Электрический разряд в сердце

Паймон уже видела десятый сон, а у Люмин всё никак не получалось уснуть. Её беспокоило состояние Странника. «Неужели он устал помогать мне? Уже пожалел, что согласился пойти с нами?» — размышляла она, ворочаясь на самодельной травяной подстилке. Наконец она оставила безуспешные попытки уснуть и решила выйти подышать свежим воздухом. «Может он не спит и у нас получится поговорить? А если нет, то хоть голова на природе освободится ото всех этих печальных мыслей». Парень не спал. Он сидел у костра, склонив голову вниз. Над огнём висел дымящийся котёл, от которого шёл запах трав. — Будешь чай? — спросил он девушку, не поднимая головы. «Наверное пытается хоть чем-нибудь перебить непонравившийся ему вкус медового мяса...», — смущённо подумала путешественница, соглашаясь. Странник взял чашку, зачерпнул отвар из котла и протянул Люмин. Вторую взял себе. — Хочешь поговорить? — предложила девушка, грея руки об чашку. — Начинай сама. Люмин молчала, набираясь храбрости задать вопрос, на который боялась услышать ответ. «Вдруг ему правда надоело...» — Что, ждёшь пока я начну? — не дождавшись ничего от девушки бросил бывший предвестник. — Расскажи что-нибудь. — попросила путешественница, делая глоток чая. Само собой, он был горький. — Хм... не то что бы мне было нечего рассказать, просто... у меня мало хороших рассказов. Ты и сама знаешь, какая у меня была жизнь. Не хочу испортить тебе настроение. — Да оно и так как-то не ахти... — призналась девушка. — Всё в порядке. Я уже успела узнать тебя. Так что и не надеюсь услышать ничего шибко весёлого. — Знать мой характер не великое достижение. В последнее время я говорю, что думаю. Тут он немного слукавил. Некоторые мысли Люмин точно знать не стоило. — Перенял эту черту у Паймон? — грустно усмехнулась путешественница. — Нет. Не хватало мне ещё подражать твоей летающей подруге. Её кругозор ограничен едой и морой. Просто научился этому с годами. Но так было не всегда. — пояснил он. — Раньше я вообще почти всегда молчал. Не знал, как нужно правильно общаться с людьми... Забавно, а ведь это основная причина почему мне так полюбился чай. — Как это связано? — Однажды вечером я сидел в компании оружейников. Это было спустя несколько месяцев после того, как меня освободили из павильона «Сяккэи». Я чувствовал себя очень неловко среди них. Хотел завести с кем-нибудь разговор, но не понимал, как это сделать. Многие их темы были мне непонятны. Кто-то налил мне чая и я взял его, просто чтобы занять чем-то руки. Я выпил одну чашку... и другую... и ещё. Парень горько рассмеялся. — Сейчас вспоминаю об этом и не могу сдержать смех. — продолжил он. — Наверное, они решили, что я и правда без ума от чая. — А теперь? — Видимо, я действительно привык тогда к этому вкусу. Поэтому он мне нравится и по сей день. — Он опустошил чашку. — Как я уже говорил, только горечь по-настоящему правдива. Мне не нравится прятать истину за околичностями и недомолвками. Люди должны уметь смотреть правде в глаза. Горечь есть горечь. Чай не станет менее горьким, если ты заешь его какой-нибудь сладостью. — Я не соглашусь. Какая бы не была горечь, её все равно можно перебить сладостью. Рано или поздно горечь пропадёт. — Но не стоит обманывать себя надеждой, что сам по себе горький чай наградит тебя сладким послевкусием. А говорили ли они именно про чай? Каждый из них понял то, что другой хотел сказать. — Когда я путешествовала с братом, мне не было нужды разговаривать с кем-либо, кроме него. — разоткровенничалась Люмин. — Но когда я потеряла его, мне пришлось учиться общаться в рекордно низкие сроки. Девушка тяжело вздохнула. — Сначала было тяжеловато, но почти все очень хорошо ко мне относились. Зато теперь у меня есть много хороших приятелей в разных частях Тейвата. — У меня тоже когда-то были хорошие приятели. Даже друзья. Здесь, в Татарасуне... — произнёс Странник, изменившись в лице от одних воспоминаний. — Тебе больно вспоминать это? Я заметила, что к вечеру ты стал грустным. — осторожно спросила путешественница. Парень долго молчал, обдумывая ответ. — Ты помнишь слова Нахиды во время нашей последней встречи? Тогда она сказала, что даже без сердца я могу чувствовать боль, хоть и не показываю это. Что ж, это правда. — А ещё я помню, что она сказала после. Прошлое никуда не денется, но ты можешь идти вперёд. И чем длиннее будет твоё будущее, тем меньше места будет занимать прошлое, однажды став лишь малой частью твоей жизни. — Она сказала это лишь потому, что рассчитывает в будущем на наше сотрудничество. — ухмыльнулся парень. — Я не вижу в этом ничего плохого, но в её слова я пока не могу поверить. — Но зачем же ты тогда вернулся в Инадзуму? Если здесь много того, что причиняет тебе боль... — Именно за этим и вернулся. — Не знала, что ты мазохист. — попыталась перевести диалог в шутку девушка. — Я совру, если скажу, что это доставляет мне хоть какое-то удовольствие. — без тени улыбки молвил кукла. — Нет. Мне больно. Я хотел снова прочувствовать всё, что было здесь. Самую великую радость, которая только была в моей долгой жизни, и самую мучительную боль. Здесь я научился ковать оружие, общаться, дружить, танцевать, испытывать человеческие чувства. Именно здесь я был по-настоящему счастлив. — Но зачем нужно снова чувствовать эту боль? Тебе же явно очень плохо. — Для мести. — просто сказал парень. — Это, кстати, одна из причин, почему я согласился тебе помочь с истреблением фатуи. Если помнишь, ещё в Сумеру я сказал, что все, кто манипулировал мной и причинял мне страдания, должны заплатить за это. Я прибыл сюда для того, чтобы вспомнить чего меня здесь лишили. — И ты хочешь сравнять счета с Доктором? — Непременно. Но для начала потренируюсь на фатуи. Всё-таки, стихия анемо до сих пор мне не так привычна, как электро. Хотя я и победил ею прошлого себя. — Так тебе ещё не надоело сражаться со мной против фатуи? — спросила Люмин, затаив дыхание. — Надоело? Ха-ха-ха... Всего за несколько дней? Ты как обычно недооцениваешь меня. — Это единственная причина, почему ты вернулся в Инадзуму? Чтобы снова посетить Татарасуну? — Не только. В Храме Сурастаны я просил тебя, чтобы ты рассказала потомкам Райдэн гокадэн о том, что это я причастен к её падению. Ты сделала это? — Да. — неохотно ответила Люмин. — Если честно, я сделала это только из-за твоей просьбы. Я не хотела бы, чтоб они знали и ненавидели тебя. — А почему нет? Это ведь правда. Если они хотят отомстить, то пусть попробуют. Если у кого-нибудь из них получится вонзить свой клинок мне в грудь, так будет даже справедливо. — Какой у тебя пессимистичный настрой... Может, нам не стоило возвращать тебе воспоминания? — Но я ведь не сказал, что сдамся без боя. — улыбнулся Странник. — Со мной всё в порядке. Я не опустил руки. До того, как ты вернула мне мою память, я бесцельно скитался. Теперь у меня есть причина жить. Пусть даже такая... Так что спасибо тебе. — Я бы хотела сделать твою жизнь чуть счастливее. — призналась девушка. — Тогда отправляйся спать. Мне будет легче коротать ночь, зная, что я не стал причиной твоего недосыпа. — А ты сам спать не собираешься? — Нет. Есть ещё много того, что мне хотелось бы вспомнить, сидя здесь. — Тогда спокойной ночи. — Люмин встала и направилась в палатку. — Спасибо тебе за заботу. — тихо сказал ей напоследок Странник.