Маленькое сокровище

Утро в Жунсюэ всегда начиналось почти одинаково. Сначала из-за беловерхих гор всходило солнце, раскрашивая небосвод в нежно розовые и золотые оттенки. В это время воздух еще был прохладен и колюч, а на землю сходил туман, окутывая древние леса и бамбуковую рощу, словно покрывало сотканое из звездной пыли. Жунсюэ оживал - открывались городские ворота, рабочие шли к виноградникам, расположенным на склонах гор, а слуги отправлялись на рынок, чтобы купить свежие продукты. На смену приятной тишине приходил шум, иногда в хор человеческих голосов вплеталась музыка траурных или свадебных процессий. Жизнь текла своим чередом, оминая небольшой городок, притаившийся далеко на западе. Здесь никогда не происходило ничего особенного: ни нападений демонов, ни мятежей, торговцы и те бывали в Жунсюэ от силы два раза в год, весной и осенью. Но Шэнь Цинцю считал такое положение дел благословением. В его жизни произошло слишком много событий и сейчас ему хотелось лишь покоя. Возможно, не будь его меридианы искалечены, а золотое ядро почти полностью разрушено - он отважился бы отправиться с Юанем в небольшое путешествие, желая познакомить сына с ремеслом заклинателей. Но сейчас подобное было сущим безумием. Слишком опасно. Он не мог решиться на это. Не тогда, когда осколки Империи пылают огнем мятежей и кровопролитных войн за власть. Не тогда, когда из Бесконечной Бездны в мир вырвались отвратительные твари, а демоны и духи истребляют целые города, просто потому, что больше нет заклинательских школ и нет заклинателей, способных противостоять им. А те немногие одиночки, что пережили правление Ло Бинхэ давно затерялись по окраинам мира, не желая быть убитыми, или, если дело касалось девушек, заточенными в гарем. На востоке медленно занимался рассвет. Шэнь Цзю проснулся еще пол шичэня назад, но продолжал лежать в кровати, ворочаясь с боку на бок. К большому удивлению, его не мучили кошмары, вместо этого ему снились дни, проведенные вместе с А-Юанем. Его первые шаги, радость от первой лошадки, тайком принесенной А-Янь. Наблюдение за императорским садом и рассказы о большом мире, простиравшемся где-то там, за зарешеченным окном. Наверное поэтому он проснулся в отличном расположении духа. Все, что касалось сына, вызывало у него неподдельный восторг и радость, а каждое воспоминание было подобно драгоценной жемчужине. Шэнь Цинцю тихо выскользнул из под ватного одеяла, опуская ноги на деревянный пол. Накинув на себя верхнее ханьфу и подобрав волосы в простой пучок на затылке, он проскользнул в комнату к А-Юаню. Окна, как всегда, были плотно зашторены. Маленькое сокровище спало, свесив одну ногу с кровати, а вторую, закинув на спинку кровати. Рядом с ним на подушке, пригревшись, спал сяо Лань. Юань недовольно хмыкнул и заворочался, обнимая во сне одеяло. Однако проспать дальше ему было не суждено. Шэнь Цзю буквально пропел отвратительно бодрым голосом: - С днем рождения, мое сокровище! А-Юань ошалело открыл глаза, вновь перевернулся и, перепутав кота с подушкой, попытался улечься прямо на него. Сяо Лань, недовольный таким раскладом громко зашипел, мигом отскочив на другой конец комнаты. Шэнь Цинцю поцеловал еще не до конца проснувшегося Юаня в лоб и радостно открыл шторы, впуская в комнату свет. - Я купил танхулу и приготовил праздничную лапшу. А-Юань что-то тихо буркнул себе под нос, но все же выпутался из теплого ватного одеяла, в которое его еще вчера завернул родитель. Он сонно потер глаза и потянулся. - Иди пока умойся, а я заварю чай. Шэнь Цзю потрепал сына по волосам, подхватил сяо Ланя на руки и пошел на кухню. Моментами он чувствовал себя этакой курицей-наседкой. Пусть Юань и милостиво сносил все его объятия и попытки потаскать себя за щёчки. Но ей богу, вы видели эту маленькую прелесть?! И вообще, тискать сына - его законное право. С такими мыслями Шэнь Цинцю накрыл на стол и заварил чаю. Юань, пришедший спустя несколько минут, уселся за стол, сонно зевая. - И кому вчера говорили не играться с котёнком допоздна? - Матушка говорила что-то такое? - Юань удивленно захлопал ресницами и отвел взгляд, пытаясь скрыть хитрый блеск синих глаз. Кончик его носа едва заметно покраснел. Шэнь Цзю фыркнул и щелкнул сына по носу, добившись от него возмущенного пыхтения и недовольно надутых губ. - Я уже не маленький, но мама продолжает вредничать! - его голос звучал до ужаса обиженно. Бывший пиковый лорд изобразил на лице подобие раскаяния, но, не удержавшись, весело фыркнул, а потом и вовсе залился звучным хохотом. Юань продолжал недовольно сопеть и даже сложил руки на груди. В следующее мгновение на стол запрыгнул уже немного подросший сяо Лань, попытавшись стянуть свежую паровую булочку. Вот только он немного не рассчитал траекторию и вместо баоцзы, схватил чашку чая. А потом и вовсе, с этой самой чашкой, грохнулся на пол. Шэнь Цзю смеялся так громко, что его, наверное, было слышно во всем лесу. Особой комичности ситуации добавляли абсолютно одинаково обиженные лица Юаня и сяо Ланя. Позавтракав и убрав небольшой беспорядок, они переместились в уютную гостиную. За эти несколько лет рядом со стенами появилось множество полок заставленных книгами, деревянными фигурками и разными памятными мелочами. Так, особое место занимали камушки необычных расцветок и форм, которые Юань десятками собирал в их первый месяц жизни в Жунсюэ. Рядом с камешками расположилась простая ваза с парочкой веточек вишни, покрытых нежно-розовым цветом. Еще одна недавняя находка маленького сокровища. Оставив сына одного на несколько мгновений, Шэнь Цинцю пошел в свою комнату. Взяв со шкафа лакированный деревянный ларец, набор кисточек и тушечницу, он вернулся в гостиную. Юань с любопытством осмотрел коробочку. - С днем рождения, мое маленькое сокровище, - положив вещи на стол, Шэнь Цзю вновь обнял сына. Юань обнял его в ответ, коротко клюнув в щеку. - Что ты хочешь нарисовать? - Уточек-мандаринок. - Ну хорошо, - Шэнь Цинцю аккуратно отстранился, разложил кисти на столе и растер чернила. Юань открыл шкатулку, вынув из нее два идентичных веера цвета цин. Он с восхищением провел пальчиками по пластинам, любуясь идеальностью резьбы и лакировки. Это и правда был особенный подарок. - Это не все, мое маленькое сокровище. А-Юань вновь заглянул в ларец и достал две идентичные подвески с кисточками. Шэнь Цинцю улыбнулся, наблюдая за чистым восторгом, плескавшимся в синих глазах. - Спасибо, - в следующий миг ребенок повис у родителя на шее. - Тебе нравится? - Очень! Теперь у нас не только веера одинаковые, но и подвески! Матушка лучшая! - А-Юань тоже лучший. Спустя минуту они наконец прекратили объятия. Шэнь Цинцю взял кисточку, обмакнул самый кончик в чернила и сделал первый штрих. Юань медленно повторил за ним, пытаясь подражать не только движениям руки, но и позе, в которой сидел Шэнь Цзю. Бывший пиковый лорд с удовольствием отметил, что движения его маленького сокровища стали увереннее, а линии - четче и тверже, утратив некую мягкость, присущую им ранее. Когда-нибудь, они будут распускаться под кистью А-Юаня, словно цветы яблони по весне, образовывая идеальный и завершенный узор. Но даже сейчас результат был потрясающим. Шэнь Цзю вновь опустил кисть, добавляя еще несколько линий и обозначая силуэт утки. Юань старательно повторял за ним, от усилий даже высунув кончик языка. Его уточка была чуть меньше, чем та, что нарисовал Шэнь Цинцю, но это не нарушало целостность будущей композиции. С веерами они закончили ближе к обеду, оставив чернила сохнуть, а сами устроились на веранде. Шэнь Цзю в кресле и с гуцинем, а А-Юань напротив, тиская жалобно мяукающего сяо Ланя. Мужчина прикрыл глаза и тронул струны инструмента, наслаждаясь первыми чистыми нотами мелодии. Он всегда любил играть, это давалось ему ничуть не хуже каллиграфии и рисования, но приносило странное ощущение покоя. В такие моменты в голове возникали смутные и спутанные образы, размытые давностью лет. Это было так давно, что он не помнил ничего, кроме приглушенного пения гуциня и касаний чьих-то рук. - Матушка научит меня играть на гуцине? Шэнь Цинцю оторвал пальцы от струн, прерывая мерное течение мелодии. Над верхушками бамбука возвышались алые крыши домов, полускрытые роем нежно-розовых и белых лепестков. С наступлением середины весны на смену холодному ветру пришли теплые солнечные лучи. Шэнь Цзю все чаще выходил на веранду, проводя на улице больше времени. На их небольшом огороде распустились первые цветы. Юань усердно ухаживал за ними, каждую неделю обрезая несколько свежераскрывшихся бутонов и ставя их в вазу. Шэнь Цинцю не возражал, наблюдая за этим с нескрываемым умилением. Поняв, что он молчит слишком долго, бывший пиковый лорд наконец ответил. - Конечно, мое маленькое сокровище, но сначала давай пообедаем. Юань закивал и вместе с котенком юркнул на кухню. Шэнь Цзю, отложив инструмент в сторону, последовал за сыном. К его приходу маленькое сокровище, старательно пыхтя, пыталось поставить воду для чая. Шэнь Цинцю весело фыркнул и помог сыну. Юань тем временем достал из шкафа пузатый чайник и пару чашек. - Какой чай хочешь, моя прелесть? - Черный, тот, который мы купили неделю назад. - Хорошо, попробуешь заварить сам? - Да, - Юань охотно кивнул. Шэнь Цинцю разогрел баоцзы, поставил рис на огонь, нарезал мясо на маленькие кусочки и добавил его в котел. Следом он добавил немного зелени и специй. Пообедав, они переоделись в почти идентичные ханьфу, светло зеленого цвета, прикрепили к поясу новые подвески и веера. Шэнь Цзю осторожно собрал пока еще короткие волосы Юаня, едва доходящие ему до плечей, в аккуратный хвостик. Жунсюэ встретили их шумом и гамом. По широким, чистым улицам проезжали телеги, нагруженные товарами, проносились изящные паланкины и всадники верхом на лошадях. Юань рассматривал проходящих мимо людей с нескрываемым интересом. - Мастер Шэнь! Это ваш сынишка? Какой хорошенький! - шедшая мимо сваха Ву схватила Юаня, притягивая его ближе к своему напудренному лицу с нарисованными губами и бровьями - Щеки правда большеваты, а вот подбородок хороший, да и брови тонкие. И какой знак у него? - Лошадь, мадам Ву. Женщина довольно кивнула и ощупала сначала затылок, а потом шею ребенка. Закончив с этим, она осмотрела его уши и глаза, и лишь тогда продолжила прерванный разговор. - У меня на примете уже есть несколько домов с девочками похожего возраста и с подходящим знаком. У некоторых из них, если Госпожа с маленькими ножками будет милостива, будут совершеннейшие ароматные лотосы*. - Спасибо за помощь, мадам Ву, но Юань пока слишком мал даже для помолвки. - А вы, мастер Шэнь? - сваха обмахнулась веером и по деловому прищурилась - Человек вы видный, образованный, а все еще одинокий. Ну где это видано? Вам бы супругу себе подыскать среди местных девушек, и забот меньше, и за сынишкой будет кому присмотреть, а там еще детишки пойдут. - Я пока не нашел никого себе по душе, но спасибо за предложение, мадам Ву. - Обращайтесь, мастер Шэнь. Распрощавшись со свахой, Шэнь Цинцю пошел дальше, держа А-Юаня за руку. А в следующее мгновение сын огорошил его неожиданным вопросом. - Матушка хочет выйти замуж? От шока Шэнь Цзю споткнулся, а потом и вовсе замер посередине улицы каменным столбом. Юань смотрел на родителя, хитро прищурив глаза и уперев руки в боки. - Нет, мое маленькое сокровище, конечно же нет! - Если матушка надумает жениться или выйти замуж, - на этом моменте Шэнь Цинцю подавился слюной - то должна обязательно посоветоваться со мной! Маме нужен кто-то хороший и надежный, а еще красивый и умный, и он должен уметь готовить, и заваривать чай, и рисовать, и играть на гуцине, и танцевать, и... - Юань набрал побольше воздуха в легкие желая продолжить. Не удержавшись, Шэнь Цзю тихонько буркнул: - Кажется, я останусь холостяком. Юань недовольно цокнул, дернув родителя за рукав. Шэнь Цинцю весело рассмеялся и подхватил сына на руки, направляясь в сторону забегаловки с самыми вкусными в мире шариками таро, обжареными в карамели. Домой они вернулись только тогда, когда солнце почти скрылось за горизонтом. Юань зевал на ходу и едва не спотыкался на каждой кочке. День выдался слишком насыщенным и полным впечатлений. Да и две последние танхулу явно были лишними, как и лотосовые семечки. - А-Юань, тебе нужно умыться, - Шэнь Цинцю зажег фонари и свечи, поставив воду для чая. Маленькое сокровище сонно кивнуло и медленно поплелось в ванну. Он кое как распустил волосы, даже не расчесав их и умыл лицо. Родитель дожидался его в гостиной, с парой чашек ароматного чая и расческой. Они уселись у камина, Шэнь Цзю в кресле, а Юань у его ног. Он осторожно расчесал волосы сына и перетащил к себе на колени, убаюкивая. На улице царила безлунная и глухая ночь. Звездное небо застилали темные облака. Только белые верхушки гор зловеще белели среди беспроглядной темноты, опустившейся на Жунсюэ. Даже фонарики, и те едва могли разогнать сгустившийся мрак. Шэнь Цинцю осторожно подхватил сына на руки и перенес его в постель. Сяо Лань обнаружился вальяжно развалившимся на подушке. Сдвинув котенка, Шэнь Цзю закутал Юаня в одеяло, затянул шторы и тихо вышел, притворив двери. Гостиная встретила его неприветливым молчанием. Бывший пиковый лорд устроился в кресле, поджав под себя ноги. Было тихо, так тихо, как бывает лишь в преддверии грозы. Но Шэнь Цинцю не обратил на это внимание, устало уронив голову на плечо и погрузившись в беспокойный сон. Над Жунсюэ сгущались тучи. * Очень длинное объяснение: Ароматные лотосы, ароматные полумесяцы и ножки-лотоса - традиция бинтования ног в древнем китае, в результате которой девочкам калечили ноги для того, чтобы добиться такой же формы, как у лепестка лотоса или серпа молодой луны. По итогу такие ножки не превышали 7-9 см в длину, уход за ними был целым ритуалом окутанным тайной, а прекраснейшие туфельки женщины не снимали даже ночью. Такие ножки были залогом хорошего замужества, а без них девушек ждала очень печальная участь стать маленькими невестками - бесплатными рабынями-служанками в чужом доме без права на брак, что было для китайских женщин хуже смерти. Теперь к Госпоже с маленькими ножками - это одна из множества богинь, которым женщины молились, в надежде, что ноги их дочерей преобретут совершенную форму. И молились не просто так, потому что в результате бинтования умирала как минимум каждая десятая девушка, а еще часть оставалась калеками не способными толком ходить, и дай боже одна треть получала заветные ножки.