Маленькое сокровище

На обломках бывшей столицы медленно возводился дворец. Над цветочными полями уже возвышались несколько роскошных центральных павильонов, окруженных только недавно высажеными деревьями и цветами. Ло Бинхэ довольно осматривал Тронный зал, который уже сейчас поражал красотой и богатством, но истинной жемчужиной дворца должна была стать бамбуковая роща, отгороженная от остального мира и дворцового комплекса стеной, с затерянной где-то, меж узких тропинок и зеленью хижиной, почти ничем не отличавшейся от той, что была когда-то на Цинцзин. Император улыбнулся. Бамбуковая роща располагалась так, что чтобы покинуть ее пришлось бы пройти половину дворца, включая его павильон. Так что даже если бы Учитель и хотел, то не смог бы уйти не будучи замеченным. Ло Бинхэ надеялся, что строительство будет окончено к середине лета. Ему хотелось сыграть свадьбу как можно скорее, чтобы Шэнь Цинцю был первым из тех, кто переступит его порог, надев красные одежды. Их свадьба будет незабываемой. Весь дворец будет пестреть ярко алыми цветами. В Тронном зале соберутся тысячи гостей, которые будут славить его и желать счастливой семейной жизни. А рядом, скрытый под красной вуалью, будет сидеть Учитель. Его длинные волосы можно будет уложить в причудливую прическу и украсить не только Короной Феникса, но еще и десятком разнообразных шпилек. На бледных кистях рук, словно кандалы, будут звенеть золотые браслеты и кольца, но дорогой и многослойный наряд, спрячет их от чужих взгляд. Только кончики пальцев будут видны из под длинных рукавов. Это то немногое, что смогут увидеть гости. Все остальное принадлежит лишь ему - и поэтому Ло Бинхэ укроет Учителя от всего мира, спрятав его за высокими стенами и зеленью бамбука. Император прикрыл глаза. Скоро, совсем скоро Шэнь Цинцю будет только его. Каждый вечер и каждое утро Учитель будет видеть только его. Он будет улыбаться только для него. Он заменит ему всех - даже воздух, чтобы Шэнь Цинцю свыкся с мыслью, что он неотделим от Ло Бинхэ. Что он принадлежит лишь ему, и душой, и телом, и даже мыслями. Но если Учитель будет брыкаться, что ж, он найдет способ принудить его. Каким сильным бы не был Шэнь Цинцю, он сломается, возможно чуть раньше, возможно чуть позже, но результат будет один - Учитель подчинится, не имея иного выбора. И тогда он будет рядом. Будет единственным, кто подарит хоть немного покоя, ласки и облегчения. Убедит, что золотая клетка все же лучше сырой и стылой темницы. Ло Бинхэ оскалился, Шэнь Цинцю есть что терять, но до тех пор пока он будет послушен, с ним и Юанем всё будет впорядке. Хотя все же он будет вынужден ограничить их общение, ведь у Учителя не должно остаться никого ближе него, даже сына. От размышлений его отвлекли пришедшие портные, принесшие ткани и эскизы свадебных одежд. Разложив все это перед троном, пришедшие быстро склонились в поклонах, опасаясь навлечь на себя гнев Императора. Ло Бинхэ был доволен. Он собирался выбрать только наилучшее. Свадебные одежды обязательно должны были быть многослойными, пошитыми из лучших материалов и украшенными его узором, в виде золотых драконов, извергающих пламя. Император заинтересовано рассмотрел принесенные ткани, выбрав самую приятную на ощупь, расшитую золотом и выкрашеную в кроваво красный цвет, желая подчеркнуть бледную кожу и смоляные волосы Шэнь Цинцю. Алый пойдет Учителю куда больше, нежели зеленый, с этими мыслями Ло Бинхэ выбрал еще несколько рулонов, велев пошить из них повседневную одежду. Портные ушли, оставив его в одиночестве в большом и пустыном зале. Император откинулся на спинку трона, наслаждаясь тишиной. Вот-вот должны были прибыть вестники, отправленные во все провинции и уезды империи. Ло Бинхэ ждал этого с нетерпением и предвкушением, все же течение жизни во дворце было неспешным и мирным, из-за чего ему не редко было скучно. А подчинение какого-нибудь города было неплохой возможностью размяться, а заодно и накормить Синьмо чужой энергией и кровью. Нет, все же сначала он наведается за Шэнь Цинцю и заберет его во дворец. Учитель должен свыкнуться, что именно это место отныне станет его домом. Шэнь Цинцю наблюдал за плещущимся в прохладных водах источника А-Юанем. С наступлением первых дней лета на бамбуковую рощу опустилась жара, поэтому они все чаще выбирались к источнику, захватив с собой немного еды и сменную одежду. - Матушка не хочет искупаться? - Нет, мое маленькое сокровище, - Шэнь Цинцю обмахнулся веером с уткой-мандаринкой. Он в кои то веки убрал волосы в высокую прическу, обнажая фарфоровую шею, и закатал рукава верхнего одеяния, забыв про приличия, но даже так жара была почти невыносимой. По виску стекла капелька пота. Не удержавшись, Шэнь Цзю скинул сапоги и закатав нижние штаны, опустил ноги в воду. Юань, словно маленький утенок подплыл к родителю. - Ты не замерз? Все же вода в источнике прохладная. - Нет, - Юань отрицательно мотнул головой, нечаянно забрызгав Шэнь Цинцю. - Будешь так делать, переименую в утенка. - Кря-кря! Кря-кря! - ребенок весело фыркнул и ударил ладошкой по воде, опять брызгая на родителя, но теперь уже специально. Шэнь Цзю рассмеялся и щелкнул сына по носу. Юань продолжил крякать, изображая из себя утенка. Наигравшись, он спросил: - Почему матушка не хочет искупаться? - Мне не жарко, мое маленькое сокровище, да и вода, как по мне еще холодновата. Шэнь Цинцю нежно улыбнулся сыну. Не говорить же ему, что если он залезет в источник, то сквозь ткань нижних одежд будут просвечиваться старые шрамы, обозначавшие те места, где Ло Бинхэ некогда оторвал ему руки и ноги. К тому же, те несколько порезов на бедрах, что он оставил сам себе еще не зажили до конца и могут начать опять кровоточить. Тогда он точно не отделается от множества вопросов. Ему не хотелось, чтобы А-Юань лишний раз беспокоился о нем. Хотя он не заслуживал даже капли снисхождения. Не после того, как по его вине пал Цанцюн. Не после того, как по его вине умер Юэ Цинъюань. За это Шэнь Цзю ненавидел себя больше всего. За то что тогда не смог сделать ничего, и подчинившись проклятой демонической крови, написал злосчастное письмо. Лучше бы он истек кровью. Он был жалок, хотя должен был сопротивляться до последнего. Но он не смог даже этого! Полжизни он твердил себе, что делает все ради Цанцюна, но когда ему и правда требовалось сделать хоть что-то, то он не смог даже просто сдохнуть, не навредив. То письмо, написанное его рукой, пока он сам содрогался в судорогах от адской боли, было одной из причин почему Юэ Цинъюань умер. Потому что и хотел спасти его, а вместо его пал сам. От него не осталось ничего, только кости пропитанные ядом и утыканные стрелами. Осколки Сюаньсу и те исчезли без следа, сгнив где-то на полу Водной тюрьмы. Все, что мог сделать Шэнь Цинцю это зажечь несколько палочек благовоний в память о нем и надеяться, что Ци-гэ будет счастлив в следующем воплощение, а его жизнь не будет омрачать вина перед предателем и ублюдком, которого он по иронии судьбы некогда нарек братом. Шэнь Цзю ненавидел Юэ Цинъюаня за это, за то что тот остался верен слову и правда защищал его до последнего вздоха. А он даже не знает куда идти, чтобы просто почтить его память. - Почему матушка грустит? - Разве, моя прелесть? - Шэнь Цинцю погладил сына по волосам, но, кажется, Юаня нисколько не убедила ни его улыбка, ни спокойный тон голоса. Бывший пиковый лорд подавил тяжелый вздох. Юань с каждым годом все больше и больше напоминал ему Ци-гэ. Те же синие глаза с редкими вкраплениями серого. Те же аристократические черты лица и та же гордая осанка. Такая же густая, черная шевелюра, вечно выбивающаяся из прически и чуть смуглая от природы кожа. И даже голос, всегда наполненный теплом и заботой, каким к нему обычно обращался только Юэ Цинъюань, даря веера или сладости. Шэнь Цинцю солгал бы, если бы сказал, что его это не волновало. Сейчас, когда Ло Бинхэ вернулся, это было опасно. И Шэнь Цзю с ужасом понимал, что он не сможет защитить свое маленькое сокровище в случае чего. - Матушка совсем не обращает внимание на А-Юаня! - ребенок обиженно дернул родителя за край одежд. - Конечно же нет, как я могу не обращать на тебя внимания? - Шэнь Цинцю наклонился и поцеловал сына в лоб. Юань хотел уже сказать что-то, когда тишину бамбуковой рощи прервали шаги. Шэнь Цзю окаменел и скованно обернулся. Позади него стоял Ло Бинхэ в тяжелом императорском наряде. На лице недобрым светом горели черные глаза. - Этот достопочтенный искал Учителя в доме, но я никак не ожидал, что найду вас здесь. Вы не оставили мне даже весточки! - Я не знал, когда ты явишься, - Шэнь Цинцю едва вытолкнул из себя эти несколько слов, преодолев сковавший его страх и омерзение. Кровяные паразиты пришли в движение, вызвав у бывшего пикового лорда кратковременный приступ боли. Ло Бинхэ одними губами произнес: - Повежливее, Учитель. Шэнь Цзю сглотнул и не отводя взгляда от Императора, сжал руку притихшего Юаня. - Я так скучал по вам! - Ло Бинхэ вновь улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой - Юань, ты не хочешь поприветствовать меня? Ребенок выглянул из-за спины родителя и окинул гостя недовольным взглядом. У Императора едва не дернулся глаз, Юань смотрел на него так, словно по меньшей мере желал придушить. - Приветствую, - наконец выдал, он прижавшись к отцу. - Учитель, у этого достопочтенного прекрасные новости! Вы перебираетесь во дворец! Шэнь Цинцю все же сумел сохранить лицо спокойным, не выдав ни единой эмоции. Внутри все разрывалось от боли. Нет! Почему так быстро? К горлу подступила тошнота. Он не имел ни малейшего понятия, выдержит ли он, если вновь окажется заперт в той треклятой комнате и что хуже всего не один. Не превратит ли это жизнь Юаня в ад? В конце-концов ему не привыкать терпеть издевательства и унижение, но его маленькое сокровище просто не заслуживает этого! - Этот достопочтенный вернется через шичэнь, и я надеюсь, что к тому времени вы будете готовы к переезду. Окинув Учителя холодным взглядом, Ло Бинхэ достал меч и не прощаясь скрылся в портале. Небольшая поляна у источника вновь погрузилась в тишину. Спустя несколько минут ее разрезал звонкий детский голосок: - Мы идем домой? - Да, моя прелесть, а теперь вылазь, тебе нужно переодеться. Они собирались быстро, почти не переговариваясь друг с другом. Несмотря на жару Шэнь Цинцю била дрожь. Ему было страшно, страшно до тошноты и головокружения. Дом встретил их неуютным молчанием. Сильно подросший сяо Лань запрыгнул на руки к А-Юаню. - Что ты хочешь взять с собой? - Сяо Ланя, и наши подвески, и веера, а еще матушкин гуцинь! Шэнь Цзю мысленно добавил к этому списку лекарственные травы, деньги и одежду. Отправив Юаня собирать все, что ему хочется, он медленно сполз на пол. Всего лишь несколько минут слабости, пока никто не видит. Пол приятно холодил кожу. Быстрое биение сердца болью отдавалось в висках. Шэнь Цинцю прикрыл глаза, чувствуя как по щеке катится слеза. Отвратительно. Он просто отвратительно беспомощен! Бесполезный идиот, решивший урвать себе кусок незаслуженного счастья. Ему следовало найти для Юаня хорошую семью и прекратить омрачать его жизнь своим существованием. Так было бы лучше для всех. Заслышав шаги бывший пиковый лорд стер слезы и медленно поднялся на ноги. Время текло слишком быстро, а ему еще нужно собрать вещи и переодеться. Вскоре к нему в комнату заглянул сын, светящийся от любопытства и нетерпения. На руках он держал недовольного сяо Ланя. - Матушке нужна помощь? - он выпустил кота с рук и обнял родителя - Почему мама грустная? - С чего ты взял, мое маленькое сокровище? - Потому что Юань хорошо знает матушку. Шэнь Цзю столкнулся со слишком серьезным взглядом синих глаз, но все же уже привычно попытался соскользнуть с темы, нежелая беспокоить сына своими проблемами. - Я просто грущу, потому что мы уезжаем из Жунсюэ, моя прелесть. - А мы можем не уезжать? - А-Юань требовательно дернул родителя за рукав и нахмурился, смешно надув щеки. От его хорошего настроения не осталось ни следа. - Боюсь, что нет. - Но почему? Если этот дяденька говорит, что любит матушку, то почему он заставляет ее грустить? - Не забивай себе голову глупостями, мое сокровище, все хорошо. - Но это неправильно! Мама точно любит этого дяденьку? - Юань, моя прелесть, разве это важно... - Конечно важно! Мне важно, чтобы с мамой все было в порядке и чтобы она не волновалась! Но матушка все равно не заботится о себе! Шэнь Цинцю опять опустился на пол и нежно поцеловал сына в лоб, а потом прижал к себе, осторожно поглаживая по спине. Родное тепло и сердцебиение успокаивали, хоть немного разгоняя мрачные мысли. - Матушка все еще не ответила, - Юань отстранился и с тревогой заглянул в глаза родителя - матушка не любит его, верно? Но почему тогда мама согласилась на переезд во дворец? Или матушка не может отказаться? - Юань, этому есть свои причины и я расскажу тебе о них, когда ты будешь постарше, но сейчас ты не должен переживать почем зря... - Это император? Тот самый Сюаньтянь-цзюнь? - меж тонкими бровями залегла морщинка, синие глаза сверкнули чем-то, что никак не могло принадлежать пятилетнему ребенку. Впрочем, Юань всегда был умен не по годам. - Да, - голос Шэнь Цзю звучал хрипло. На мгновение в комнате воцарилось молчание, прерываемое лишь тихим дыханием и стуком крови в висках. - Когда А-Юань вырастет, то он обязательно сделает все для того, чтобы матушке больше не пришлось грустить. Шэнь Цинцю сглотнул и прикрыл глаза, опять прижимая сына к себе и стараясь удержать непрошенные слезы. Юань ткнулся носом ему в плечо, тихонько пробурчав: - Я люблю матушку. - И я тебя, мое маленькое сокровище, и я тебя, - Шэнь Цзю все же неохотно отстранился от ребенка и спросил - ты собрал вещи? - Да, а что возьмет с собой матушка? - Ох, я еще не определился. Шэнь Цинцю улыбнулся, но прежде чем он успел сделать хоть что-то из гостиной донесся отвратительно бодрый голос Ло Бинхэ. - Учитель, неужели вы даже не встретите этого достопочтенного?