Апрель, 299 год З.Э.
— Волки кастрируют насильников? Серьёзно? — Тирион отпил вина, а Бронн неопределённо пожал плечами. В последнее время, казалось, было больше небылиц о волках, чем было волков во всех Семи Королевствах, будь то Старки или четвероногие. Простые люди, пришедшие в город из Речных земель, утверждали, что волки защищают деревни от налётчиков Ланнистеров. Варис сообщил о слухах о стае волков, преклонивших колени перед Роббом Старком. Брат-попрошайка проповедовал, что Семеро послали рыжего волка убить Джоффри за осквернение Великой Септы Бейлора кровью Неда Старка. Полная чушь, конечно, но Серсея схватила этого человека и заключила в тюрьму вместе с дюжиной братьев-попрошаек, которые были настолько глупы, что молились о его освобождении перед воротами Красного замка. Тирион вздохнул и отставил свой кубок. Ему действительно нужно было подкрепиться, прежде чем он выпьет ещё. — Под! Было трудно вспомнить, что его незадачливый оруженосец состоял в отдалённом родстве с измождённым, внушающим страх королевским палачом. В то время как сир Илин Пейн приводил в ужас многих мужчин одним лишь пристальным взглядом бесцветных глаз, Подрик Пейн был долговязым двенадцатилетним мальчиком, который обычно обращался к полу, а не собеседнику. У Пода также была склонность дремать, ожидая у солярия Тириона. Когда мальчик, наконец, появился, протирая глаза, Тирион отослал его прочь, приказав принести дичи и всего остального, что он сможет раздобыть. Как только мальчик оказался вне пределов слышимости, Тирион повернулся обратно к Бронну. — У Бел была какая-нибудь полезная информация? В ответ Бронн вручил Тириону кусок пергамента. Чтение не входило в число многочисленных талантов наёмника. Тирион прочитал пергамент, его брови непроизвольно поползли вверх. Это был список имён. Два хранителя ключей, начальник порта, сборщики налогов, сержанты таможни, казначеи, виноторговцы… и он подозревал, что уже знал, что у них общего. — Что это? — Бел говорит, что Мизинец приказал, чтобы эти мужчины платили только половину цены, если они посетят её бордель. Она думает, что могло быть что-то ещё, но женщины, управляющие другими борделями Бейлиша, молчат, ожидая его приемника. Тирион вздохнул. Он почувствовал, как начинает болеть голова. — Бел может управлять ими, мне всё равно. Скажи ей, что я подготовлю документы в благодарность за список. Тирион отослал Бронна, жалея, что не может стереть улыбку с его наглого лица. Бейлиш создавал почти столько же проблем в смерти, сколько и в жизни. Бейлиш обещал освободить Долину с помощью очаровательной леди Лизы, но его серебряный язык покоился в могиле вместе с остальными его частями. Тириону стало интересно, сообщил ли кто-нибудь Кейтилин Старк и Лизе Аррен, что подопечный их отца мёртв. Он мог только молиться, чтобы мрачная вдова Аррен сохранила свои мечи на вершине своей горы. Возможно, именно туда сбежали сёстры Старк с помощью Бейлиша и его людей. Серсея упомянула, что Бейлиш просил руки Сансы после ареста Неда Старка, что только подтвердило подозрения Тириона. Даже Варис не знал ни слова ни о Сансе, ни об Арье Старк, ни о дочери стюарда. Кто мог организовать такие невероятные побеги под носом у Вариса, кроме коварного Мизинца? По сравнению с этим вопрос о наследстве Бейлишей был второстепенным и совершенно вылетел у него из головы. Мизинец был единственным сыном единственного сына. Его дед был межевым рыцарем, отец — самым мелким из мелких лордов. Хотя мало кто мог догадаться об этом по его бесконечному количеству бархата, шелков и серебряных пересмешников. Тирион нахмурился. Откуда у Бейлиша такое богатство? Из зала донёсся аппетитный аромат, когда Под вернулся с кухни с тарелкой. У Тириона потекли слюнки при виде жареной утки в меду и лимонах, свежего хлеба и моркови в масле. Его проблемы могли подождать некоторое время. В то время как город умирал от нехватки еды, Тирион вовсю объедался проблемами. От рассвета до заката он стремился укрепить оборону города, обезопасить собственное положение, справиться с Варисом и Пицелем и в придачу управлять Серсеей. Она назначила лорда Джайлза из Росби новым мастером над монетой, несмотря на его вечно раздражающий кашель и отсутствие видной семьи или владений. По крайней мере, у этого человека было плохое зрение и его было легко убедить принять «помощь» в выполнении его обязанностей. Найти бухгалтера, который помог бы Росби, было ещё одним испытанием. У Тириона не было времени самому распутывать лабиринт счетов Бейлиша, с которым в городе была связана добрая половина торговцев. Другая половина была либо совершенно неизвестна, либо активно недружелюбна к Дому Ланнистеров. Несмотря на их забавный дух товарищества, Тирион не мог доверять Варису в том, что он найдёт в нём честного бухгалтера, равно как и этому жеманному дураку Пицелю. Ответ пришёл во время одного из бесполезных ужинов у леди Танды. Тирион был в скверном настроении после поездки по городу, выслушивая очередные жалобы из всех уст, и его ум был слишком медлителен, чтобы уклониться от приглашения. Леди Танда усадила его между своей дочерью Лоллис и сиром Ароном Сантагаром, мастером по оружию Красного Замка. Если она думала, что, поставив его рядом с дорнийцем, он заинтересуется Лоллис сильнее, она прискорбно ошибалась. К сожалению, сир Арон оказался неразговорчивым. Арон Сантагар был мрачным человеком, его попытки завязать разговор были такими же скучными, как и его оливковая кожа. Через десять минут всё, что Тирион получил за свои усилия, — это отчёт обо всех рыцарях, которых обучил Сантагар, и подтверждение того, что Под посещал тренировки вместе с другими оруженосцами. Сир Арон сказал, что мальчик был внимательным и подавал надежды. Тирион напомнил себе передать комплимент Поду — он был таким скромным парнем, что любая похвала укрепляла его уверенность в себе. К счастью, скромная жена сира Арона была совсем другим делом. Леди Седра была невзрачной, ростом с сира Арона, но с блестящей коричневой кожей. Поначалу Тирион вёл себя тихо, но потом смог разговорить ее до такой степени, что она буквально начала брызжать информацией. Леди Седра, урождённая Джордейн, выросла среди группы учёных, которые с гордостью носили золотое перо в качестве своего знака. Её отец был младшим сыном, а мать — недавно получившей дворянство торговкой. Леди выросла в Дорне, а позже оказалась с народом своей матери в Браавосе, и, когда она подробно рассказывала о различиях между песками Тора и каналами Браавоса, её тёмные глаза сияли. Когда эта тема исчерпалась, разговор перешёл к книгам. В данный момент Седра читала «Историю Ройнарских войн» Белдекара, книгу, которую Тирион сам собирался прочитать. Беседа была лучше, чем он мог надеяться, но слива в пудинге подошла к концу. Леди не только часто брала книги напрокат в библиотеке замка, но, похоже, вела бухгалтерию по хозяйству сира Арона, узнав о крупных суммах от своих родственников-торговцев в Браавосе. Что ж, пусть она и не особо родовита, но он мог быть уверен, что леди Седра не была другом Серсеи. Его сестра годами ненавидела дорнийцев, хотя он не совсем понимал почему. Леди Седра не была врагом Дома Ланнистеров — ну, не больше, чем любой другой дорниец. Элия Мартелл и её дети были не единственными жертвами разграбления Королевской Гавани. Ходили слухи, что люди лорда Тайвина убили или изнасиловали почти всех дорниек в городе. Но сир Арон и его жена приехали в Королевскую Гавань после того неприятного случая, привезённые Джоном Арреном в качестве предложения мира, когда он пытался умиротворить Мартеллов. Леди Седра вышла замуж за сира Арона по любви, а не из-за богатства, и ей не хватало некоторых удобств, к которым она привыкла как дочь более процветающего дома. Тириону потребовалось меньше недели, чтобы убедить леди помочь лорду Джайлзу с бухгалтерскими книгами в обмен на золото Ланнистеров и некоторые предметы роскоши. Что бы ни было не так с бухгалтерскими книгами Бейлиша, леди Седра найдет это и сообщит. Наверное.***
— Что сделал мой лорд-отец? — спросила Серсея, голос был опасно ровным. Варис захихикал, беспомощно разводя напудренными руками. — Он добился освобождения сира Кивана Ланнистера и его сына Виллема, а также сира Хэриса Свифта, ваша светлость. — Вернув пленников, которые принадлежали Томмену, — отрезала Серсея. В кои-то веки Тирион разделял ярость лорда Тайвина. Условия, отправленные в Риверран с сиром Клеосом Фреем, включали предложение обменять одних и тех же пленников — пленников, которые должны были исчезнуть задолго до прибытия Клеоса. Даже если Роббу Старку не хватило ума понять, что это значит, Чёрная Рыба наверняка сообщил бы ему. Я должен был знать, что отец подорвёт меня, с горечью подумал Тирион. — Вы уверены, что от лорда Тайвина не было воронов? — Тирион резко спросил Пицеля. Великий Мейстер погладил ниспадающую белую бороду, само воплощение самодовольной древней мудрости. Наслаждайся этим, пока это длится, старик. Тирион не мог прикоснуться к своему отцу, но мейстер-лизоблюд — совсем другое дело. — Никаких, мой лорд-десница. Хотя, конечно, как десница короля Томмена, он говорит голосом нашего дорогого короля, — серьёзно сказал Пицель, звякнув цепью. — Если он хотел выступить в роли десницы, ему следовало прийти, когда я его позвала, а не посылать Тириона вместо себя. — Глаза Серсеи пылали гневом. — Милая сестра, я даже не догадывался, как высоко ты ценишь мои усилия, — дружелюбно сказал Тирион. Возможно, было неразумно дёргать львицу за хвост, но было приятно наблюдать, как сузились глаза Серсеи, разрывающейся между тем, чтобы отчитать его перед всем Малым Советом и признать, что ему, в отличие от отца, по крайней мере, было не наплевать на её желания. — Есть что-нибудь о том, как должен состояться обмен? — Тирион спросил Вариса, отступая, прежде чем Серсея решила устроить ему взбучку. Евнух улыбнулся, потирая руки. — Ах, да, мой лорд. Сир Киван и юный Уиллем должны быть доставлены в Золотой Зуб, в то время как северные лорды доставлены в Риверран. Мальчишка Старк всё ещё там, без сомнения, слишком напуганный, чтобы встретиться лицом к лицу с лордом Тайвином. Это было странно. Тирион думал, что его лорд-отец отправит их как можно более длинным и окольным путем, чтобы лишить Старка опытных командиров. Глаза Серсеи сузились, затем она мило улыбнулась. — Сир Киван должен быть здесь, защищать своего короля. Великий Мейстер Пицель, подготовьте повестку для подписи Томмена. Чем скорее мы пришлём ворона, тем лучше. Мейстер поколебался, потом тяжело кивнул. — Что-нибудь ещё? — Серсея впилась взглядом в Вариса, даже не потрудившись быть любезной. Варис сверился со своим пергаментом, но заговорил лорд Джайлз: — Ваша светлость, если позволите, я прошу вашего разрешения заменить некоторых таможенников и торговцев шерстью, назначенных Мизинцем. Послушный вечно кашляющий лорд сначала изложил идею Тириону, и Тирион поручил ему обсудить этот вопрос с Серсеей. Чем больше она будет контролировать себя, тем менее свирепой будет. — Называйте корову как хотите, главное, чтобы давала молоко, — сказала Серсея, делая небольшой глоток вина. К неудовольствию Тириона, пьянство Серсеи несколько поутихло, когда она переключила внимание на своих детей. Она проводила с ними половину своих дней, гуляя в саду с Мирцеллой, и слушая, как Томмен болтает о своих котятах. Вторую половину своих дней она провела в качестве королевы-регента, и она была гораздо более активна трезвой, чем пьяной. Серсея совершила поездку по городу, проверяя оборону, она отправилась в Великую Септу, чтобы поднять благочестивый шум, она замышляла против него заговор вместе с Ланселем и Кеттлблэками… Тирион заставил себя сосредоточиться, поскольку Варис снова заговорил: — Мои пташки сообщают, что Берик Дондаррион всё ещё разгуливает на свободе в Речных землях, собирая всё больше преступников для своего дела… — Проблема нашего лорда-отца, — сказала Серсея, пренебрежительно махнув бледной рукой, когда лорд Джайлз кашлянул в платок. — Робб Старк отправил Теона Грейджоя договариваться с его отцом, но мальчик прибыл на корабле южан, в то время как лорд Бейлон собирает корабли в Пайке. Возле Каменной Септы был замечен рыжий волк, и… Серсея покачала золотистой головой, и евнух замолчал. — Есть что-нибудь о Дорне? Доран Мартелл призвал свои знамёна, это всё, что они знали, но не более. Пока что не было никакого ответа на ворона Тириона, никаких признаков того, поддержат ли Дорнийцы Ренли или продолжат размышлять в своих пустынях. — Увы, боюсь, что нет, — сказал Варис со вздохом, его пухлые губы задрожали. — Простите меня, ваша светлость, трудно уловить шепотки в Дорне, учитывая, насколько огорчёнными они остаются из-за принцессы Элии и её малышей. Они не доверяют никому за пределами Дорна, и найти друзей-дорнийцев оказалось непросто. И всё же… Варис заломил напудренные руки, на его лице отразилось сомнение. — И всё же что? — спросил Тирион, которому не терпелось поскорее закончить эту чёртову встречу. Шая ждала его в особняке, единственное, что у него было в этом вонючем городе. Варис цокнул языком и потёр лысую голову. — Ходят слухи, что принц Оберин начинает ревновать к своему слабоумному брату. Если принц Доран займёт место в Совете и оставит Дорн на попечение своей дочери, боюсь, что Красная Гадюка может попытаться вытеснить его. Наследница Дорана — девушка лет двадцати или около того, не ровня такому опасному дяде. А у Оберина восемь незаконнорождённых девочек, которых он мог бы выдать замуж за любого из сыновей Дорана. Серсея откинулась на спинку стула, как будто восседала на троне. Её глаза блестели, когда она смотрела на Тириона, на губах играла ослепительная улыбка. — Младшие братья опасны, — опасно подметила Серсея.