Июнь — июль, 299 год З.Э.
— Иные пусть заберут мальчишку. — Тирион швырнул кубок на пол, вино окрасило ковёр в тёмный цвет. — Похоже, что мальчик больше не мальчик, — нервно хихикнул Варис. Евнух заламывал свои нежные руки, когда лорд Джайлз Росби кашлял в кусок розового шёлка, его лицо было ещё более серым, чем обычно. Серсея впилась в него взглядом, золотистые волосы слегка растрепались. Евнух, умирающий мужчина и моя милая сестра. Тирион молился, чтобы у него хватило ума, потому что помощи от него было мало. По крайней мере, его дядя Киван скоро будет здесь, как только слуга поднимет его с постели, чтобы присоединиться к импровизированному заседанию Малого Совета. Ворон прилетел перед рассветом, неся на тёмных крыльях мрачные вести. Шесть ночей назад Робб Старк напал на войско Стаффорда Ланнистера в Окскроссе и полностью уничтожил его. — Как это произошло? — спросила Серсея. Тирион взял письмо со стола, перечитывая его снова, теперь, когда он немного успокоился. — Северяне пробрались в лагерь дяди Стаффорда и перерезали его конные ряды, — прочитал Тирион. Серсея фыркнула. — Скорее, дяди-Болвана. — Она не ошиблась. Их мать, леди Джоанна Ланнистер, возможно, обладала блестящим умом, но её брат Стаффорд — нет. Тирион поморщился, продолжая читать. — Похоже, он не потрудился выставить часовых. Лошади обезумели, когда Старк натравил на них своих волков. — Информаторы Вариса утверждали, что лютоволк Старка теперь бежал во главе огромной стаи волков. Более вероятно, что это была стая больших гончих, возможно, несколько волкодавов, но люди ухватились бы за любой предлог, чтобы оправдать такой позор. — Рыцарей насмерть затоптало в шатрах, а чернь в ужасе проснулась и разбежалась. Дядя был убит, когда гнался за лошадью. Сир Руберт Бракс также мёртв, как и сир Лаймонд Викари, лорд Крейкхолл и лорд Джаст. Тирион устало потёр глаза, и Серсея выхватила письмо у него из рук. — Старк захватил полсотни пленных и все дороги сира Стаффорда, а также лошадей и ослов, которые выжили, — прочитала Серсея, и её лицо стало пунцовым, в цвет Ланнистеров, от ярости. Дверь скрипнула, и Серсея развернулась, несомненно, готовая отчитать дурака-слугу, который их побеспокоил. Вместо этого вошёл сир Киван Ланнистер. Лицо Серсеи изменилось в мгновение ока, когда она тепло приветствовала их дядю. Сир Киван был коренастым мужчиной лет пятидесяти с лысиной и коротко подстриженной бородой. Серсея доверяла младшему брату лорда Тайвина гораздо больше, чем своему собственному. В тот самый день, когда Киван приехал, она умоляла его стать мастером над законом при Томмене, и он согласился, заняв место, оставленное Ренли свободным. Тириону было интересно, как отреагировал бы Киван, если бы узнал, что Лансель, его старший сын, согревает постель королевы. Не то чтобы сам Лансель когда-либо это высказал — он был слишком запуган Тирионом и Серсеей. Ланселю недоставало отважной силы своего отца. Он был худощавым шестнадцатилетним юношей с густыми волосами песочного цвета и усами, такими же тонкими, как его хребет. — Какие новости? — Взгляд сира Кивана был острым, когда он занял место рядом с лордом Джайлзом. Серсея протянула письмо дяде, наливая себе очередной кубок вина, пока он читал. Наконец сир Киван отложил письмо, нахмурив брови. — Как Старк добрался до них? — В этом и есть тайна, мой лорд, — подобострастно ответил Варис. Единственный проход через горы лежал рядом с Золотым Зубом, замком Дома Леффорд. Их слова были такими: Никто не пройдёт. Силы Ланнистеров удерживали там крепость, но каким-то образом Робб Старк превратил их слова в насмешку. Лорд Лео Леффорд был с войском Тайвина в Харренхолле, оставив Золотой Зуб в руках своей жены Алисанны. Их единственная дочь была выдана замуж за Фрея, но леди Леффорд наверняка не была бы такой глупой. Тайвин приказал бы утопить лорда Леффорда, если бы любовь его жены к своему ребёнку позволила им это сделать. — Мы мало что можем сделать на данный момент, — сказал Киван, сминая письмо и снова изучая его. — Тайвин разберётся с мальчишкой Старком, если Дейвен не отлупит его первым. — Единственный сын Стаффорда, сир Дейвен, был грозным воином. Что ещё более важно, у него был здравый смысл, которым никогда не обладал его покойный отец. — По крайней мере, волки далеко от Королевской Гавани. — Киван взглянул на Тириона, нахмурив брови. — Пока Станнис и Ренли готовятся сразиться друг с другом за Штормовой Предел, как две сучки за кость, вторжение Старка в Западные земли удерживает его от союза с победителем или похода на наши стены. — Хорошо сказано, племянник, — наконец сказал сир Киван. Тирион улыбнулся, подавляя желание вздохнуть с разочарованием и облегчением. Кузнецы всё ещё ковали его цепь, каменщики всё ещё строили его лебёдочные башни, сир Джейселин всё ещё приводил в порядок златоплащников, а сир Клеос всё ещё ждал возвращения в Риверран. Позвольте Старку насладиться несколькими днями победы. Ланнистеры всегда платили свои долги.***
— У воронов самое неподходящее время. Ещё немного такого — и моя кровать забудет, кто я. Сир Киван понимающе усмехнулся: — Это бремя, которое нужно нести, Тирион. Лучше услышать новости раньше, чем поздно. По правде говоря, было уже очень поздно. Петухи не пропоют ещё несколько часов. Тирион услышал смену караула, когда направлялся в Малый зал Совета, оставив беднягу Пода снова засыпать. Тирион только лёг спать, когда его разбудил Под. Он работал допоздна, изучая последние отчёты леди Седры. Распутывание счетов Мизинца происходило с особой тщательностью. Пока дорнийка изучала бухгалтерские книги, Бронн тщательно отобрал несколько наёмников, чтобы помочь в поиске всех известных владений Бейлиша. Второй железный сундук был найден спрятанным в покоях Мизинца, а третий — в подвале другого борделя. Тирион был почти благодарен, что оба были скреплены любопытными ройнишскими замками, поскольку это гарантировало, что его наёмники не сбегут с золотом. В сундуке в покоях Бейлиша было тридцать тысяч драконов; в сундуке в борделе — ещё десять тысяч. Серсея впервые за несколько недель улыбнулась ему, когда он рассказал ей об этом, а Киван похлопал по спине. Воспоминание улучшило его настроение. — Возможно, Дейвен убил Молодого Волка, — предположил Тирион, скрывая зевоту. Это было маловероятно, но человек может мечтать. Лорд Джайлз открыл рот, как будто собираясь что-то сказать, но вместо этого закашлялся. Из того, что слышал Тирион, мейстеру в Росби больше нравилось возиться с часами, чем лечить кашель. С другой стороны, у лорда Джайлза кашель был годами, ещё до того, как Мелвис стал мейстером Росби. Тирион побарабанил пальцами по столу. Боги, неужели Серсея не могла одеться, прежде чем позвать нас? Тирион устал ждать. Словно вызванная его мыслями, в комнату ворвалась Серсея, сопровождаемая Варисом. — Ренли мёртв. Сир Киван встал, Варис сел, а лорд Джайлз кашлянул. Тирион наклонился вперёд, скрывая своё смятение. — Что случилось? Смятение Тириона только росло по мере того, как Варис пересказывал письмо шёпотом. Ренли был убит, ему перерезали горло в его собственном шатре, и только боги знают, кто. Флоранты и большинство его лордов из Штормового Предела перешли на сторону Станниса, будь они прокляты. Он надеялся, что Станнис и Ренли будут месяцами колотить друг друга, растрачивая свои силы на братскую вражду. Мне следовало бы догадаться. Тирион редко получал то, что хотел. Было только два утешения. Во-первых, Штормовой Предел бросил вызов Станнису. Благослови боги сира Кортнея Пенроуза, который отказался сдать замок, не увидев труп Ренли. Увы Станнису, труп необъяснимым образом исчез. Станнис никогда бы не оставил замок невредимым у себя в тылу, упрямый дурак. Штормовой Предел был одной из сильнейших крепостей Вестероса, его стены были толстыми и искусно сделанными, повсюду округлые, изогнутые, гладкие, а камни уложены без единой щели или угла, через которые мог проникнуть ветер. Станнис удерживал крепость почти год во время восстания Роберта, хотя у него было мало времени, чтобы подготовиться к такой осаде. Ренли как-то упоминал, что с тех пор его смотритель держал зернохранилище полным до отказа даже в разгар лета. Пока Пенроуз сохранял самообладание, осада могла длиться годами. Гораздо дольше, чем может продержаться Королевская Гавань с закрытой дорогой Роз. Во-вторых, Лораса Тирелла не было среди лордов, перешедших на сторону Станниса, равно как и Рендилла Тарли и Матиса Рована. Они забрали пятую часть рыцарей и отбыли, вероятно, в Горький Мост, где большая часть пехоты Ренли осталась у его вдовы Маргери Тирелл. Сестра могла бы выйти замуж за Ренли, но именно Лорас был… закадычным другом Ренли, а мальчик был зеницей ока своего отца. — Мне кажется, здесь есть шанс, — медленно произнёс Тирион, Серсея наблюдала за выражением его лица, пока он говорил. — Привлеките Лораса Тирелла на нашу сторону, и лорд Мейс Тирелл и его знаменосцы тоже могут присоединиться к нам. Возможно, на данный момент они присягнули Станнису на своих мечах, но они не могут любить этого человека, иначе они принадлежали бы ему с самого начала. — Их любовь к нам ещё больше? — спросила Серсея. Он почти видел, как подёргивается хвост львицы, но было ли это от интереса или злобы? — Едва ли, — сказал Тирион. — Они явно любили Ренли, но Ренли убит. Возможно, мы сможем дать им веские причины предпочесть Томмена Станнису… если будем действовать быстро. Им придётся действовать быстро. Цены на хлеб продолжали расти, и Тирион содрогнулся, подумав, какое мясо используют в закусочных. У ворот Красного Замка уже появились толпы людей, выпрашивающих еду. Серсея приказала своим красным плащам отослать их несколькими метко направленными стрелами. — Какие причины ты можешь предложить Тиреллам? — Лицо сира Кивана было задумчивым. — Мне кажется, нам следует извлечь урок из опыта покойного лорда Ренли. Мы можем заключить союз, как это сделал он. Заключив брак. — Томмен слишком молод, чтобы жениться, — возразила Серсея. — Девушка вдвое старше его. — Так оно и есть, но Мейс Тирелл клюнет. Золотая корона для дочери и Железный Трон для будущего внука — это предложение, с которым ни Станнис, ни Старки не могут сравниться, — сказал Киван. Поскольку Киван был на его стороне, остальное было всего лишь торгом. Тирион едва мог удержаться от злорадства прямо в лицо Серсее. Как только сир Киван отправился договариваться о путешествии в Горький Мост, Тирион спрыгнул со своего места. Серсея подозрительно посмотрела на него. — Если бы не дядя, я бы никогда этого не разрешила, — процедила она. Тирион вздохнул, подавляя желание накричать на неё. — Когда-нибудь мальчик должен жениться, — он заставил себя говорить спокойно, — и мечи Тирелла, возможно, единственный способ сохранить ему жизнь так долго. Говорят, Маргери Тирелл красива, умна и мила. Томмен вряд ли смог бы найти более подходящую королеву, даже если бы ему пришлось десять лет обыскивать Семь Королевств. Глаза Серсеи вспыхнули зелёным огнём. — Мы предлагаем его вместо останков Ренли? Он мой сын, Тирион, и я не позволю этой девчонке Тирелл забрать его у меня. — Ему семь, — сказал Тирион с раздражением в голосе. — Консумации не будет ещё много лет, и брак может быть расторгнут, если потребуется. Пока он не достигнет совершеннолетия, королевой-регентом будешь ты, а не она. Серсея улыбнулась.***
— Я нашёл тебе отравителя, убийцу и вора, но найти хорошего бормотуна — сложная работа, — сказал Бронн, прислонившись к двери, как пантера. — Они трусливый народ, любят аудиторию и аплодисменты, не скрываются, рискуя смертью. Был один подходящий парень, но он отказался от цены. — Бронн посмотрел на остатки завтрака Тириона, которые стояли на столе, затем взял себе сосиску. Тирион застонал, потирая ноющую голову, слишком уставший, чтобы отчитать наглого наёмника. Прошло две недели с тех пор, как сир Киван уехал в Горький Мост. Штормовой Предел мог сдаться в любой момент или продержаться годами, и от неопределённости в животе у него было ощущение, что он полон угрей. — Мой брат стоит больше, чем сотня ряженых. — Тирион нахмурился, глядя на Бронна. — Найди этого человека и предложи ему столько золота, сколько он потребует. Я хочу, чтобы сир Клеос вернулся в Риверран сегодня вечером. Понятно? Сир Клеос неделями ждал без объяснений, пока Бронн обыскивал отбросы Королевской Гавани. После долгих уговоров — в основном со стороны сира Кивана перед его отъездом, — Серсея согласилась отправить эскорт из красноплащников с сиром Клеосом. Никто не подозревал посланников, и, спрятав свою четвёрку среди остальных, он мог бы незаметно провести их в Риверран и отрезать когти своей сестре. Было около полудня, когда Под объявил о появлении сира Джейселина Байуотера. Мирцелла завтра уезжала в Дорн, и Тирион не хотел никаких ошибок. Он очень любил свою племянницу. Мирцелла была милым ребёнком, такой же красивой, как Серсея, и храброй, как Джейме. Конечно, она не была такой умной, как Тирион, но у всех есть свои недостатки. Златоплащники должны были охранять королевскую процессию в доках и обратно, когда они прощались с Мирцеллой. Сир Джейселин решил, что лучше иметь меньше людей, только тех, на кого действительно можно положиться. Тирион был склонен согласиться; Серсея, однако, нет. Она хотела, чтобы как можно больше золотых плащей защитили её драгоценного Томмена, и Тирион не видел ничего плохого в том, чтобы конкретно сейчас пойти ей навстречу. Как только сир Джейселин получил приказ, Тирион позвал Пода. — Видишь эти вещи на столе? — спросил Тирион у Пода, который, как обычно, уставился в пол. Под поднял глаза и взглянул на стол. На нём лежали подарки, которые Тирион выбрал для Мирцеллы. Несколько книг, небольшой украшенный резьбой сундучок, наполненный изразцами, и пара золотых шкатулок для драгоценностей. Тирион заказал своей племяннице два комплекта украшений. Одним из них была украшенная драгоценными камнями сетка для волос с изумрудными листьями, золотыми лозами и ожерелье в тон. В них Мирцелла выглядела бы мягкой и невинной, как весна. Другой была золотая цепочка с изображением рычащих львов с рубиновыми глазами, с кольцом и браслетом в тон. Не особо тонко, но Тирион хотел быть уверенным, что послание дошло чётко. — Д-да, м’лорд, — заикаясь, ответил Под. — Хорошо. Будь добр, отнеси их в покои принцессы Мирцеллы. Служанкам нужно будет упаковать их вместе с её вещами. Тирион предпочёл бы сам подарить их Мирцелле, но он был занят, а Серсея, казалось, становилась всё более раздражительной, когда он пытался провести время со своей племянницей. По правде говоря, она становилась раздражительной всякий раз, когда видела его, и он ей никогда не нравился с самого начала. — Принцессе? — Под сглотнул. Сир Арон утверждал, что мальчик был бесстрашен во время упражнений во дворе, но у Тириона были некоторые сомнения. Правда, на руках Пода, казалось, появлялись новые волдыри каждый раз, когда он возвращался с тренировки, и он никогда не жаловался, но парень всех боялся, особенно дам. Если бы боги были добры, Поду никогда не пришлось бы видеть битву. — Я сомневаюсь, что она будет в своих покоях, — заверил его Тирион. — Сир Арон говорит, что ты довольно бесстрашен во время тренировок. Я уверен, ты сможешь справиться с несколькими служанками. — Под удалился, его руки были тяжело нагружены, а губы дрожали. О, быть молодым и не испытывать более глубоких страхов, чем хихиканье девушек. Тирион почти позавидовал ему.***
— Перестань плакать, — отругала Серсея, протягивая Томмену носовой платок из алого шёлка. Томмен шмыгнул носом в ткань, другой рукой всё ещё махая Мирцелле. Его сестра стояла на палубе Морской Волны и с достоинством махала в ответ. Томмен плакал с тех пор, как они расстались на палубе корабля. Маленький король так крепко обнял свою сестру, что она пискнула. Объятия Тириона были более нежными, но не менее тёплыми. Мирцелла сияла от восторга, когда благодарила его за подарки, особенно за книгу по истории Дорна. Наконец Томмену удалось взять себя в руки, и Серсея подала знак всем садиться в сёдла. Проводить Мирцеллу пришла почти вся знать города. Томмену нужна новая корона, подумал Тирион, когда Бронн помогал ему сесть в седло. Там, где корона Серсеи легко покоилась на кудрях, золото и драгоценные камни сверкали на солнце, корона Джоффри тяжело давила на Томмена, и мальчик изо всех сил старался держать шею прямо. Сир Джейселин шёл впереди, его всадники несли копья. Позади них ехали знаменосцы, затем Томмен ехал впереди процессии, как и подобает королю. Сир Мендон Мур и сир Аддам Марбранд ехали по обе стороны от маленького короля, их глаза рыскали по толпе в поиске любого намёка на враждебность. Затем появились Серсея и сам Тирион в сопровождении Ланселя и под защитой Бронна, хмурого Сандора Клигана и дёргающегося Бороса Блаунта. В конце ехали Верховный септон, сир Престон Гринфилд, лорд Джайлз, сир Бейлон Свонн, остальные члены крошечного двора Томмена и оставшиеся стражники. Вряд ли Тирион мог винить сира Бороса за его нервы, какими бы неподобающими они ни были. Тысячи простых людей выстроились вдоль улиц, и толпа смотрела голодными, пустыми глазами на копья златоплащников, прижавшись так близко, что многие наполовину опирались на стражников. Эти люди полуголодны, а здесь мы едем с пухлым мальчиком-королём и Верховным септоном, таким толстым, что впору класть на носилки. По крайней мере, толпа не была активно враждебной. И всё же, когда они поднимались на холм Эйгона, Тириону наполовину хотелось увидеть больше признаков жизни. Угрюмые взгляды становились всё более зловещими. Лишь немногие без особого энтузиазма приветствовали короля Томмена. Серсея смеялась, как юная девушка, улыбка была прекрасна, как летний день, но они не приветствовали её. Им нравился Роберт, и они всегда болели за сира Барристана Смелого. У этой Королевской Гвардии нет таких легенд, как он. Томмен хорошо ездил верхом, но его плечи слегка поникли. Его милый племянник хотел бросить медяки в толпу, но Серсея запретила. Такие жесты могли бы вызвать симпатию, когда желудки были полны, но в этом море истощённых лиц такая доброта не принесла бы ничего, кроме бури. — Ваша светлость! — раздался голос из толпы. Поражённый Томмен выпрямился, когда женщина в изодранной сорочке протиснулась между двумя золотыми плащами. Её руки были тонкими, как копья, кожа свисала с костей. Она не столько ходила, сколько шаталась на босых ногах, глаза были огромными и пристально смотрели. — Пожалуйста, ваша светлость, — всхлипнула женщина. Она протянула руки, как нищенка, просящая подаяние. Благослови мальчика, Томмен улыбнулся, несмотря на страх в его глазах. Он пошарил у себя на поясе, пытаясь достать монеты из кошелька. Когда это не сработало, Томмен снял с пояса весь кошелёк и бросил его женщине. Когда те, кто был поблизости, увидели, что натворил Томмен, раздались неровные возгласы одобрения, и женщина, пошатываясь, подошла к Томмену, слёзы текли по её щекам, когда она улыбалась. Затем всё пошло не так. Пони Томмена шарахнулся в сторону и одним копытом наступил женщине на ногу. Женщина взвизгнула от боли, а Серсея завизжала от страха. — Защити короля! Убей её! Сир Аддам Марбранд наклонился и схватил поводья пони, пытаясь успокоить испуганное животное, в то время как Томмен цеплялся за него изо всех сил. Нога женщины была ужасом из крови, плоти и костей, и её ужасный вопль пронзал толпу — пока сир Мендон не отсёк ей голову одним жестоким ударом. На мгновение на улице воцарилась гробовая тишина. Но только на мгновение. — Убийцы! — крикнул мужчина. — Нахуй королеву Ланнистеров! — воскликнул другой. — Братоёбка! — Шлюха Цареубийцы! — Нахуй львов! Сир Аддам посадил Томмена на свою лошадь, прямо перед собой, когда толпа заволновалась. Пони без всадника бросился в гущу людей, раздавались крики, когда простые люди пытались не попасть под его копыта. Среди криков Тирион услышал голоса, кричащие «Станнис» и «Король Робб, король Севера!» — Хлеба! — Одна женщина вскрикнула, и в одно мгновение вся толпа закричала вместе с ней, бесчисленные голоса скандировали «хлеба, хлеба, хлеба!» В воздух полетели камни, гнилая капуста и кое-что похуже, и златоплащники отступили перед волной человеческой плоти. Измождённые руки потянулись к процессии, все рты широко раскрылись и покраснели, когда толпа дала волю своей ярости. Сир Джейселин построил своих всадников клином и бросился в атаку, простые люди разбегались перед их копьями. Сир Аддам скакал позади них, Томмен крепко сжимал щит. Тирион следовал за ними по пятам, Бронн с одной стороны, Серсея с другой. Мужчина схватил Серсею за юбку, и Пёс взревел, отсекая мужчине руку. Сир Мендон и сир Борос окружали королевскую свиту с флангов, рубя толпу мечами. И вдруг безумие осталось позади, и они с грохотом пересекли мощёную площадь, выходящую на барбакан замка. Шеренга копейщиков удерживала ворота. Копья расступились, пропуская отряд короля под опускной решёткой. Вокруг них высились бледно-красные стены, обнадёживающе высокие и кишащие арбалетчиками. Томмен рыдал, сопли стекали по его подбородку. Он казался невредимым, но его лицо было забрызгано кровью, и кровь была повсюду вокруг него, на мечах, плащах и лошадях. Как только сир Аддам положил мальчика на землю, его вырвало. Мейстер Френкен поспешил вперёд на зов Серсеи, а сир Борос и сир Аддам сопроводили маленького короля в его покои. Серсея спешилась, сир Мендон и Пёс всё ещё сидели на лошадях рядом с ней, пока она бушевала. Тирион протолкался через двор туда, где стояла она, юбки были заляпаны грязью, корона съехала набок, а в волосах застрял навоз. — …возвращайся и принеси мне их головы, как посмели они… Тирион толкнул Серсею на землю, корона зазвенела, когда упала с её головы и покатилась по булыжникам. — Ты — безмозглая, порочная сука! — Тирион ударил её так сильно, как только мог, что голова откинулась назад. — О чём ты думала? Эта женщина была так же опасна, как младенец! Ты хочешь, чтобы твой второй сын прожил дольше первого? — Он пнул её под рёбра, и она захрипела, хватая ртом воздух. Звук был таким приятным, что он занёс ногу назад, чтобы пнуть снова, но сир Мендон Мур оттащил его, и Пёс крепко держал его, пока он не перестал сопротивляться. Серсея уставилась на Тириона, прижав руку к щеке, глаза горели ненавистью. Она заслужила это, и даже больше. Тирион вырвался из хватки Пса. — Кого нам не хватает? — крикнул он ошарашенным зрителям. Леди Танда что-то бормотала о своей дочери Лоллис, Верховный септон остался в толпе, никто не знал, где сир Престон… Сердце Тириона бешено колотилось в груди, когда он выкрикивал приказы, вдалеке поднимался запах дыма. Во всём этом виновата Серсея, но, тем не менее, она обвинит меня. И Серсея не простит.