Улицы

Из неуверенных рассказов Кирилла все пришли к выводу, что это парни Разъездов прибили Ералаша. С этой информацией пришли к Вове. Насколько я понял, главным здесь был Кащей, но при этом, все пацаны доверяли больше Адидасу. Словно у стаи было два вожака. Хотя Кащей часто был со старшими в качалке, а Адидас отвечал за младших. В любом случае, он не боялся идти в драку, в то время как Кащея я ни разу не видел даже в спарринге. Гаражный кооператив. Мы ещё по пути обговорили наш план: часть забирается на крыши, часть ждёт сигнала. Марат в роли наживки выманивает Разъездов. Сначала всё тихо, но потом я слышу отдалённо голос Марата. А потом начинается настоящая шумиха. Парни орут, сыпят угрозами, бегут следом за Маратом. Тот прибегает уже к нам и зовёт брата. Мы все выскакиваем и начинаем забрасывать пацанов с Разъезда камнями и кирпичами. А стоит им повернуть обратно, как путь преграждают наши, встречая кто с кулаками, кто с палками. Мы все спускаемся и подключаемся к общей драке. Бьём кого получается. Благодаря неожиданности и численному превосходству вскоре все Резъездовские лежат на земле, а Вова даёт сигнал к отступлению. - Я подхожу, там толпа. И я такой: «Разъезд – чушпаны!» - с энтузиазмом и широкой улыбкой пересказывает Марат, пока мы едем на автобусе обратно в район. - Они такие бегут. Как собаки, блять, с цепи сорвались. Я бегу от них, как на олимпиаде. А сам думаю: «Блин, прикинь, не успею!» И тут вы такие – ТА! Все смеются, голосят, дают «пять» Марату и хлопают его по плечу. У всех на лицах улыбки. Настолько сплочёнными я ещё не видел парней. Они, словно бы, и не были. Стоило Вове приехать, как он объединил пацанов в одну семью. Я начинаю понимать, почему Марат им так сильно восхищён. - Надо было их всех запинать! Чо мы их не запинали? Надо было всех запинать! За Ералаша, - послышался голос Кирилла. - Пацаны ногами не бьют, - хмыкнул Вова с серьёзным видом. - Пока на войне, Вов, был, тут многое поменялось, - удручённо сказал Турбо. - Да, - согласился Марат. – Как хотят – так и бьют. С девушкой идёшь, с мамой – вообще без разницы. - Не это не пацаны, значит. Твари! Нормальный пацан даже врага уважать должен. В старшем Адидасе виднелась особая идеология, которой он заражал окружающих. Думаю, именно поэтому пацаны так сильно им восхищались. С ним они были силой, о которой можно прочитать даже в книжках. А без него становились просто кучкой воров, которых презирает общество. Не знаю, как работает эта система на самом деле, но Вове хотелось верить. За ним хотелось идти. Может, дело было ещё и в том, что он недавно вернулся со службы. У него имелись особые взгляды на жизнь после жизни в казармах. Когда мы вернулись в качалку, Кащей снова сидел и разговаривал с кем-то из старших в коморке. Он сразу же попросил привести Кирилла. Как оказалось, подле Кащея сидели старшие из Разъезда. Очередные вопросы о том, кто мог быть причастен, и Кирилл опускает голову. Мямлит что-то под взглядами. И постепенно становится понятнее, что Кирилл врёт. Разъезды были с нами на дискотеке, а значит не могли быть причастны к гибели Ералаша. Старшие Разъезда решили уйти, предоставив суд в руки нас самих. Кащей пообещал разобраться, а сам тяжело вздохнул, поворачиваясь к парню. - Ну что ж, если ты не уверен. Зачем уважаемых людей в заблуждение вводишь, а? – прокуренный голос и Кирилл только сильнее упуливается в пол взглядом. - Н… не… не специально, - кое-как выговаривает он, пока Кащей проходит до полки и берёт сигарету. - Ну как не специально? Ты на чистого человека наговорил, - мужчина шуршит спичками, смотря устало на свои пальцы. - Пацаны собрались, злодеяние совершили. Против наших соседей. Пацаны приехали – мы сидим вместе, решаем проблему. Очень серьёзную. Как думаешь, из-за кого? - Из-за меня, получается… Все смотрели на этот разговор внимательно. Многие в напряжении не сводили взгляд с Кирилла. Они ждали развязки, правды, которую от самого паренька получить было трудно. А Кащей ходил вокруг него, как прожорливый лис вокруг зайца, спокойно прикуривая. Кирилл всё пытался давить на своё, рассказывать свою правду, но что-то казалось, он только глубже зарывался. Выдохнув в зал облако никотина, Кащей подошёл к нему вплотную. Его худая рука легла на мальчишеские плечи. - Ты дядю Толю знаешь? – спокойно спросил он без тени улыбки. - Ты знаешь, что он на автобусе баранку крутит? Мне показалось я даже услышал, как что-то лопнуло в помещении. Наверное, это была последняя верёвка, что держала надежду Кирилла на благополучный исход. Видно, Кащей уже знал настоящую правду. Он набрасывал змеиные кольца на тонкую шею парнишки, наблюдая за тем, как он мечется, прекрасно понимаю, что исход уже предрешён. - Приходил сегодня с утра, - Кащей говорил так, словно рассказывал сказку, вдыхая столько гари, сколько могло поместиться в прокуренных лёгких, - Плакал. Думал, хоть одного спас. Вывез, - Он не смотрел на мальчишку, но сжимал его плечо мёртвой хваткой тонких пальцев, - А он ведь даже не знал, что это нашего пацана пинали. Наконец взгляд его болотных глаз поднялся на лицо мальчишки, что уже смотрел куда-то вдаль и сквозь. Но Кащей не стал давить его своим вниманием. Он отпустил Кирилла, обошёл его и пошёл к скамейке, на которую сел. Половина присутствующих голодными волками смотрели на Кирилла, а другая половина, поняв сказанное, опустили взгляды в пол. Петля затянулась на шее Кирилла и тот лишь беспомощно отвечал на вопросы, не зная, как спасти свою шкуру. Никто не влезал в их диалог. Некому было уже протянуть руку помощи. Он тонул и только сильнее шёл ко дну попытками спастись. После разговора Кащей ушёл обратно в коморку, предоставив казнь волкам. Адидас кивнул, и парни повели Кирилла вон из качалки. Все шли, не говоря ни слова. Шли в закоулок, где бы никто не смог помешать. Кирилл ещё пытался отговаривать, но казнь наступила. На него накинулись и начали запинывать. Я не мог смотреть на это со спокойной душой. Вова передал всем, что Кирилла отшили. А потом все собравшиеся стали сплёвывать на него. Турбо подошёл ко мне и потащил за рукав, чтобы я прошёл этот ритуал. Я прекрасно понимал, что Кирилл знатно проебался. Но вместе с тем, не мог со спокойной душой ни бить, ни плевать, ни даже наблюдать за всем этим. Мы все разошлись. Я шел рядом с Маратом, который сохранял задумчивое молчание. Мы забрели в пустынный проулок, тогда он достал смятую пачку сигарет. Выудил одну себе, а вторую протянул мне. Парень чиркнул спичкой, и я подошёл ближе, чтобы прикурить вместе с ним. Он поднял взгляд, всматриваясь в мои глаза. Когда дым стал струиться в лёгкие, я шагнул обратно, сохраняя, между нами, дистанцию. - Думаешь о том, что нас могут так же отшить? – спросил я тихо, на что он сразу поморщился, сплевывая в сторону. - Точно отошьют, - хмыкнул он, поворачиваясь ко мне боком. - Если узнают. А этого не будет, - моих объяснений ему явно не хватило. Он повёл плечом, но говорить больше ничего не стал. Курили мы всё в том же молчании. По крайней мере, он меня не гнал. И от этого было теплее на душе. Если бы он так сильно опасался – он бы мог просто отпихнуть. Он уже отгонял от себя. Но сейчас он был рядом. И я не мог не наслаждаться нашим молчанием. Я прекрасно понимал, как нужно себя вести на улицах, а потому сжимал пальцы в кармане, просто представляя, как держу его за руку. Всё это подождёт. Я уже собирался уходить в сторону своего дома, как Марат окликнул меня. Я повернулся, но он не поднимал взгляда. Он изучал почти дотлевший окурок, который крутил в руках. Явно сомневался в том, что хотел сказать. Или решался, чтобы это произнести. Я не торопил его. Терпеливо ждал, пока он соберется с мыслями, или всё же попрощается. - Зайдёшь ко мне? – вдруг спросил он, всё ещё не рискуя смотреть. Я прикусил губу с внутренней стороны, чтобы подавить желание улыбнуться, аки дурак. «Конечно» - слетело с языка, и он пошёл в сторону своего дома. Сегодня мы достаточно рано вернулись домой, а потому квартира стояла пустой. Здесь было тихо и ничей голос нас не встречал. Марат скинул верхнюю одежду и сразу пошёл в сторону своей комнаты. Я не знал, зачем конкретно он позвал меня, так что просто шёл следом. Он был довольно болтливым человеком, так что наблюдать его задумчивое молчание было необычно. Он сел за стол, притянул какой-то учебник, но даже листая страницы, смотрел как-то сквозь. Я не мешал ходу его мыслей, даже старался не отвлекать своим пристальным взглядом. Я изучал награды на стене, различные плакаты, пока сам Марат вдруг не поднялся с места. Подошёл ко мне, смотря мне на колени. Я как-то инстинктивно поднялся, чувствуя себя неуютно под тяжёлым чёрным взглядом. И тут его руки притянули меня ближе. Мгновение, и в лёгких не осталось воздуха. Я не ожидал, что он мог поцеловать меня сам. Мои губы промялись под его настойчивостью. Он держал крепко, я бы даже сказал до боли. Впивался пальцами в плечи, будто пытался меня разломать. Но, кажется, он просто переживал. Я поддался навстречу и уложил свои ладони мягко. Одну на плечо, а другую на затылок. Ресницы прикрылись, и я просто затягивался привычным запахом Марата. Соль пота, горечь прокуренной одежды. А потом мир вдруг качнулся, и я упал на жалобно скрипнувшую кровать. Марат тяжело дышал и смотрел на меня своей ночью. Нет, даже как-то сквозь. Он нависал сверху и был потерян в собственных чувствах. В том что хотел? Я смотрел на него чуть приоткрыв собственные губы и абсолютно не знал, чего от него ждать. Но тут он сфокусировался на моих глазах, а потом посмеялся. - Ну у тебя и взгляд, - хмыкнул он. Кровать вновь скрипнула, а парень оказался рядом. Он лёг, приткнувшись мне в плечо, перебросив руку через грудь. - В автобусе смотрел на меня точно побитый щенок. А сейчас… как нарик, - тише продолжил Марат. - Почему? – переспросил я, не став поворачивать лицо к нему. - Зрачки. Широкие такие, словно обдолбался. - Наверное, потому что я смотрю на тебя. - Ха, ну да, - парень снова посмеялся, но в голосе слышалась горечь. - Почему я? - Что? – я не выдержал и повернулся на бок, наконец заглядывая в глаза Марату. - Почему я? Хуев то много. В этот момент так страстно захотелось разбить ему нос. Но я глубоко вдохнул, а потом медленно выдохнул, прежде чем ответить. - Марат, я не педик. - Ну да! - Да блять, – терпению пришло конец, и я всё же легко вдарил ему в грудь, а потом поднялся с постели, - Знать бы самому, почему ты. Просто так случилось. Я, знаешь ли, не планировал влюбляться. - Я не хотел обидеть, - отозвался парень, присаживаясь на постели, - Просто… интересно, почему я. Я неоднозначно повёл плечом, вновь посмотрел в сторону наград, но сам разрывал собственные мысли и чувства, чтобы понять, как можно было ответить на его вопрос. - Ты живёшь сегодня, - наконец ответил я, - Не думаешь о том, что будет завтра. Берёшь всё, что хочешь взять. И при том, что ты пацан с района, у тебя есть собственные мечты. Это заражает. Я по началу завидовал тебе. Тому, как свободно ты умеешь жить. А потом подумал – я хочу как он. И тогда я сам не заметил, как стал смотреть на тебя иначе. - Тогда с чего ты взял, что это… - Марат глянул на меня, когда я обернулся, но его чернь опустилась снова. - Влюблённость? Наверное потому, что я готов идти за тобой куда угодно. Так ли важно, что это за чувство? - И тебе совсем не страшно? - Пацаны не боятся, - я усмехнулся и сел на край кровать на расстоянии вытянутой руки. - А если честно, я много чего боюсь. Я и тебя боялся. Ты ведь мне едва голову не пробил. Но зачем тогда жить, если всего бояться? Искандер меня забивал в школе и страх мне ничем не помог. Когда я плюнул и просто полез во всё это… стало легче. А ты что, боишься? - Я просто ничего не понимаю. Ещё недавно я бы просто забил тебя за такие слова. И это было бы правильно, - Марат поднял ладонь и прошёлся по собственному ёжику, скорчив мучительное выражение лица. - У тебя губы пухлые. Я не сдержал смеха, от скачка по темам. Вероятно, Марат действительно очень переживал. И не знал, как теперь относиться ко многим вещам. Наверное, даже не знал, как ему относиться к самому себе. Но то, что он решил поговорить об этом – радовало. Между нами рассыпалась стена и мы становились всё ближе. - Тебе нравится? – тихо спросил я, изучая собственные пальцы. - Прикольно, - отозвался он. Я сместился, потянувшись к нему снова. Марат поддался немного назад, но сильно отстраняться не стал. Новый поцелуй и с каждым разом он охотнее принимает его. Сильнее поддаётся и словно хочет чего-то большего, но ощутимо останавливает его. Я прервал поцелуй и поднялся с постели. Я чувствовал, что ему надо повариться в собственных мыслях, а потому решил сказать, что мне нужно домой. Кажется, он даже облегчённо вздохнул после моего решения. Утром следующего дня занятия отменили из-за похорон. Родственников у Ералаша было не много, зато весь район пришёл прощаться с ним. Людей было много. Кто помогал нести гроб, кто поддерживал убитую горем бабушку. Со всех из района собрали кто сколько смог дать, чтобы были деньги на похороны Ералаша. Это была последняя дань, которой мы почили умершего. Когда автобус, куда погрузили гроб, тронулся с места, Вова подошёл к нам. Он взял с нас слово, что мы не забудем Ералаша. Мы дружным хором ответили: «Слово пацана». Сегодня никуда не хотелось идти. Ни обратно в школу, ни гулять по району. На душе было как-то горько и гадко. Поэтому я решил просто вернуться домой. Стоило двери закрыться, как выглянула мать в сорочке из комнаты. - А ты чего не в школе? Я редко видел её с распущенными волосами. Кажется, она к этому времени уже уходит по делам. Сегодня решила поспать подольше? Это на неё не было похоже. - Так у нас же это… похороны, - ответил я, сбрасывая ботинки, - А потом восьмых классов отменили. - Я знаю, как отменили! На кухню иди. Я хмыкнул, но не стал ничего говорить. Прошёл на кухню, как она и просила. Но потом до меня стало доходить осознание происходящего. Почему она не одета. Почему в её комнате играет громко радио. На столе стояли две тарелки с тортиком. Осознание происходящего ещё приторнее заворочались в груди. Я прекрасно понимал. Я же взрослый мальчик и не мог винить мать за желание жить полной жизнью. Но в день похорон? На душе и так кошки скреблись. Я выдохнул, стараясь не концентрироваться на происходящем. Просто сел за стол и думал о своём. Отвлекал себя любыми другими мыслями. - Вчера вернулся чёрт знает во сколько. Сегодня отменили у него, - сухо говорила мать, собирая посуду и убирая её к раковине, - Ну, ничего. Я в Суворовский позвонила уже. Там таких как ты быстро перевоспитывают. Пальцы сжались в кулак сами собой. Зубы стиснулись, чтобы не сказать лишнего. Увы, но я был ещё ребёнком, за которого могли решить без спроса. Которого могли погнать куда угодно просто потому, что я – бесправное существо. Вот именно поэтому я подался к парням. Там у моих слов есть вес. Там я могу изменить судьбу своими кулаками. А здесь мне приходится проглатывать язык и делать, что скажут. - У Оксаны Михайловны сын тоже группировщик был. Она его в Суворовское отдала. Быстро шёлковый стал. Вот именно. Вам нужен послушный мальчик. Но когда на вас нападут – что этот послушный мальчик сможет сделать? Заплакать? Позвать на помощь? Я слушал не встревая, опустил взгляд на тарелку супа, возникшую на столе. А потом скрипнула дверь и в проходе появился зверь. Всё внутри снова всколыхнулось. Хотелось кричать, подняться с места и убраться прочь. Мне было плевать, что мать привела домой мужика. Но уж точно я не хотел увидеть самодовольное лицо Ильдара. Больше никогда бы я его не видел. Вовек бы забыл, как он выглядит. А он застёгивал пуговицы рубашки и ленной походкой шёл ближе, ухмыляясь под густыми усами. - Да ладно тебе, Свет. Я в своё время вообще на учёбу не приходил и ничего. Человеком вырос, - улыбался он, оглядывая мать. Хотелось выблевать желудок от одни воспоминаний его наказаний. И от представлений, что он делал пару минут назад в спальне. Лучше бы я напросился к Марату, чем вернулся домой. Здесь мне больше не рады. И я не рад возвращаться в эти стены. Это больше не мой дом. - Свет, - майор мотнул головой. - Как поешь – в музыкалку иди. Ноты уже позабыл все наверняка, - выдохнула она и ушла из кухни, оставляя меня один-на-один со зверем. Вот твой эталон мужчины? И чем же я хуже этого ублюдка? - Не с того мы с тобой начали, - выдохнул Ильдар, складывая руки на груди, - Не прав был. Признаю. Злой был. Начал на тебе вымещать. А так нельзя, неправильно. Ну тоже пойми! Яж к тебе как к человеку. С просьбой. А ты не просто отказал. Ты пошутить решил! Шутник. Вот и довёл, получается. В общем. Зла не держи. Извини, если что. Он протянул мне руку с видом выполненного долга и с величайшим удовольствием от самого себя. Я посмотрел сначала на протянутую ладонь, потом на него. - Пацаны не извиняются, - сухо сказал я, чем вызвал у него недобрую улыбку. Мне давно стало понятно, что за человек был этот Ильдар. Он не признал вину. Это было видно по позе, по взглядам, по улыбкам. Даже по словам, где я в итоге вышел крайним. Может, в чём-то он и признался, но себя не считал таким уж злодеем. Он – герой. Тот, кто ловит злодеев. Вроде меня. Майор закрыл дверь и сел на табуретку, смотря мне в лицо. - Ну люблю я твою маму, - тише сказал он. «Молчи!» - вопило моё сознание. Я не хотел этого слышать. Не хотел об этом думать. Не хотел знать ничего из её личной жизни. И не хотел допускать ЕГО в нашу жизнь. - Люблю, - повторял он, а сглатывал подступающую тошноту, - Может, всё вообще по-другому будет, а! Мы семьёй станем. Чем чёрт не шутит? Он посмеялся, а я поднялся с места понимая, что не выдержу этих разговоров. Мне хочется приложить его надменную рожу об угол стола, а не слушать эти рассуждения. - Да погоди ты! – он схватил меня за руку, не давая уйти, - Сядь. Я остался стоять. Он понял, что спокойно поговорить не выйдет и выпрямился следом. - Всякое бывает. Всё нормально будет. Подружимся, - уверял он, а я уже не смотрел на него, старался даже не слушать. Но всё же, некоторые его слова попали в мой мозг. Те, которые и нужны были, чтобы заставить сердце биться чаще. Я уже ждал, когда получу свободу и смогу побежать в подвальчик. Эти мысли затмили всю неприязнь, все тошнотворные мысли. Я просто ждал. А потом мчался сломя голову по сугробу, пока заветная дверь не скрипнула. - Пацаны! Хади Такташ Ералаша убили, - выпалил я, как только увидел знакомые лица. Все замерли на секунду, а потом подошли ко мне ближе. - Ты откуда знаешь? – серьёзно спросил меня Адидас старший. - Этот из УВД сказал. Они там пацана ищут, в розыск объявили, - ответил, подходя ближе, - Равиль… Исаков. Оперативная информация. - А ты нам это нахрена рассказал? – напряжённо выдал Турбо, что сидел ко мне ближе всего. - Да ну правда, пацаны! - Не, погодь, - хмыкнул Зима, подходя ко мне, – Ты мне объясни. Вы чё-то там с этим мусором в морге тёрли. Это ты чё ему такое сделал? А? После его слов сзади поднялся Турбо. Я почувствовал себя в неприятных тискал. Я нёс ценную информацию с содроганием сердца, а попал в волчью пасть, которая намерена меня сожрать. - Может, он тебе специально вбрасывает? А ты сюда пошёл, - продолжа Зима, не спуская с меня глаз. – А там наверху нас всё УВД поджидает. Ты об этом не подумал, Пальто? Я смотрел то на него, то на Турбо. Конечно, не подумал. Откуда я мог об этом знать? Даже месяца не прошло, как я пришился. Но по их законам все всё должны знать наперёд. Я растерянно посмотрел в сторону Марата, который лишь плечами пожал. - Ладно, харош, - отозвался вдруг Вова, - Отстаньте от пацана. Зима пихнул меня плечом, из-за чего я завалился на Турбо, который стиснул меня в хватке за шею. Но обстановка стала заметно разряжаться после заступничества от Адидаса старшего. - У нас в Афгане в разведке знаешь, как учили? Если до тебя доходит информация – это значит может быть кому-то выгодно. Завтра проверю, поинтересуюсь там. Всё время, что Вова говорил, Турбо стискивал меня и ерошил голову, не давая выбраться. Только когда Марат поднялся и позвал меня за собой, я был освобождён от этой хватки. Я уже по обычаю шёл следом молча. Мы ушли туда, где не было посторонних ушей. - Реально, откуда инфа? - наконец спросил Марат. - Этот из УВД… мать мою… ну… - неловко сказал я, опуская взгляд. - Серьёзно? – усмехнулся парень, вздёрнув брови. - Блять, я пришёл, а они там… - я исказил лицо и увидел, что, представив такую картину, он тоже скривился. - Нет, ну, допустим… понятно, - протянул Марат, - А инфу выдаёт начерта? - Может, надеется, что я одумаюсь и сдам все, - пожал я плечами, спрятав продрогшие руки в карманах. - А ты не сдаешь? После вопроса я посмотрел на него внимательно, изогнув одну бровь. - Марат. Ты сам меня до дома тащил. Думаешь, он избил меня в благодарность за список имён? - Ну да, - он понимающе кивнул и посмотрел в сторону, тяжело выдыхая, - Яб домой идти не смог, еслиб там мою мать раскладывали. - Вот и мне не хочется, - хмыкнул я, - Не говори никому, ладно? - У нас с тобой на двоих довольно много секретов появляется, - он улыбнулся, но без злости, скорее устало, - Пойдём прогуляемся, что ли.