***
Пространство… Такое тёмное и такое холодное. Кожа не могла ощутить этого в полной мере, но вот душа всё, к сожалению, чувствовала. Бесконечная мгла, окружавшая хрупкое тело девушки со всех сторон, медленно подступала, желая навсегда утянуть еë на самое дно и на веки вечные забыться вместе с ней где-то в междумирье. Нови не могла сдвинуться с места. Сейчас её тело ей не принадлежало, и то лишь «мёртвым» — во всех смыслах этого слова — лежало посреди бесконечного пространства чего-то неизведанного. Эта тьма пугала и завораживала одновременно, но, осознание того, что теперь Новикони больше нет рядом с парнем в другом мире, невольно заставляло душу болезненно колоть и щипать. Это всё случилось так быстро, даже… слишком. Невозможно было вспомнить всех деталей её смерти, большую часть фрагментов мозг просто-напросто стирал, заставляя как можно скорее убрать из головы весь тот ужас. Громкие стуки, проникновение в её комнату, ножевые ранения, много крови, а затем… тёмный мешок на голове, перерезанные сухожилия и нескончаемая боль. Как же ей было больно, до тошноты и рвоты больно, что оставшиеся органы невольно готовы были выворачиваться наружу, но вот сердце… Сердце девушки было трижды пробито ножом, после чего в него был воткнут Святой кол, перевязанный тёмной лозой с длинными и острыми колючками, будто у розы. Изначально кол предназначался для изгнания нечисти, так как своими умениями мог задерживать душу в теле. Этот кол удерживал её жизнь вплоть до самого последнего обрывка воспоминания, но зачем кому-то это понадобилось? Человек, что похитил девушку, умышленно сделал это, чтобы наблюдать как та мучается в агонии от боли. Почти весь процесс шёл быстро, но, в особенно болезненных местах, например, в зоне артерий на шее и сухожилий рук и ног, истязатель кропотливо постарался, пытаясь задержаться на них как можно дольше. Части тела медленно обрубались одна за другой, где за каждым новым ударом тяжёлого топора следовал истошный крик, проходивший не полностью сквозь воткнутый в рот кусок ткани. Только когда похититель соизволил снова прикоснуться к Святому колу, стало понятно, что происходит. Её расчленяли. Остатки воспоминаний были донельзя расплывчатыми и скомканными, оно и было понятно. Момент своей смерти девушка не застала, но и желать возвращать эти воспоминания несильно-то и хотелось. Будучи лишь внутри подсознания своей оболочки, Нови не могла никак повлиять на то, что её вот-вот могло поглотить. Руки дрожали, а дыхание сбивалось, заставляя панически хватать воздух ртом. Пока она была заперта внутри себя самой, нельзя было ничего сделать, но и мириться с этой судьбой девушка тоже не желала. « — Нет… я не хочу так умирать! Прошу, здесь есть кто-то? Я знаю, что тут кто-то должен быть, молю, отзовитесь!» — пока та находилась на границе сознания и тела, что были отделены между собой едва видимой перегородкой, её голос эхом отражался от этой стены и, ударяясь, уходил куда-то в даль. Девушка припала на колени, слабо ударившись ими об пол, и отчаянно забила кулаком по невидимому барьеру, между ударами, гневно стирала слёзы, набегавшие каждую новую секунду и скатывавшиеся с её щёк. Нет, это не могло быть правдой, неужели вот он — конец? Внезапно что-то с силой ударилось о границу миров, создавая на поверхности прозрачной стены небольшие трещины. Задрав голову, девушка опешила. Кто-то услышал её и помогал выбраться! Каждые несколько секунд эти удары повторялись, снова и снова, и только после пятого удара стена начала хрустеть и обваливаться. На восьмой раз первый осколок упал рядом с Новикони, а уже на десятый — стена пала. Быстро встав с колен, та рванула через дорожку острых граней незримой стены и помчалась прочь от темноты, стараясь разглядеть где-то впереди свет. Нови продолжала бежать ещё долгое время, нельзя было точно сказать сколько, ведь здесь времени не было цены. Медленно, но верно ту снова настигала тёмная рука мрака и готовилась вот-вот ухватить её и позволить стать всеми забытой, как внезапно где-то из далека стал слышаться чей-то голос. Голос был таким знакомым и в то же время становился до жути неузнаваемым, но тот продолжал невидимой тропой из звуков вести её по верному маршруту — к свободе от цепких лап сгущающейся темноты. Благодаря кому-то неизвестному, направлявшему и указывавшему девушке маршрут, она смогла намного быстрее покинуть это адское место, позволяя её духу окунуться в яркий свет, на который вывели Новикони. Духовную оболочку начало неприятно покалывать и зудеть, в то время как свет становился с каждым разом всё ярче и теплее, постепенно, втягивая ту в свои объятия. И вот, очнувшись от этого ужаса, та уже сидела где-то на полу в светлой и небольшой по ощущениям глаз, комнате, обхватывая свои ноги, прижатые к груди, руками, и испуганно оглядывалась. Что-то, а точнее, кто-то стоял у неё за спиной, уложив свои тёплые ладони ей на плечи. Встрепенувшись, девушка дёрнулась вперёд и отползла чуть дальше, быстро разворачиваясь и закрывая свою голову руками. — Бедное дитя, сколько же ты настрадалось? — сказал чей-то мягкий голос. Это был тот самый голос, что помог девушке выбраться из пучины тьмы и мрака, тот самый голос, который отозвался на её зов и не оставил на, вероятно, скоропостижную смерть. — Поднимайся, ребёнок. Я помогу тебе выбраться обратно в мир земной. Твоё путешествие ещё не окончено. — Постойте, что? Я только что умерла во второй раз, и я всё ещё должна зачем-то вернуться туда? — с искренним непониманием девушка стала подниматься и недовольно озираться на своего спасителя. Увидев, что светлая фигура начала своё движение без неё, Нови не теряя ни секунды пристроилась за неизвестной душой хвостиком, неловко потирая затылок от собственных речей. Они продолжали свой путь в тишине, пока оба не достигли двери, такой же светлой, как и место, в котором они находились всё это время. — Тебе сюда, идём за мной, — махнув рукой по направлению к проходу, фигура продвинулась вперёд, открывая дверь и проходя за неё, после чего отступила и дала проход и самой Новикони. Первое, что увидела девушка, был сад Академии, такой же ухоженный и такой же любимый сердцем, как и раньше. В центре садика неизменно стояла до колкости в груди знакомая беседка, за которой Санчез и Нови любили проводить свои свидания и душевные вечера. Правда, теперь, она могла лишь любоваться всеми этими видами, потому что сейчас она стала самым простым духом, что был способен лишь с большим усилием что-то едва передвигать или колыхать. По неизвестным причинам, та была привязанная духовной оболочкой к Академии, конкретнее сказать — к саду. Прогуливаясь снова и снова вокруг центральной беседки, девушка лишь на второй раз смогла понять, что фигура, выведшая её из забвения, приобрела из материи света узнаваемые очертания, разве что с некоторыми изменениями в росте, одежде и выражении лица. — Обсидиан? Это вы? Н-но… Подождите! Вы тоже?.. — пробежав взглядом по всему парню, девушка подошла ближе и встала напротив него, всё ещё прибывая в полнейшем недоумении, в то время как Обси отводил взгляд в сторону и скрещивал руки у себя на груди. — Нет, тот Обсидиан которого ты знаешь как преподавателя Академии не я. Он — моё перерождение, вышедшее из «Клятвы влюблённого», — юноша, что сейчас был перед ней, выглядел немного моложе и не скрывал свои тёмные волосы под черно-фиолетовой балаклавой, а толстая худи сменилась на обычную футболку, поверх которой была одета кофта на замке, что едва могла уступить по объёмности более привычному глазу худи преподавателя. — «Клятва влюблённого»? Бесспорно, я слышала и находила информацию у господина Молвина об этом, но чтоб вживую… Стойте! Раз вы здесь, значит, проклятие… — К сожалению, проклятие захватило и меня, и моё перевоплощение и …Молвина, — на последнем имени, девушка ошарашенно отшатнулась назад и устремила взгляд на опечаленное лицо старшего, что, казалось, он уже совсем скоро не выдержит и разрыдается от отчаяния. — Около ста лет назад мы были вместе, и подобно тебе с Санчезом мы встретились в этой Академии, и как-то невзначай, влюбились. После выпуска наши пути ненадолго разошлись, после чего мы поняли — мы не можем существовать друг без друга, можно сказать, мы были чем-то вроде дополнения друг к другу. Позже начались переезды, выборы нашего совместного будущего и планы на оставшуюся жизнь, правда, они не сбылись — я погиб. В один из дней, когда я помогал Молвину перенести вещи с его жилья на наше совместное — меня подстрелили. Была ли это случайности, или я намеренно стал целью — неизвестно. Молвин прибегнул к «Клятве влюблённого», пожертвовав свои лёгкие на моё воскрешение, только вот… моя душа, то есть та духовная оболочка, что сейчас говорит с тобой, осталась здесь, а тело приняло новое обличие — подвергнутое искажению памяти и проклятию, что, собственно, после года попыток, поразило и меня, — на последнем слове, юноша аккуратно сдвинул край своей толстой кофты и оголил то, что скрывалось за ней. Футболка была пробита острыми осколками горной породы обсидиана, и те опасными выступами торчали у старшего в области груди, из чего следовало, что именно туда пришлось ранение на последний момент его жизни. Также немало поражал и факт того, что, оказывается, Молвин и Обсидиан были куда старше, чем выглядели. — Та оболочка, что до сих пор внизу, так же подвергнута проклятию. Только вот в случае другого Обсидиана, он может жить с ним спокойно, а вот я и Молвин каждый месяц, каждый день этого месяца вынуждены страдать, и чем больше страдает Молвин, тем больше страдаю и я. Если бы не Душенька, что внезапно свалился как снег на голову, я бы смог вернуться к Мотыльку! Мне… мне правда его не хватает, и я безумно скучаю по нему и по тому, что когда-то нас связывало, — прикрыв лицо ладонью, тот, шмыгнув носом, быстро утëр противные кристаллики слёз и возвратил опечаленный взгляд на лицо Новикони. — Именно поэтому я хотел, чтобы сейчас хотя бы вы могли быть счастливы и благополучно продолжили свою жизнь в этом счастье. Я знаю, что рано или поздно Санчез совершит тот же ритуал, после чего вы навечно оплетёте себя узами проклятия, если по возвращении к Саше ты не сможешь его вспомнить. Ну, а если всё же вы будете сильнее, чем искушение клятвы, я был бы счастлив наблюдать за ростом вашей любви, — легонько потрепав раздосадованную Нови за щёку, тот через силу улыбнулся и в эту же секунду перевёл взгляд на её правую руку. — Похоже, я не ошибся в Саше, — убрав ладонь от щеки девушки, Обси стал наблюдать, как по еë внутренней части руки начала расползаться чёрная линия, из которой через мгновение показалась первая тёмная лоза пока ещё с мелкими зубчиками-колючками. — Стой-стой, я видела эти лозы! Ими был обвит кол, который тот человек воткнул мне в сердце, ты что-то знаешь о них? — получив в ответ отрицательное мотание головы, девушка быстро огляделась по сторонам и приметила очень интересный куст роз. Быстрым шагом направившись к нему, Новикони уже заведомо ожидала чего-то плохого и не прогадала. Присев напротив куста, девушка только было поднесла к нему руку, как вдруг перед глазами замерцали быстрой полосочкой моменты её захоронения. Как и предполагалось, тело Нови было подвергнуто расчленению, и останки её частей оказались закопаны в саду Академии в разных его частях, а на месте каждого из мест сверху начали слабо завязываться лозы-стебельки, из которых сейчас выросли бутоны чёрных роз. — Это же неправда, да? Это не может быть так очевидно! Да почему это снова происходит со мной?! — от отчаяния девушка вновь припала на колени прямо перед одним из мест собственных останков. — Снова? Подожди, ты разве не с самого рождения была нежитью? — Я нежить, что переродилась в следствии дарования тела духовному сосуду. До момента моего поступления в Академию и ещё около восемнадцати лет тому назад я жила другую жизнь. Тогда я знала только эти факты, но сейчас, в форме духа, я помню всë, кроме своего возраста и причины смерти. Неизвестно, сколько мне было и погибла ли я естественным путём, но я не жалею, что переродилась, иначе бы навряд ли я смогла познакомиться с таким человеком, как Санчез, — почувствовав у себя на волосах мягкие поглаживания от старшего, Нови не вздрогнула как первый раз, наоборот, встала, и с усилием стиснула Обсидиана в объятиях. Пока старший нашёптывал слова поддержки девушке, она сильнее вжималась в тёплую грудь Обси. Сейчас, он был единственным, кто хоть как-то мой ей помочь и единственным, кто сейчас мог её чувствовать, видеть и слышать. — Спасибо. Без Вас меня бы не было сейчас здесь, — пропищала та, сильнее жмурясь и стараясь не заплакать подобно плакучей иве в сезон дождей. Обсидиан, наблюдая за этой картиной, лишь тихонько посмеивался, продолжая утешать ту.***
— Новикони… п-с-с, поднимайся! Ты должна это увидеть! Разбуженная голосом Обси, девушка сощурив глаза приподнялась с мягкого газона сада и заспанными глазами смотрела на вредителя сна. Юноша подал девушке руку, помогая подняться и указал ладонью на беседку, где было разложено множество необычных вещей, начиная от свечей, заканчивая какой-то странной деревянной доской. — Откуда это здесь? — девушка удивлённо протирала глаза, стараясь сфокусировать размытый взгляд на кучке вещей. — Прошло уже две недели с момента появления и укрепления проклятия, думаю, Молвин рассказал ему про доску Уиджа. Если в двух словах — это вещь, которая облегчит вам общение на первое время. — Значит ли это, что сегодня мы сможем поговорить? — удивлённая Нови до сих пор не могла поверить своему счастью. Правда ли это всё или, может, она продолжает спать? Даже будь это так, смогла бы девушка больше никогда не просыпаться, сказать наверняка было определённо нельзя, но этот день мог дать какую-никакую надежду на то, что они ещё не всё потеряли. Время, судя по луне, должно было вот-вот перейти за двенадцать ночи, после чего, со слов Обсидиана, к ним смог бы выйти и сам Санчез. Минуты тянулись слишком долго, медленно перетекая с места на место, время понемногу стало сжиматься и заставлять с каждой новой секундой всё больше и больше девушку переживать. И словно её мысли кто-то прочёл, из заднего выхода Академии в ту же секунду показалась светловолосая фигура, которая стала медленно приближаться к саду. Минув ограды, отделявшие сад от прочей территории Академии, Саша неспешным шагом продвигался вперёд, волнительно осматриваясь в округе. Перешагнув порог обширной беседки, Санчез быстро проверил наличие всех необходимых для его ритуала вещей и склонив голову над столом тихо зашептал, будто под самое ухо его девушки. — Новикони… Ты здесь? — Секунды тишины разделяли его от ответа своей возлюбленной, когда та, аккуратным скользящим движением руки направила треугольный бегунок к ответу «Да». Саша быстро вздохнул от восторга, прижимая одну руку ко рту, а второй аккуратно проводил по чётким граням деревянной доски. Пусть и зная, что юноша в нынешнем обличии своей девушки не мог её слышать, Нови всё же тихонько ответила парню шёпотом, подобно тому, что издал Санчез. — Да, я здесь.***