«Где глупость — образец, там разум — безумие».
© Иоганн Вольфганг Гёте
Ночи в степях всегда казались Танаке чем-то очень злым. Она даже не могла толком объяснить, почему именно. Даже жуткий запретный лес не настораживал её так, как степи, открытые со всех сторон миру, который вряд ли был к ним благосклонен. — Мэм, сейчас моя очередь нести вахту. Прошу вас, можете отдохнуть, — тихо проговорил тридцать пятый, подходя к костру, у которого устроилась вампирша, снявшая свою повязку на ночь. Танака чуть дёрнула плечами, всё так же вглядываясь куда-то в темноту. — Обойдусь, — хмыкнула она, прислушиваясь к громогласному храпу молодого ликана, что помимо треска брёвен в костре и ветра был едва ли не единственным звуком вокруг. Даже лошади затихли. Именно это её и настораживало. Словно скребущее ожидание чего-то тревожного где-то на подкорке сознания. Любой другой бы не воспринял подобное ощущение как призыв к действию, но Йоко слишком долго находилась рядом с весьма опасными вещами и людьми, так что привыкла доверять собственным чувствам. И сейчас они говорили: их всех ждёт опасность. Вампирша вздохнула и медленно встала, разминая плечи. — Я пока что осмотрюсь. Не нравится мне это затишье, — тихо проговорила она, и через мгновение её окутали тени. Маг из её сопровождения лишь кивнул, проводя взглядом улетающую вверх маленькую летучую мышь. В действительности ни у кого из них не было подобных способностей, как у капитана, из-за чего она им и стала, собственно говоря. Да и в конце концов, вампирша была старшей из них, несмотря на то, что так не выглядела. Тридцать пятый глубоко вздохнул, нахмурившись. В степях нужно было быть очень осторожными, ведь костёр оповещал всех на мили вокруг, что они здесь находились, но другого выхода попросту не было, особенно зимой. Парню, если честно, не нравилось всё это их путешествие и уж тем более задача, поставленная перед ним с напарником, но перечить он не смел. Ему и двадцать третьему был дан чёткий приказ: любой ценой сберечь вампиршу от опасностей и помочь с расследованием, чем бы оно ни было. Что уже доставляло ему немало головной боли. Вот только он категорически не понимал, куда так торопится капитан и с какой целью. В ночном небе было крайне сложно заметить одну крохотную точку, планирующую на холодных потоках воздуха. Честно говоря, Йоко не любила эту свою форму, ведь она была фактически начальной. Настоящий взрослый вампир мог оборачиваться целой стайкой летучих мышей и распределять их так, что присутствие его и вовсе терялось от любой обнаруживающей магии, да и проникновение куда бы то ни было становилось в разы проще. Однако она была ещё слишком молода, и ей по силам было становиться пока что только одним существом. Разделение сознания на множественное* — в принципе, штука нелёгкая, так что подобный уровень всегда у вампиров знаменовал тот этап, когда члена клана признавали взрослым. И дело не в том, что Йоко ещё не могла овладеть этой техникой, а в том, что попросту не хотела. Давление ответственности ей никогда не нравилось, да и, откровенно говоря, вся эта политика была чертовски скучной вещью. Из размышлений о своей судьбе её вывело замеченное краем зрения движение где-то неподалёку. Летучая мышь слегка сменила курс, всё ещё планируя на ветру, который позволял ей не тратить лишние силы на полёт. Кого могло сюда принести ночью? Все ближайшие становища ликанов опустели. Может быть, отстал кто из убегающих прочь стай? Однако взору её предстала странная картина в виде одинокого путника в плаще, движущегося прямо к их стоянке. И всё бы ничего, но тот шёл как-то излишне настороженно и явно с подветренной стороны обходил временный лагерь. Летучая мышь моргнула и осмотрелась внимательнее. Зрение этой формы было, конечно же, сугубо номинальным и остротой не отличалось, но то было в дневное время суток. Конечно, она могла использовать звуковые волны, и многое стало бы более понятным, но вот только это насторожило бы подозрительного путника. Она несколько раз взмахнула крыльями и решила сделать большой круг, чтобы осмотреться получше. В лагере было двое магов и ликан, так что, что бы ни произошло, а они могли за себя постоять. Через десяток минут подозрения вампирши окупились. В полумиле отсюда затаились ещё несколько человек. Пятеро ликанов, если быть точной, хотя в последнем она уверена не была. Накидки жителей прерий сильно отличались от привычных в королевстве, так что их достаточно легко было опознать издалека. Но взглянуть ближе у неё бы уже не вышло. В любом случае, увиденного было более чем достаточно, дабы понять, что незваные гости прибыли именно по их души да явно не с добрыми намерениями. И если честно, Йоко было плевать на сохранность своих спутников, но, увы, она не могла допустить, чтобы у Энид стало на одного брата меньше из-за неё. И пусть даже это уже формально была больше не её семья. Подлетев к лагерю, она уже заметила их подозрительного гостя, который явно был на взводе, ведь его голос она слышала отлично. — Я сказал: говорите, кто вы такие и что здесь дела…?! — незнакомец уже выпустил когти и собирался напасть на одного из королевских магов, когда сверху на него упало что-то тяжёлое, вмиг прибив к земле да вышибив дух и сознание одним махом. Танака брезгливо осмотрела подошву своего сапога, которой от души сверху заехала прямо в голову незнакомца, вернувшись в свою нормальную форму ещё в полёте. «На что эти блохастые вообще надеялись, нападая тогда, когда на небе лишь тонкий полумесяц? Безумцы — не иначе», — подумала она, скривив губы. Вампирша раздосадовано фыркнула, заслышав приближающееся к ним рычание и шум быстрых шагов по колкому насту снега. — Господа, как видите, у нас незваные гости, — чуть склонилась она, делая почти что реверанс присутствующим в лагере, всё ещё стоя на почти бездыханном незнакомце, лежавшем лицом в снег. — Так что у меня для вас всего одно указание, — она ткнула пальцем, на котором уже сформировался чёрный длинный коготь, ознаменовав начало перехода её тела в боевой режим, на бледного трясущегося молодого ликана. — Парня сберечь даже ценой собственных жизней, если какая тварь проскочит… — её голос сорвался на что-то среднее между рычанием и шипением, лицо слегка вытянулось, кожа посерела, а уши сильно заострились и увеличились, став похожими на те, что были у летучей мыши. Белки глаз вампирши почернели, а вместо зрачков в темноте ярко засветились красные угли злых огоньков. Руки Йоко непропорционально увеличились и вытянулись, а в тишине раздался звук рвущихся нитей одежды. Ткань дорогой багровой рубашки треснула на спине, освобождая место для раскрывшихся перепончатых крыльев. Вампирша раздражённо щёлкнула клыкастой деформированной челюстью. — Настроение и так было паршивым, а тут ещё и в эту отвратительную форму приходится переходить, — она издала злой гулкий смешок, от которого у Мэтью Синклера, одного из старших братьев Энид, встали дыбом волосы на затылке. — С остальными я разберусь сама. Фигуру вампирши, сильно исказившуюся и увеличившуюся в габаритах, окутали тени, и уже через мгновение она пропала. Маги настороженно переглянулись и достали своё оружие, заняв места по бокам от перепуганного парня, у которого откровенно тряслись колени. Чтоб он ещё хоть раз в своей жизни согласился сопровождать кого-то, не разобравшись в том, КОГО именно! Дело было даже не в самой вампирше, а в том, что, по слухам, подобную боевую форму могли принимать далеко не все представители их вида. Даже несмотря на то, что Мэтью никогда не забивал себе голову ненужными знаниями, он был в курсе подобных нюансов. В конце концов, все они были изгоями, а в стаях старики любили рассказывать всякие небылицы детям о других видах. Но он, чёрт возьми, никак не ожидал, что нанявшая его молодая вампирша окажется чистокровной. Про таких лишь слышали, но никто и никогда вживую не встречал, ведь говорилось, что они вообще не покидают своих владений, разве что во время больших войн. Так что, несмотря на недостаток ума у Мэтью, он понимал, что присутствие подобного вампира в прериях в то время, как в них происходило нечто неладное, явно было не к добру. И зачем ей вообще понадобилось становище именно его стаи?***
Энид было страшно. Даже не так. Чертовски страшно! Всех её усилий хватало лишь на то, чтобы не потерять сознание от вони и происходившего вокруг мракобесия. Возможно, она давно бы уже упала в обморок от вида очередного не мёртвого, вылезающего из-под земли и голодным взглядом провожающего их маленькую процессию, если бы не тот факт, что ни один мускул на лице бредущей рядом ведьмы не дрогнул. Это неожиданно успокаивало и вселяло некую уверенность в дрожавшего от испуга оборотня. Блондинка пыталась как-то сгладить обстановку и поговорить о чём-нибудь с Уэнсдей, но та лишь молча сжала губы, бросив на неё косой взгляд и постучав себя кончиком пальца по мочке уха. Оборотень поняла, что она имела в виду, но спокойнее от этого не становилось. Совсем. Особенно, когда дорогу им перебежала стайка чего-то похожего на отрубленные сгнившие головы, у которых вместо тела были большие паучьи лапы. Буквально. Только голова и лапы. Без тела. Зрелище, надо сказать, было тошнотворным. Ко всему прочему, девушка просто старалась не думать, что та самая дорога под их ногами была устелена кусочками костей, которые крайне неприятно хрустели под подошвами сапог. На удивление, неживые кавалеристы ехали молча, а звука копыт их скелетообразных лошадей совсем не было слышно. Энид пугала вся эта обстановка до дрожи, ведь чем глубже они заходили в Топи, тем больше вокруг становилось самого разного вида не мёртвых, многие из которых выглядели как плод изысканий сумасшедшего ученого. Но всё стало в разы хуже, когда они наконец добрались до густых зарослей из ветвей огромных плакучих ив где-то посреди болота, присыпанного снегом. На удивление, деревья были совершенно зелёными, с целыми листочками и вполне себе живыми. Энид озадаченно моргнула, опустив взгляд вниз. Земля, укрытая снегом, резко заканчивалась перед деревьями так, словно кто-то провёл здесь черту. — Магический барьер, сохраняющий климат внутри, — сухо пояснила ведьма, заметив озадаченный взгляд оборотня. — Удобная штука, но крайне энергозатратная, — она вздохнула, нахмурившись, и проследила взглядом за тем, как полог ветвей плакучей ивы отступил в сторону, словно его бережно убрала невидимая рука, как самую обычную занавеску. — Нас приглашают войти. Энид медленно кивнула, следуя за Уэнсдей, все так же непоколебимо спокойной, стараясь не отставать ни на шаг, пока их «проводники» развернулись и ускакали прочь. Блондинка медленно вдохнула, стараясь держать себя в руках, когда они прошли под пологом ивы, и вдруг даже слегка закашлялась, ощутив, как невыносимая вонь и холод резко сменились на тёплый и слегка затхлый воздух, наполненный запахами трав и деревьев. Оборотень ошарашенно завертела головой по сторонам, отчаянно моргая и пытаясь осознать, что вообще произошло. За барьером находился… сад. Вечнозеленый, цветущий, и настолько неожиданно его здесь было увидеть, что в груди тут же поселилось чувство настороженности и какой-то неправильности происходящего. Энид хмурилась, пытаясь понять, в чем тут было дело, когда до нее дошло, спустя несколько шагов: некоторые растения двигались, едва заметно и еле слышно, а большинство из них имели окрас листьев слишком яркий, в отличие от натурального. Это, как минимум, заставило её не желать к ним даже прикоснуться. — Не пялься… И не крути головой, — тихо прошипела идущая рядом ведьма, явно точно знающая, куда им нужно было идти. Оборотень испуганно сглотнула, но прислушалась к совету. — Каждое растение здесь ядовито или с удовольствием полакомится твоими костями. Ничего не трогай. — Я поняла, — так же едва слышно ответила блондинка, уделив внимание контролю над собственным дыханием. Вполне возможно, что воздух тоже мог пропитаться чем-то ядовитым, так что стоило бы поберечь дыхание. Спустя примерно двадцать минут блондинка начала беспокоиться еще сильнее просто потому, что эти неожиданные заросли никак не заканчивались. Они все брели и брели куда-то в глубь этого странного, дикого и опасного сада, а тот, в свою очередь, кажется, был почти бесконечным. Однако спустя ещё десяток минут идущая впереди Уэнсдей тихо хмыкнула себе под нос и резко повернула в правую сторону, отодвигая небрежно рукой какое-то странное растение с разлапистыми огромными листьями в разноцветные крапинки. Идущая следом Энид вздохнула, вмиг подбираясь, и проследовала за ней, размышляя по пути, что раз ведьма спокойно касается растения, то, должно быть, оно не ядовито. Впрочем, тут же начавшая чесаться рука, в том месте, где кожа коснулась листа растения, явно сигнализировала об обратном. Оборотень панически заскулила, чем привлекла внимание шедшей впереди ведьмы. — Это пройдет через пару часов, перестань, — фыркнула она. — Я и так искала самое наименее опасное место, чтобы ты могла пройти. — Спасибо? — неуверенно ответила блондинка, пряча обожжённую ядовитым растением конечность в рукав плаща. Зуд был неприятным, но вполне терпимым. И если ведьма говорила, что ничего страшного, значит, так тому и быть. Только теперь Энид вдруг заметила, что вышли они на небольшую полянку посреди этого ядовитого ансамбля растений, где стояло небольшое здание, больше похожее на оранжерею. Часть стекол были давно разбиты и треснуты, но по большей мере остальные были целыми, хоть и весьма запылёнными. Оранжерея выглядела бы почти заброшенной, не встречай их на пороге хозяйка. Оборотень настороженно сглотнула. На тёмных каменных ступеньках, ведущих ко входу в оранжерею, стояла женщина в длинном белом платье, местами грязном, особенно на полах и концах длинных рукавов. Она была босой, и ступни ее покрывала земля, руки, от которых было видно лишь ладони с длинными узловатыми и очень худыми пальцами, были серыми… Кожа этого существа была серой. Вся. Но кроме этого, особых отличий от живого человека оборотень не заметила. Она даже принюхалась, но в этом месте из-за обилия запахов что-то различить было сложно. Однако одно она могла сказать точно: мертвечиной тут не пахло, что было уже донельзя странным, потому как эта женщина совершенно точно не могла быть «живой». На ее плечах лежал большой такой же белый паланкин, полностью накрывавший голову, так, что видно было лишь нижнюю часть ее головы и часть спутанных, неопрятно лежащих грязно-рыжего цвета волос, что жутко контрастировали с серым цветом кожи лица. Лица, которое улыбалось. Оборотень ощутимо вздрогнула. Она уже видела в своей жизни подобную улыбку, которую ни с чем не спутаешь. Улыбка безумца. — Дорогие мои девочки, я так рада, что вы меня посетили! — Голос женщины, как ни странно, совершенно не походил на тот, потусторонний, который они уже слышали из свитка, ведь он оказался очень даже живым. Говорившая явно выглядела, да и ощущалась, как женщина средних лет. И если бы оборотень не знала, что это далеко не так, то никогда бы ни о чем подобном даже не подумала. Однако вот она. Во плоти и прямо перед ними. Ужас запретного леса, запертая чума, призрак тёмной эпохи… Королева Топи. Уэнсдей слегка наклонила голову в знак приветствия, словно бы в полукивке, и убрала руки за спину, остановившись в пяти метрах от хозяйки чёрных болот, стоявшей на ступенях, ведущих ко входу в оранжерею. Блондинка нерешительно замерла в шаге позади неё, так же убрав руки и слегка склонив голову, да помня наказ ведьмы о том, чтобы не смотреть этому существу в глаза. Что было странным, ведь верхняя половина ее лица до рта была закрыта тканью, но оборотень предпочла не испытывать судьбу, проверяя на прочность истинность слов ведьмы. — Могу я поинтересоваться, с какой целью ты меня искала? Твое приглашение в этот раз вышло весьма тошнотворным. В плохом смысле этого слова, — спокойно произнесла Уэнсдей, ничуть не смутившись и не дрогнув. Ее лицо было расслабленным и абсолютно флегматичным. Энид, стоящая на шаг позади неё, неосознанно дёрнула ухом, прислушиваясь к сердцебиению женщины. В последнее время у неё появилась подобная привычка, когда она сильно нервничала. Близость ведьмы, её размеренный стук сердца, словно звук стрелок часов в тишине, успокаивали. Это было странным, ведь раньше у неё не было привычки прислушиваться к подобному, хотя порой она и обращала внимание на подобный звук у других членов ее семьи, когда не понимала, как ей стоило реагировать на ту или иную ситуацию. Порой это здорово её выручало, но никогда не становилось центром внимания. Однако после слов, вскользь брошенных Йоко, о том, что она слышит сердцебиение Уэнсдей, Энид стала к нему прислушиваться внимательнее, с удивлением обнаружив, насколько оно было непоколебимым. С тех пор она каждый раз прислушивалась к нему, когда нервничала. Вот только сейчас этот звук был неровным и несколько быстрее, чем обычно. Оборотень сглотнула. Мнимое спокойствие Уэнсдей было напускным, и она, похоже, тоже нервничала. А что может пугать больше, чем нервничающая ведьма? Энид почувствовала, как кончики её пальцев едва ощутимо задрожали. — Ох, дорогая, как холодно! — всплеснула руками эта странная женщина, а в голосе её послышалось весьма отчётливое разочарование. Словно старая тётушка отчитывала забывшего её лицо племянника. — Столько лет живём бок о бок, а захаживала ты ко мне всего два раза. Это ранит моё сердце. — Ныне третий, и я надеюсь, что последний, — хмыкнула ведьма, спокойно смотря на свою собеседницу. Однако оборотень точно слышала, как слегка тревожно бьётся её сердце. Девушка только надеялась, что хозяйка этого места не слышит его. — Знаешь, твоя бабушка хотя бы иногда ко мне заглядывала в гости на чай. В кого ты такая уродилась? Юдора всегда была живой и общительной, как и другие до неё, но у тебя, похоже, все эмоции отобрали ещё в младенчестве. Ты не думала, что это могло быть проклятьем? Я могу помочь с этим лучше, чем кто бы то ни было. — Я считаю это своим благословением, так что откажусь от подобной помощи, — едва заметно дёрнула подбородком ведьма. Этот разговор ей явно не нравился. — Так я бы хотела знать… — О, нет-нет-нет! Где же мои манеры? — воскликнула женщина, чуть вскинув руки. — Кто же разговаривает с дорогими гостями, стоя на пороге? — Мне бы не хотелось задерживаться и отнимать твоё драгоценное время, — слегка нахмурилась Уэнсдей, замечая, как хозяйка топи разворачивается и проходит внутрь оранжереи, делая жест ладонью, чтобы они вошли за ней. — Все разговоры только за чашечкой чая, милая. Знатные леди должны соблюдать правила приличия, — всё так же улыбаясь, проговорила она, и ведьма раздражённо закатила глаза. — Прошу тебя, проходи… — Её голова вдруг повернулась под странным углом в сторону блондинки, и Энид едва заметно вздрогнула, ощутив её взгляд на себе даже через слой ткани. — И щенка своего можешь тоже взять. Тем более, что у меня разговор к вам обеим. Оборотень растерянно взглянула на ведьму, ища ответа на вопрос, что им делать, но та лишь обречённо вздохнула и, вновь заложив руки за спину, направилась к ступенькам. — Идём. Ты её слышала, — вздохнула она. На что блондинка нерешительно кивнула и прошла следом за угрюмой женщиной. Что-то ей подсказывало, что добром это не кончится. Но чего именно ждать — она не имела ни малейшего понятия. Блондинка незаметно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что же здесь не так, ступая по мягкому настилу травы, что проросла сквозь каменную плитку пола много лет назад. Оборотень вдруг осознала, что местами эта самая трава увядала на глазах. Она слегка замедлила шаг и проследила взглядом за впереди идущими женщинами, наконец заметив, что под босыми ступнями хозяйки этого места вся растительность увядает и гниёт прямо на глазах. Энид тяжело сглотнула. Ей все меньше нравилось их нахождение в этом месте. Поэтому, когда они подошли к небольшому, старому, но все ещё прочному каменному столику, на котором стояли несколько чашек и чайничек, она предпочла остаться за спиной ведьмы, всё так же старательно не смотря на хозяйку болот, больше уделяя внимание окружению. Оборотень неслышной тенью замерла чуть справа за спиной севшей за столик ведьмы, когда хозяйка топи предложила сесть. — О, детка, присаживайся тоже, — худая, серого цвета рука мягко обвела жестом стол и свободный стул. — Ей не позволено, — спокойно ответила за девушку ведьма, чем заслужила благодарный взгляд голубых глаз, брошенный ей в спину. — Значит, слуга? Что ж, тогда не стану настаивать, — отмахнулась рыжая женщина, принявшись разливать странного цвета напиток по треснувшим местами фарфоровым чашкам. Энид неосознанно принюхалась. На удивление, жидкость не пахла горечью или чем-то подозрительным. Наоборот, запах был сладковатым и приятным, вот только его цвет почему-то был зелёным и больше походил на воду из болота, чем на чай. — Итак, просвети меня, маленькая ведьма, как так вышло, что у тебя в слугах появился тот, кто несёт в себе собачью кровь? Оборотень вздрогнула, поняв, что речь шла о ней, и почти вскинула голову, но успела себя остановить, сосредоточившись на серых руках, державших треснутую фарфоровую чашку. В голосе хозяйки этого места, казалось, не было никакой угрозы, но её тон под конец предложения отчётливо отдавал холодом. — Это не имеет к тебе отношения, Лорел, — спокойно, но слегка с нажимом ответила Уэнсдей, взяв чашку в руки, но так и не поднеся к своим губам. Блондинка заметила, как чуть сильнее в этот момент сжались пальцы на руках ведьмы. — Я здесь по другому поводу, и у меня не так много времени, чтобы тратить его на излишнюю патетику. — Ах, время, — вздохнула женщина в ответ с горечью в голосе. — У меня его слишком много. Я бы с удовольствием променяла его на что-то более ценное. — Ты всегда можешь попробовать просто выйти за барьер, и твои дни тут же окончатся, — еле слышно фыркнула Уэнсдей, нахмурившись. — Зачем ты меня позвала? — Ох, как всегда, ни малейшего соблюдения этикета, милая, — разочарованно вздохнула Лорел, подперев щёку рукой. — Тебе стоило бы подучиться этому, ведь в будущем будет полезно… — Не интересует, — оборвала её ведьма, отставляя чашку в сторону, так и не сделав ни единого глотка. — Если ты не хочешь рассказывать, то я, пожалуй, откланяюсь, так как не вижу никакого смысла тратить своё время здесь. А пустые разговоры мне неинтересны, — она начала вставать со своего стула, но хозяйка болот тут же замахала руками. — Ах, постой! Дорогая, ну неужели тебе так сложно со мной немного поговорить? Я так редко испытываю удовольствие от общения с живыми людьми! — Это меня не касается, — нахмурилась ведьма, всё же сев обратно и скрестив руки на груди. — И я настаиваю на том, чтобы ты ответила. — Хорошо, — вздохнула серокожая женщина, а в её голосе явно чувствовалось разочарование. — Мои детки недавно заметили несколько прорывов в барьере после Самхейна и гораздо позже. Меня интересует, кто это был и зачем приходил. Знаешь ли ты об этом что-то? Уэнсдей нахмурилась сильнее. «Недавно?» Это попросту не могло быть правдой. Она отлично знала повадки этой нежити и прекрасно понимала, что её маленькие прихвостни постоянно снуют по лесу, не считая места за внутренним барьером, куда они попасть точно не могут. — Ничего интересного. Опустевшие, авантюристы, химера. Мертвы уже все, — не поведя и бровью, ответила она, внимательно следя за реакцией своей собеседницы. — Химера? Здесь?! — воскликнула явно удивлённая этим женщина, расплескав свой напиток из чашки из-за резкого движения рук. Энид вздрогнула, заметив, как капли медленно начали шипеть, разъедая камень столешницы. — Что тебя так удивляет? Бабушка рассказывала, что за время, пока она была здесь, ей уже встречались случайные химеры. Другое дело, что не настолько большие. И, кстати, одна из них преследовала тебя. — Ах, ты про того чудесного малютку? Не беспокойся, я давно содрала с него кожу и выпустила органы. Он был таким милым, когда даже на пороге смерти пытался перегрызть мне горло, — мечтательно вздохнула эта жуткая женщина, растянув губы в усмешке. Она вдруг вскинулась, широко улыбаясь. — Хочешь его увидеть? Он бродит где-то неподалеку. — Не интересует, — тут же отмахнулась ведьма. — Это всё, что ты хотела узнать? Неужели недостаточно было бы банального письма для этой цели? — Так ведь живые птицы есть только у тебя, — сокрушённо покачала головой нежить. — Да и бумаги у меня нет. — В прошлый раз это не помешало тебе закинуть через барьер свиток из кожи, — уже почти прорычала ведьма. — В этот раз ты подвергла опасности и меня, и моего слугу, — её руки сжались в кулаки, а в зрачках блеснул красный свет. — Хватит ходить вокруг да около, Лорел. Говори, что тебе нужно. — Ох, прямо вот так вот, — раздражённо фыркнула рыжая женщина. — В тебе нет ни капли достоинства. Уэнсдей молча встала, убирая руки в карманы плаща. Её собственное раздражение было заметно уже невооружённым взглядом. Энид, стоявшая позади, настороженно моргнула, потому что вообще перестала понимать, что тут происходит. — За сим прошу откланяться, — она сказала это так, словно выплюнула слова. — Погоди! — встала следом за гостьей хозяйка оранжереи. — Ладно, — она вздохнула, словно обречённо и как-то сразу серьёзно. Даже улыбка пропала. — Меня интересует её проклятие. Оборотень вздрогнула, поняв, что костлявая серая рука указывает пальцем на неё саму. Последнее, чего бы ей хотелось — это становиться предметом интереса ещё и Королевы Топи из-за чёртова проклятия. — Послушай, юная ведьма, ты же уже и так поняла, что оно принадлежит не этой эпохе, — она отчаянно всплеснула руками, после упираясь ими в бока. — И что? — ведьма раздражённо вздёрнула подбородок, а оборотень чётко услышала, как её сердце на секунду замерло. Почему её это так волновало? — А то, глупый ребёнок, что я такого не встречала уже полторы тысячи лет! — Женщина раздражённо фыркнула и, отойдя на пару шагов от стола, принялась ходить взад и вперёд, попутно рассуждая. — Этого попросту не может быть. Все и всё, что могло оставить подобные записывающие контуры, уже давно канули в Лету. И вот теперь ты привела в мой дом полукровку с кровью дворняги, которая несёт в себе проклятие моих предков. Ты вообще понимаешь, насколько это ценный образец?! — на последних словах её голос подскочил до высоких интонаций, так что блондинка даже чуть дёрнулась от резкого звука. — Это не образец, а мой подчинённый и сопровождающий, — нахмурилась ведьма, незаметно сжав кулаки. — Я тебе её не отдам, — голос ведьмы настолько был пропитан сталью, что впору было бы ковать клинки из этого звука. Самые острейшие на свете. Энид медленно сглотнула, чувствуя, как тревожность вместе со страхом сдавливают её горло. Здесь творилось что-то явно неладное. И дело было даже не в том, что ссорились две весьма опасные женщины, а в общей обстановке. Что-то сильно её настораживало, так, словно кто-то подкрадывался со спины… Блондинка испуганно вскинулась, резко оборачиваясь всем корпусом, ощущая, как быстро колотится собственное сердце и вспотели ладони от страха. В углу оранжереи что-то было. Оно явно ощущалось угрозой, и краем зрения, когда она оборачивалась, то успела заметить неясный силуэт, но сейчас ничего не видела. Энид медленно потянулась к камню на своей шее, который ей ранее дала Уэнсдей, стараясь не делать резких движений, ведь чутьё волка подсказывало ей, что рядом опасный хищник. Время словно замедлилось, стало тягучим и неподвижным, от этого ощущения по её спине прошлась дрожь. На уровне инстинктов она поняла, что уже сталкивалась с подобным. Тогда, в самом начале, когда встретила ведьму, будь она и её чёртова петля искажения неладны. И сейчас она ощущала то же самое. Блондинка слышала, как зависли в воздухе и замедлились звуки голосов женщин за её спиной, растягиваясь в длинные отголоски, как застыли на месте все присутствующие, кроме неё и существа, притаившегося в тени. Её дрожащие руки медленно подняли к лицу камень с дырой посередине, но ещё прежде, чем девушка успела это сделать, её глаза словно обожгло на секунду, и она, наконец, увидела… Жуткая, облезлая тварь в грязном и рваном рубище, у которой отсутствовала нижняя половина тела, а вместо неё из-под лохмотьев торчал обрубок позвоночника. Его руки были непропорционально длинными и покрытыми какими-то кривыми наростами да струпьями, словно больное дерево. В целом верхняя половина тела этого существа напоминала сильно искривлённую, но все же человеческую форму, а вот вместо головы был длинный череп, напоминавший… Волчий. Энид судорожно вздохнула, поняв, что тварь замерла на месте и внимательно смотрит на неё чёрными провалами пустых глазниц. Даже дыхание в груди оборотня застыло в этом молчаливом моменте. Казалось, что достаточно лёгкого шороха, чтобы ситуация обострилась. Глаза блондинки отсвечивали золотом, когда она услышала тихое утробное рычание и непонятный треск. Несколько секунд у неё ушло на то, чтобы понять, что рычала она сама. Когти на её руках вышли почти незаметно, руки начали увеличиваться в размере, а ткань на её рукавах сильно натянулась и трещала по швам. Она чувствовала спиной, что тварь здесь была не одна. И именно поэтому оно выжидало, давая своим собратьям подобраться ближе. Время вокруг начало постепенно ускоряться, и Энид услышала, как размытые звуки голосов становились всё более и более отчётливыми, тягуче начиная складываться в растянутые слова. Всё, чего она сейчас хотела — это суметь обернуться. Её волчье нутро выло от ярости, когда она осознала, что всё это было ловушкой для них с Уэнсдей. Блондинка моргнула лишь на мгновение, вдруг все это осознав и поняв, как её переполняет злость. И она была с ней полностью согласна. Никто. Не посмеет. Их тронуть. Не тогда, когда она здесь! Словно услышав её призыв, тело девушки содрогнулось, за пару вдохов потеряв человеческую форму, а одежда разлетелась лоскутами в стороны. В этот момент одна из тварей бросилась на неё со спины, вцепившись длинными когтями в бок и прорвав кожу под шерстью. Оборотень взвыла от боли и ярости, резко развернувшись и наотмашь ударив не мёртвого в череп ногой… Лапой? Обращённая Энид не успела даже удивиться произошедшим с ней изменениям, как вдруг осознала, что полностью владеет собственным телом, а атака на неё только началась. Со всех сторон кинулись несколько тёмных тварей, и времени на излишние размышления уже не осталось. — …Да какого дьявола тебе вообще нужно? Ты можешь извлечь из собственной головы хотя бы пару чётких слов, или для твоего прогнившего мозга уже даже это невозможно? — зло шипела ведьма на свою оппонентку, уперев руки в столешницу, лишь на мгновение выпустив из виду и зоны ощущения оборотня за спиной. Стоявшая перед ней Лорел вдруг замерла, подняв голову и чуть её наклонив. Её бледные губы, ещё мгновение назад ухмылявшиеся безумной улыбкой, вдруг искривились в оскале отвращения. По спине ведьмы прошлась мелкая дрожь. — Ты… Маленькая дрянь! Кого ты привела в мой дом?! — её голос сорвался на хриплый визг, и ведьма дёрнулась в сторону, вдруг ощущая множественное чужое присутствие, а уже через мгновение услышала жуткий треск, рычание и громкий звук удара. Уэнсдей успела обернуться, чтобы избежать столкновения с отлетевшей в сторону разорванной пополам нежитью, невесть откуда взявшейся. Ведьма раздражённо и удивлённо моргнула, признав в останках сумеречного охотника одну из любимых гончих Королевы Топи. Поддавшись инстинктам, она махнула рукой, в одно движение создавая между собой и Лорел пылающий багровым пламенем барьер, позволив себе обернуться да попытаться понять, в чём дело. Зрелище, представшее перед ней, заставило её оторопело моргнуть и почувствовать, как похолодело где-то внутри всё разом. Огромный, почти белый оборотень в своей антропоморфной форме рвал на части нападавших на него со всех сторон не мёртвых. Рык и потусторонний вой пробирали до самых костей, заставив даже видавшую виды ведьму поражённо сглотнуть. Да, рядом с этой формой оборотня любой ликан смотрелся бы крошечной облезлой собакой. Чистая животная ярость в обличии оборотня высотой в почти девять футов, покрытая густым светлым мехом и стоявшая на двух ногах, разрывала огромными когтями все, что ей попадалось в поле зрения, даже стены оранжереи опасно задребезжали, а сверху начали падать куски ещё уцелевших стёкол. «Энид!» — хотела воскликнуть она, но тут же повернулась к хозяйке этого места, формируя вокруг своих ладоней дополнительные сгустки магического огня. Она не могла позволить Энид увязнуть в этом побоище, начавшемся просто за пару мгновений. Как она могла упустить это? Что произошло? Сейчас явно было не время думать об этом. Ясно было то, что все это явно не совпадение, а значит, придётся доверить оборотню тыл, как бы ей ни была некомфортна эта мысль. — Ты нарушаешь свой контракт, падаль, — почти прорычала она, смотря на искажённое злостью лицо, наполовину скрытое тканью. — Контракт? — хозяйка болот вдруг усмехнулась полубезумной усмешкой. — Контракт запрещает мне трогать тебя и твою семью, девочка! А это, — её палец указал на громадного оборотня за спиной ведьмы. — Моя добыча! — Ты её не тронешь, — прошипела Уэнсдей, увеличивая поток магии в огне, ощущая, как трескается пара колец на её пальцах, а печать на предплечье отозвалась жгучей болью. — Она тебе не принадлежит, — неожиданно и почти спокойно ответила Лорел. — Ты думаешь, я не вижу, что на ней нет ни печати слуги, ни любого другого контракта? А значит — она чужак! Я имею полное право её убить на своей территории! — В следующей жизни, — сплюнула ведьма и резким движением свела ладони перед собой, вызвав яркую вспышку огня, направленного конусом и высокой волной раскалённого пламени прямо на свою оппонентку. Не тратя времени, чтобы проследить за отброшенной в сторону нежитью, она тут же развернулась назад. — Энид! Оборотень повернула к ней оскаленную морду, но когда увидела, кто её зовёт, то прекратила рычать и издала почти удивлённый скулёж. Глаза её были золотыми, и она недоуменно наклонила голову чуть вбок в таком привычном жесте, что это слегка даже успокоило ведьму. На долю секунды. — ТЫ!!! — разъярённый вопль отброшенной прочь хозяйки болот заставил в ужасе завизжать и броситься в стороны недобитых гончих, впрочем, их осталось всего две. Оборотень не стала дожидаться их противника и метнулась вперёд, огромной лапой сгребая ведьму в охапку и, развернувшись на месте, рванула прочь, едва протиснувшись в ранее казавшуюся такой большой арку входа оранжереи. Всё произошло так быстро, что Уэнсдей даже не успела понять, как оказалась почти на плече огромного антропоморфного монстра, бегущего сломя голову непонятно куда, сметая на своём пути всё, что могло попасться. — Отпусти меня, идиотка! — повысила она голос, пальцами вцепляясь в длинную светлую шерсть и оглядываясь в сторону уже исчезнувшей из виду оранжереи. Барьер, поддерживающий климат в этом месте, трещал где-то высоко в небе, разваливаясь на куски, а из-за деревьев поднимался чёрный дым. — Ты даже не знаешь, куда бежишь! — Я-а-а… Зн-а-а-а-юууу, — проскулила очень гулким рычащим голосом оборотень, заставив ведьму ошарашенно оглянуться, уставившись на морду оборотня с ярко-голубыми глазами, высунувшую язык из пасти от бега. — Энид? Это ты? — ошарашенно вскинула брови Уэнсдей, прекратив попытки вырваться как раз в тот момент, когда огромный оборотень резко свернула вправо, на полной скорости проскочив через цветастые разлапистые растения, которые они проходили ещё совсем недавно. Ведьма поражённо оглянулась, понимая, что оборотень бежит по тому же пути, по которому они сюда пришли. Вот только это было крайне идиотской затеей. Не успела Уэнсдей прокричать, что надо бежать в другую сторону, как они вместе с оборотнем кубарем покатились по земле почти у самой границы барьера. Огромные лапы Энид прижали к себе ведьму так, чтобы тело волчицы приняло на себя весь удар и та не пострадала. Спустя пару очень сильных кувырков они распластались по земле. Уэнсдей пыталась снова вспомнить, что такое — дышать, потому что весь воздух из лёгких выбило при падении, а рёбра болезненно заныли. Задние лапы оборотня обвивала толстая зелёная лиана, из которой та тут же попыталась вырваться, что у неё с успехом получилось, вот только импульс был уже потерян. Этого хватило для того, чтобы они обе тут же ощутили надвигавшуюся на них опасность. Ведьма резким рывком поднялась на ноги, оказавшись между оборотнем и надвигающимся в их сторону ощущением опасности, которая не заставила себя долго ждать. — Дорогая, нам необязательно ссориться, — шипящим от сдерживаемой злости голосом проговорила появившаяся верхом на восьминогой нежити хозяйка болот. Её платье было подпалено местами, а один из рукавов был порван. Губы женщины подрагивали в гримасе плохо сдерживаемой ярости. — Просто отдай мне девчонку, и я не трону тебя. — Ты меня и так не тронешь, Лорел, — зло фыркнула ведьма. — И она не вещь, чтобы её отдавать по первому требованию. За спиной ведьмы встала наконец принявшая вертикальное положение оборотень, зло ощерившись внушительными клыками и прижав уши к черепу. Энид едва успела когтями сорвать с себя норовившие снова её опутать растения. Странно обострившееся ранее зрение наконец отступило, и это придало ей больше уверенности. В конце концов, то, что она увидела им, когда обернулась к ведьме и хозяйке чёрных болот, ещё долго будет беспокоить её в кошмарах. Оборотень не хотела бы ещё раз увидеть подобное в своей жизни. Особенно то, чем на самом деле являлась эта женщина, даже несмотря на свой вид и цвет кожи, выглядевшая сейчас почти обычным человеком. Будь она живой. — Ох, прости, я, похоже, неясно выразилась, — приложила ладонь к губам Королева Топи, усмехнувшись. — Это не просьба, Уэнсдей. Ничто не мешает мне просто сделать вот так… — она щёлкнула пальцами, и ноги ведьмы тут же быстро обвили тёмного цвета лианы, быстро начавшие подниматься по её телу и обхватывать мышцы так, что уже через мгновение она рухнула на землю боком, плотно связанная по рукам и ногам, да яростно ругающаяся на каком-то неизвестном языке и больше походившая на причудливый кокон. — Мне ведь достаточно просто не нанести тебе вреда больше, чем определённое количество, малыш. А ты… — она повернула голову к кинувшейся к ведьме волчице, которая уже занесла лапу с выпущенными когтями, чтобы попытаться освободить свою ведьму. — О, на твоём месте я бы не стала этого делать, дорогая. Видишь ли, это особенные лианы. Если ты их повредишь — они истекут сильным токсином, и твоя подружка не сможет двигаться долгое время. Оборотень испуганно замерла на месте, еле слышно скуля и отчётливо слыша, как внутри кокона раздаётся какой-то нарастающий гул. Голубые глаза волчицы моргнули, и она поняла, что ведьме потребуется время, чтобы выбраться самой. Она тут же с рычанием обернулась к женщине, которая всё это устроила, опускаясь на все четыре конечности и нависая над коконом в попытке защитить. — Ах, какое отважное дитя, — притворно воодушевлённо вздохнула Лорел, приложив руку к груди. — Увы, но времени вам двоим я не дам, — хмыкнула она, явно довольная собой, а уши оборотня уловили приближающийся гулкий рык сотен существ со стороны болота. — Вам некуда бежать, дорогие мои, — над её ладонью сформировалась тонкая чёрная игла, словно сотканная из теней. — Сначала я хотела изучить проклятие, но теперь, видя, кто ты такая, я передумала. Мне нужно лишь твоё тело, и я постараюсь его сильно не повредить. Так что будь благодарна, ты умрёшь быстро и безболезненно. Чёрная игла сорвалась с ладони этой сумасшедшей так быстро, что даже оборотень не сумела этого заметить, а в следующую секунду перед её глазами упала темнота, и она испуганно зажмурилась, ожидая удара. Но прошла секунда, две, три, а ничего не произошло. — Перестань трястись, как побитый щенок, Энид, — как-то сдавленно и слегка хрипло произнёс знакомый голос рядом, и оборотень открыла глаза. Перед ней стояла её маленькая ведьма, злая, как тысячелетняя гадюка, вытянув ладони перед собой в направлении нападения, и затравленно дышала. Волчица почувствовала, как шерсть на её загривке встаёт дыбом. Всё тело Уэнсдей источало чёрное марево, словно дым от пожарища, густой и опасный, а перед ними замер небольшой и треснувший по краям кривой магический щит. — Сильна тварь, — зло выплюнула ведьма, и оборотень с ужасом увидела, как на её губах, искривлённых в хищной усмешке, проступила кровь. Уэнсдей надсадно вздохнула и, чуть повернув голову, бросила косой взгляд на свою спутницу. — Надеюсь, дорогу до привала ты помнишь. Когда подойдёшь к границе, воспользуйся камнем на своей шее, дабы увидеть лабиринт барьера. У тебя есть примерно десять секунд, чтобы унести отсюда ноги… Нос волчицы чётко чувствовал запах гари и крови, а времени на раздумья у неё больше не было. Тем более она не знала, когда её обращение закончится и вернёт её в человеческую форму. К тому моменту, как она бережно обхватила огромными руками тело ведьмы, прошло уже несколько обещанных секунд, и Энид не стала терять последние из них на лишние раздумья. Громадный оборотень со своей драгоценной ношей в лапах рванула прочь сразу с места, вырвав приличный пласт почвы из-под ног при рывке. Энид некогда было задумываться о том, на что была способна её вновь обретённая форма. Всё, что ей сейчас было нужно — это прорваться через болота прочь отсюда. Уэнсдей медленно моргнула, чувствуя, как тяжелеют собственные веки. Если бы не жгучая, пульсирующая боль в левом предплечье и теперь уже выше, она бы уже давно потеряла сознание от перегрузки эхо, которое использовала. Не думала она, что в такой ситуации придётся прибегнуть к колдовству, что из-за печати ей было опасно использовать. Но другого выхода попросту не было. Она и так едва успела освободиться и на скорую руку создать щит. Благо, что недостатка в энергии она никогда не испытывала. Вся проблема была в умении это контролировать. Но вспыхнувшие, словно лесной пожар, эмоции послужили толчком к преодолению предела. Если бы только она могла с самого начала всё это задействовать, предвидеть, среагировать… Если бы только она просто оставила Энид дома. Ведьма вздохнула, чувствуя, как сознание меркнет. Даже тупая боль уже не спасала, ведь она слишком много использовала за один раз. Пенять тут можно было только на себя, так что какого-то выбора ей попросту не оставили. Последнее, о чём она успела подумать, так это то, что она надеялась, оборотень сможет уйти. Иначе их обеих ждала весьма незавидная участь.***
— Полная и беспросветная задница… — вздохнула Танака, отряхивая свой любимый плащ и разочарованно ворча, когда заметила, что тот был порван сбоку. Три длинных отметины от удара когтями обернувшегося ликана зияли так отчётливо, что было сложно не заметить. Вампирша раздражённо поморщилась, понимая, что её глаза уже начинают болеть, ведь солнце над прериями уже восходило, так что следовало бы вернуть свою повязку на место, но в бедламе, в который превратился их временный лагерь, сейчас сложно было что-то найти. — Вот, мэм, — уставшим голосом проговорил двадцать третий, протягивая ей её потерянную личную сумку. Йоко благодарно кивнула, принимая вещь, и взглянула на бледного, потрёпанного, но вполне живого и невредимого парня. — Как он? — Жить будет, — меланхолично отозвался маг, чуть дёрнув плечом, которое было перевязано на скорую руку Мэтью, когда тот пытался хоть как-то помочь своим защитникам после побоища, устроенного посреди ночи. Сначала они подумали, что вышедший к ним неизвестный просто заблудился или отстал от караванов уходивших жителей прерий. Но тот сразу начал вести себя весьма агрессивно, требуя от них ответов, кто они и что тут делают. И даже когда молодой Синклер попытался нормально объяснить, как собрат, что они просто направляются к старому становищу за забытыми вещами, тот даже не стал его слушать, едва разглядев форму магов. Честно говоря, никто из них даже предположить не мог подобного развития событий. Особенно того, что за первым агрессором пожалуют ещё несколько. А потом ещё… И ещё. И маги, и ликан прекрасно понимали, что без вампирши их кости бы уже обдувал стылый ветер прерий на этом восходе, до которого они уже не ожидали дожить. Но всё, наконец, закончилось. Больше дюжины трупов жителей прерий неизвестного происхождения лежали неподалёку, трое из которых ещё и по какой-то причине умудрились обернуться в свою полузвериную форму, несмотря на то, что на небе была старая луна и только её тонкий краешек был виден над горизонтом. Ситуация была, мягко говоря, странной. Мэтью не мог припомнить ни одного из нападавших, даже когда вернувшаяся в лагерь вампирша приволокла тела ещё пары убитых его сородичей на опознание. Нет, юный Синклер не был тем, кто рванулся бы мстить за соплеменника, даже если он ему был незнаком, ведь парень до одури боялся всего происходившего и дважды едва не потерял сознание от вида трупов. Да и кто они были такими, чтобы он за них вообще переживал? Они же сами на них напали без причин и объяснений. О подобном Мэтью вообще ни разу не слышал за все свои двадцать четыре года жизни. Даже когда стаи враждовали, то до подобных открытых нападений дело почти никогда не доходило. Так что, с какой стороны ни глянь, а всё происходившее было в высшей степени тревожным. — Останемся здесь до завтра. Караул несут трое по очереди, пока тридцать пятый недееспособен, — безапелляционно заявила подошедшая к ним вампирша, пока двадцать третий ушёл обыскивать тела. Она перевела взгляд на ликана и досадливо фыркнула. — Так, парень. Во-первых, тебя это тоже касается. Сам видел, что произошло, так что, думаю, объяснять не нужно. А во-вторых, ты будешь мне помогать ночью, когда я займусь телами. Благо, сейчас не жара, а то вонь бы стояла на мили вокруг. — Помочь? С чем? — Мэтью ошарашенно замер, как раз закончив возиться с перевязкой того, что осталось от правой руки тридцать пятого, когда подобравшийся к ним обращённый ликан проскочил мимо вампирши. Общими усилиями его удалось отбросить, вот только тот успел откусить запястье магу. — Увидишь, — как-то совсем недобро усмехнулась вампирша, демонстрируя острые клыки, и парень вздрогнул. Честно говоря, он всё больше задумывался о том, чтобы сбежать от этих странных людей, но прошедшая ночь расставила свои приоритеты. Оба мага действительно защищали его по приказу вампирши, и, если бы не они, то в его семье стало бы на ещё одного ребёнка меньше. А дед его всегда учил тому, что за добро положено отвечать добром. И если он может помочь людям, спасшим его жизнь, то он обязан сделать всё от него зависящее. — Мэм, вам стоит взглянуть на это, — кивнул подбородком в сторону лежащих в снегу трупов двадцать третий, подошедший к ним вновь. Он выглядел крайне уставшим, одежда была грязной и порванной местами, но в целом ничего необычного, кроме его тона голоса и бледности лица, замечено не было. Вампирша чуть нахмурилась и проследовала за ним, жестом руки показав молодому ликану, чтобы он следовал за ними. Парень обречённо поплёлся следом, надеясь на то, что его не заставят рыть землю для захоронения в промозглой степи, как это принято вне прерий. Всё-таки ни инструмента подходящего у них не было с собой, ни возможности. Разве что магия? Мэтью вздохнул, стараясь не дышать через нос. Его обоняние, конечно, не было таким острым, как у деда, но даже он чуял зловоние чужой крови за версту, так что сама мысль, чтобы приближаться к трупам, ему не нравилась. — Что ты нашёл? — Танака с любопытством посмотрела на мага, и тот указал пальцем на пару перевёрнутых им до этого трупов. Один лежал вверх лицом, куска его челюсти не хватало, ведь вампирша одним ударом снесла ему половину головы. Увы, но с остальными так же легко не вышло. Чудом было уже то, что Йоко отделалась несерьёзными порезами и парой синяков, за что стоило благодарить лишь увеличенную скорость движений и реакции в боевой форме. Правда, из-за её применения прорезался жуткий голод впоследствии, и Танака была искренне рада тому, что в её пространственном кармане внутри сумки всегда хранился запас крови на всякий случай… Иначе было бы совсем худо. И не ей. — У них всех есть одинаковые метки. Я нашёл у троих, но места расположения все разные, так что надо будет осмотреть остальных, чтобы убедиться окончательно, — кивнул маг, указывая пальцем на три тела, начиная с того, что остался без челюсти. — У этого на предплечье, у второго под ключицей, а вон у того, — он дёрнул подбородком в сторону относительно неповреждённого трупа, и Йоко узнала в нём ликана, первым пришедшего в их лагерь. — У него на шее с левой стороны. Пока сложно что-то говорить, и нужно проверить остальных. Одинаковые знаки принято обычно наносить у наёмников, которыми славятся прерии, но тут, мне кажется, нечто другое. — Что ты имеешь в виду? — широкие брови вампирши нахмурились. Она уже успела надеть свою повязку, так что глаз её снова не было видно, впрочем, как и у двадцать третьего. — Я ощущаю остаточную магию в метках, — несколько раздражённо ответил маг, неуютно поведя плечами. — Дело в том, что магические метки делают или заключённые, или… — Фанатики, ага, — так же раздражённо фыркнула вампирша, складывая руки на груди и задумчиво потирая пальцами подбородок. Это уже было даже не странно, а весьма тревожно. Ликаны славились относительным единством верований, и лишь крохотная их часть могла почитать других богов или сущностей, но, как правило, такие жили вне прерий, ввиду того, что были изгнаны собственным народом. — Эй, парень, — вампирша повернула голову к ликану. — Тебе знаком этот символ? — Ч-чёрная луна… — ошарашенно прошептал Мэтью, расширившимися глазами уставившись на отметины. — Я не слепая, — разочарованно подняла глаза к небу вампирша. — Что это значит, ты в курсе? Мэтью медленно кивнул, огромными глазами глядя на их капитана, когда повернул к ней голову. Его губы дрожали от понимания происходящего. — Это… Это последователи Гекаты… — Геката? Забытая богиня ликанов, которую вычеркнули из летописей? Ты серьёзно? — Танака всплеснула руками от досады. Вот только фанатиков из культа давно почившей богини ей не хватало для полного счастья. Эти чёртовы приключения в прериях уже сидели костью в горле, так ещё и с каждым разом всё становилось лишь более запутанным. Такими темпами разгадка вопроса по оборотню сильно затянется, а это значит, что одна злобная ведьма будет крайне недовольна этим фактом. — Д-да… — выдавил ликан. — Но это ведь невозможно. Последователей Гекаты никто не видел уже сотни лет. — Сотни лет, говоришь? — задумчиво протянул стоявший рядом маг. — А откуда тогда ты знаешь этот символ? — Когда происходит первое обращение, всех молодых ликанов отвозят в храм Селены в центре равнин, чтобы принести клятву богине и стать её последователями, — сглотнув, начал объяснять парень. — Храм очень старый и близко к нему не подпускают, только до первых ворот. Но там на рамах высечены старые символы лунных сестёр. Символ Дианы — белый месяц, повёрнутый острыми краями вверх. Символ Селены — круг со звездой внутри. А символ Гекаты… — это, — он указал пальцем на ближайшее к нему тело со знаком на шее. — Просто превосходно, — с сарказмом выдохнула вампирша, потирая лоб пальцами. — Мало мне возни с этой чёртовой головоломкой, так ещё и культ отречённой богини прибавился… — вампирша вдруг неожиданно запнулась и повернулась к парню, подозрительно сощурившись. Где-то на задворках её памяти что-то зашевелилось, и от этого ощущения по её спине прошлись мурашки, да вот вспомнить и уловить ускользающую мысль у неё не выходило. Это у Уэнсдей всегда было отлично по теологии в академии, а не у Йоко. — Мэтью, мальчик мой… А напомни-ка мне, покровителем чего именно является Геката? Я, увы, очень хреново разбираюсь в богах вашего народа. — К-колдовства и знаний… — испуганно выдавил молодой ликан, отступая на шаг и всем естеством ощущая вдруг нахлынувший на него суеверный ужас от странных интонаций в голосе вампирши. Не считая того, что даже сквозь чёрную повязку он различил красный свет на месте глаз. — А ещё старой луны, безлунных ночей и проклятий… — Дьявол! — в сердцах выплюнула вампирша, зло топнув ногой так, что толстая намёрзшая корка снега под её стопой треснула. От чего маг и ликан тут же отошли от неё на шаг в сторону. Один испуганно, а второй настороженно, неосознанно дёрнув рукой к поясу, где висело его волшебное оружие в виде короткого жезла. Однако, судя по всему, гнев вампира был направлен не на них, так что маг быстро взял себя в руки, почтительно промолчав, пока капитан извергала из себя целую гору всяческих ругательств, от которых стало бы дурно даже портовым дамам лёгкого поведения. На фоне поражённо разинул рот молодой ликан, округлившимися глазами следя за яростно ругающейся вампиршей, на мгновение даже позабыв о том, в какой обстановке они находились. Такого количества отборной брани от аристократа он ещё ни разу в своей жизни не слышал.***
Уэнсдей очнулась от тупой головной боли и ощущения, что её во сне скинули с высокого холма, заставив прокатиться её бездыханное тело по всем камням и буеракам. Ведьма ещё даже не открыла глаза, а уже начала болезненно шипеть, попытавшись поднять руки, чтобы обхватить ими голову, но те словно налились свинцом и отказывались слушаться. Всё её тело ныло так сильно, что одними отварами да зельями теперь точно было не обойтись, так что она очень не хотела даже подниматься, тем более что под головой было нечто мягкое и тёплое. Она неосознанно фыркнула и сжала пальцы, едва находя в себе силы, чтобы разлепить тяжёлые веки, и тут же дёрнулась в сторону. Ну, попыталась. Ведьма обнаружила себя уткнувшейся носом в длинную и мягкую светлую шерсть. Не лучшим образом пахнувшую. Чем-то вроде гари и протухшей воды. Она ошарашенно моргнула, поворачивая голову да понимая, что освещения было совсем мало, и рассматривала так близко к её лицу находившееся чёрное непонятное размытое пятно. Уэнсдей снова моргнула. Пятно дыхнуло ей в лицо горячим воздухом, и она поморщилась, поняв, что это был нос. Просто огромный чёрный волчий нос, но из-за того, что он был так близко, она не сразу поняла, что это. Смотритель проворчала что-то нечленораздельное, пытаясь заставить собственное тело двигаться, не до конца понимая, что происходит, и лишь через пару мгновений она вспомнила произошедшее. — Энид? — едва смогла она произнести пересохшим горлом и всё-таки сумев заставить руки двигаться, уперев ладонь в нос волка перед ней. Оборотень фыркнула, дёрнув головой, и наконец проснулась из-за того, что ведьма перекрыла ей доступ воздуха через нос. Голубые глаза сонно моргнули и спустя мгновение сосредоточились на усталых чёрных. — У-э-энс… — проскулила оборотень, радостно вывалив язык из пасти и попытавшись лизнуть её в лицо, из-за чего тут же получила мягкий шлепок по носу ладонью. Ведьма нахмурилась, но не смогла сдержать того, как уголки её губ чуть дёрнулись вверх. — Полагаю, мы смогли сбежать? — хмыкнула она, всматриваясь в явно наделённые разумом глаза. — Угу-у-у, — проворчала оборотень, начав шевелиться и расплетать свои конечности вокруг ведьмы. Только теперь до Уэнсдей дошло, что огромный оборотень попросту свернулась в большой клубок вокруг неё прямо на снегу, возле того самого места, где они накануне спрятали свои вещи. Большая когтистая рука подхватила её, помогая встать, но, к сожалению ведьмы, у неё это не вышло. Тело свело и всё болело так, что она едва ощущала собственные ноги. Сдавленно промычав, она кое-как умудрилась уцепиться за руку оборотня, чтобы позорно не упасть в снег. — М-да, выбора у нас крайне мало, — вздохнула она, оглядываясь и понимая, что солнце уже почти село, а пережидать ночь здесь было бы чистой воды безрассудным поступком, учитывая, что ни барьера, ни защитных рун никто не подготовил. У оборотня ещё не было надлежащих знаний, а в этой форме она и подавно не смогла бы ничего сделать, даже если бы ведьма ей это объяснила заранее. Уэнсдей тяжело вздохнула, всё-таки заставив ноги слушаться. Боль после отёка постепенно сменялась зудом, и ей было сложно держать лицо из-за всего этого. Она посмотрела на волчицу, сидевшую рядом с ней и выставившую лапу за её спиной так, чтобы поймать, если та всё-таки упадет. — Но-о-очь скор-р-р-о-о-о… — тихо прорычала она, расстроенно вздохнув. — Я вижу, — поджала губы смотритель, стараясь сдержать себя. Чем больше возвращалась чувствительность телу, тем больше боли она ощущала. Всё это было не к добру. — Ты смогла сюда добраться, даже не попав в ловушки барьера, — сжато выдохнула она. — Что ж, по крайней мере, не мёртвые нам тут уже не страшны. Хоть в чём-то есть плюс, — разочарованно просипела она, наклоняясь и загребая снег ладонью, следом заталкивая его себе в рот, потому что жажда была просто невыносимой. Её тело горело из-за резкого выброса энергии, и сейчас она по полной ощущала все последствия. Ведьма нахмурилась, ощущая, как по горлу струится живительная влага от рассасываемого снега. — Что ж. Выбор у нас небольшой. Либо остаёмся здесь на ночь, либо идём по темноте домой. Волчица рядом агрессивно потрясла головой из стороны в сторону от последнего предложения, даже слегка оголив клыки и тихо зарычав. — Не смей на меня рычать, животное, — фыркнула она, упирая руки в бока и кое-как, наконец, заставив себя стоять ровно. — В любом случае, я знаю, что говорить тебе сложно, так что будем рассуждать вслух. Я буду. А ты кивай головой, если согласна или нет, ясно? Оборотень послушно кивнула, и ведьма чуть заметно усмехнулась, заметив, как завилял в снегу длинный хвост. Она внимательно окинула её взглядом. Шанса нормально рассмотреть новую форму оборотня до этого у неё почти не было, ведь всё произошло слишком быстро. Сейчас же она с лёгким удивлением и восхищением рассматривала преображённую волчицу, словно впервые. Смотритель не могла не восхититься красотой и мощью этого существа, которое даже рядом не было похоже на типичного ликана. Сейчас она видела в ней уже не просто оборотня, а того, кто обладал аурой древней силы природы, того, чей вид исчез много поколений назад. В сгущающихся сумерках её светлая шерсть отливала серебром, почти сливаясь с окружающим снегом, а голубые глаза ярко блестели в темноте, подобно сапфирам искуснейшей огранки. Великолепный хищник зимы. Сердце Уэнсдей восторженно замерло. Если бы такой подкрался под покровом ночи, то был бы сравни жнецу смерти, неумолимому, невидимому и беспощадному. Великолепный зверь и беспощадный хищник… Если бы не пытался улыбаться, как игривый щенок, вывалив длинный язык из пасти. Ведьма раздосадовано вздохнула, понимая, что её восторженные только что мысли были сметены напрочь этой бестолковой идиоткой. Она раздражённо потёрла переносицу пальцами, на мгновение прикрывая глаза и собираясь с мыслями, а затем ещё раз осмотрелась. Её взгляд упал на прикрытую перегородку под корнями дерева, где они сложили свои вещи, и в голове тут же начал складываться план. Да, у неё не было сейчас сил, чтобы создать полноценный барьер, но она могла забрать из их припасов запасные кольца и начертать несколько простеньких рун изнутри естественной пещеры под его корнями, чтобы обеспечить им хоть какую-то безопасность и тепло. Там с трудом, но они могли бы поместиться и поспать этой ночью, не страшась того, что их мог кто-нибудь найти. Вот только была одна проблема. Чёрные брови сошлись к переносице, и она вновь взглянула на оборотня, ожидавшую её слов. — Ты… Ты можешь попробовать вернуться в человеческую форму? Мы могли бы попробовать переночевать в пещере. Оборотень недоумённо округлила глаза, словно ведьма только что сказала самую глупую вещь на свете. Однако, осознав, что брюнетка не понимает, в чём проблема, она разочарованно и низко заворчала, а потом открыла пасть, чтобы хоть как-то попытаться объяснить. — О-о-де-е-е-шт-а-а-а… — гулко прорычала она, указывая когтем сначала на себя, а потом на грязный и порванный плащ ведьмы. На что та, осознав ситуацию, хлопнула себя по лбу, не сдержавшись. А потом, словно вспомнив что-то, фыркнула и отмахнулась. — Если тебя останавливает только вопрос одежды, то у меня в сумке была запасная. Правда, она моего размера. Волчица покачала головой, указала когтистым пальцем на свои ноги и обхватила себя руками, словно показывая, будто замёрзла. Глаз ведьмы дёрнулся от этой глупой пантомимы, после чего она раздражённо фыркнула и повернулась к дереву, медленно делая шаги, позволяя мышцам снова вспомнить, что такое движение. — Я разберусь, — вздохнула она, подходя к стволу. — Убери перегородку, я займусь вещами. Хорошо, что чутьё не подвело меня хотя бы в этом, — последнее она сказала уже очень тихо и явно разочарованно. Всей этой ситуации можно было бы избежать, будь она более дальновидной да не понадейся снова на свою привилегированность. Но кто же знал, что чёртова Королева Топи так сильно разойдётся? Да и, откровенно говоря, ведьма прекрасно понимала, что вина за произошедшее была полностью на ней. Не возьми она с собой блондинку, и ничего бы не произошло. Лорел просто не посмела бы её задеть, будь она одна. Хотя… Уэнсдей хмурилась, ощущая, что что-то здесь было не так. Оборотень как раз отодвинула в сторону перегородку, служившую некоей заменой двери в пещеру, и ведьма кивнула, отгораживаясь от тревожных мыслей. Она пробиралась внутрь, пригибаясь, что давалось ей с трудом. Здесь было холодно, но сухо, так как снег внутрь не попадал из-за перегородки. Вполне можно было бы парой рун создать нормальную температуру и защиту на единственный вход. Правда, здесь было чертовски темно. Ведьма нащупала свою сумку далеко не с первого раза, понимая, что сил в ней без колец почти не осталось даже на крохотное заклинание светлячка. Так что ей жизненно было необходимо заменить артефакты в ближайшее время. Иначе этот поход домой выльется для них обеих полноценной игрой на выживание в зимнем лесу и далеко не безопасной. Для оборотня, не для неё. Так что она не могла этого допустить. Благо, что её запасливость в очередной раз выручила. Правда, запасных колец было всего два, вместо четырёх сломанных да рассыпавшихся пылью и шести уже бесполезных. Но если использовать экономно, то этого должно было хватить для их возвращения домой. Смотритель рассеянно вздохнула, надевая запасные кольца, и тут же щёлкнула пальцами, вызвав зависший в воздухе над её ладонью крошечный светлячок. Света он давал мало, но хотя бы стало что-то видно. Благо, что это заклинание потребляло так мало энергии, что за растрату магии попусту можно было не переживать. Главное теперь отводящие руны начертить над входом уже после того, как сюда заберётся оборотень… Если сможет обратиться обратно, конечно же. Ведьма принялась копаться в своём пространственном переносном хранилище, точно помня, какие вещи туда положила, так что уже через пару минут она выползла наружу со свёртком одежды в руках да парой запасных сапог. Они не были слишком тёплыми, но она надеялась, что запасной плащ это компенсирует. Да и у них были походные одеяла, которые, в крайнем случае, можно было бы использовать как дополнительные накидки. — С одеждой вопрос решён. Сапоги могут тебе немного жать, но это лучше, чем ничего. Так что попытайся вернуться в человеческий облик, иначе придётся тебе спать на снегу у входа всю ночь. Я не думаю, что это безопасно, — Уэнсдей раздражённо вздохнула. До ближайшего Ихабода было слишком далеко. Иначе она бы просто попыталась уйти тенями до самого близкого к дому и попросту взять уже оттуда нужные вещи, чтобы потом вернуться. Но, увы, расклад был не в их пользу. Да и небо заволокло тяжёлыми тучами, делая подступающую темноту ещё глубже, что ей категорически не нравилось, особенно это безветрие и нетипичная тишина. Такое бывало перед бурей или сильным дождём, так что этой ночью, вполне возможно, мог начаться буран, что было уже совсем плохо. В таком случае оборотня абсолютно точно нельзя было оставлять на улице, ибо в буране бродили твари пострашнее недавнего вендиго, а Уэнсдей не знала, удастся ли ей таких прогнать относительно просто, как того монстра в прошлый раз. Оборотень беспокойно заворчала, переминаясь с лапы на лапу. Она тоже ощущала подступающий гнев природы и понимала, что выбора было мало. Увы, но она просто не знала, что ей нужно было делать, чтобы вернуться к своему двуногому виду. Заметив её неуверенность, ведьма вздохнула, подходя ближе. — Тебе же наверняка родители рассказывали, как происходят их обращения. Попробуй вспомнить и попытаться ощутить то же самое, о чём они говорили. Однако волчица раздражённо фыркнула, чуть оскалившись, и помотала головой. — Нет? Не рассказывали? — хмуро удивилась ведьма. Однако оборотень вновь покачала головой, из-за чего смотритель лишь раздражённо закатила глаза вверх. — Энид, я не понимаю, что ты пытаешься сказать. Хорошо, давай подумаем, — она задумчиво оглядела светлую шерсть. — Ты помнишь, как обратилась в эту форму и что испытывала при этом? Попробуй вспомнить и сосредоточиться на ощущениях. Волчица задумчиво уставилась в снег под своими лапами, неосознанно загребая его когтями. Она пыталась вспомнить тот момент лучше, но фрагменты памяти путались, размытые ощущением опасности и страха. Разум Энид метался среди осколков воспоминаний, пытаясь уловить ту движущую силу, что заставила её обратиться и взять под контроль собственное тело. Она подняла свой взгляд на ведьму и вдруг вспомнила: в ней кипела ярость, согласная с её волком, когда она хотела защитить эту женщину. Вот что было поворотным моментом тогда. Но что же нужно было сейчас? Какое желание должно ею двигать, чтобы вернуться обратно, причём оно должно быть единым с её волчьей ипостасью, судя по всему. Она приподнялась на лапы и задумчиво сделала пару шагов, искоса следя за ведьмой, размышляя и ища ответ на этот вопрос. — Ты справишься, Энид, — уверенно произнесла Уэнсдей, следя за тем, как волчица медленно обходит её по кругу. Она не боялась, но ей было очень любопытно. — Возможно, это тот самый момент, который наконец поставит точку в твоих проблемах с обращением. Так что подумай как следует. Оборотень едва заметно кивнула. Она неосознанно вновь прислушалась к сердцебиению ведьмы, улавливая знакомый мерный звук, который успокаивал и заставлял почувствовать себя в безопасности, несмотря на тревожную обстановку вокруг. Она шумно выдохнула, постепенно улавливая ощущение, схожее с её сущностью. Тогда было яростное желание защитить. А сейчас нечто более тихое и спокойное. Уэнсдей усмехнулась себе под нос, слыша, как за её спиной раздался тихий хруст костей и сдавленный, едва слышный скулёж, который уже через пару ударов сердца сменился тяжёлым дыханием, явно уже человеческим. Судя по всему, чем чаще случались превращения, тем легче и быстрее они становились. А в критической ситуации и вовсе занимали лишь пару мгновений. Это и обнадёживало, и заставляло задуматься лишний раз. Судя по всему, трансформация истинного оборотня была совершенно на другом уровне по сравнению с ликанами. — Уэнс… — слегка хриплый голос блондинки раздался у неё практически за спиной, и прежде чем она успела повернуть хотя бы голову, её шею обвили руки, а к спине прижалось чужое тело. Ведьма замерла, затаив дыхание, а через мгновение услышала тихое всхлипывание. Её собственные плечи чуть опустились, расслабляясь, и она скосила взгляд на растрёпанную светловолосую макушку. — Я ненавижу объятия, — на выдохе произнесла она, и руки оборотня сжались чуть плотнее, а от обнажённой кожи исходил лёгкий пар на холодном воздухе. — Я знаю, — всхлипнула блондинка, уткнувшаяся носом в порванный рукав плаща на её плече. — Но постой так ещё пару секунд, чёртова безрассудная дура! Ты хоть представляешь, как я испугалась? Ведьма хотела уже ответить колкостью, но, слушая эти сдавленные всхлипы, лишь вздохнула, переведя взгляд на верхушки тёмных деревьев у кромки леса. Глупо было спорить с этим утверждением, как бы она того ни хотела. Не здесь и не сейчас точно. — Замёрзнешь, — сказала она, перемещая свёрток с одеждой чуть в сторону, чтобы оборотень могла его взять, и ощущение чужого тела, прижатого к её спине, исчезло, как и руки с плеч. Уэнсдей облегчённо выдохнула, ощущая, как чуть быстрее, чем обычно, колотится собственное сердце в груди, пока она слушала тихое ворчание позади и ждала, когда оборотень оденется. Стоило бы для начала пережить эту ночь. Об остальном она подумает завтра, по пути домой. — Знаешь, — спустя несколько минут произнёс голос, явно недовольный, за её спиной, и ведьма наконец обернулась, оглядывая блондинку, с головы до ног одетую в чёрное. В её вещи. Только серый плащ, перекинутый через локоть оборотня, да тёмно-коричневые сапоги отличались. Смотритель едва слышно сглотнула, обведя взглядом фигуру девушки напротив, и пожалела, что больше не может ясно видеть в сгущающейся темноте. — Кажется, мне не очень идёт чёрный цвет, — криво усмехнулась отчего-то смущённая блондинка, всё ещё шмыгающая носом. От этих слов Уэнсдей почему-то резко захотелось шлёпнуть её по затылку. Да побольнее. Но она сдержалась, лишь рвано выдохнув через нос. — Пойдём, надо успеть обустроиться, пока непогода не разыгралась, — вздохнула ведьма, разворачиваясь к их временному убежищу, и блондинка, зябко поёжившись, последовала за ней. — Ты уверена, что мы здесь поместимся? — растерянно начала она, заглядывая внутрь под слабое освещение магической искры, висевшей где-то под импровизированным потолком из земли и корней, плотно сплетшихся в тугие узлы. — Будет некомфортно, но, по крайней мере, относительно безопасно, — вздохнула ведьма, выкидывая из рюкзаков скомканные походные одеяла прямо на землистый пол. — Пару рун я смогу осилить, так что будет тепло и нас не почуят незваные гости. Блондинка раздражённо фыркнула, подхватывая рукой брошенное одеяло. — Уэнсдей. Скажи честно, ты совершенно не разбираешься в обустройстве лагеря, так ведь? — Обычно этим занималась Танака, — вздохнула ведьма, не желавшая сейчас спорить просто потому, что сил на это не было. Это был крайне насыщенный день, так что ей просто хотелось отдохнуть. — Тогда — выметайся, — безапелляционно заявила оборотень, потянув её за рукав порванного плаща. — Лучше возьми свою сумку и приведи в порядок вещи. А спальным местом я займусь сама. — Кто это тут начал командовать? — нахмурилась ведьма. — Тот, кто тебя не боится, — огрызнулась оборотень, впрочем, совершенно беззлобно. — Выходи. Это не займёт много времени. И прежде чем смотритель успела хоть что-то придумать, дабы возразить против подобных инсинуаций в адрес собственной дееспособности, как её уже вытолкнули из пещерки прочь, а наглая волчица быстро забралась внутрь, наплевав на то, что успела себе надумать ведьма. Пока раздражённая смотритель занималась своей одеждой на улице, оборотень внимательно прислушивалась, и когда шаги стали отдаляться, болезненно выдохнула, сгибаясь пополам и потянувшись к своей сумке, точно помня, что там были бинты и какие-то средства для оказания первой помощи. Она едва держала себя в руках, когда обратилась обратно. Рана на боку, оставленная одним из не мёртвых, жгла и болела, да так, что даже регенерация волчьей формы не смогла с ней справиться до конца. Благо, хоть рубашка, которую дала ей Уэнсдей, была чёрной, да и впотьмах разглядеть что-то было сложно, на что она и рассчитывала. Быстро найдя необходимое, включая небольшой набор маленьких бутыльков, назначение которых зловредная ведьма заставила выучить оборотня наизусть, Энид быстро задрала плотную рубашку, с отвращением покосившись на явно воспалившуюся рану от когтей на собственном боку. Она не стала терять лишнего времени, принявшись быстро её обрабатывать и перебинтовывать. Хвала богам, справилась она оперативно, чтобы успеть заняться спальным местом для них обеих, не вызвав излишних подозрений у как раз вернувшейся ведьмы. — Что это такое? — Уэнсдей хмуро оглядела расстеленные одеяла, сложенные таким образом вместе, чтобы они могли поместиться рядом, сильно не теряя при этом в свободном пространстве. Честно говоря, ведьма думала, что места едва хватит для организации двух лежаков, дабы не беспокоить друг друга, но оборотень явно решила по-своему. Однако она не могла не оценить, что всё это было сделано аккуратно и с умом, грамотно использовав пространство и имеющиеся у них в распоряжении вещи. — Можешь называть это гнездом, — усмехнулась явно довольная собой блондинка. — Так мы сэкономим место, да и будет намного теплее. — Я не горю желанием спать рядом с тобой, — насупилась недовольная всем происходившим ведьма, заходя внутрь и сильно пригибаясь, дабы закрыть за собой створку, отставленную снаружи специально, чтобы с этим мог справиться один человек. Выглядела она уже получше. Разодранная и грязная одежда исчезла, а её заменил почти такой же комплект, как и на блондинке. Разве что плащ был другим. — Буквально вчера ты уснула на моём плече, Уэнс, — ехидно щурясь, протянула блондинка, как-то излишне паясничая. Смотритель с подозрением на неё покосилась, но ничего не ответила, принявшись вычерчивать защитные руны над входом, пока оборотень за ней внимательно наблюдала. Ведьма вздохнула, ткнув пальцем в знаки, заметив неподдельный интерес блондинки. — Это «Ар» — тепло, — её палец переместился на следующий знак. — «Онги» — защита, а вот эти два идут в комбинации, дополняя «Онги», — Уэнсдей указала на следующие символы, расположенные под ним. — Они несут уточнение, от чего именно защита. — Что они значат? — заинтересованно чуть наклонила голову вбок блондинка, внимательно всматриваясь в руны. — «Иба» — дух и «Лод» — мертвец, — пояснила ведьма, по очереди указывая на символы. — Однако без напитки энергией это просто ничего не значащие символы. Если добавить ещё уточняющие символы, то можно ограничить размер территории, где это будет действовать, и период времени, — она добавила ещё два знака, которые, к удивлению оборотня, были простыми цифрами на старом языке континента. Их ещё порой использовали купцы, так что оборотень их знала. — Это значит, что ты задала территорию диаметром в тридцать футов и сроком на десять часов? — Именно, — кивнула ведьма, вздохнув и вытянув палец к рунам, сосредоточившись на своей энергии и обводя кончиком каждую руну заново, из-за чего по следу её движений появился красный слабо светившийся след, постепенно гаснувший через пару секунд. Брови Энид удивлённо взлетели вверх. В прошлый раз она пропустила момент, когда ведьма чертила защитный барьер вокруг их предыдущей стоянки. И она была точно уверена, что тогда символов было в разы больше. Однако сейчас даже эти руны явно давались ведьме с трудом, что заставило оборотня нахмуриться и почувствовать некую тревогу. — Уэнс? — М? — устало утёрла лоб смотритель и принялась развязывать шнуровку плаща. В пещере стало ощутимо теплее, так что в нём уже не было необходимости. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросила блондинка, когда та скинула плащ и, сгибаясь почти пополам из-за высоты потолка, подошла к ней, усаживаясь на походные одеяла рядом. Впрочем, идти ей было всего пару шагов. Места здесь было действительно мало. — А ты? — почти флегматично ответила вопросом на вопрос ведьма, укладываясь на самый край, подальше от оборотня. — Думаю, терпимо, — хмыкнула оборотень, радуясь тому, что девушка сейчас не видела её бледного лица. Боль в боку понемногу отступала благодаря зельям, но Энид прекрасно знала, что это ненадолго. Максимум до утра. Но зато она хотя бы сможет поспать и дать организму время на отдых, чтобы попытаться справиться с этим самостоятельно. — Аналогично, — сонно пробубнила под нос Уэнсдей, тихо зевнув. — Ложись спать, глупый комок шерсти. Энид усмехнулась чуть криво и немного грустно. Дай боги или великая Тьма, чтобы к утру ей удалось поспать. Потому что, учитывая всё произошедшее, она была не уверена, что ей не будет сниться кошмар, в котором она снова увидит истинное лицо Королевы Топи, которое ей мельком довелось узреть, пока она ещё видела другой план реальности. Она ещё не говорила Уэнсдей, что видела. И не только сумасшедшую нежить, но и её саму. В сердце оборотня что-то ёкнуло, когда она вспомнила облезлый череп, обрубленный на уровне глаз, из которых сочилась густая тьма, а грязно-рыжие волосы перемешались с толстыми жгутами чёрной энергии, что извивались в воздухе, словно щупальца какого-то морского гада, картинки с которым она видела в книгах. Но на контрасте с этим она видела и ведьму. И это зрелище было впечатляющим. В отличие от Лорел Гейтс, выглядевшей на другом плане реальности как настоящий мёртвый хтонический монстр, Уэнсдей поражала собой. Над её головой висел тонкий обруч с зазубринами спереди, сотканный из такой же тьмы и напоминавший своеобразную корону; руки, грудь и шея были покрыты чёрными перьями, похожими на изящное узорчатое платье с высоким воротником, а фигуру облегало тёмное марево, словно оберегая и мягко обнимая. В отличие от Королевы Топи, ведьма выглядела так, словно Тьма её по-настоящему любила, стараясь сберечь, в то время как Лорел была похожа на того, к кому эта сила не испытывала ни крупицы сострадания, являясь жёсткой и злой в своём проявлении. Оборотень вздохнула, укладываясь рядом. Между ней и ведьмой расстояние было всего в локоть, которое сейчас казалось длиной в мили. Порой она просто не понимала, почему та её терпит и позволяет оставаться рядом, несмотря на всё, что она делала. Ведь совершенно очевидным было то, что всё нападение хозяйки болот произошло сугубо из-за волчицы. Это снова была её вина, и ответственность за произошедшее определённо лежала на ней. Однако сама Уэнсдей ни слова по этому поводу не сказала, даже несмотря на то, что её здоровье в итоге оказалось под угрозой. Энид натянула одеяло посильнее, стараясь не тревожить больной бок. Ей так многое хотелось сказать, выразить, поблагодарить, извиниться… Но она не была уверена, что ведьма сможет её действительно услышать и понять, не отмахнувшись в очередной раз от слов оборотня, как от детского лепета. Может быть, она слишком многое себе надумала за всё это время, и эти глупые чувства были только её иллюзией? Энид не хотела об этом думать сейчас, мысленно сосредотачиваясь на звуке сердцебиения уснувшей уже Уэнсдей. Он, как обычно, успокаивал, и она сама не заметила, как провалилась в сон.------------------------------------------
Примечания автора.
* Меня всегда интересовал вот этот нелепый штамп, когда вампиры распадаются на множество отдельных летучих мышей без объяснения какого, собственно, чёрта. Поэтому тут я решила вскользь это указать и как-то обосновать. В моей теории здесь идет завязка на расщепление сознания на множество. Из-за чего вампир долго не может находиться в этой форме. Сильно углубляться в эту тему не буду, но теория частично позаимствована от теории «разделенного сознания». Если кому интересно — вы можете прочесть подробнее об этом здесь: https://ru.wikipedia.org/wiki/Разделённое_сознание Ну и добавлю еще, пока помню, я ранее упоминала, что у Ихабодов «ульевой разум». Также есть такое понятие, и про него тоже можно прочесть отдельно, если есть на то желание: https://ru.wikipedia.org/wiki/Роевой_интеллект — хотя тут и больше о программировании, но, думаю, что общая суть будет понятна. Условно говоря — ульевой разум у нас тут — это множественные разумы, объединенные в один общий поток. Мы — легион. Что-то похожее встречается в играх серии Mass Effect у расы Гетов. Множественное же разделение разума — это один разум, разъединенный на множество, что помогает вампирам в этой истории превращать себя в стаю летучих мышей, и каждый кусочек сознания в итоге управляет отдельной мышкой.