Только между нами

      Война, пускай и не подтверждена официальными правительственными источниками, очевидна. Среди простых обывателей ситуация в городе уже смело закрепила за собой понятие «Пятая корпоративная». И она затягивает на шее плотную цепь тревоги. Петля, сука, Шрёдингера.       Помимо неё, каждому в городе стабильно раздаётся ежедневная порция ощущения собственной никчёмности и беспомощности с самого утра. И тут уже никакой дорогой и навороченный имплант не спасёт от вероятности появиться не в том месте не в то время. Тут все на равных. Рискуют оказаться намертво заваленными целым зданием; рискуют пополнить счётчик трупов в виде ошмётков кровавого месива, разорванного шальной шрапнелью. Или же просто попасть под раздачу и испариться в ёбанное ничто под праведным огнём «Архангела», патрулирующего районы, захваченных разрастающимся раковой опухолью «Милитехом».       В Пёсьем городе было тоже самое. И как-то ведь, сука, жили. Выживали.       Ви не может сказать наверняка кончится ли это всё точно так же. Да и, если посудить адекватно, кончалось ли вообще?       Скорее разрослось до неебических масштабов.       Будь то гражданские волнения, будь то пышный марш военной техники по перекрытым улицам города — с каждым днём назревает, гнётся пружиной в бомбе замедленного действия. Довольно сложно не ощутить этот вязкий, раскалённый алым хромом, набат, сгущающийся в самом сердце Найт-Сити. Вот-вот грозит лопнуть гнойной аневризмой. Вонючей и склизкой — растечься дерьмом по артериям, отравляя всех и каждого. Причастного и, сука, непричастного.       День ото дня всё хуже, всё громче. Борьба за районы, кварталы и улицы. Ви не успел заметить, как оказался на ёбанной передовой. В самом эпицентре какого-то тотального крошева. Любая попытка отрешиться от того пиздеца, что громыхает под окнами — провальная. Ви знает, что через пару часов стихнет, но всё равно в жалком подобии самого себя забивается на самый край матраса и будто даже не дышит, чувствуя, как его потряхивает. От взрывов совсем неподалёку. Ви буквально слышит, как ссыпается бетонная крошка со стен и потолка квартиры.       По правде говоря, Ви думал, что сможет к этому привыкнуть. Решил, что не прогнётся и не пропитается этой ёбанной коллективной паникой и помешательством. Старался сохранить верность себе и своей силе воли, ещё когда ехал в тачке «Деламейна» и смотрел из окна на весь этот корпоративный замес. Хули трястись? Он видел и хуже. Время идёт, а у Ви всё по-прежнему: выбирается со свалок, ловит пули, отхаркивает кровь и ежедневно борется с системой.       Но уже чуть погодя, в лучшей классике жанра поворотов судьбы, Ви в очередной раз с треском разбивает любые светлые ожидания о жестокую реальность. Его переёбывает. Во всех смыслах. А жизнь всё летит и летит — в пизду. Неостановимо. На четвёртой космической скорости. К самой, сука, бездне.       Это была не просто тревога, а настоящий первобытный ужас. Страх загоняет в глотку битого стекла и приковывает тело к месту. Совсем как тогда, после налёта на «Компэки плаза» — весь контроль у кого-то другого, а Ви едва может ползать и кряхтеть, на манер жалкой букашки. Только и остаётся, что раздавить тапком из милосердия.       А Керри ведь предлагал перебраться к нему. Хотя бы переждать, когда уляжется. Норт-Оук все эти ужасы пока что обходят стороной. Оно и понятно. Корпорации знают наверняка в кого лучше инвестировать эдди и безопасность.       Вот только Ви по-прежнему упёртый еблан, который пытается пробиться сам.       И теперь Ви не может дышать. Теперь Ви мечтает снова оказаться в коме — слушать фантомные голоса близких людей, а не бомбёжку под окнами.       Впервые за долгое время он ловит выворачивающую наизнанку паническую атаку. Такую острую, такую, сука, беспощадную. Разрывающую до атомов и сносящую с ног.       Толком даже не соображая, он набирает экстренный контакт посреди ночи и мычит что-то бессвязное растерянному Вектору, почти сразу ответившему на вызов.       Пожалуй, эта ночь становится самой долгой в жизни Ви. И одной из самых худших. Так и не выходит успокоиться собственными силами, несмотря на почти успешные потуги действовать по инструктажу Виктора, терпеливо провисевшего с ним на связи до самого рассвета.       Насколько Ви вообще может судить о такой незначительной детали, как смена суток за окном. Что днём, что ночью — бесконечная боль. И некуда деваться, покуда сам плавает в каком-то мутном ядовитом киселе. То теряет связь с реальностью, то снова давится страхом, задушенным ненавистью ко всему этому ёбанному миру. И так по кругу. Возможно, это просто затянувшаяся предсмертная агония, после которой Ви упадёт рожей в холодный кафель ванной и захлебнётся в собственных же слюнях. Если не задохнётся раньше.       — Дыши, Ви. — знакомый голос резонирует по сердцу волной облегчения. Ви готов отдать Богу душу, не веря, что сейчас всё наконец-то закончится. Уж Вик-то его подлатает. Не бросит.       Вектор почти ласково гладит по лбу ледяной рукой. Ловко подхватывает грубыми пальцами его руку и подключает запястный кабель к своему портативному планшету.       Индикатор тихо пищит, закончив сканирование биомонитора. Ви, поймав стабилизирующий нейроны импульс, неконтролируемо вздрагивает, ударяясь виском о что-то холодное. Его резко отпускает. Так же резко, как мир делает, по ощущениям, последний круг, сотрясаясь в размазанном тихом мраке. Непроглядном. Грудь жадно расширяется, беспрепятственно набирая воздуха. Становится спокойно и легко. Становится на всё поебать.       — Потихоньку. — заботливо советует Вик и Ви поднимает на него виноватый взгляд. Тот всё ещё ковыряется в планшете с привычно задумчивым лицом. Вектор, конечно, пиздец с ним натерпелся за всё время их дружбы. — Легче?       Молча и утвердительно кивнув, Ви нашаривает пальцами твёрдую устойчивую поверхность, цепляясь за рыхлую реальность. По ощущениям она всё ещё зыбкая. Так и норовит проглотить обратно в бессвязный бред. Вяло осмотревшись, Ви постепенно осознаёт себя в пространстве: он реально распял себя прямо на кафеле в ванной. На коже появилась новая отметина — красная полоска на правой руке, параллельная тем четырём точкам у сгиба локтя. Теперь, сука, похоже на какой-то высокотехнологичный рисунок.       — Хэй, Вик. — осторожно заводит разговор Ви, испытывая просто безграничную благодарность за то, что Вектор примчался к нему почти с другого конца города, чтобы помочь. — Что-нибудь скажешь?       — Пытаюсь разобраться. Неоднозначная картина. — Виктор грузно выдыхает, с нажимом уперев подбородок в кулак — уселся прямо на полу рядом с Ви и теперь томит ожиданием. Но его присутствие определённо в тысячи раз лучше платинового статуса в «Травме»‎.       Он бы с удовольствием ответил Вику заботой на заботу — сделал бы кофе или чего-нибудь покрепче, но, будучи прикованным шнуром к риперскому планшету, не имеет права покидать пост подопытного кролика. Поэтому тупо заказывает пожрать на две персоны из ближайшей забегаловки. Удивительно, что в условиях репрессий и военного положения в городе потребительские заведения всё ещё умудряются держаться на плаву. Хорошо, что дрону-курьеру не грозит быть зажатым в пробке или же намотанным на гусеницу танка.       — Это какой-то остаточный эффект от биочипа? — выдвигает самую очевидную версию произошедшего Ви, после пары минут молчания, и, наконец, принимает сидячее положение.       — Судя по сигнатуре мозга — нет. Реакции нейронных связей на посылаемые импульсы нормальные. Вижу низкую активность в префронтальной коре мозга и лёгкий дисбаланс нейротрансмиттеров... — Виктор скребёт пальцем подбородок, а затем смотрит прямо Ви в глаза. — Как ты себя чувствуешь, малыш?       Дёрнув головой, Ви поддаётся порыву мельком взглянуть в планшет Вика. Но, разумеется, ни черта не понимает. Ни со слов, ни с картинки на экране. Вряд ли Ви найдёт, что ответить. Он и сам, блять, не понял с чего его так раскатало.       — Я надеялся ты мне скажешь. — нервно шутит Ви, пытаясь разбавить градус интриги. Вектор будто нарочно его маринует. — Сейчас уже нормально, кажется. Но это была долгая ночь.       — Ночь? Ви, ты позвонил мне около часа назад.       Ви медленно выдыхает, уставившись на Вика и пытаясь... Переварить. Не шутит ведь. Около часа назад. Серьёзно, блять? Часа? Да это длилось целую, сука, вечность!       Кажется, у Ви что-то коротит и замыкается в измученных нафаршированных мозгах — резкий скачок стресса тут же фиксируется в активном окне биомона.       Виктор, видимо, отметив ту же реакцию на своём планшете, делает пару кликов по экрану.       — Ладно. Разберёмся.       Больше они не говорят. Ви пытается сконцентрироваться на собственных ощущениях, будто надеясь, что это поможет отыскать причину всех этих странностей. Мало ему, видимо, ебли мозгами в жизни было. Теперь и новый прикол в виде искажённого мироощущения. Звучит как... Звучит как пиздец. Конечно, Ви не собирается ставить себе диагноз раньше времени — просто даёт Вектору время в тишине, а сам пытается отвлечься.       Подперев стену затылком, прислушивается к затишью перед очередной бурей. Кровь остынет, пыль осядет — и опять по новой. Круговорот временной, сука, петли. Найти-Сити буквально кровоточит. Жители сбегают и прячутся, где могут. Наёмники и бандиты в выгребной яме. Улицы захватывают корпорации — новая, блять, иерархия.       Стоило Ви выйти из комы, так он сразу же принял решение сбежать из Ленгли. Свалить в родные края. Вернуться. А возвращаться, похоже, было и некуда. Ви только-только начинает это осознавать.       Вот почему поверженный воин не должен возвращаться, потому что однажды он увидит, как все его идеалы превращаются в дерьмо.       Ви едва сдерживается, чтобы не усмехнуться в ответ своим мыслям — и без того уже достаточно произвёл эффект шизофреника-долбоёба.       — Я сделал всевозможные тесты, но не обнаружил никаких аномалий. Думаю дело не в биологических процессах. — произносит Вектор спустя минут пять мозгового штурма. И, будто действительно ставя точку в своих умозаключениях, с щелчком выдёргивает шнур Ви из порта планшета. — Дело в когнитивных функциях.       — А попроще?       — Вероятно, посттравматическое стрессовое расстройство. — Виктор, вздыхая и измучено растирая пальцами виски, поднимается на ноги. Тянет Ви ладонь, чтобы помочь встать.       А сам Ви, глупо моргнув, снова пытается переварить услышанное, пока что не двигаясь с места.       — У меня?       — Ну а что ты хотел, малыш? Думаешь ежедневный риск для жизни и стресс положительно скажутся на твоей, и без того разъёбанной нервной системе, которую буквально собирали по кускам целых два года? — Вик нетерпеливо взмахивает протянутой ладонью, но говорит мягко. Смотрит с печалью и глубокой грустью. Ви знает, что он хотел бы сделать для него больше. Всегда из кожи вон лез. — Это не уходит бесследно.       Ви всё же поднимается на ноги, ухватившись за руку Виктора и мельком мазнув взглядом по зеркалу.       Про голоса в голове ещё не забудь.       — Пиздец. — кратко, но ёмко комментирует ситуацию Ви и делает шаг в комнату, чтобы оказаться подальше от отражающих поверхностей. Потому что боится увидеть там своих демонов. Одного конкретного, о котором всё ещё болит душа. Разум и без того грозил вот-вот расколоться неконтролируемым землетрясением.       — Ты не умираешь, Ви. С этим живут и успешно лечат. Уж в наше-то время. Главное не затягивать.       — Скажи как называется тот чудодейственный стимулятор, который ты пустил мне по вене, и я уже к концу недели буду здоров, как бык.       Вик складывает руки на груди и качает головой с таким осуждающим видом, что Ви мгновенно понимает, что что-то упустил.       — Это была ядерная смесь крепкого эйфоретика, успокоительного и эндорфинов. Они лишь снимают симптомы, а не решают проблему.       Неужели «Зетатех» теперь и боевыми стимуляторами разменивается? Великовато для них. Как бы Вик такими темпами не вляпался во что-нибудь вонючее. Сука, пиздец.       — Тогда что мне...       — Я, к сожалению, не по этой части. — вновь чуть качнув головой, Виктор кладёт ладонь на предплечье Ви в поддерживающем жесте, — Могу лишь посоветовать избегать стрессовых событий и мест. В идеале.       Ви невесело усмехается.       — И ты меня из Найти-Сити выгнать пытаешься?       Шутка выходит тупой и неуместной, но и Вектор не дурак, чтобы воспринимать подобное всерьёз.       — Или сменить район на место где потише. Знаешь, у меня есть что-то вроде квартирки неподалёку от Красной гряды...       — Я найду где упасть. — перебивает его Ви и по-доброму улыбается, проникшись такой чистосердечной готовностью помочь, — Ты и так дохрена для меня сделал.       — Хотел бы я сделать больше, малыш.       — Спасибо, Вик.       Завтракают они в абсолютной тишине. Каждому есть о чём подумать. Ви в первую очередь о собственном же удручающем положении. Тяжело даётся сохранять стойкость духа, но он пытается. Хотя самому казалось, что растерял весь запал ещё до того, как разложился на риперском столе в Лэнгли.       Примерно между историей раскаянья Джошуа Стивенсона и расследованием пропажи Рэнди Катчера. Ви насильно макнули в пиздец и показали самую отвратительную и грязную нишу Найт-Сити. Волосы вставали дыбом. И это ещё малая часть того ужаса. Пожалуй, Ви заимел в арсенал парочку историй, которые хотел бы забыть. Но, видимо, не забудет никогда.       Сейчас прямо под носом происходит новый ужас и поголовно все пророчат Ви тихую жизнь. Теперь ещё и Вектор, заботливо намекающий сбавить обороты и не пытаться хватать с неба звёзд.       А Ви скорее сожрёт себя с потрохами, чем позволит своим заслугам кануть в небытие. Он уже вписал своё имя в историю.       И не хочет никакой тихой жизни.       — Попробуй найти психиатра, Ви. — в довершении советует Вик, пожимая Ви руку на прощанье. — Не затягивай, ладно?       Ви повторяет свою невесёлую усмешку и кивает.       — Попробую. Та ещё, сука, трагикомедия получится. — потому что вряд ли случай Ви существует в психологии, как какое-то определённое понятие.       Но пока есть ещё дела. Прежде чем собирать шмотки, паковать кота и бежать к Керри с радостной новостью, Ви всё таки заставляет себя выйти на улицу. Вдохнуть полной грудью запах остывающего свинца и дождя, смывающего последствия ночной стычки интересов.       Шахматная дощечка корп переполнена. Места уже давно забиты, не хватает. Не продохнуть, не растолкать. Ни шаха, ни мата — какая-то тупая и нечитаемая каша в вихре событий, намотанных на шквал выстрелов и взрывов по разным частям города. Нигде не безопасно. Не нужно быть даже хоть мало-мальски сведущим в политике, чтобы понять простую истину: эта хуйня надолго. И победителей, как обычно, не будет. В конечном итоге благодарить за "сытую жизнь"‎ будут важных и раздутых пиджаков, занявших самую высокую башню. Даже не плюнуть в них как следует.       В какой-то момент в глубине души заселяется желание ёбнуть по одной из этих уродливых высоток полтонны заряда тротила. За все страхи и за всю ненависть. Ви отлично понимает откуда это берётся. В конце концов, в нём ещё сохранилась частичка анархии — способность дать отпор любому хромированному чучелу и очередной преграде; силы и огонь в груди, побуждающий сжать кулаки и переть вперёд. До последнего.       Джонни не одобрил бы, вопреки распространённому мнению. Бомбить можно сколько угодно, хоть до умопомрачения — отстроят новую. И поэтому, Джонни обязательно сказал бы, что идея хуйня полная. Даже он сделал выводы.       Побеждают всегда корпорации, а проигрывают обычные люди.       Клокочущий протяжный гул дрона «Зетатеха», зависшего в воздухе прямо над пешеходным тротуаром, разрывает пока ещё безмятежное утро резким громким звуком. Нарушенное спокойствие трескается в осколки, заставляя мир в окрестностях замереть. И только спустя секунду стянутое напряжение разбавляется облегчением. Никаких выстрелов и бомбардировки за этим сигналом летающего уёбища не следует. Будто подобная — абсолютно автономная и заскриптованная — техника способна насмехаться. Гудеть, получая свои триста двадцать вольт по вене, и вяло болтаться над бошками простых смертных, покуда кто-нибудь из них не словит натуральный, сука, инфаркт.       Если бы не тот наркотический коктейль, растекающийся сейчас по жилам, Ви наверняка словил бы.       Знакомый и противный ком тревоги подбирается к корню языка, оседая горечью. Давит на виски, мешает дышать. Ви решает заткнуть её сигаретой. Из чистого упрямства.       И вот Ви вдруг осознаёт из-за чего Джонни так плотно подсел на психотропные в свои годы. Почему каждый день закидывался десятками таблеток прикольных кислотных цветов и заливал в себя литры высокоградусного пойла.       Легче жить на пике эйфории, чем в кровавом мареве реальности, травясь болью и страхом.       Но ошибок Джонни он повторять не собирается.       Сегодня ему нужна более-менее трезвая голова.       Восстанавливать связи и заводить новые приходится с троекратной осторожностью. Продумывать каждое слово наперёд и будто по минному полю продираться сквозь айсберг подозрительности ко всем тем, кто ещё пытается вести дела в Найт-Сити. Потому что всегда нужно не забывать простую истину: в этом городе тебя хочет наебать, сука, каждый.       Ви особо не рассчитывал, что у него реально получится поднять старые знакомства среди «Мальстрёма». Неделя-другая и шаткое доверие крепнет. Банда становится для Ви одним из главных источников информации. И эдди.       Они запомнили его ещё на первом общем деле — когда Джеки был жив, а главной проблемой являлась манда из «Милитеха». И если бы Ви тогда не слил эту самую манду с потрохами, то скорее всего уже и не дышал бы. Очевидно, в банде уважают тех, кто помогает отвадить от себя лишнее внимание корпы. Стоит отдать этим хромированным упырям должное — хоть какая-то честь у них присутствует. Приняли Ви, конечно, не с распростёртыми объятьями, но с готовностью выслушали предложение о некотором сотрудничестве. Эти, кажется, чуть ли не единственные, кто плавает в новых реалиях жизни, как в своём родном болоте. И, разумеется, делает деньги на войне. Только тупой до этого не догадался.       Тупым Ви не слыл и пришёл к тому же выводу, что и большинство — греби, пока гребётся. Для этого хватает вписаться в не особо хитровыебанную систему оборота оружия в городе и периодически мутить воду между корпорациями. И похуй, что именно из-за таких, как он война продлится куда дольше, чем могла бы. Не возьмётся он — возьмётся кто-то другой.       А заказов сыпется много. Жирных и разномастных. Спиздить, перехватить и подорвать; иногда старая-добрая диверсия и взлом.       Вместо кибердеки у Ви планшет со скриптами, а вместо сканера развитая до заоблачного предела интуиция. Теперь он готовится тщательнее, исполняет тише и осторожнее. А в остальном делает всё то, что делал и раньше.       И вот уж "удивительно" — всё у него, блять, получается и без боевых имплантов. Да, дольше и заёбистее, но, тем не менее, как минимум самому себе Ви доказывает, что главное навыки и опыт, а не импланты. Хоть, сука, в хромовый шар себя закатать — без стратегии, ума и умения держать в руках оружие любой становится куском дерьма в красивой обёртке.       Ви вообще решил, что ничем не хуже Моргана Блэкхэнда, Сантьяго Альдекальдо или того же Джонни Сильверхэнда. Эти легенды Найт-Сити сделали себе имя исключительно делом. Всё теми же профессиональными навыками, идейностью и находчивостью. Будучи такими же смертными, как любой другой в городе. Как сам Ви сейчас.       Так что Ви вправе послать нахуй всех тех, кто в него не верил: и Рида со своими неутешительными прогнозами, и Бестию со своими выебонами.       Звание многогранного соло и просто квалифицированного наёмника постепенно обрастает забытой за два года славой. Ви соскребает ржавчину со своей заслуженной репутации и бережно восстанавливает себя в истории. Работы ещё предстоит дохуя. Но с низов ему начинать не в первые. К тому же, в этот раз будет проще и быстрее.       Для начала Ви определённо стоит разобраться со своей съезжающей с законного места крышей.       — Чёт ты какой-то кислый. — насмешливо тянет Дум-Дум, встречая Ви у лифта.       — Да, бля, шпана всякая всю ночь под окнами фейерверки пускала.       Дум-Дум только хрипло и заливисто ржёт, уводя их в переговорную. Ви рад, что его лишний раз не доёбывают. Сегодня они должны разойтись быстро. Заказ не подразумевает сложностей. Так что на этом этапе всё походит как обычно: щепка, инструктаж и добротный кусок аванса — Ви пришлось пересмотреть некоторый опцион своей работы, поскольку помимо роли исполнителя, появилась и роль фиксера. Для себя любимого. Не будь «Мальстрём» с ним до этого знакомы, то наверняка послали бы нахуй с такими условиями.       Иногда и Ви должно хоть немного везти.       Везение заканчивается глубокой ночью — вывихом плеча, на которое Ви неудачно приземляется, когда перелезает через высокое ограждение, съёбываясь с военных доков «Милитеха» в непроглядной темени. Как оказалось, та ещё, блять, задачка. Без привычного сканера местности Ви чувствует себя слепым котёнком и совершенно неграциозно переваливается через забор как мешок с дерьмом. Хорошо, что никто, блять, не видел.       Суставы больно хрустят. Ви, стиснув зубы, вправляет плечо и гасится стимпаком. Бывало и хуже. Намного, блять, хуже.       На перекрытый мост, ведущий в Уотсон, Ви смотрит с примесью усталости и раздражения — сутки без сна и стресс выжали из организма всю душу. А без неё гораздо проще принять решение. Нибблз — кошак весьма самостоятельный — переживёт ночь или две без дурацкого человека в квартире. Матерясь в пустоту салона тачки, Ви разворачивается и едет сразу к Керри.       Там примут в любое время суток. Невозмутимо и не задавая лишних вопросов. Керри вообще уже неделю ненавязчиво проедал Ви плешь, загоревшись идеей съехаться. И его даже не отпугивает факт того, что в комплекте к Ви идёт то самое Лысое чудовище.       Они шаг за шагом восстанавливают отношения. Как запылившийся паззл. Даже при постоянных разговорах; даже при наличии непринуждённой раскованности Керри и наглой твердолобости Ви было сложно, странно и, сука, непривычно.       Но Ви может себе позволить завалиться к нему без предупреждения и получить свою порцию уютной безмятежности, царившей в хаотичной и творческой резиденции Евродина. Ощутить себя дома.       — Откуда вылез? — весело интересуется Керри, рассматривая Ви — всего в грязи и в порванном шмотье, после фееричного падения с пятиметровой высоты. И если бы не эта самая грязь, смягчившая беспощадную силу гравитации, одним выбитым плечом, Ви, разумеется, не отделался бы.       — Из очередного корпо-крысятника. — вяло отзывается Ви, без стеснения стягивая с себя грязное шмотьё и сваливая его в кучу на полу.       — Судя по виду, на этот раз ты решил канализацию им зачистить.       — Иди нахуй, Кер. — беззлобно отрезает Ви, ответив ухмылкой на ухмылку и скрываясь от этого внимательного взгляда за дверью ванной комнаты.       До сих пор Керри никак не прокомментировал возвращение Ви к старой опасной деятельности. Даже не стал задавать вопросов в стиле "чем теперь займёшься", выслушав довольно конкретный пересказ о клинике в Лэнгли и что там ему вообще напророчили. Евродин будто изначально не видел во всём этом той самой раздутой всеми методами проблемы — выдал простое, но довольно важное для Ви "да в пизду их, нихуя они не понимают". И всё. Так мало, но так много. Керри легко и непринуждённо дал понять, что ни сколько в Ви не сомневается, а все кругом просто долбоёбы.       Это так в тот момент воодушевило, что у Ви теперь и язык не повернётся назвать Керри эгоистом.       Керри вообще начинает уделять ему много внимания: звонит и пишет, таскает на свиданки и действительно просто находится рядом, как и обещал. Конечно, ещё до того как Ви слёг в кому, они часто переписывались и виделись, но это было не так интимно и чувственно. Потому что у обоих не хватало времени друг на друга: Ви пытался спасти себе жизнь, а Керри достигал новых высот в своей карьере.       Ви периодически думает, что когда-нибудь их взаимоотношения непременно вернутся в подобное русло. Потому что дела у Ви идут в гору, а Керри продолжает купаться в лучах славы и спроса на своё творчество. Рано или поздно их ждёт всё та же синусоида — от хорошо к плохо; от любовников до знакомых.       Но сейчас этому нет места. Им обоим заебись. В компании друг друга и проведённом вместе времени. В разговорах не о чём и ссорах из-за всякой ерунды. В горячих прикосновениях и ярком сексе. Пока нависающая проблема не ощущается как очевидное бревно в глазу, Ви и рта не раскроет.       Ему тоже хочется немного сказки. Пускай и недолгой. Он, блять, её заслужил.       И сейчас, нагло забираясь под тёплый бок Евродина, Ви действительно забывает о том, что реальный мир далеко, сука, не сказка.       Керри целует его в висок мимолётом, но ничего не говорит и просто лениво обнимает, перекинув руку под плечи Ви. И вызывает тем самым дискомфортное шипение в качестве ответной реакции. Стимпак заглушил остаточную боль после ушиба, но вот с проявлением нежностей со стороны Евродина, видимо, не справился.       — Ты ранен? — закономерно уточняет Керри, сквозя возмущением в голосе.       — Неудачно приземлился. Синяк есть синяк. — Ви спешит качнуть головой. Хотя такое понятие, как синяки было успешно забыто, когда Ви и двадцати не исполнилось. Подкожная броня, титановые кости, бионические суставы и мышцы — этого первое время не хватало особенно остро. Теперь Ви таскает обычные бронежилеты и старается качать массу, пропадая в спортивных залах. Как обычный приземлённый человек. Человек, живущий не в своём веке. — Нормально всё.       Но Керри почему-то ему не верит и сам тянется осмотреть его многострадальную тушку: мягко ведёт руками по коже и придирчиво щурится.       — Да я бы сказал целая гематома.       — Заживёт, Кер. — устало произносит Ви, проглатывая раздражение. Он понимает от чего получает столь повышенное внимание к собственному здоровью. Керри теперь часто заставляет Ви чувствовать себя хрустальным и хрупким. Иногда такая забота казалась милой, слащавой до тошноты — иногда неоправданно бесила. По крайней мере, Керри смотрит на него без жалости. Спасибо и на том.       — Конечно заживёт. — его усмешка застывает на пострадавшем плече Ви ласковым поцелуем. Раздражение забывается моментально. Ви тает и расслабляется, вспомнив про призрачную сказку, — Ты только, бля, говори в следующий раз. Тискать аккуратнее буду.       Ви усмехается в ответ и медленно выдыхает. У Керри всё так просто. Остаётся только позавидовать. Он не поднимает суету из-за какого-то идиотского синяка, не носится вокруг с огромной аптечкой — принимает Ви со всеми его заёбами и стилем жизни. Сложно сказать хорошо это или плохо.       Потому что не ясно какое будущее они планируют и планируют ли вообще.       У Ви нет поводов доебаться до Керри. Но конкретно этот момент всё равно время от времени ебёт по мозгам.       — Не спится? — Ви решает сменить тему. И отвлечь самого себя от навязчивых мыслей.       — Тебя ждал.       Пиздит, конечно. У них обоих абсолютно ебанутый график. Встречи нужно планировать, сука, за месяц.       — Ага. Борщей наготовил? — принимая правила шутливой игры, Ви лениво роняет голову Керри на грудь и уже на самом деле готов отрубиться.       — Нет. Зато почти досмотрел новый сезон «Игры корпоратов».       Ощутив секундный прилив бодрости, Ви давится негодованием и разве что не закатывает глаза, наконец, замечая, что всё это время на экране происходил какой-то драматичный разговор между главными героями этого тупого сериала. Пиздец. Ну... Хоть что-то в мире остаётся стабильным. Ви, как бывший пиджак, согнанный в низы, на самом деле скривил бы душой, сказав, что там всё не так и зрителям нагло ссут в уши.       — Эту муть до сих пор не прикрыли? И сколько там намудрили за два года? Серий двести?       — Нихуя ты не понимаешь. — весело отзывается Керри и будто показательно прибавляет на экране звук.       — Да куда уж мне до "высокоинтеллектуального" искусства.       — А я о чём толкую.       Спорить бесполезно: он лишь устраивается удобнее, облепляя Керри конечностями. Тот ласково выглаживает на голой спине Ви какие-то бессвязные узоры, согревает теплом и уютом, позволяя довольно быстро вырубиться под "душераздирающий" диалог между персонажами сериала о том, кто и кого опять наебал.       Ви, возможно, ради солидарности и составил бы Керри компанию в занятии откровенным потреблядством, но усталость плавно сжимает в тиски, давя на разум многотонным камнем. Тело немного потряхивает, шатает в тёмном омуте, как бывает после длительного вынужденного бодрствования на протяжении нескольких суток. Зато можно понадеяться на сон без снов.       Кошмары теперь приходят часто — стоит только сомкнуть глаза. После смерти Джеки они пробили возведённую броню и громыхали в сознании набатом. Болезненным, горьким.       С этой же горечью Ви просыпается почти каждое утро.       Или посреди ночи в ледяном поту.       Горечь утягивает воспалённое ежедневной гонкой за жизнь сознание в непроглядную пучину, в которую Ви однажды пришлось прыгнуть под грузным взглядом Сильверхэнда, оставшегося стоять на обрубке железного моста.       Всё как будто намекает, что назад мы не вернёмся.       И Джонни правда не вернулся.       Изо дня в день Ви кажется, что он сам не вернётся тоже. Несмотря на остервенелые потуги кому-то что-то доказать и выбиться к месту под солнцем. Сквозь усталость и страх.       Страх сдохнуть в ближайшей же подворотне всеми забытым и никому ненужным.       От ночи к ночи Ви кажется, что он и не просыпался никогда. Сгущающиеся тени навязчиво шепчут балладу о смерти.       Звенят в осколках покорёженного разума, ввинчиваясь в мозг сквозь барабанные перепонки судорожным металлическим цунами.       Холодным машинным гудением «Василиска», нависающего‎ за спиной и готовым выпустить ядрёный снаряд, который оставит от него кровавую лужу, подсыхающую на пылающем песке под ногами. Но оставляет уничтожающую боль в левом предплечье — всепоглощающая, грызущая агония. Грубая, разрывающая тело и душу на ничтожные атомы.       Механическим скрежетом дикого искина, открывшего охоту за жалким человеком. Чёрный заслон мерцает алыми всполохами на полу и стенах. Рябит оптику, заставив голоса в голове заткнуться и оставив в абсолютном одиночестве. Лапы омерзительного и жуткого паука «Цербера», жаждущего крови, громоздко топают в паре сантиметров от сомнительного укрытия в виде подпольного люка полметра на полметра — ни шелохнуться, ни вдохнуть.       Звенит вкусом поражения пизданутой гонки, обожжённой шапкой ядерного гриба об отчаянии и злости, отравляющих город токсичной гарью.       Запахом палённого мяса и жаром хрома, плавящимся под солнцем. Горячими пятнами крови друга на руках с выжженной маской пепла вместо родного лица. Человека — близкого и далёкого — спасшего от верной гибели; закрывшего собой от голодного дула. Цена выше любого данного обещания и присяги. Её никак не отплатить.       Оглушительным взрывом и уходящим из под ног пола, развороченного оперативниками «Арасаки». Уёбки, что никак не отъебутся и преследуют, пока тело в очередной раз не откажет, не забьётся в судорогах и не ослепнет. А Джонни, бликующий возле замогильного неонового креста, всё орёт на него. Орёт злобно и обидно. Остервенело поднимает на ноги и взывает к здравому смыслу — съёбывать и не оборачиваться.       Сюжеты по нарастающей скручиваются, мешаются в громоздкий и тяжёлый мрак. Всё страшнее, всё больнее.       Сюжеты, впитанные каждым вздохом. Выученные разделённой напополам памятью.       И первые секунды после пробуждения Ви всегда путает грёзы с реальностью. Может он и правда никогда не просыпался?       Сердце подскакивает к горлу, громко выстукивая в жилах скоростной ритм до мутных пятен перед глазами, до тошноты. В ватной голове всё ещё оглушительно звенит.       Резкое движение сбоку воплем взывает немедленно среагировать. Ви трезвеет моментально и загнанно вскидывает голову, шарахнувшись в сторону — готовый отбиваться, брыкаться и вгрызаться в глотки.       — Тише, Ви. Тише. — мягкий голос Керри шлифует ноющую на задворках сознания панику. Ощущение тёплой руки, крепко сжимающей бок, безжалостной силой бьёт по вискам, вышибая на передний план. Якорем возвращает в сумеречное пространство. — Я рядом.       Керри обеспокоенно заглядывает Ви в глаза и в мозгу что-то щёлкает, пищит. Только сейчас приходит затуманенное понимание, что тело неконтролируемо трясёт, а глотку сдавливает знакомыми цепями.       — Блять...       Маниакально обернувшись, Ви желает убедиться, что опасности нет. Или же желает увидеть кого-то.       — Оклемался немного? Ты это... Дыши глубже, хорошо? — терпеливо советует Керри, всё ещё сжимая своими крепкими тёплыми пальцами в объятьях, — Сейчас принесу тебе чего-нибудь. А ты дыши.       Ви хватает только на заторможенный кивок. Керри уходит. Ощущение якоря и мнимого спокойствия пропадает.       Блять.       Спутавшись в одеяле, Ви, на непослушных ногах, вываливается с кровати и действительно старается дышать глубже. Терпеть, дышать и всё в таком ключе.       Зеркало встречает охреневшей рожей и знакомым прищуром. Той самой кривой гримасой гневного оскала и фирменным хмурым выражением лица. Это уже не так ебёт по башке, как раньше. Ви учится с этим жить. Биочип всё таки сделал своё дело — Сильверхэнд замолчал навсегда, но продолжает смотреть на Ви в отражении. И сколько бы Ви не старался смыть морок кошмаров ледяной водой — смыть этот у него не получится никогда.       От себя не убежишь.       Ви тотально заебался. До того самого предела, которого, ему думалось, невозможно достигнуть. Ви хочет со всей дури ёбнуть кулаком по стеклу и попросить его заткнуться.       Вот только правда в том, что от себя ему действительно никак не убежать.       Диалог с самим собой окончательно отключает здравомыслие. Ви отдаёт себе отчёт в том, что творит, но не может остановиться. Сам рвётся в этот омут безумия. И будто надеется, что когда-нибудь эта звенящая пустота ему ответит: всколыхнётся голубыми помехами, скрипнет где-то рядом и нахально ухмыльнётся.       Джонни нет. Джонни больше никогда не будет. И в наследство он оставил Ви затравленную ненависть ко всему ёбанному миру, никотиновую зависимость и чувство вины, граничащее с нездоровой привязанностью.       Но Джонни всё ещё не выбирал в чьей голове оказаться. Это вина Ви — во всём, что происходило и происходит.       Он резко и протяжно выдыхает, когда Керри, нашедший его в тотальном раздрае, ставит по его правую руку бокал с чем-то определённо крепким на дне, звякнув стеклом о керамику раковины. И звук этот естественнее любого лязга в ушах. Постепенно возвращает в реальность.       И Керри, который уверенно и тепло прижимается со спины. Укладывает подбородок на напряжённое плечо Ви и просто смотрит. Внимательно, но без жалости.       — Это Джонни, да?       Ви даже вздрагивает от неожиданности, пересекаясь с ним взглядами в отражении. Они не говорили о нём больше. С момента первой встречи спустя два года разлуки. Керри знает, что это больная тема. Но он всё ещё единственный, кто в этом плане поймёт его лучше кого угодно.       — От части. — немного нехотя соглашается Ви охрипшим голосом. Желания говорить об этом нет, несмотря на необходимость открыть душу. Керри достоин честности. Если Ви продолжит сдерживать всё в себе, то ёбнется окончательно. — Настолько очевидно?       — Я вижу этот взгляд. Ты будто из могилы только что вылез.       Возможно, Керри и правда видит. Видит даже больше, о чём говорит. Точно так же сравнивал время от времени Ви и Джонни. Мимику, жесты, слова... И раз уж он тоже подметил, то куда бы это всё не покатилось — точно не в светлое будущее. В какие-то, сука, дебри.       Это ещё не самая крайняя точка, но уже вопящая и жирно намекающая, что пора перестать звенеть яйцами и начать что-то делать.       — Ты, случаем, не располагаешь контактами качественного мозгоправа?       Керри нежно трётся носом о шею Ви, обхватывает руками талию и притягивает к себе. Ещё ближе, крепче. Словно через прикосновения пытается пообещать, что всё будет хорошо, пускай и кажется сейчас навеянным прообразом далёких воспоминаний. Ви верит. Верит, что он будет рядом.       — Найду тебе кого угодно. Ты только не пугай меня так больше, чум. Я, бля, думал ты прямо рядом со мной обнулишься.       Сглотнув колючий комок тревоги, Ви чувствует себя ещё большим ебланом, чем до всей этой абсолютно нелепой ситуации.       — Прости, Кер.       — Не извиняйся. Тебе ж не сладко пришлось, я всё понимаю. Просто... Бля. Говори со мной, если вдруг что, хорошо? О чём угодно.       По телу разливается нега благодарности. Возможно, Ви сам внушил себе это; возможно, это была какая-то невообразимая магия — у Керри и правда получается отогнать все тени.       — Хорошо. — но говорить об этом он пока не готов. Керри не заслуживает всего этого выгребного дерьма, подтекающего из кипятящихся мозгов Ви. Его вина — его и ответственность.