──────── • ✤ • ────────
Чимин не может унять нервную дрожь, когда они устраиваются за небольшим столиком в довольно симпатичном кафе. В середину дня субботы тут не очень много людей, а те, что есть, заняты какими-то своими делами и не обращают внимания на двух альф и одну омегу. Не самое неординарное событие, верно? Но Чимин всё равно чувствует себя ужасно смущённым, двигаясь скованно и как-то неловко. Он не может не вспоминать того, что было в клубе. Не может выбросить из головы жаркие поцелуи. Не может заставить кожу перестать зудеть в потребности прикосновений двух альф. Или одного. Чимин обхватывает двумя ладошками тёплую чашку с кофе, когда её приносит расторопный официант. Он запутался сам и запутал всех вокруг. Вместо лёгкой игры это всё превратилось во что-то ужасно сложное. — Справедливо было бы спросить, о чём ты хочешь поговорить, — Юнги прокручивает свой американо по столу, с хмурым видом глядя куда-то в центр стола, а не на Чимина, как хотелось бы, — но если вдаваться в глубь всей истории, то это мы те, кто первыми к тебе подкатили. — И думаю, что мы задолжали тебе объяснений, да? — Агуст подхватывает речь брата, вот только он смотрит как раз на Чимина. Необычно серьёзно и как-то внимательно. Внутренне холодея, поймав себя на буквально отвратительной мысли, он выплёвывает: — Только не говорите, что затащить меня в постель было своего рода пари. — Что? — Юнги отрывает взгляд от стола, встречаясь с глазами Чимина. В них не видно фальши или попытки соврать, только искреннее удивление. Агуст в свою очередь скептично вскидывает бровь. — Нет! Бля, это самое хуёвое предположение из всех возможных. Мы не устраиваем пари, пусть и… любим трахаться втроём больше, чем поодиночке. Чимин, успокоенный, выдыхает, смазанно кивая несколько раз. Он им верит. В конце концов, если бы Мины практиковали что-то такое, то слухи уже давно бы пошли не только по кампусу, но и всему универу. — В общем, — Агуст откашливается, когда Чимин жестом предлагает продолжить, — когда мы начали флиртовать с тобой с самого начала, то хотели того же, что и всегда. Весело покувыркаться и разойтись. — А потом вы воспылали ко мне невероятной страстью и любовью, и теперь хотите большего? — Чимин всегда язвит, когда боится; это своего рода грубая защита, лишь бы ему не причинили ещё больше боли. И он очень боится, что сейчас Мины предложат что-то такое, от чего будет невозможно отказаться. — Не хочу ни кувыркаться, ни чего-то… втроём. Чимин даже подрывается, чтобы уйти, когда его останавливает тихий вопрос Юнги: — А вдвоём? Он бы замер, даже если бы это спросил Агуст. Или они оба. Он бы замер, даже если бы они промолчали, потому что, несмотря на весь страх, Чимину нравятся Мины. Они чертовски горячие альфы, но больше всего, конечно, подкупает их поступок вчера. Сложно устоять, когда тобой управляет звериная часть внутри, но они всё же не переступили черту. И не дали кому-то другому переступить эту черту. — Я не… — Чимин поджимает губы, скованно отворачиваясь. — Я вас не знаю. В плане, конечно я знаю о вас много, но это нечто общее: на кого вы учитесь, то, что выступаете в закрытых полулегальных клубах и трахаетесь втроём. Этого несколько мало, чтобы понять, подходим ли мы друг другу. И хочет ли кто-то из вас отношений. И… много моментов. Агуст молча кивает, отпивая кофе. Чимин замечает, что это не американо, а что-то более сложное. Юнги вот даже не добавляет сахара. Близнецы очень похожи. Их манера речи ехидная, с нотками превосходства. Мимика — они словно отзеркаливают друг друга. Внешность. Хотя сегодня они отличаются. Юнги зачесал волосы набок, открывая вид на выбритую часть андерката, Агуст же оставил прядки растрёпанно висеть по бокам. В них есть индивидуальность, просто они словно никому не дают её увидеть. — Мы можем, м-м-м, попробовать узнать друг друга получше, — Юнги предлагает вариант спустя довольно длительное, но не ощущающееся как затянувшееся, молчание, — для этого вроде и существует такая штука, как свидания, да? — Вы оба? — Чимин с интересом переводит взгляд с одного близнеца на другого. — И что будет, если… то есть, когда я выберу? Я не хочу причинять кому-то из вас боль, вы оба хорошие. — О, детка, — Агуст ехидно тянет уголок губ вверх, — не сказал бы, что мы хорошие, но право твоё. — Юнги пихает брата кулаком в плечо, вызывая у них троих короткие смешки. — Короче, мы с Юнги знаем друг друга всю жизнь, мы чувствуем наших альф, мы очень близки. Поверь, то, что ты выберешь кого-то одного, не сможет испортить наши отношения. — Тем более Агуст как-то встречался с одной омегой, без меня, — Юнги допивает кофе, отставляя пустой стаканчик на стол, — предвосхищая вопрос, тут скорее она не верила, что мы не меняемся? Странная особа. Чимин открывает и тут же захлопывает рот. Близнецы и правда очень похожи, их легко перепутать, если они намеренно одинаково одеваются, используют одну на двоих причёску, пирсинг… Да всё, что можно повторить. Но всё же они разные. В деталях. В предпочтениях. И сейчас Чимину странно понимать, что надо решить, какой из близнецов подходит ему лучше. От этого голова идёт кругом. Выигрывая немного времени для ответа, Чимин отпивает кофе и откусывает кусочек от заказанного десерта. Как это будет происходить? Они будут просто общаться или… или больше? Тело покрывается мурашками, стоит коварной мысли всколыхнуть воспоминание. Целоваться что с Юнги, что с Агустом было невероятно. И всё остальное было невероятно вдвойне. Пожалуй, он сделает ошибку в любом случае: и если откажется, и если согласится. Но приятней, конечно же, получить всё, что возможно. — Хорошо, — Чимин нервно проводит ладошкой по волосам, — и с кем тогда будет первое свидание?──────── • ✤ • ────────
Одно Чимин мог сказать наверняка. Отличить близнецов Мин поначалу можно, только если они сами позволят это. Потому что коварные альфы, словно издеваясь над всеми вокруг, специально ведут себя одинаково. Заканчивают друг за другом фразы. Даже двигаются идеально синхронно. Но теперь, когда у Чимина появилась такая привилегия, как шанс узнать их по отдельности… Юнги любит обращения по имени, в то время как Агуст может перебрать с десяток прозвищ и даже этого будет мало. Юнги нравится держаться за руки, Агуст же опускает ладонь на талию и прижимает к себе крепко и властно, так, что у Чимина поначалу перехватывало дыхание. Но нельзя сказать, что в Юнги отсутствует доминирующая черта, он просто словно лучше её контролирует, не позволяя тёмной стороне прорваться наружу и затопить собой всех. Первое свидание было именно с Юнги. Он педантично выпросил у Чимина список мест, куда тому хотелось бы сходить, а потом выбрал самое неожиданное: контактный зоопарк. Животные были отзывчивыми, буквально ручными. Давали себя гладить и охотно шли на ручки. Чимин чуть ли не пищал от восторга, когда парочка лемуров уселась ему на бёдра, трепетно свернувшись в один клубочек. Все сделанные фотографии он даже пересматривает время от времени. Они много говорили, прогуливаясь сначала по небольшому помещению с животными, а потом и по улочкам города, пока не нашли приют в кафе. Юнги платил. Юнги ухаживал. Юнги рассказывал о себе, о них с Агустом и спрашивал в ответ о Чимине. Это был самый лучший в мире вечер, полный нежности и узнавания. Когда его проводили до кампуса, Юнги уточнил: — Я же могу поцеловать тебя на ночь, Чимини? — Чимину кажется, что альфе нравится слышать это разрешение на нечто большее, чем просто прикосновения. И целует так, что хочется наплевать на всё и затащить альфу к себе в комнату, уронить на постель и оседлать. А потом скулить от того, как крепкие ладони ведут бёдра в единственно верном ритме, принося им двоим одно лишь наслаждение. Агуст же выбрал менее классический вариант — кинопарк под открытым небом и ночной загул на гонки после сеанса. Обошлось без происшествий, но Чимин до сих пор с трепетом вспоминает эту тёмную, небезопасную атмосферу, которая оставила несмываемое впечатление. Агуст азартен, любит адреналин, скорость и быстрый секс. Последнее они ещё не пробовали, но Чимину кажется, что он именно тот, кто будет страстно вжимать в постель, вытрахивая последние разумные мысли. Чимин узнал Агуста с новой стороны, выяснил, что он более пылкий и легковозбудимый. Именно он подростком влипал во всякие драки, первым пробовал курить, пить и заниматься сексом. А Юнги останавливал, контролировал их режимы и поддерживал отношения с родителями. При всём этом они никогда серьёзно не ссорились, ставя близость их родства выше всего остального. Чимин слушал истории об их юности с улыбкой, встречая рассвет около входа в кампус. — Я тебя поцелую, — Агуст поставил после первого свидания перед фактом, а потом властно притянул к себе за шею, не надавливая, но обозначая разницу их положения. Чимин с тех пор каждый раз приподнимается на носочки, цепляется за широкие плечи, просто чтобы не упасть. Потому что от Агуста хочется распластаться на кровати, раздвинуть ноги и подставить под грубые укусы шею. Они, с лёгкой руки обоих Минов, провели ещё четыре свидания, по два на каждого, и ни одно не повторяло предыдущее. Словно Юнги и Агуст задались целью показать Чимину весь Сеул в любое время дня и ночи, поводить по всем возможным местам. Океанариум, аттракционы, парки, галереи с редкими выставками и интересные, не самые очевидные рестораны. С панорамными видами, со стеклянными стенами, среди цветов и на воздухе. Чимин ещё не заходил с близнецами дальше поцелуев, но он ласкает себя после каждого свидания с Минами, путаясь в братьях, представляя то одного, то другого. Иногда фантазия выходит из-под контроля, и тогда та реальность, тот сладкий горячий момент, который уже был между ними в клубе, повторяется. Он позорно скулит в подушку, глуша постыдные звуки, и елозит киской по ладони, выдавливая из себя оргазм за оргазмом. Теперь ему страшно не давать себе кончать слишком долго, особенно когда рядом нет того, тех, кто мог бы позаботиться о слабой омеге. Чимин чувствует себя взбудораженным, когда растворяется в похотливой истоме, надавливая на клитор, нетерпеливо оглаживая влажную дырочку и мечтая получить в неё нечто больше крошечной подушечки пальца. Хныча, терзая мягкие складочки вагины, Чимин погружается в фантазию, где его вылизывают. Скользкий, влажный язык оглаживает всю промежность, пока в рот тычется член второго брата. Мины зажали бы его с двух сторон, выбивая движениями своих рук, языков, бёдер, сочные сладкие звуки. Вытрахивая из него остатки разума, погружая в свой феромон, подавляя, подчиняя. Помечая. Чимину хочется послушно раздвинуть ножки, чтобы предоставить больше доступа к своей киске, позволить наполнить её, накачать спермой, но вместо этого он импульсивно стискивает бёдра, зажимая между ними ладошку. Пальцы, вязкие от естественной смазки, судорожно вздрагивают, надавливая на клитор, сжимая его, растирая. Стимулируя до искорок перед глазами. Громкий вскрик вырывается наружу — слишком громкий, такое может услышать кто-то из соседей в кампусе. От мысли, что его могут застукать за чем-то подобным, когда он фантазирует о двух братьях Мин, а не о ком-то одном, Чимину становится плохо-хорошо. Широко раскрыв рот, дав шумному дыханию заполнить небольшое пространство перед собой, он кусает подушку, напитывая её влагой. Впиваясь остренькими зубками в ткань, Чимин легко представляет, что это на самом деле сгиб плеча. Юнги. Агуста. Может быть, обоих. Расстроенно хныча, продолжая возиться в гнёздышке, где только прибавляется вещей двух альф, Чимин проскальзывает ладошкой по лобку, щекоча чувствительное местечко. Лёгкое отвлечение всего на секунду, но оно даёт возможность перевести дыхание, чтобы продолжить с новыми силами. Его густая, пахучая смазка пропитывает простыни, пока двигающиеся в ритме ноги наводят полнейший беспорядок. Чимин путается в одеяле, в одежде, выискивает кончиком носа толстовку Юнги, но находит Агуста. Он вжимается в неё лицом, полной грудью вдыхая мандариновый запах и толкаясь пальцами в дырку. Всё так же не глубоко, только сильнее раздразнивая себя, но Чимину уже невмоготу. Он капризно всхлипывает, находясь на грани плача — капельки слёз уже собираются в уголках, увлажняя и раздражая кожу. Не желая отвлекаться, чтобы стряхнуть их, Чимин переворачивается на спину, одновременно с этим вскидывая бёдра и проникая в себя глубже. — Ах! Альфа! — Чимин прогибается в пояснице до приятного ощущения хруста позвоночника. Его бёдра дрожат, на висках выступает испарина. Он чувствует себя нуждающимся в чём-то большем, чем просто пальцы в вагине, но упрямо оттягивает момент выбора. Каждый раз неизменно мечтая сразу об обоих Минах. Как было бы хорошо, накинься на него сейчас один из них. Чимин ведь готов: его киска влажная, раскрытая. Он даже специально раздвигает складочки в стороны, воображая, как большой и толстый член мог бы проникнуть в неё. Сразу по самые яйца. А Агуст? Легко представить, что Чимин бы лежал на его груди, ощущая чужое горячее дыхание — такое же сорванное и рваное, как у него самого. Его руки плотно бы сжимались вокруг талии, а Чимин бы хныкал, скулил, просил, умолял не отпускать и… и делать с ним всё, что захочется. Фантазия кажется такой яркой, реальной, что он кончает, плотно стискивая бёдра, не вынимая руки. Чимин чувствует, как на пальцы изливается ещё больше влаги, протекая по бархатной коже ягодиц на постель, делая её совершенно промокшей. Шумно дыша, Чимин пытается привести себя в порядок, осоловело глядя в потолок. В ушах бьётся пульс, а всё тело дрожит после интенсивной разрядки. Он позволяет себе слабо опасть и погрузиться в короткое мгновение передышки, чтобы хоть как-то унять биение сердца. Получается плохо. Перед глазами всё плывёт, а тело настойчиво нуждается в чьём-то присутствии рядом. Чтобы прямо сейчас его погладили, поцеловали, утешили. Сказали бы что-то нежное и ласковое. Чимин недовольно ворчит, откатываясь в сторону, чтобы не лежать на влажном. — Эй, — к нему в комнату стучат, — у тебя всё ок? Ты если трахаешься, то вывешивай, не знаю, хоть носок. А то весь этаж слышит твой скулёж и чует запах течной омеги, так можно и в неприятности влипнуть. Чимин вспыхивает до корней волос. Об этом он как-то не думал. Обычно любые игры с собой проходили в душе, где вода моментально смывает любые феромоны и тяжёлыми каплями придавливает запах к полу, но сейчас, после того, как у них с Агустом прошло очередное свидание, было просто невтерпёж. — Да, прости! — Чимин подрывается на постели, но тело протестующе ноет, сопротивляясь желанию двигаться. — Я, эм, я… — Не оправдывайся, все всё понимают, — голос по ту сторону звучит ехидно, — но задумайся о безопасности. Я сейчас разогнал альф, но не всегда могу быть на месте. Как и моя сковородка не всегда может быть пустой. — Спасибо, Джин, — Чимин со вздохом понимает, кто с ним говорит, — я постараюсь быть аккуратней. — Просто снимай комнату, если прям так надо, или езжай к своим альфам, — Джин тяжело вздыхает, — у Минов есть квартира, так что это не должно быть проблемой. Моё дело предупредить, Чимин, так что надеюсь, этого не повторится. Чимин, только успокоившись, краснеет вновь, прижимая к голому телу простынку. Его альфам. Чёрт подери, неужели теперь все в универе думают, что Мины — его альфы? Что это нечто большее, чем просто… Это действительно нечто большее. Никогда раньше он не слышал, чтобы близнецы на кого-то тратили столько времени просто от желания затащить в постель. Да и что Юнги, что Агуст действительно словно заинтересованы в том, чтобы узнать его получше. — Я влип, — Чимин со стоном падает на постель, меланхолично думая о вдруг возникшем новом вопросе: а что будет, если альфы в конечном итоге не будут заинтересованы в отношениях на троих? Он останется только с одним? — Бля. Ну нет. Теперь на одного альфу он не согласен. Ему надо обоих.──────── • ✤ • ────────
Чимин останавливается на ступеньках, выходя из дверей универа, и смотрит на часы. Мины, должно быть, уже несколько часов работают у себя в студии — это удачный момент, чтобы с ними поговорить. Дать понять, что его выбор без выбора: оба. Какой-то частью он всё ещё боится, что проиграет, что они не смогут, что в отношениях будет больше конфликтов, чем какого-то тепла и нежности, но… но он не может иначе. Теперь не может. Юнги мягкий и нежный, всегда заботливый. Агуст грубый и властный, постоянно беспокоящийся о том, чтобы Чимин не мёрз. Они как две части одной идеальной картины. Тут нельзя отказываться от чего-то в пользу меньшего зла. Чимин ёжится, думая: предупреждать или сделать сюрприз? Поколебавшись короткое мгновение, он решает: пусть визит будет неожиданностью. — Удивительно, — слово прилетает в спину Чимина, когда он делает шаг в сторону выхода. Обернувшись, он морщится, когда видит Чонгука. — От тебя всё ещё несёт этими альфами. — Так уж случается, когда омега и альфа проводят вместе много времени, — Чимин лениво огрызается, не желая тратить на Чонгука время, — но тебе не понять, верно? Альфа, который скрывает запах, мне страшно представить, чем от тебя несёт. — Уж точно не дешёвым сексом, — Чонгук догоняет и даже обгоняет Чимина, перекрывая дорогу, — слушай, Пак, мне нет до тебя дела, но не стоит вестись на два члена вместо одного. После того, как они с тобой наиграются, тебя будут воспринимать как альфью подстилку. Оно тебе надо? — А какое твоё дело? — Чимин складывает руки на груди, с интересом рассматривая недовольную мордашку Чонгука. Тот всегда на взводе, взвинченный, словно и не принимает подавители, рвущийся в бой чуть ли не с каждым, кто посмотрит не так. Он мог бы быть хорошеньким, если бы не это хмурое выражение лица и вечное недовольство. — Ты мне не друг, не враг, просто одногруппник и сожитель по лестничной клетке. Так какая тебе разница, с кем я трахаюсь? — Не думай, что они потом будут с радостью с тобой встречаться, — Чонгук говорит это куда-то в сторону, избегая прямого контакта глаз с Чимином, — это слишком наивно с твоей стороны. И доверчиво. — Доверчиво для чего? Для секса? И ты всех омег, которых Юнги и Агуст хотели трахнуть, так предупреждал? — Чонгук в ответ ничего не говорит, только плотно сжимает губы в одну линию. — Что-то я не видел, чтобы ты хвостиком бегал за ними с транспарантом «не дайте Минам себя поиметь». Чонгук молчит, но с места не двигается. Если бы он не скрывал запах, то Чимин мог бы хотя бы предположить, о чём думает альфа. А так… Одного недовольного хмурого лица мало. Потопывая ножкой по ступеньке, Чимин ждёт, что тот скажет дальше, но, устав тратить попусту время, толкает его в плечо, планируя расчистить дорогу силой. Чонгук послушно отшатывается, но в последний момент резко хватает его за предплечье, больно сжимая ладонь. — Чонгук, — Чимин дёргает руку, но чужие пальцы только плотнее смыкаются на нежной коже, оставляя следы, — пусти меня. — Им нравится такая игра, — Чонгук наклоняется как можно ближе к уху Чимина и шепчет быстро, резко, — разводить миленьких омежек на секс, а потом давать разрешение всем остальным трогать тебя и ебать. Только ты подумаешь, что у вас всё наладилось, что это больше, чем на одну ночь, как к тебе пристроится какой-то альфа. И вот ты уже скачешь на членах всех в этом универе. Оно не надо тебе, Чимин. — Пусти, — Чимин дёргает руку ещё раз, наконец вырываясь из захвата, и трёт кожу, неприятно косясь на Чонгука, — если тебя так поимели, это не мои проблемы. Не стоит беспокоиться, особенно когда мы друг другу никто. Чимин проницательно смотрит на мрачного Чонгука, пытаясь выискать ответ на вопрос: почему же малознакомый альфа так беспокоится? Не то чтобы они действительно были друзьями. Их максимум — это нахождение в одном помещении несколько часов, внутри одной тусовки. Они даже не целовались по пьяни, хотя такие игры — обычное дело. — Или суть в другом: ты хочешь поиметь меня вместо Минов? — Чимин гадает, тыча пальцем в небо, и тем сильнее его удивление, когда Чонгук в ответ на это вздрагивает, а его уши предательски краснеют. Можно ли считать это за ответ? Почувствовав толику власти в своих руках, Чимин хитро щурится и делает шаг вперёд, продолжая: — Ах, так дело действительно в этом. В том, что ты меня хочешь, а я хочу Юнги и Агуста, да? Чонгук отворачивается, не подтверждая, но и не отрицая сказанного. Чимин утыкается кончиком острого пальца в чужую грудь, невольно оценивая, что она не настолько широкая, как у Юнги или Агуста. — Если дело действительно в этом, то слушай сюда, маленькая дрянь, — Чимин говорит намеренно зло и грубо, чтобы отвадить от себя Чонгука раз и навсегда. Он не знает, какие у этого будут последствия, но прямо сейчас хочет поставить точку в этом навязчивом и ненужном внимании. — Ты для меня никто и никогда кем-то не станешь. Я не чую твоего запаха, не вижу в тебе того, кто сможет меня защитить или удовлетворить, поэтому будь добр, уйди с дороги и больше никогда со мной не разговаривай. Чимин надавливает пальцем на грудь, зная, что его сил недостаточно, чтобы оттолкнуть альфу, но Чонгук отшатывается, как от пощёчины. И молча делает шаг в сторону, освобождая путь. Удовлетворившись итогом их небольших переговоров, Чимин с благодарностью кивает и торопливо семенит в сторону метро. Его ещё ждут Мины.