновременно разбивается и трещит. Этот звук затронет жену в комнате, будоража её нервы и вызывая чувство страха и тревоги.
Дверная ручка ломается под силой ударов мужчины и издает звук, напоминающий лязг, когда металлические детали разрываются и разлетаются в разные стороны. Этот хрустящий звук может быть очень характерным и легко узнаваемым, отмечая конец сил мужчины и его успешное проникновение в комнату.
Агний сильно дышит, его сердцебиение усиливается от напряжения, и его злобные рычания невозможно не услышать. Его голос наполнен яростью и раздражением, и его слова, которые переходят в нечеткий фон, смешиваются с звуками разрушения, создавая угрожающую атмосферу.
— Уйди мразь! — жена побежала к супругу и со всей силы ударило его. Удар пришёлся на щеку Агния, крася его лицо красным следом
— ДА КАК ТЫ! — мужчина толкнул В. в стену, заторможенно, но всё же защищая ъ от удара.
— УЙДИ ОТ СЮДА ТВАРЬ! ТЫ ХОЧЕШЬ ЧТОБЫ ЛЮЦИУС И ИВЛИС ВСЁ ЭТО СЛЫШАЛИ?! — В. уже перешла на крик
— Ивлиса дома нет, а на Люциуса, на этого мешка говна похуй — он говорил спокойно, так словно не он только что выбил дверь.
— Да как ты смеешь называть так Люциуса?! Это. Твой. Сын! — угрозой говорила В.
— Он не мой сын. Пусть хоть сдохнет, мне будет похуй — Его брови склонены вниз, их линия становится глубже, а глаза наполнены гневом и агрессией. Его глаза могут сильно расширены, что придает ему дикое и угрожающее выражение. Кожа на его лице красная и покрыта потом от напряжения . Его рот скрученый в гневной гримасе, зубы зажаты так, что зубы уже скрипят . Его нос сморщился и напряжение. Человек в таком состоянии обычно дышит тяжело и выдыхает во время выражения своей ярости. Прямо как Агний сейчас.
— Ты грязное животное... УБЕРАЙСЯ от сюда, ото я тебя убью, суку—
— Так убей! Что тебе мешает?! Ты меня пыталась убить, да ЧТО УЖ ТАМ! Ты меня уже убила морально —
Агний быстро подбежал к ней
В. стояла там, неподвижная, словно воздух замер. Воздух казался плотным и тяжелым, несущим с собой невидимую напряженность. Она настолько ошарашена, что чувствовала, будто ее тело исчезает, а с ним и все чувства и эмоции .
Ее лицо, ранее озаренное яростью, теперь красовалось глубокой печалью. Слезы, подобно причудливым кристаллам, сталкивались с ее щеками, оставляя за собой белоснежные следы. Ее густые ресницы усиливали впечатление боли.
Прикрыв руками лицо, она выдохнула оскорбленно и вздрогнула. Теперь ее тело выдавало истощение и слабость. Постепенно она начала покачиваться, словно на грани потери сознания, хотя так и есть. Ужас захлестнул ее как волна, а она, он просто стояла перед ним.
В ее глазах плясали полусоты, подобно разбившимся о волну кораблем. Взгляд ее утратил ясность, как будто смылся с него весь мир. Глаза жены скользили по комнате в поисках опоры, но наливались болью и разочарованием.
Губы, ранее окрашенные в яркий румянец, теперь напряжены мелом. Ее дыхание резко и страстно, словно попытка вырваться из петли, но каждое вздохи приносят с собой лишь боль. Она отчетливо слышит свое сердце, которое бьется с необычайной силой, словно пытается выбиться из тесных пределов груди, чтобы освободиться от этой тяжести.
Наконец, она падает на колени, скорчившись в калачик. Ее плач разрывает воздух, как музыка, звучащая на самом низком тоне. Она израсходовала все свои силы, чтобы не отдать волю боли, но теперь она поражена, она понимает, что победить эту битву невозможно.
Девушка рыдает, словно луна, отражающая свет в глубоком небе. Ее слезы, полные страдания и горя, достигали земли и терялись в недрах земли. Аллигаторы в ее глазах остановились, и теперь она смотрит в пустоту, отдельные взгляды скользят по ее лицу и коснулись ее души, но она не чувствует никакого отклика.
Эта девушка, едва собиравшаяся падать, теперь стоит на краю бездны. Боль становится источником передачи, а слезы - этим самим языком.
В. продолжала рыдать скорчевшись от боли. Под взгляд уже ненавистных ей алых глаз.
— Подумаешь над своим поведением — совсем хладно сказал её муж, как приговором на суду.
А что там Люциус?
Люциу, запершись в своей комнате, рыдал как без памяти. Его слезы текли по его щекам, словно маленькие ручейки, капая на паркетный пол. Рыдания проникали вглубь его сущности, заключая его в объятия печали и отчаяния.
В комнате, окутанной тяжелыми занавесками и паутиной, царила мрачная атмосфера. Темное освещение лишь подчеркивало глубину его горя. Стены казались стиснутыми в грозном объятии тоски, которая проникла в каждый уголок этого места.
Мальчик сжимался, подергиваясь, словно пытаясь освободиться от тяжести, что опустилась на его плечи. Каждый его вздох пронизывался страшными эмоциями, страхом и гневом, которые смешивались с его слезами. Он погружался все глубже и глубже в этом океане боли, искупаясь в нем, ощущая его охлаждающие прикосновения ко всему его существу.
Сердце Люциуса стучало в его груди как молот, отзываясь на каждый его стон. Тошнота сжимала его желудок, а голову не покидало ощущение тяжести, как будто ему на голову положили гранитную глыбу.
В его раздирающих душу воплях можно было услышать обломки его мечтаний и надежд, которые утопали в потоках слез. Он уже не видел ни одного лучика света, все окружающее стало затуманенным и серым. Казалось, что его мир вокруг него обрушился и рухнул, оставив лишь руины и разрушения.
Мысли мальчика были запутаны и безысходны, словно проводники его счастья были перерезаны неведомой силой. Он не знал, как выйти из этой чемной бездны, которая поглотила его. Отчаяние переполнило его сердце до предела, а слезы хлынули еще сильнее, образуя кровавую реку горя.
Так Люциус рыдал, нарушая тишину своей комнаты. Закрытый в этом мрачном пространстве, он испытывал всю боль мира на своих плечах. Каждая его слеза была каплей, пролившейся из адского пепельника. Он был один, отделенный от внешнего мира, погруженный во тьму собственных мыслей и страхов.
Белобрысый рыдал как без памяти, не зная, что принесет завтра. Но в глубине его сердца пробудилась искра мужества и надежды, которая, может быть, однажды превратится в свет, освещающий его путь. Пока что он продолжал плакать, сжимаясь от боли, зная, что для того чтобы исцелиться, ему нужно.
Но сейчас он просто лёг начал писать в своё ежедневнеке
Мои родители разводятся
А мне страшно и очень очень грустно
Мне нужно бить людей которых я люблю всей душой?
Нет конечно.
Тогда зачем папа бьёт маму, а мама его?
Я люблю маму, а она меня любит?
Мой папа сказал что я ненужный кусок говна
Это правда?
А вдруг это так?
Мне очень страшно
— Лололошка, Лололошенька, Рома, помоги... — срутившись прохрипел Люциус, быстро заснув.
