Маленькое сокровище

Бамбуковая хижина встретила их тишиной. Сяо Лань выскользнул с рук А-Юаня, отправившись исследовать их новый дом. Ло Бинхэ довольно ухмыльнулся и позволил себе приобнять Шэнь Цинцю, положив ему руку на талию. - Учителю нравится? - Да, - Шэнь Цзю сжал руку сына и осмотрелся, не осмеливаясь отпихнуть от себя тварь. Хижина была просторной и светлой, с элегантной, но неброской мебелью. Сквозь узорные окна пробивался мягкий солнечный свет. На полках стояли многочисленные трактаты и книги. С улицы доносился шелест бамбука и пение птиц. Бывший пиковый лорд незаметно перевел дыхание. Кажется всё чуть лучше, чем он думал. Его хотя бы не запрут в одинокой комнате без возможности даже выйти за ее пределы. - Если Учителю что-нибудь понадобится, пусть он позвонит в этот колокольчик - мои слуги исполнят любое ваше пожелание, в пределах дозволенного. Я обязательно навещу вас сегодня вечером. Ло Бинхэ отстранился, напоследок нежно коснулся губами бледной шеи и ушел, оставив Шэнь Цзю с Юанем наедине. Бывший пиковый лорд ласково погладил сына по голове. - Матушке нравится это место? - Да, мое сокровище, а теперь пойдем, нам нужно разложить то, что ты прихватил с собой. Юань воодушевленно кивнул и потянул родителя за собой, вглубь дома. Шэнь Цинцю все еще был напряжен, действуя больше автоматически, нежели осознанно. Страх когтями впивался в измученный разум, не давая расслабиться ни на мгновение. В конце-концов сейчас он был зависим от милости и хорошего настроения Ло Бинхэ. Это удручало. Это заставляло страшиться того, что случится, если зверь разозлится. Раньше у него не было никого за кого он бы переживал. Смерть Юэ Цинъюаня выжгла в нем последние капли сопереживания и любви. Вытащила из изувеченного сердца то немногое, что там осталось. Но сейчас он вновь был не один. Рядом с ним был Юань, его маленькое сокровище. И Шэнь Цзю должен был следить за словами и действиями, если он не хотел подставить сына под удар. - Мама, а мы приготовим маньтоу? - Конечно, кажется здесь должна быть кухня. Искомая комната нашлась быстро - планировка хижины была такой же, как у той, что когда-то стояла на Цинцзин. Шэнь Цинцю удивлялся и даже восхищался с какой точностью все было востановлено. Даже занавески, подушки и ковер на полу в гостиной - они были идентичны тем, что находились в его доме в Цанцюн. Единственное отличие заключалось в наличии еще одной комнаты предназначенной для Юаня и большей кухни, где в красивых стекляных баночках хранились несколько десятков сортов чая. Там же, в шкафу обнаружились фарфоровые тарелки и чайные сервизы. Было даже немного фруктов и сладостей. Обыскав все, Шэнь Цзю понял, что ему все же прийдется воспользоваться колокольчиком для вызова слуг. - Матушке нужна помощь? - Нет, - Шэнь Цинцю осторожно чмокнул сына в макушку - обустраивайся в своей новой комнате, я пока вызову слуг. Ты хочешь чего-то? - Я хочу фа гао! Такие, как мы пекли на прошлый Новый год. - Хорошо, моя прелесть. Шэнь Цзю вернулся в гостиную и позвонил в колокольчик, оставленный Ло Бинхэ на столе, с удивлением почувствовав, как воздух пронзил короткий разряд ци. Спустя примерно пять минут в дом вошли две девушки в одинаковых нарядах. Они синхронно склонились в поклонах и произнесли: - Слуги приветствуют господина. Чем можем служить? - Как вас зовут? - Шэнь Цинцю приветливо улыбнулся. Ему нужно было обзавестись минимальными связями во дворце уже хотя бы ради собственной безопасности. Еще не хватало, чтобы служанки принесли ему отравленную пищу или натыкали в постель ядовитых игл, если их перекупит какая-нибудь особенно ревнивая женушка твари. Поэтому первостепенно важно было выстроить с ними хотя бы дружеские отношения. - Этим слугам запрещено отвечать на вопросы. Чего желает господин? Попытав удачу еще несколько раз Шэнь Цзю оставил эти бесплодные попытки завести какой никакой диалог и просто перечислил все, что было нужно для приготовления маньтоу, не забыв попросить принести фа гао. Девушки вновь поклонились и ушли, оставив бывшего пикового лорда в раздосадованном настроении. Что ж, рассчитывать на связь с внешним миром в обход Ло Бинхэ больше не приходилось. Шэнь Цинцю поежился, чувствуя себя отвратительно беспомощным, будучи вынужденным уповать на милость сумасшедшего Императора. Из комнаты выглянул до нельзя радостный А-Юань. Он налетел на родителя с объятиями, тараторя на ходу: - Матушка! Матушка! Во внутреннем дворике есть лотосовый пруд! Давай пойдем туда! Ну пожалуйста! - под конец тирады ребенок скорчил умильную рожицу и дернул отца за рукав. Шэнь Цзю рассмеялся, но подхватил сына на руки и так пошел на улицу. В ответ на это Юань вытащил из волос родителя шпильки, державшие высокую прическу, из-за чего волосы черным водопадом рассыпались по плечам и укрыли Шэнь Цинцю словно плащ. Их длина уже преодолела все разумные пределы и теперь они доходили ему почти до колен, вызывая раздражение и недовольство. Шэнь Цзю честно собирался их отрезать, наплевав на все правила¹, но в последнее мгновение всегда откладывал это на потом, хотя еще немного и его наверняка можно было бы спутать с изнеженой девицей на выданье. Сравнение показалось забавным и он, не удержавшись, фыркнул. А ведь и правда, девица на выданье! Кажется он окончательно спятил, раз теперь это вызывает у него смех, а не панику. Вокруг хижины, насколько видно, простиралась бамбуковая роща, с маленькими тропинками ведущими куда-то вглубь и приятным пением птиц. Бамбук отбрасывал плотную тень, благодаря чему жара почти не ощущалась. Рядом с домом и правда обнаружился лотосовый пруд с парочкой уточек и уютная беседка, увитая плющом. Юань спрыгнул с рук родителя, побежав к воде. Откуда то пришел убежавший ранее сяо Лань, сразу же подошедший к Шэнь Цзю и начавший тереться о его ноги. - Мама, смотри, тут есть утята! - Они мне кого-то напоминают, - Шэнь Цинцю подошел поближе, взяв кота на руки, чтобы тот не спугнул уток. - Кого? - Юань с искренним интересом посмотрел на родителя. - Хм, тебя, когда ты плескался в источнике. - Матушка опять вредничает, - ребенок недовольно надул губки и отвернулся, пытаясь скрыть озорной блеск синих глаз. - И всегда буду, потому что для меня А-Юаню всегда будет два годика. Да, моя сладенькая маньтоу? - Я не маньтоу! - Ну хорошо, - Шэнь Цзю примирительно потрепал сына по волосам - тогда баоцзы. - Матушка вредная! - Ты даже не представляешь насколько, поэтому беги, а не то поймаю и съем! Юань с громким писком побежал в сторону беседки. Шэнь Цинцю бросился за ним, позабыв о манерах и приличии. Они носились вокруг лотосового пруда по меньшей мере несколько минут, прежде чем Шэнь Цзю наконец поймал сына и шутливо щелкнул его по носу. - Итак, что я должен съесть первым? Может твои щечки? Или лучше нос? - Матушка не должна есть А-Юаня, - ребенок вмиг стал серьезным. - Почему это? - Мама же говорила, что я вредный, если она съест меня, то наверняка заболеет! Да и что там есть? Я совсем не вкусный, правда-правда! Шэнь Цинцю весело фыркнул и коротко чмокнул свое сокровище в лоб. Юань разулыбался и прижался к родителю. Нарушая приятную тишину, из гущи бамбука показались две служанки с корзинками. Шэнь Цзю коротко велел им отнести продукты на кухню, а сам тем временем продолжил тискать сына, шутливо обещая съесть его. Увлекшись этой простой игрой он даже не заметил, как слуги покинули дом и вновь растворились в зелени бамбука. Когда же хижина скрылась из виду тишину нарушил звонкий голосок: - Как ты думаешь, это правда, что Император женится на нем? - первая девушка говорила тихо, постоянно осматриваясь. - Конечно, - ее подруга казалась более уверенной, ее голос звучал громко и даже чуть надменно, а волосы украшала шпилька с цветком - подготовка к свадьбе в самом разгаре. - Пф, да он бледный, как смерть! В гроб и то краше кладут! И откуда у него сын? - Может это его ученик? Они совсем не похожи, - служанка со шпилькой махнула рукой, показывая, что важно вовсе не это - знаешь, что я слышала? Говорят Император уже присматривает себе наложниц! Мало того, в списках есть имя старшей дочери семьи Минь, красавицы Минь Сяо²! - Вот на ком должен жениться Император! Поговаривают, в Поднебесной нет девушки более красивой и доброй, чем она. - Думаю, если она и войдет во дворец, то только наложницей. Император ясно дал понять, что его единственным супругом станет этот, - служанка недовольно поджала губы - в общем этот. - Бедная Минь Сяо! Разве это справедливо? Почему для этого странного человека Император возвел целый отдельный павильон с Бамбуковой рощей? - К слову, поговаривают, что этот человек приворожил Императора, - девушка со шпилькой не преминула возможностью обсудить слухи, которыми уже полнился дворец. - Быть не может, каким гадом надо быть, чтобы портить жизнь ни в чем не повинной девушке? - Минь Сяо остается только пожалеть, как бы ее со свету не сжили. - Такая девушка, как она достойна большего, чем просто место наложницы! Из нее бы наверняка вышла отличная императрица. Две служанки продолжили путь. Шэнь Цинцю не слышавший ничего из сказанного, уже тем временем перебрался на кухню с подозрением рассматривал продукты. Юань крутился под рукой, едва ли не обнюхивая все, что принесли слуги. - Мама, а правда, что во Дворце женщины Императора не редко пытаются отравить друг-друга? - Да, мое маленькое сокровище, - Шэнь Цзю нервно дернул плечом, раздумывая над тем, что могли отравить в первую очередь. Легче всего яд было добавить в специи, воду и муку. Там он был наименее заметен. Но с другой стороны, не каждый яд выдержит воздействие тепла, значит мука отпадала. А вот вода... Шэнь Цинцю принюхался, он хорошо знал, что чтобы скрыть чуть горьковатый вкус отравы в воду могли добавить корицу, но никакого запаха не было. Остались специи. - Юань, солнышко, помнишь мы видели с тобой несколько серебряных тарелок? Достань их пожалуйста. Это был первый раз за последние несколько лет, когда готовка не доставила Шэнь Цзю ни грамма удовольствия. Но все, что он мог сейчас сделать, так это максимально придирчиво осмотреть и обнюхать продукты, не имея на руках ничего, чем можно было бы определить яд. Впрочем в этот раз ему повезло. Маньтоу вышли вполне сьедобными, без лишних приправ в виде мышьяка или еще какой-нибудь более редкой пакости. Ло Бинхэ с любопытством развернул портрет Минь Сяо, нарисованный Лю Миньянь. После развода, его бывшая супруга редко появлялась во дворце, проводя все время либо с Ша Хуалин, либо путешествуя. А недавно она гостила у семейства Минь, обитавшего далеко на юге и потому почти не пострадавшего сначала от войны, а потом и от резни устроеной Императором. Зная об этом, Ло Бинхэ приказал нарисовать ей портрет старшей дочери семейства, желая убедиться, а правда ли она так хороша, как о ней говорят? Даже несмотря на наличие большого опыта, он был восхищен. С портрета на него смотрела прелестная и миниатюрная девушка, с каштановыми волосами и теплыми янтарными глазами феникса. Она была хрупкой, словно лилия, ее тело поражало гармонией прямых линий, а кожа была светлой, точно совершеннейший нефрит. К портрету так же прилагалось письмо, где Лю Миньянь всячески превозносила девушку, поражаясь ее добротой, умом и благовоспитаностью. Император взял кисть и обмакнул ее в чернила, он не собирался брать себе никого кроме наложниц, но возможно, если Минь Сяо и правда так хороша, то он сделает для нее исключение. Отдав только написанный приказ секретарю, Ло Бинхэ откинулся на спинку кресла. Жизнь во дворце была слишком спокойной для него, привыкшего к опасности, приключениям и интригам. Каждое утро он просыпался и шел на утреннее собрание, выслушивая жалобы и извечные склоки придворных, а после обеда разбирал прошения в кабинете, вызывая к себе нужных министров и чиновников. Но все же чаще он отвлекался и срывался куда-то, например наблюдать за строительством столицы или куда-нибудь, где можно было размяться, сразившись с парочкой демонических тварей. Последние крохи времени пожирала подготовка к свадьбе. Список дел был воистину огромным - нужно было выбрать цветы и украшения для дворца, утвердить список гостей и план их рассадки в Тронном зале, так, чтобы те не передрались и не переубивали друг-друга в первые же несколько минут торжества. А ведь кроме этого была еще организация свадебной процессии, выбор артистов для свадебного банкета, подготовка покоев и многое-многое другое. Все это требовало его незамедлительного внимания. - Ваше Величество, - Мобэй-цзюнь появился в кабинете без предупреждения, что уже само по себе было чем-то необычным, а его голос звучал обеспокоено и вымученно - на востоке вновь начались волнения. Чжучжи-лан уничтожил несколько приграничных крепостей, а со стороны хребта Фубинь прибывают голодные и обезумевшие духи. Боюсь, в Мертвых пустошах происходит что-то нехорошее. - Ты все еще не поймал нашу змейку? Не разочаровывай меня. Ло Бинхэ окинул генерала взглядом наполненным скукой напополам с презрением. Чжучжи-лан без армии казался ему абсолютно незначительным противником, не стоящим и капли внимания. - Чжучжи-лан подобен змее притаившейся в высокой траве, поймать его почти невозможно, а спугнуть - слишком легко. - Какое интересное сравнение, - Ло Бинхэ скривился, вокруг него заклубилась демоническая ци, наполнив кабинет еле ощутимым запахом гари и крови - никогда бы не подумал, что ты увлекаешся поэзией - немного помолчав он добавил - Я хочу получить его шкуру к свадьбе. - Ваше Величество, это невозможно. - Почему же? - Чтобы сразить Чжучжи-лана нужно устроить засаду, но никто даже примерно не представляет где, когда и как он появится. - Это твое упущение, - демоническая ци окружила ледяного демона плотным кольцом - это приказ, Мобэй, и лучше бы тебе его выполнить. - Как прикажет Император, - Мобэй-цзюнь склонился в поклоне, поняв, что сейчас не добьется ничего, кроме строгого выговора - но что делать с хребтом Фубинь? - Неужели теперь ты не способен справиться с парочкой разбушевавшихся духов? Давление ци стало почти невыносимым, а голос Ло Бинхэ звучал слишком спокойно и даже приторно сладко, выдавая в каком бешенстве находился Император. Мобэй-цзюнь осторожно предпринял последнюю попытку вызвать к здравомыслию своего сюзерена. - Это не одинокие духи, а целые полчища. Они уничтожают посевы и нападают даже на города. Возможно, стоит разыскать заклинателей, чтобы они упокоили их. - Исключено, заклинатели должны кануть в небытие. Или ты сможешь гарантировать, что никто из них не поднимет восстания? Ло Бинхэ недовольно пождал губы. Он старательно истреблял то немногое, что осталось от некогда могущественных орденов. Заклинатели были едва ли не единственными, исключая немногочисленных Небожителей, кто мог противостоять ему. - Нет. - В таком случае ты свободен. Ледяной демон еще раз поклонился, прежде чем исчезнуть в портале, оставив Ло Бинхэ на едине с самим собой. Император цыкнул, чувствуя нарастающее раздражение. Неужели так сложно поймать треклятого Чжучжи-лана? Еще немного и впору гадать, а не примкнул ли Мобэй-цзюнь к мятежникам? Император тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Ему еще нужно было подобрать учителей для Юаня, что в будущем вполне могло стать хорошим рычагом давления на Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ не хотелось опускаться до пыток, портя фарфоровую кожу новыми шрамами. Он бы предпочел, чтобы Учитель склонил голову сам, добровольно, чтобы смирился с тем, что отныне у него нет никого кроме Императора. Но если Учитель начнет упрямиться, что ж, он сделает так, что тот будет видеть Юаня в лучшем случае четверть шичэня на день. Ло Бинхэ мечтательно улыбнулся, представляя как в положенный день Шэнь Цинцю, облаченного в многослойный алый наряд и сокрытого плотной вуалью, внесут в только недавно остроеный храм предков. Как там они отвесят три поклона и обменяются бокалами с вином. Как потом они проследуют в Тронный зал и он будет нести Шэнь Цинцю на руках, чувствуя, как бешено колотится его сердце. Теперь уже только лишь для него. А потом они отправятся в покои новобрачных. Ло Бинхэ цунь за цунем обнажит белизну кожу, сразу же покрывая худые плечи и ключицы чередой поцелуев. Он снимет тяжелую Корону Феникса и отбросит в сторону вуаль, наблюдая, как Учитель наверняка попытается спрятаться от него за чернотой волос. На напудренном лице с подведенными глазами будет гореть страх. Ло Бинхэ осторожно коснется бледных и искусанных губ, до синяков сжав бедра или талию Шэнь Цинцю. А потом он сделает этого человека своим. Чтобы Учитель не мог вытравить воспоминания о нем, чтобы он страшился и одновременно с тем ждал ночи. Ло Бинхэ облизнулся. Шэнь Цинцю будет метаться и зажиматься, возможно, из прекрасных глаз даже скатится несколько слезинок, которые он незамедлительно сцелует. А ближе к рассвету, он сожмет в своих объятиях обессилевшего Учителя, пока тот будет покорно принимать поглаживания и ласки. Император был убежден, что послушание пойдет Шэнь Цинцю больше чем его гордость. Ло Бинхэ представил себе Учителя, все так же дрожащего от благоговейного страха перед ним, представил, пелену из непролитых слез в изумрудных глазах. Ему хотелось стать центром мира для Шэнь Цинцю, чтобы они поменялись ролями. Ведь больше не будет жестокого наставника и его верного ученика, на смену им придет покорнный и сломленный супруг и могущественный Император. Разве это не будет справедливо? Ло Бинхэ столько лет ждал от Учителя хоть крохи участия, но не получал ничего, так пусть теперь и Учитель ощутит то же. Пусть он будет вынужден сражаться за его внимание, пусть уповает на его милость, как он уповал на его. Шэнь Цинцю, несомненно будет его самым горячо любимым супругом. О, он будет навещать его каждый день, оставляя новые синяки и засосы. Он будет брать его с собой на торжественные приемы и пиры, выставляя его напоказ, точно некую диковинку, найденную им в очередном странствии. Так будет до тех пор, пока Учитель не сможет представить свою дальнейшую жизнь без него, Ло Бинхэ. Пока на смену ненависти наконец не придет столь желанная любовь. Император был уверен, что это будет проще, чем кажется. Битый и голодный пес благодарен даже засохшей корке хлеба, считая ее милостью богов. Шэнь Цинцю рано или поздно падет в его объятия, ведь даже такой безумец, как он никогда не выберет добровольно страдания, вместо теплой постели, дорогих подарков и любви. А если нет, что ж, у него все еще есть Юань. Пока ребенок мал его можно воспитать, как нужно, можно внушить как и привязанность, так и ненависть. Интересно, что сделает Учитель, если его собственное дитя возненавидит его? Ло Бинхэ устало потер виски и перевел взгляд на стопку бумаг, возвышавшуюся на столе. Список кандидаток в наложницы, с кратким описанием каждой девушки и портретом. Император набоум вытащил один из листов. - Цяо Шэньцюэ³, - прочитал он. С портрета на него смотрела хорошенькая девушка с воистину впечатляющими формами и достоинствами. Лисьи глаза были по хитрому прищурены, на полных губах блуждала соблазнительная улыбка. Ло Бинхэ невольно присвистнул, Цяо Шэньцюэ могла составить конкуренцию самой Ша Хуалин. Она даже одета была в алые цвета. Решив, что проблем от еще одной наложницы не будет он опять взялся за кисть. День для бывшего пикового лорда пролетел почти незаметно. Шэнь Цинцю уложил Юаня спать и вернулся к себе в комнату. Немного подумав, он зажег свечи и наугад достал из шкафа книгу, но сосредоточиться никак не получалось. Хотелось надеяться, что Ло Бинхэ не придет, вот только с каждой минутой тревога только нарастала. Послышались шаги. Шэнь Цзю вздрогнул, окончательно утратив интерес к книге. Наконец на пороге его комнаты возник высокий силуэт. - Учитель, - Император ухмыльнулся делая шаг вперед и закрывая дверь - вы скучали по мне? Шэнь Цинцю промолчал, настороженно следя за каждым движением Ло Бинхэ. Он был напряжен до предела, готовый в любой момент сорваться с места и бежать. Вот только бежать было некуда, и они оба отлично понимали это. Они больше не были противниками, теперь это был хищник и жертва, запертая с ним в одной комнате без даже надежды на побег. Император замер на пороге, не двигаясь, словно испытывая терпение пленника, проверяя, кто из них двоих первым утратит самоконтроль. Только на идеально очерченных, алых губах блуждала веселая улыбка. - Учитель, разве вас не учили, что невежливо оставлять вопрос без ответа? Ло Бинхэ слишком быстро оказался рядом с Шэнь Цзю. Широкие ладони сомкнулись на хрупкой шее. Они пока еще не душили, притворно ласково касаясь холодной кожи. - Учитель, вы совсем меня не слушаете? Император чуть сильнее сжал руки. Шэнь Цинцю сглотнул, чувствуя, как с каждым мгновением дышать становится все тяжелее, а к горлу подступает ком из паники и страха. В глазах потемнело. В это мгновение Ло Бинхэ ослабил хватку, давая бывшему пиковому лорду лихорадочно вдохнуть воздуха. Шэнь Цзю не успел прийти в себя. В его губы впились голодным поцелуем. Шэнь Цинцю с головой захлестнуло омерзение. Хотелось оттолкнуть тварь и начать мыть рот и губы, пытаясь стереть с них чужую слюну. Отвратительно. Руки сомкнулись на талии, сжимая ее до синяков. Прикосновения обожгли, подобно раскаленному железу, клеймя и пачкая не только тело, но и душу. Уже потом, сидя в бадье, он будет остервенело тереть те места, где его трогал звереныш, раздирая кожу до крови, пока вода не окрасится в светло красный, пока боль не станет невыносимой. Ло Бинхэ разорвал пояс одежд и повалил Шэнь Цзю на пол. Верхнее ханьфу распахнулось обнажая белоснежные нижние одежды. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что он мог и вовсе не одевать их, но лишний слой одежды дарил иллюзию безопасности. Ладони развели ноги в сторону, раздирая нательные штаны и чуть царапая кожу. Император склонился к шее, обводя языком уже проступившие синяки. Для Шэнь Цинцю каждое прикосновение ощущалось, как шевеление сороконожек. Под кожей пульсировали кровяные паразиты, замедляя восприятие. Тело казалось чужим. Шэнь Цзю словно видел себя со стороны, словно это все происходило не с ним, а с кем-то другим. К горлу подступила тошнота. Шэнь Цинцю открыл рот, хватая воздух, как рыба выброшенная на сушу. Впрочем, вскоре его привели в чувство. Ло Бинхэ рывком стащил с него штаны и перевернул на живот, ткнув лицом в ковер. Шэнь Цзю дернулся, чувствуя прикосновения к бедрам. Кажется, это позабавило звереныша. Он склонился к его уху и тихо прошептал. - Учитель, разве пристало хорошей супруге отказывать своему мужу? Боюсь, мне придется проучить вас. Ло Бинхэ встал и ушел куда-то в сторону, а Шэнь Цинцю с все нарастающим ужасом ощутил, что он не может двигаться. Даже из его рта не вылетало ни звука. Император вернулся спустя несколько минут. - Учитель понял в чем его ошибка? - Шэнь Цзю молчал все еще не способный произнести ни слова - Нет? Какая жалость! Ло Бинхэ провел кончиком плети по обнаженной коже, с удовольствием отмечая, как Шэнь Цинцю прошибла дрожь и как участилось его дыхание. Он ударил без предупреждения. Боль захлестнула бывшего пикового лорда с головой. Следующий удар пришелся по правому бедру, за ним последовал еще один, а потом еще и еще. Ло Бинхэ не давал ему ни минуты отдыха. Удары сыпались один за одним. По лицу Шэнь Цзю уже текли слезы. В глотке застрял стон полный боли. - Учитель не желает ничего сказать этому достопочтенному? Шэнь Цинцю с трудом взял тело под контроль, не позволяя себе слишком явно демонстрировать страх. Кажется, он слишком отвык от боли, раз позволил себе расплакаться. - Если нет, то боюсь нам придется продолжить. О, или мне стоит позвать ваше маленькое сокровище? Юань такой смышленый, наверняка поможет своей матушке понять, в чем заключается ее ошибка. - Нет, - Шэнь Цзю силой заставил себя разомкнуть непослушные губы и произнести одно единственное слово. - Что нет? Вы не усвоили урок или мне не стоит звать Юаня? - Я усвоил урок. - Правда? И что же вы сделали не так? - Я... - Этот супруг, - поправил Ло Бинхэ, проведя рукой по окровавленным ягодицам, сжав их почти до синяков и едва не вырвав из пленника первый крик боли. - Этот супруг был не прав, когда отказал... - Господину, мои жены обычно называют меня так, так что это правило распространяется и на вас, Учитель. - Этот супруг был неправ, когда отказал господину, - Шэнь Цинцю с головой захлестнуло омерзение и ненависть к самому себе. Вот только в этот раз он не позволил ни единой колкости или проклятию сорваться с искусанных губ. Не сейчас, когда в соседней комнате, обняв сяо Ланя спит А-Юань. Ло Бинхэ издевательски потрепал его по волосам, как если бы он был псом, заслужившим одобрение хозяина, а потом поднял на руки и перенес на кровать. Шэнь Цзю прикрыл глаза, давая себе возможность собраться с силами и приготовиться к тому, что его ждет, это ведь не первый раз - убеждал он себя, нужно всего лишь перетерпеть. Но ничего не последовало. Тварь достала откуда то из складок императорского ханьфу чистую ткань и бутылочку с заживляющей мазью. Он осторожно стер кровь и обработал раны, а потом и вовсе укрыл Шэнь Цинцю тонким одеялом. - Сладких снов, А-Цзю, - Ло Бинхэ притворно нежно поцеловал бывшего пикового лорда в лоб, стер слезы с покрасневший щек и бесшумно ушел, оставив Шэнь Цзю в полном недоумении. 1 Волосы в конфуцианстве считаются подарком родительей, а их обрезание или повреждение рассматривается, как оскорбление всего рода. 2 闵笑 - умеющая сочувствовать, дарящая сочувственную улыбку 3 俏 神雀 - прекрасный феникс