Со смертью ничего не заканчивается

      Вернувшись обратно в офис, Люк усаживается на диванчик и смотрит на то, как Ривер играет с Хейденом, а Джоан читает какую-то книгу, сидя за рабочим столом. Вот к юному призраку присаживается Юджин. Тихо и неуверенно, будто бы опасаясь, что его прогонят. Сначала парнишка молчал, неуверенно блуждая взглядом по офису, но в итоге начал разговор:       — Я это... Хочу поп-просить прощения. За то, что вывалил всё на тебя. Не стоило д-делать этого.       Люк с лёгким удивлением посмотрел на Юджина, не ожидая услышать нечто подобное.       — Эй, всё нормально. — осторожно касаясь руки друга, отвечает Люк. — Тебе было нужно поделиться с кем-то тем, что тебя мучило. Всё в порядке.       В ответ юноша-монстр только благодарно улыбнулся, но после внимание подростков привлекла мужская фигура, внезапно выросшая перед ними. Внутренне вздрогнув, бывший смертный мысленно выдохнул: я буду долго к этому привыкать. Как и к этим пустым глазам, глядя в очи Босса, подумал юноша. Глянув на Юджина, Люк ловил себя на мысли, что точно такие же белые глаза друга не пугают его также, как глаза мужчины, и не настораживают.       Хотя Юджина он так или иначе знает. А чего можно ожидать от этого парня – предугадать никак нельзя.       — Юджин, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался мужчина, обращаясь к юноше-монстру.       — А.. я в п-порядке, мне уже лучше. Спасибо. — кивнул парнишка.       Кажется, Юджин хотел ещё что-то сказать, но в итоге он сдержался и просто отвел взгляд, чуть повернув голову. Босс смотрел на юного работника так, будто бы размышлял о чём-то, но в итоге, запрятав руки за спину, нарушил возникшее между ними молчание:       — Ты же знаешь, почему всё это время ты не мог навестить родителей? — получив в ответ утвердительный кивок, продолжает: — Сказать честно, я очень боялся за тебя и до сих пор боюсь, но мне стоит больше доверять тебе. Поэтому я думаю, что, если ты хочешь, то ты можешь навестить родителей.       — П-правда? — неверяще поинтересовался парнишка, вновь заглядывая на Босса. — Но... А что если что-то пойдет не так?       — Я буду рядом. Всё будет под контролем. — успокаивающе заверил мужчина. — И твой друг тоже будет с тобой.       — Б-босс, спасибо вам..! — не сдержавшись, мальчишка обнял мужчину, на что тот немного неуверенно приобнял парнишку и посмотрел на Люка. Бывший баскетболист только мягко улыбнулся.       — Я.. я волнуюсь. — признается юноша, делая резкий выдох и более не ощущая той радости, которая окрылено вела его сюда минуту назад. Страх сковывал и загружал сознание неприятными мыслями. — Всё точно будет хорошо? Вдруг это плохая идея...       Идти на попятную после того, как сам же говорил о том, что хочешь попрощаться, после крепких благодарных объятий и проделанного пути, не хотелось и было безумно неловко. И стыдно. Но больше всего было страшно навредить родителям, которые и без того достаточно настрадались.       — Юджин, всё будет хорошо, я буду рядом. — повторил Босс, касаясь плеча юноши. — Но даже если что-то пойдет не так, я смогу это предотвратить. — поймав полный надежды взгляд мальца, мужчина читает в нем испуганный вопрос: "точно?" — Точно. Но я более чем уверен в том, что ты справишься. Как и Люк.       Взглянув на бывшего одноклассника, Юджин помедлил ещё пару мгновений, в итоге парнишка соглашается и, успокоившись, подходит к кровати родителей. Смотрит на их спокойные, но осунувшиеся за этот месяц лица и поджимает губы.       «Я обязан попробовать. Ради вас.» – эти мысли добавляют уверенности, за которую Юджин старательно цепляется, отгоняя неприятные и страшные мысли, настраиваясь на положительный исход.       Закрыв глаза, Юджин старался вспомнить всё то, что недавно говорили Ривер и Шон. Рефлекторный выдох и юноша-монстр пытается четко представить себе хоть какой-то цветок. Выходит не сразу, но в итоге мальчишка представляет себе две небольшие ромашки, которые постепенно наполняются спокойствием и умиротворением. Мягкими и согревающими чувствами, которые юноша ощущал сильнее всего и хотел бы, чтобы родители тоже смогли почувствовать это.       Темнота опутывала его, обнимала и давила со всех сторон; темным куполом раскинувшись над юношей-монстром, поглощая его и заставляя слиться с царящей тьмой. И только огромные белые глаза выделялись, разрезая полную темноту и нарушая полный порядок этого мрачного места.       Юджин ощущал себя не совсем хорошо, но в итоге смог найти в себе силы сдвинуться с места. Вскоре тонкая женская фигурка, ссутулившаяся и дрожащая, наконец проступает сквозь мрак. Очертания становятся всё чётче и вот тьма лишь очерчивает мамин силуэт, выделяя его и никак не скрывая. Замерев в нескольких шагах от женщины, Юджин с неверием смотрит на маму, опасаясь, что это окажется лишь частью кошмара.       — Мам? — зовёт тихо и не уверенно.       И когда Кэтрин вздрагивает и застывает на месте, затаив дыхание, когда она уже хочет обернуться, Юджин резко поддается вперед, крепко обнимая ее и убеждаясь, что это не выдумка и мама никуда не исчезнет. Правда стало ещё горше. У них нет возможности нормально поговорить, потому что показаться ей в таком виде он не может. А хотелось бы ещё раз взглянуть в её зелёные глаза, которые часто переливались серым оттенком.       — Юджин? — неуверенный и мягкий голос раздается над головой.       Втянув носом воздух, мальчишка жмурится и сильнее прижимается к матери, ощущая, как его начинает трясти.       Всё хорошо. По крайней мере, он сможет вновь услышать её голос.       — Юджи, неужели это ты? — осторожно и опасливо, касаясь мальчишеских рук и устремляя взгляд вниз перед собой. В горле будто бы образовался корм от одного только голоса сына, имя которого упало с губ сложно и громоздко, ударяясь о зубы. — Юджин, пожалуйста, не молчи.       Но Юджин не решался ни слова вымолвить, из-за чего женщине подумалось, что ей показалось и что это очередной кошмар. В панической надежде она цепляется за юношеские руки сильнее, ощущая, как дышать становится сложнее, будто бы из лёгких медленно выкачивали кислород. И подросток, чувствуя это, наконец разлепляет губы:       — Это я... — сначала несмело и тихо, но после громче: — Это я, мам, Юджин. — он зачем-то шмыгает носом, впервые за прошедший месяц ощущая, как слезы обжигают щеки, стекая вниз и узлом застревая в горле. — Прости, что ни разу не пришел к тебе. И что так получилось.       Черные ладони сжимаются в кулачки, комкая мамину одежду. Парнишка лицом утыкается в её спину, стараясь не позволять рыданиям срываться с губ и обходиться только дрожащим голосом.       — Я так хотела ещё раз услышать тебя.. и увидеть. — говорит Кэтрин и слабо улыбается. — А теперь не знаю, что говорить.       Юджин невольно смеётся и губы растягиваются в слабой улыбке.       — Я тоже очень хотел. — кивает Юджин, немного успокаиваясь благодаря лёгким маминым поглаживаниям по тыльной стороне ладоней и запястий. Но колкое чувство в глубине души продолжало напоминать о том, что действовать ему следует осторожнее, если он не хочет ничего испортить. — Прости, что я почти не говорил тебе о том, что люблю тебя и ценю всё то, что ты делала для меня. Спасибо за заботу и все твои старания.       Слышится сдавленный женский всхлип и одна рука пропадает с запястья подростка – мама принялась поспешно утирать дорожки соленых слез.       — Прости пожалуйста за боль, которую я могла тебе причинить. За совершенные ошибки. За всё то, что не смогла дать, и что тоже не говорила того, как люблю. Не говорила о том, как ты важен, что никакие твои ошибки не определяют твоей ценности. — судорожный выдох. — Я люблю тебя.       — И я тебя, мам. — кивает Юджин, вкладывая в руки матери один цветок. — Прости, что не могу позволить тебе посмотреть на меня, но... Т-тогда ты не сможешь.. отпустить меня. А так нельзя. Тебе нужно жить дальше. Я очень этого хочу.       — Хорошо. — кивает и закрывает глаза, из-за чего новая порция слез стекает вниз, бесшумно падая в пустоту. Крепче сжимает руки сына.       Юджин жмурится и всё вокруг озаряется светом.       Открыв глаза, Кэтрин замечает, как тьма отступила, а вместе с ней и давящие на грудь чувства. Обернувшись, женщина никого не находит. Только одинокая ромашка осталась в её руках.       Начать разговор с матерью было непросто, но труднее всего было вот так оборвать их встречу, о которой они вдвоем думали с отчаянной надеждой. Однако, разговор с отцом казался Юджину ещё сложнее. Сейчас, глядя на сгорбленную отцовскую спину, мальчишка понимал, что совсем не знает, с чего начинать и о чем вообще говорить. Язык никак не поворачивался, а ноги вросли в пустоту. Самочувствие владельца сна никак не помогало и только делало хуже. Бессилие и отчаяние давили и проламывали грудную клетку изнутри и с каждым непроизвольным вдохом юноше все больше хотелось всё бросить и уйти. Исчезнуть, забыться, потеряться. Лишь бы не ощущать всего этого и не решать возникшие проблемы.       Спрятав лицо в ладонях, Юджин трет его и старается сделать глубокий вдох, за которым следует медленный и неровный выдох. Хотелось сделать шаг вперёд, но чужое чувство вины смешалось с собственным и юноша-монстр просто сел на корточки. Утерев крупные капли слез, смотрит на цветок и в ужасе выпускает его из рук – цветок покрылся чем-то темным и вязким. Глядя на это, подросток не знал, что делать и как быть, можно ли исправить ситуацию. Притрагиваться к цветку было страшно, но и подняться будто бы не было возможности.       — Юдж, — слышится знакомый голос и чьи-то успокаивающие объятия сзади окутывают парня, даря чувство безопасности и спокойствия, которых так критически не хватало. — Юджин, это я, всё хорошо. — вкрадчивым полушепотом продолжает Люк, глядя на цветок. — Если это тебе поможет, давай попробуем сделать вдох на раз и на десять выдох, давай?       Времени было мало и Юджин хотел просто продолжить, но, понимая, что ему и правда необходимо остановиться, мальчишка только согласно кивает. Гипнотизируя взглядом запятнанный цветок, юноша-монстр начинает дышать вместе с Люком. Вскоре это и правда немного помогло. Увидев, как друг взял цветок, Юджин виновато опустил взор и вытер остатки слез.       — Я испортил его. Прости пожалуйста. — хотелось отчаянно просить прощения. У Люка, у Босса, у отца. В него поверили, ему дали шанс, а он не смог ничего сделать. Не смог даже просто отдать отцу этот несчастный эфемерный сосуд.       — Всё хорошо, я уверен, что его ещё можно исправить. — покачав головой, продолжает смотреть на пятно, как завороженный. Проводит по нему пальцем, но понимает, что это часть негативных эмоций выплеснулась в стебель цветка. Ухватившись за пришедшую идею, бывший баскетболист решает ее попробовать. — Дай мне немного времени.       Сжав цветок в руках, юноша закрывает глаза и пытается претворить задуманное и надеясь, что всё обязательно получится. Представив, как темное пятно плавно перетекает в его ладонь, исчезая с цветка. Открыв глаза, разжимает ладонь и видит, что у него всё получилось. Протягивает цветок обратно Юджину.       — Попробуй ещё раз.       Сначала Юджин даже не поверил своим глазам, не находя на цветке того пятна. Повернувшись, с неверием и удивлением смотрит на друга.       — Как ты сделал это?       — Об этом потом. Сначала попрощайся с отцом. Ты очень ему нужен.       Слабо кивнув, юноша-монстр вновь смотрит на цветок, но медлит, не решаясь его взять.       — Я боюсь. Вдруг я снова все испорчу.       — Нет, Юджин, не говори так. Ты сможешь с этим справиться, я буду рядом. Сделай всё, что сможешь. Я в тебя верю.       Слова спортсмена понемногу успокаивали Юджина и давали немного уверенности, которой так не хватало. Кивнув, юноша-монстр поднялся с помощью Люка и, сделав привычный вдох, из-за чего приподнялась грудная клетка и после медленно опустилась. Стараясь сильно не сжимать цветок и не подпускать тревожных мыслей, парнишка направился вперёд. И пусть состояние хозяина сна всё ещё сказывалось на юноше, всё равно уже было будто бы легче и проще. На удивление Юджина, прежнего давление на плечи уже не было и переносить тяжесть в груди было легче. Обернувшись на мгновение, смотрит на Люка, с удивлением и благодарностью. Бывший одноклассник уверенно кивает в ответ, на что Юджин улыбается и, вернув взор на отца, который сидел прямо перед ним, мальчишка подошёл ближе.       Он сделает, что сможет.       Всё будет хорошо.       Всё получится.       Мужчина не сразу обращает внимание на чьи-то робкие объятия и уткнувшийся в его спину лоб. Постепенно эти объятия приносили спокойствие и давали возможность дышать. С каждой секундой становилось проще сделать вдох, а давящая боль в груди и плечах притуплялась, но не сходила на нет полностью. Однако и облегчения было вполне достаточно.       — Привет.. — слышится знакомый неуверенный голос, от которого Тим замирает. — Это я. Юджин. — мальчишка не знал, что говорить, от чего ощущал себя ещё глупее, но хотелось сказать хоть что-то. Это было нужно. — Мне жаль, что всё получилось именно так.       — Юджин, прости. — дрожащим голосом выдыхает мужчина и закрывает лицо руками, трет его, давит на глаза. — Прости, что не смог стать хорошим отцом. Что не дал тебе того, в чем ты так нуждался. Не дал тебе любви, заботы, внимания... Прости за все мои ошибки.       Юджин поджал губы, вновь ощущая жгучий ком в горле. Обнимать отца было странно и хотелось наконец отодвинуться, просто сидеть рядом, но теперь отпускать не хватало уверенности и смелости.       — Эти слова ничего не исправят и не вернут потраченное время, не компенсируют всю ту боль, которую я когда-либо причинил. Но мне бы хотелось сделать хотя бы это. Ты не обязан прощать меня.       — Я прощаю тебя. Тебе.. и самому было больно и тяжело. — эти слова едва упали с губ, так неохотно и боязно, как что-то тяжёлое, цепкое и липкое. Шмыгнув носом, находит руки отца и вкладывает в них цветок. — Но время и правда не вернуть и потому.. нам нужно попрощаться. — на минуту замолчал, выравнивая дыхание. — Мне пора. Живи дальше, пожалуйста. Будь рядом с мамой...       Сжав цветок в руке, Тим только согласно кивает, не произнося ни слова.       Темнота отступила, а объятия прекратились. Рядом уже никого не было.