Арлекин умирает тихо

Лечу на Петропавловский Чтобы вы все понимали Качусь по Чкаловской Лечу на Петропавловский Кручусь на Пассажирском Если стиля нет, я останусь чистым

Просыпаться в шесть утра — хуйня затея. Ты ненавидишь всё и вся, а единственное желание в эту секунду — вернуться в беззаботную страну снов, отключиться, и понять, что в этом мире, в эту конкретную секунду — от тебя ничего и нигде не требуют. Не зря говорят о том, что сон прекрасен, потому что ты не существуешь в этой реальности, пока спишь. Тебя нет, спокойно, отложи будильник еще на две минуты, и дай себе время. Может, ты плохо написал контрошу? Может, твой начальник конченный ублюдок? Может, ты хуево поступил с кем-то или с собой? Сну откровенно наплевать. Он принимает любого в свои объятия, позволяя получить долгожданную передышку, а навязчивые мысли гонит глубоко и надолго. Увы, Арсений насладиться этими объятиями в желаемой мере не успевает. Из страны сновидений его вытаскивает разрывающийся от вибрации телефон. Первые секунды мужчина пытается определить, где он вообще, и почему он сам должен прямо сейчас что-то делать. Ни один смертный не может дозвониться ему через режим сна. Ни одна живая душа… почти. Кроме сука одной единственной души, которую прямо сейчас Попов проклинает всеми лучшими синонимами к слову гондон, которые только приходят ему в голову. И мечтает задушить высветившийся контакт подушкой, с которой приходится поднять макушку. Остановившись на уебке, он отвечает, понимая, что на том конце трубки услышать: «Привет, Арс, как ты? Как дела?» можно даже не мечтать. — Ну нихуя себе, ты взял после пятого гудка, вау? Я надеюсь, Вселенная ко мне благосклонна, а ты в прекрасном расположении духа, — знал бы Сережа насколько же сильно он ошибается. — Так вот, Арс, не в службу, а в дружбу. Ко мне мама приезжает, а у меня… ну, мягко говоря не та обстановка, в которой мать мечтает застать сына, — а вот тут уже Матвиенко попадает прямо в яблочко, Арс был у него буквально пару дней назад, и вы не поверите, но у Сережи идеальная чистота, все вещи на полочках и даже свежее постельное белье. Только вот есть малюсенькая такая проблемка — он живет в отеле. После тишины и злобного сопения в трубку от друга, Сережа продолжает: — А у тебя прекрасные условия: животных нет, каждый миллиметр начищен до блеска, все с иголочки, — продолжает приводить аргументы мужчина. — Ебанутых соседей нет. А-а-арс? Пожалуйста, ты же знаешь, что я хуйни не натворю, просто я реально ей не смогу, да и не хочу объяснять, почему всё так. Матвиенко — хитрый жук, а по совместительству друг Арсения, который действительно проверен временем, и которому, к сожалению, действительно можно доверять. Арс может даже назвать его лучшим другом, но после раннего выхода в мир по его вине, можно усомниться в том, насколько он ему близкий. Близкий, но такой сука хитрый. Знает же, что утром обрабатывать информацию больше десяти символов — ебучий подвиг, и ты сделаешь всё, лишь бы внешний раздражитель оставил тебя в покое. Наверное, если бы Серый прямо сейчас попросил его съесть ложку корицы, но потом иметь возможность спать дальше, то Арс согласился бы. — И как долго продлится моё гостеприимство? — зевая, спрашивает тот. — Пф, да там фигня. Ну, две... три недельки может. — Сколько блять?! — чувствуя себя уже совершенно бодрым вскрикивает Арс. Этим уточнением Сережа допустил фатальную ошибку — включил Арсению мозги. — Ну, а что такого, Арс? Я с ней давно не виделся, город покажу все дела. И вообще, когда тебе нужно было перекантоваться в Москве первое время, я дал тебе эту возможность аж на три месяца, а от тебя требуются всего лишь недели. Не будь паскудой. — Ладно, — отвечает на выдохе Попов сквозь зубы. — Серега в любом случае получил бы от него согласие. Не помочь другу Арс не мог, а о том, что он последние полгода только и мечтает о смене обстановки — Матвиенко знать совершенно не обязательно. — К тому же, номер оплачен до конца месяца, да и… — не прекращает тараторить Сережа, зная: дотошному Попову нужна тысяча и одна причина на любую просьбу. — Погоди, чего? Ладно? Вот так просто? А как же танцы с бубном и клятвы на крови? Вы удивляете меня всё больше и больше, Ваше святейшество, — смеется тот, искренне не ожидая такой быстрой стадии принятия со стороны друга. — Считай, что тебе повезло, но если хочешь, чтобы моё решение не изменилось, то дай мне поспать еще пару часов, а? — Всё что угодно, Арс, хочешь, даже колыбельную спою, что там тебе нравилось… про Умку кажется? — Я хочу спать, а не стирать подушку от льющейся из ушей крови. — Ложкой снег меша-а-а-ая, — воет в трубку Серый. — Этот вой у нас песней зовётся? Так, все, давай собирай пожитки, а я… — смотрит на время Арс, мысленно умоляя организм быстро отрубиться. Шесть утра на часах раздражает даже больше, чем собеседник. — Я съезжу в Пигмалион, около… трех вернусь? По крайней мере надеюсь, не дай боже с Русланом столкнуться. Перемани Вселенную на мою сторону пожалуйста, — вздыхает мужчина. — Как скажешь. Да не будет его, не ссы, как обычно съебал куда-то отвечаю. Деловые люди — деловые встречи. Дрыхни, Арс, пойду горничную позову, а то тут мягко говоря грязненько… Но-о к твоему приходу будет вылизано не переживай. Сладких снов, — фырча бросает трубку мужчина. — Кто плохо лижет, тот будет перелизывать, — язвит Попов. Почему так легко уснуть в первые минуты после будильника? Это происходит потому, что мозг не успевает прогрузить реальность, и куда круче уйти в отключку, чем что-то делать — голова не успевает ничем забиться. Увы, Арсению не удастся познать и это удовольствие. После разговора с Сережей голова забита совсем другими мыслями. Арс думал о смене обстановки давно. Находиться дома было невыносимо, а в театре, который раньше приносил уйму удовольствия становилось тяжело. Пробы, на которые он больше всего рассчитывал — оказались провальными. Но мужчина правда не жаловался. Напротив: денег было достаточно, он жил в городе мечты, вырвавшись из родительской клетки, и начхав на последствия. В его шкафу были выглажены и отпарены вещи, в которых он души не чаял. У него был свой стиль и скромная коллекция любимых парфюмов. Слабоумие и отвага короче. Да и в целом, не было в его жизни вещей, которые делали бы ее непосильной ношей. Он с легкостью относился к неприятностям. Фраза «Всё складывается так, как должно» всегда сопровождала его. Только вот принцип «Всегда говори да» сегодня, возможно, сыграет с ним злую шутку. Ему не нужна вера в лучшее, он и так знает, что если захочет лучше, то сделает для этого все, чего бы ни стоила эта хотелка. Только вот… хотелок не было? Это вечная проблема, когда выбираешь, что дарить родителям или родственникам, то обязательно подумаешь: что дарить человеку, у которого есть всё? В том то и дело, что либо ничего, либо ненужную хуйню, которую потом передарят. А потом она по иронии судьбы вернется к тебе, как подарочный пакет, который ходит по рукам чаще любой проститутки. У Арса было всё для нормальной жизни. Вопрос в том, что эмоции от нее давно притупились, а выдумывать какие-то приколы для самого себя не было ни сил, ни желания. Он ворочается в своих мыслях до семи утра, комкая одеяло, каждые пять минут проверяет время. Думает, что прошла уже целая вечность, а может надеется на то, что он все же уснул и не осознал этого. Но нихуя, как на пять сек прилечь, так весь день продрыхнешь. В конце концов, кто справится с перебивкой этого мысленного поноса лучше, чем Эминем с утра? Попов топает босиком по своему любимому полу с подогревом, на котором, кстати, настоял Матвиенко много лет назад на самом старте ремонта. Арс доходит до кухни, закидывает капсулу в кофемашину, сегодня выбор падает на «Ягодное бузмие». Он ставит диск Брюса на проигрыватель, который ему на прошлый день рождения подарил Музыченко, тем самым облегчив себе и всем коллегам Арсения задачу с выбором дальнейших подарков. Стоило только открыть его плейлист, выбрать любую песню, и подарить ему пластинку с ней. Вот тебе и идеальный рецепт подарка. С кухни доносятся до боли знакомые строчки, жизнь снова играет красками. А проблемы, что так назойливо маячили на горизонте, никуда не уходят, но скрываются за тучами безразличия. Арс одевает рубашку фисташкового оттенка, брюки на высокой посадке и укладывает волосы, смотрясь в любимое зеркало ванной. Наносит патчи и наконец-то слышит заветное пищание над чашкой. Он привык не завтракать. С утра организму меньше всего хочется потреблять пищу, он еще не перезагрузился и не требует большой энергии от хозяина. Плюсом, завтрак отнимает время, которое Арс особенно ценит. Делает глоток кофе, немного подержав его во рту. Этому его учил знакомый сомелье. Правда трюк работает с вином, но какая разница, правильно? Залипает в телефоне, проверяя новостные каналы, на все из которых стоит мьют. Посты дурацкие, а желание просматривать семь тысяч уведомлений от тематических каналов так и не появляется. Арс соблюдает дебильную привычку: по утрам гуглить «вчера умер», и читать статьи про то, как известные и не очень люди отправились в мир иной. Это его отрезвляло, и напоминало о том, что выхода нет лишь из одного места, и к счастью, он здесь, а не там. Он украл эту привычку у Вари —лучшей подруги, а она всегда делала так, когда чувствовала себя херово. Арс выходит из дома, параллельно смахивая сообщение от Матвиенко о том, что номер уже убрали, и он подъедет к нему в три. Но в случае Сережи это значило в лучшем случае в шесть. Попов запрыгивает в уже успевший стать обыденным за столько лет двадцать седьмой автобус. Вытаскивает из кейса наушники и занимает свободное у окна место. Ехать через Дворцовый мост в будние дни — смертоубийство, как и в любые другие дни в целом тоже. Но и в этом своя прелесть жизни в Питере — он тоже живет. Сегодня безветренно, поэтому снег за окном падает красивыми хлопьями, а не пародирует смерч, сметая всех на пути. Небо белое, и снежинки на его фоне еле различимы. Посленовогодняя суета заставляет город продолжать оставаться зимней сказкой. Хотя грязь и слякоть, конечно, тоже не заставляют себя ждать. Арс перемешивает песни, и каждый раз это лотерея, ибо количество треков давно перевалило за пятьдесят тысяч. Музыка — неотъемлемая часть его жизни. А сегодня, судьба решила, что неотъемлемая часть его жизни — песня Пугачевой, Арс даже прыскает самому себе, не сдерживая внезапной улыбки. Мужчина выпрыгивает на нужной остановке, расталкивая набившийся вплотную народ. От остановки идти всего семь минут, поэтому тонуть в слоях одежды не приходится. Как и слушать от коллег «Дед во сто шуб одет». Он отряхивает ноги перед входом в театр, как его с этих самых ног сбивает Варя, затаскивая в объятия. — Арсю-ю-ю-ша, привет! Словно целую вечность тебя не видела, — пищит подруга, повиснув на шее придерживающего ее Арсения. — Варь, мы не виделись девять дней. И учитывая то, сколько раз мы созванивались по работе, то это даже перерывом не назовёшь, — улыбается Варе мужчина, приобнимая в ответ. — Душнишь с самого порога, Попов? Кошмар, как я вообще с тобой дружу? — ставит руки в боки девушка. В своей шапке с корги и розовой куртке она напоминает зефирку. — Я душню, а ты душишь, идеальная парочка, — заключает Арсений, помогая ей снять куртку. Идеальная парочка быстро отогревается в теплом помещении и отправляется в кабинет. В зале тихо, свет приглушен, а работников сегодня можно будет посчитать по пальцам одной руки. С Варей Арс познакомился семь лет назад, когда работать ведущим мягко говоря остопиздело. И он стал ходить на пробы, являясь тем редким человеком, для которого работать по специальности правда было мечтой. Проходя кастинг на какой-то артхаусный фильм, режиссер которого крайне редко нюхал воздух, Арс уже успел разочароваться в сценарии и обдумывал план, как убежать в закат. Но его окликнула незнакомая блондинка. Это оказалась Щербакова, которая работала в театре, а на пробы пришла в поисках новых работников к себе. Арс, конечно, мечтал блистать на экране, но разве мгновенная реакция зрителя — не лучшее, что может получить актер? Так его занесло в «Пигмалион» — самый любимый на свете театр, в котором он успел побывать всем, кем только можно. От уборщика до заместителя директора — то есть Вари. Они располагаются внутри, бросая верхние вещи. Девушка ставит чайник, а мужчина плюхается на подоконник. — Арс, — начинает Варя, кидая пакетики в кружки. — Щелкунчик, конечно, прошел супер, солдаут был за неделю до показа, и это определенный успех… Но я так хочу чего-то нового. Бля, я смотрю этого Щелкунчика в театрах лет с пяти, и мои дети, судя по всему, умрут тоже при нем. Я хочу поставить новую сказку, желательно не привязанную к праздникам. — Это новогодняя классика, ты ставила его и до меня, — жестикулирует Арс, облокатившись на подоконник. — Мне нравится роль, но при этом я счастлив, что это ежегодная, а не постоянная тема. Быть заложником образа — такое себе. — Я понимаю, — девушка заливает кипяток в кружки, смешно придерживая эмблему на пакетике, чтобы та не упала в чашку. Садится за стол и опирается головой на коленку Арсения. — Плюсом, я хочу видеть тебя в роли режиссера снова, как актер ты уже всё и себе, и мне доказал, но вот режиссура… — Блять, Варь, не напоминай, ну не мое режиссура. Дай готовое — я поставлю. — Ну не-е-ет, — смеется девушка. — Я помню твоих фееричных Трёх поросят, как же там было... Вроде: «Жили были три мини-пига — Так-Сяк, Сам-Никак и Аркадий Леон-н-нидович», — заикаясь, ржет Варя. – Мда, начали за здравие, закончили Аркадием Леонидовичем, — прячет лицо в ладонях Арс. Это был фееричный провал. — Философия волка из трех поросят в том, что он сдул их дома, а они полностью олицетворяют их сущности. Значит волк убил суть поросят. Один был из соломы, другой из камня, а третий… — Арс не заканчивает мысль, видя что девушка еле сдерживает очередной приступ смеха, стараясь максимально поддержать друга. — Ой всё, я тебе не писатель, думай сама. — Нет, ну всё было не так плохо, вполне современная адаптация сказки. Всяко лучше, чем Белоснежка и охотник, фу, — жмурится Щербакова. — Ладно, черт с ними с адаптациями. Просто хочу сказку, как в детстве. Вспомни мне клевую сказку, Арс. — Мне на ум приходит только Чиполлино. Варь, я разменял четвертый десяток, а ты требуешь от меня детского чуда. — Чиполлино — не Чикатило. Именно, думай, Арс, я не прошу изобретать велосипед. Давай, вытаскивай свою сумасшедшую творческую часть наружу, а то я разочаруюсь. — Пф, напугала ежа голой филейкой, — щелкает по лбу девушку, Арс. — Ладно, будем думать… кстати, не представляешь че Серега учудил, короче…