Маленькое сокровище

Время в поместье текло медленно и лениво, больше напоминая мерные воды полноводной реки. Осень неспешно вступала в свои права. Ветер становился холоднее день ото дня, а солнце все чаще куталось в плащ из серых облаков. Шэнь Цзю солгал бы, если бы сказал, что с ним все было в порядке, пусть его и окружили всей вообразимой заботой. Юэ Цинъюань побеспокоился, чтобы у него и Юаня было все возможное, от одежды, шпилек и вееров до множества новых книг. Но это почти не помогало отвлечься. Он ел, умывался, расчесывал волосы, одевался, но одновременно с тем постоянно напоминал себе, что не заслуживает и сотой части того, что получил. Он постоянно ожидал подвоха, одергивая и ругая себя за малейшие оплошности, за то, что смел доставлять брату беспокойство, за то, что вообще продолжал жить. Он казался самому себе таким ничтожным и жалким, что не мог смотреть в зеркало. И пусть Юань, Ци-гэ и три девушки-служанки твердили, что он выглядит уже намного лучше, он не верил. Шэнь Цзю с ненавистью рассматривал темные полосы шрамов чуть ниже плеч и на запястьях, те, что он оставил себе сам. Каким же отвратительным он был. Наверное, именно поэтому Юэ Ци все меньше и меньше приходил к нему, наверняка видя, что он выбрал не того. Страх не отступал ни на минуту. Шэнь Цинцю с ужасом ждал, когда терпению Ци-гэ придет конец. Это не могло продолжаться вечно, верно? Он просто тешил себя напрасной надеждой на светлое будущее, которого не заслужил. Своего апогея это странное состояние достигло через неделю, когда Шэнь Цзю случайно пролил чай на книгу, совсем новую, с красивой обложкой из крашенной кожи. От ужаса он выронил чашку с рук, и звон разбитого фарфора отозвался в его голове приступом паники. Чернила расплылись, исправлять что-либо было уже поздно. Кое-как он собрал осколки, умудрившись изрезать себе все руки. Пришедший ближе к обеду Юэ Цинъюань едва не поседел, увидев Шэнь Цинцю в окроваленом ханьфу, стоящим на коленях с низкоопущенной головой и давящегося слезами. Шэнь Цзю был близок к тому, чтобы потерять сознание. В приступе паники он даже не подумал выпить обезболивающего, поэтому боль острыми когтями впивалась в спину и сломанную лодыжку. Ци-гэ с трудом поднял его на руки и усадил на кровать. Прошло по меньшей мере полчаса, прежде чем Шэнь Цинцю притих, прекратив неразборчиво шептать сбивчивые объяснения и мольбы о прощении. Как сквозь толщу воды до него доносился тихий голос, за который он цеплялся из последних сил, следуя его указаниям. Со всех сторон его окружало приятное тепло и запах пряных трав, но ужас не спешил разжимать свои когтистые лапы. - Циньцинь должен дышать, ну же, вдох-выдох, вдох-выдох, вот так, вдох-выдох, - хриплый шепот успокаивал, давая иллюзию защищености. Юэ Цинъюань мягко поглаживал его по волосам, пока Шэнь Цзю всхлипывал, пряча лицо на груди у названного брата. Изрезанные руки продолжали кровоточить, но он слишком поздно понял это, успев запачкать одежды Юэ Ци. Заметив, что Сяо Цзю немного успокоился, Юэ Цинъюань помог ему отстраниться, осторожно поддерживая за плечи, так, чтобы его легко можно было оттолкнуть. - А-Цзю хочет поговорить? Если тебя что-то расстроило, мы обязательно исправим это, только, пожалуйста, будь осторожнее, ты ведь поранился. - Этот пролил чай на подарок... - Шэнь Цинцю всхлипнул, ощущая, как паника сдавливает грудную клетку. Он зажмурился, ожидая удара или пощечины, но вместо этого его бережно уложили на кровать, нежно касаясь губами лба и передавая немного ци. Лицо Ци-гэ было слишком близко к нему, настолько, что он мог разглядеть каждую его черту, даже редкие серые вкрапления в темно синих глазах. - Сяо Цзю разволновался из-за книги? Я обязательно найду точно такую же, хорошо? Юэ Цинъюань мягко улыбнулся, немного щуря глаза, отчего становились заметными небольшие морщинки в форме утиных лапок. Шэнь Цзю все же отважился и неуверенно спросил: - Ци-гэ не злится? - Циньцинь думал, что я буду злиться из-за испорченной книги? Юэ Цинъюань покачал головой и помог ему привстать. Бывший пиковый лорд неожиданно оказался в кольце рук, ощущая, как к горлу опять подступил ком. Его укутал запах пряных трав и пепла, абсолютно странное и нелепое сочетание, но такое родное и привычное. Он означал покой, короткий отдых от кошмаров и вечного страха. - Это всего лишь книга, Циньцинь, мы просто купим новую, не стоит расстраиваться или вредить себе из-за испорченной вещи. Твое здоровье стоит куда больше какого-то куска пергамента. - Ци-гэ бережно вытер слезы, нескончаемым потоком льющиеся из зеленых глаз, Шэнь Цзю же слышал лишь мерное биение чужого сердца, и свое, бьющееся так, словно оно стремится проломить грудную клетку, но его опять отвлек шепот. Он тяжело дышал, почти не понимая происходящее. Все так неправильно, так неожиданно и так желанно. Если бы его сейчас оттолкнули, его рассудок бы разбился вдребезги, а сам он, наконец, окончательно утонул в пучине черного безумия и отчаяния, захлебнувшись в нем, как когда-то захлебывался в крови. Юэ Цинъюань в этой тьме кажется светом, но для Шэнь Цзю это всего лишь иллюзия, приманка, из-за которой он вновь попадет в ловушку. Но Ци-гэ никогда не настаивал на чем бы то ни было. Он раз за разом протягивал руку помощи и ждал, предоставляя самому решать, принять эту помощь или нет, вот и сейчас он не изменил себе. Есть лишь одно отличие - теперь все по-другому и Шэнь Цинцю неожиданно хватается за протянутую руку, признавая, что все же доверяет и готов рискнуть. В тишине его голос звучит слишком громко и одновременно с тем надломленно. - Но это был подарок Ци-гэ... - И поэтому ты имеешь полное право делать с ним все, что твоей душе угодно. А-Цзю может хоть сжечь их все до единого, мы просто купим новые. Но дело ведь не в этом, последнюю неделю ты был очень напряженным, почему? - Это было так заметно? - Шэнь Цинцю шмыгнул носом, поудобнее устраиваясь в объятиях и кладя голову на чужое плечо. Юэ Цинъюань почему-то говорит шепотом, но это лишь к лучшему, его голос, глубокий и завораживающий, похож на шум реки, иначе как было объяснить, что на Шэнь Цинцю он действовал успокаивающе, усыпляля тревогу и унося страх прочь. - Мне казалось, это из-за меня, я не хотел, чтобы Циньциню было плохо, поэтому подумал, что если ты будешь видеть меня чуть реже, то тебе будет легче. - Ты почти не приходил только поэтому? - Сяо Цзю, ты дрожал и дергался от моего малейшего движения, что еще я должен был подумать? Я видел, что тебе страшно, а ты ничего не говорил, поэтому я решил, что виной тому мое поведение в самом начале. Но раз дело не в этом, то в чем же тогда? - Я думал, что раздражаю Ци-гэ, тебе ведь приходилось помогать мне со всем, а я толком даже палочки в руках удержать не мог. Это было глупо? - Всё, что чувствует Циньцинь не может быть глупым, нам просто стоило обсудить это раньше. - Прости, я, кажется, опять натворил дел, еще и запачкал Ци-гэ одежду. - А-Цзю, тебя больше беспокоит одежда, чем то, что ты порезал себе руки? - на лице Юэ Цинъюаня появилось трудноописуемое выражение шока напополам с ужасом. - Это просто порезы, он не стоит и тысячной части твоего беспокойства, они заживут меньше чем за неделю... - Ты собрался так ходить неделю? Сяо Цзю, мы сейчас же обработаем их, чтобы ты как можно скорее взял в руки кисть. - Но это просто несколько ран, зачем переводить на них мазь? - Нет, так не пойдет, Сяо Цзю, ты можешь делать все, что пожелаешь, но, пожалуйста, начни заботиться о себе хоть немного. Я люблю тебя и не хочу, чтобы тебе было больно. - Ты правда меня любишь? - Я люблю Сяо Цзю больше всего на свете, и мне абсолютно неважно, что ты делаешь и как ты выглядишь. Я люблю тебя не за красоту и не за изящность манер. Шэнь Цинцю всхлипнул, слезы опять потекли сплошным потоком, некрасиво стекая по подбородку и капая на одежды, уже перепачканные кровью. - Вот так, все хорошо, Циньцинь должен поплакать, и ему станет легче. Сяо Цзю большой молодец, но ему не нужно больше справляться самому, я всегда буду рядом. Они просидели так около получаса. Шэнь Цзю не переставал всхлипывать. Его трясло. Юэ Цинъюань молился всем богам, чтобы Юань был достаточно занят в саду и пришёл бы не раньше, чем его матушка успокоится, иначе он рисковал не пережить ночь. Одновременно с тем он пытался дать Сяо Цзю немного обезболивающего и проверить, не повредил ли недавний всплеск медленно заживающей лодыжке и ранам на спине. Шэнь Цинцю затих только спустя еще полчаса, и лишь тогда Ци-гэ сумел накормить его, переодеть и обработать раны, а потом уложить спать. *** Юэ Цинъюань мягко баюкал Сяо Цзю, ругая себя на чем свет стоит. Да он просто неподражаем в своем умении делать неправильные выводы, тьфу! Идиот! Мог бы ведь и сам до этого додуматься, но нет, он опять тянул до последнего, дожидаясь непойми чего? Должно быть, Небесного озарения, угу. Шэнь Цинцю чуть сильнее сжал в своих руках край его одежд и придвинулся поближе. Юэ Цинъюань замер, продолжая напевать тихий мотив. Он должен быть понять, что что-то не так раньше, и тогда бы Циньцинь не пострадал, но он и правда не хотел быть слишком навязчивым, опасаясь причинить дискомфорт. Доопасался, ничего не скажешь. Сяо Цзю лениво перевернулся и приоткрыл глаза. Его щеки все еще оставались красными, но дыхание и сердцебиение выровнялись, что можно было счесть хорошим знаком. - Циньцинь проснулся? Как ты себя чувствуешь? - Нога опять болит. - Я заварю тебе обезболивающий отвар, только не вставай, тебе нужно отлежаться. - Давай попозже. Шэнь Цзю лениво потянулся и переместил голову на колени Юэ Цинъюаня, опять прикрывая глаза. Бывший глава Цанцюна осторожно запустил пальцы в волосы, мягко массируя кожу головы. Сяо Цзю довольно зажмурился, едва не мурлыкая. Сейчас он напоминал большого сытого кота, пригревшегося на солнышке. - Сяо Цзю не наскучило в поместье? Мы могли бы выбраться в какой-нибудь городок. - Это не опасно? - Нет, в случае чего я смогу защитить и тебя, и А-Юаня. - А что насчет твоей работы? Это не отнимет слишком много времени? - Нет, это совсем не отнимет у меня времени, к тому же пока что мое вмешательство не требуется, поэтому я полностью в твоем распоряжении. - Твое вмешательство не требуется? Почему? - Ло Бинхэ почти не покидает пределов дворца, а брать его штурмом или идти туда самому всего с кучкой человек слишком рисковано, а больше же провести вряд ли получится. Сейчас куда выгоднее выжидать, чем действовать. - А вы не пытались подкупать чиновников дворца? Прошлое восстание вроде как вспыхнуло при их попустительстве и негласном одобрении. - Я не так силен в интригах, как Циньцинь. Шэнь Цинцю осторожно привстал, опираясь на Юэ Цинъюаня, но даже так, когда они оба сидела на кровати, была видна небольшая разница в росте и телосложении. Юэ Ци больше напоминал воина, он был одет строго и просто, а синие глаза смотрели спокойно, но внимательно. На его фоне, пусть и немного поднабравший в весе Шэнь Цзю, казался слишком худым, если не сказать хрупким. Его черты лица заострились еще сильнее, придавая ему схожесть с готовым броситься в бой уличным котом, а зеленые глаза улавливали малейшее движение и угрозу. Ци-гэ осторожно взял Сяо Цзю за руку, придвигаясь поближе. Шэнь Цинцю на это только фыркнул и почти неощутимо хлопнул его по плечу, а потом дернул за прядь волос. - Циньцинь совсем не любит меня! Юэ Цинъюань страдальчески закатил глаза. Шэнь Цзю улыбнулся и отвел опять ставший озорным, взгляд. Его понемногу отпускало, и Юэ Ци, не удержавшись, продолжил свой маленький спектакль. - Почему Сяо Цзю бьет своего Ци-гэ? - Потому что Ци-гэ обнаглел, - Юэ Цинъюань хмыкнул, наблюдая, как алеют чужие кончики ушей, но внезапно для них обоих Шэнь Цинцю повернулся к нему и быстро оставил почти невесомый поцелуй на щеке. Одновременно с этим его лицо по цвету сравнилось со спелым гранатом, таким красным оно было - чего вылупился? - Я тебя тоже очень-очень люблю, А-Цзю. - Да заткнись ты. - Не могу, Циньцинь самый прекрасный и восхитительный человек во всех Трех Мирах. Он самый умный, самый образованный, самый добрый, самый-самый-самый... - Еще одно слово, и я выпихну тебя отсюда. Так что там во дворце? В зеленых глазах засияли все огни Адской Бездны, Шэнь Цзю холодно ухмыльнулся, представляя скорую расправу над одним Императорм. От предвкушения его отвлек голос Ци-гэ: - А-Цзю, я боюсь тебя. Юэ Цинъюань подавил полный восхищения вздох, поймав метавший молнии взгляд. Шэнь Цзю опять дернул его за ворот одежд и зашипел, как рассерженный кот. - Ты у меня сейчас от страха помрешь! Юэ Ци не удержался и рассмеялся в голос, чувствуя, как его продолжают трепать и дергать за одежду. *** Спустя три недели после произошедшего Шэнь Цинцю успел немного оправиться. Он все еще оставался худым, но ребра и кости больше не выпирали, как раньше. Раны на спине заживали медленно из-за длительного отсутствия должного ухода в самом начале, но даже так они уже прекратили кровоточить и почти не болели. Он даже мог ходить, пускай и с костылями. От многочисленных синяков, ссадин и царапин не осталось и следа. Ци-гэ старался быть все время рядом. Шэнь Цзю привык к этому настолько, что даже страх стал отходить на второй план. Юань тоже смирился с присутствием дядюшки в их жизни, но ревновать не прекратил. Впрочем, это было намного лучше, чем когда эти двое находили общий язык. В такие моменты Шэнь Цинцю хотелось взвыть, потому что Юэ Ци и Юань могли не отлипать от него часами. Дай им волю, и они бы, не сговариваясь, укутали его в одеяло и заобнимали до смерти. - Циньцинь хочет танхулу? А может, фа гао? Или баоцзы с персиковым вареньем? Или... - Ци-гэ, - Шэнь Цзю невольно закатил глаза - я только что съел миску лапши, клецки и два вонтона, я сыт. - Ну хорошо, тогда, может, лотосовых пироженых? - Ци-гэ! - у Шэнь Цинцю заалели уши от того, как капризно прозвучал его голос. - Дядюшка прав, матушка должна покушать, - Юань охотно закивал, отвлекаясь от каллиграфии. - Да вы издеваетесь!? - Мы волнуемся за Сяо Цзю, - Юэ Цинъюань счастливо улыбнулся, охотно подставляясь под легкие удары. - Такими темпами я не влезу ни в одно из своих ханьфу. - Циньцинь хочет купить новую одежду? Давай пригласим торговцев... - Какими зигзагами ходят твои мысли, а? Я всего лишь сказал, что сыт! - Тогда что хочет Сяо Цзю? Веера, подвески, может, новые книги? - Матушке нужны новые шпильки, а ещё она любит ароматные масла для волос, но запах не должен быть слишком сильным, и шарики таро, обжаренные в карамели, я помню, как их готовили в Жунсюэ... - А-Юань! Юэ Цинъюань мигом переключился на ребенка. Он давно усвоил, что проще всего было узнать, чего хочет Циньцинь именно от Юаня, и теперь нагло этим пользовался, в отместку иногда получая веером по голове. - А что насчет тканей, наше сокровище? - Матушке нравится шелк, особенно зеленый и белый, можно с узорами, но не слишком приметными. Шэнь Цинцю почувствовал давно забытое ощущение подергивания глаза. Просто чудесно, теперь эти двое опять сговорились. Неужели им обязательно возводить заботу в такой абсолют? И нет, ему не не неловко, и он умеет принимать чужое беспокойство, ясно? - Циньцинь, когда нам стоит пригласить торговцев? - Тебе деньги не на что тратить? Нет? Так прекрати заниматься глупостью и разберись с той кипой бумаг! - Это не глупость, А-Цзю нужны новые ханьфу и шпильки. - И украшения с веерами! - Я похож на трепетную принцессу? - Конечно нет, Циньцинь прекраснее и образованнее любой принцессы. - Матушка самая лучшая! Шэнь Цзю поспешно спрятал лицо у названого брата на груди. Казалось, еще чуть-чуть и от него повалит пар, настолько красными стали его щеки. Было не просто неловко, а до ужаса стыдно и совсем немного приятно. Юэ Цинъюань продолжал что-то шептать ему на ухо, рассказывая, какой он потрясающий. Юань поддакивал со своего места. Шэнь Цинцю же лишь мстительно дергал Ци-гэ за высокий хвост и за ворот одежд. Он не готов был это признать, но ему нравилось чувство, словно он таскал громадного тигра за усы, а тот лишь мурлыкал от удовольствия. Вечер наступил незаметно. Юэ Ци уже привычно помог ему переодеться и подготовиться ко сну, убрав волосы в простую косу. Это стало их своеобразным ритуалом, хотя на первых порах Шэнь Цзю постоянно боялся, что Ци-гэ будет неприятен его внешний вид, а Юэ Цинъюань не хотел навязываться, опасаясь причинить боль и напугать, но со временем это прошло. Шэнь Цинцю прикрыл глаза, наслаждаясь мягкими прикосновениями. Его состояние все еще оставляло желать лучшего: он пугался служанок, вздрагивал от слишком громких звуков, просыпался от кошмаров, а иногда и вовсе погружался в пучину ужаса и паники. Но в сравнении с тем, что было каких-то три недели назад, это был потрясающий прогресс, который стоил им обоим исключительного терпения. Зато сейчас он с уверенностью мог сказать, что счастлив? Он проводил достаточно времени с сыном, помогал Ци-гэ и следил за поместьем, чувствуя себя хоть немного не настолько жалким и отвратительным. Юэ Ци уже привычно коснулся губами его виска. Еще один их маленький ритуал. Обычно после этого Шэнь Цинцю ложился спать, но сегодня ему этого не хотелось. - Ци-гэ не хочет остаться? - Конечно, если Циньцинь не против, то я останусь. Юэ Цинъюань осторожно прилег на кровать, помогая Шэнь Цзю устроиться рядом с ним. Но, к его удивлению, Сяо Цзю не собирался спать. Он совсем неловко клюнул его в уголок губ, сразу же покраснев до корней волос. - А-Цзю уверен? - Да, но давай ограничимся поцелуями и прикосновениями, Ци-гэ ведь не против? - Нет, но только если ты и правда этого хочешь. - Хочу, - Шэнь Цинцю повторил свой неудачный поцелуй, недовольно цыкая - но Ци-гэ придется меня научить. - Не волнуйся, мы не будем спешить, если ты захочешь прекратить, то только скажи. - Конечно. Юэ Цинъюань осторожно коснулся своими губами чужих. Шэнь Цзю повторил его движения, чувствуя горячее дыхание и мягкие касания рук. Сердце билось как бешеное, то ли от волнения, то ли от предвкушения. - Все хорошо? Тебе не страшно? - тишину нарушил хриплый шепот Ци-гэ раздавшийся слишком близко. - Разве совсем немного, - Шэнь Цинцю тяжело сглотнул, прислушиваясь к своим ощущениям и тихо ответил - но это больше похоже на тревогу, чем на настоящий страх. - Если станет плохо, мы прекратим, Циньцинь не должен забывать об этом. - Мне кажется, я украл у какой-то девицы будущего супруга...ой! Шэнь Цзю покраснел до кончиков ушей, а потом мстительно дернул за пояс одежд рассмеявшегося Ци-гэ. - А-Цзю хотел бы, чтобы мы поженились? - Да! И клянусь богами, если ты засмеешься, больше в кровать не пущу и спать буду только с Юанем, ясно тебе? - Конечно, все будет, как пожелает Циньцинь. Шэнь Цинцю удовлетворенно кивнул и сам потянулся за поцелуем, кладя руки на плечи Юэ Ци и притягивая его к себе. Он не был уверен, что опять не почувствует веевшегося в кости отвращения, но с Ци-гэ он был готов попробовать, готов был довериться, понимая, что Юэ Цинъюань остановится по первому его слову и сделает всё, чтобы ему не было больно или страшно.