Улицы

Что я сотворил, в полной мере я стал осознавать только под утро. Тогда меня растряс Турбо и стал говорить, что нужно выбираться. Я влетел в привезённые ещё вчера вещи и пошёл за ним. Он сперва проверил по спискам сколько наших было в больнице, а потом пытался придумать план, как нам выбраться. Я стоял на лестнице, когда услышал оклик Турбо. Он звал Марата. Они вместе вбежали и стали подниматься ко мне. - Ты где был? – нервно спросил Турбо. - Да меня менты приняли у дома, - парень подошёл ближе и протянул руку для приветствия. - Короче. Там, походу, кто-то Хадишевского прямо в палате замесил. Его в реанимашку повезли. А они тут рыщат. Хотят нам «с добрым утром» сделать, - пояснил Турбо, выглядывая из окна. Мы с Маратом следили за его нервной ходьбой по кругу. - Уходить надо, - выдал Марат очевидную вещь. - Ага. Видел? – Турбо подтащил парня ближе к себе, указывая в окно. Там шло человек восемь прямо к больнице. Не считая тех, что уже пробрались через окно, когда мы уходили к лестнице. - А нас сколько? – поинтересовался Марат. - С тобой трое. Зима в ментовке – у него нож нашли. А Адидас на операции. Только час назад увезли. Ему конкретно в ногу прилетело. Марат не издал и звука, но я прочёл по губам обеспокоенное «блять», и едва ощутимо хлопнул ладонью по плечу, стараясь утешить. - Будем забирать, значит, - выдохнул он, поворачиваясь к нам. - Да, погнали, - согласился Турбо. Мы пошли прямой наводкой прямо в операционную. Только Марат был в халате, но при этом на нас никто не обращал особого внимания, никто не препятствовал, а значит сюда мог пройти любой желающий, в том числе и Хадишевские. Мы завалились в операционную вместе с каталкой, напугав врача и медсестричку. Они настолько перепугались, что не могли особо помешать нам. Мы быстро переложили Адидаса - старшего на каталку и повезли на выход из операционной. За нами увязалась медсестра, которая не могла бросить пациента, несмотря на всю ситуацию. Из-за толкотни и шумихи, Вова начал немного приходить в себя, но говорил вяло и едва ли понимал суть происходящего. Мы не успели закрыть двери лифта, как с лестницы вывернули парни, сразу же кидаясь на нас. Пришлось отбиваться, чтобы не дать им добраться до и так искалеченного Адидаса. Я не понял в какой момент Турбо схватил огнетушитель. Лишь услышал звонкий удар, а потом заметил, как он выдирает кольцо. Мы с Маратом поспешили к лифту, покуда Турбо распылял содержимое из огнетушителя. Двери захлопнулись и лифт тронулся в путь. Всё это время медсестра обрабатывала рану Адидаса - старшего, забинтовывала ногу, боязливо косясь на нас. Стоило нам приехать, как погоня продолжилась. Позади мы оставили растерянную медсестру, а сами, насколько могли, быстро помчались по коридорам. Я слышал топот ног, мчащихся за нами, но оборачиваться совершенно не хотелось. Каждая секунда была на счету. Перед нами расступались пациенты и медперсонал, провожая растерянными взглядами. На выходе стояла скорая, но водитель не хотел помогать. Турбо вытащил его, а мы пока с Маратом закатывали Вову в машину. Но как только захлопнули дверь и обошли скорую, как я застыл. Я встретился взглядом с мамой. Она позвала меня, смотря на автомобиль и парней. Кажется, она уже даже не удивлялась ни ситуации, ни тому, что я замешан в ней. Я попытался оправдаться, кинул, что помогаю ветерану. А она прижала к себе Юлю, посмотрев на свору, что мчалась следом за нами. Меня подгоняли ребята, так что я вынужден был залезть в машину. Скорая тронулась, когда Хадишевские нагнали и разбили кочергой нам стекло заднего вида. Сердце билось шустро от погони, но вместе с тем я ощущал, будто с него слезает кожа, когда взгляд упирался на застывшую мать, что смотрела нам вслед. Я бы хотел иметь больше времени, чтобы объясниться. С другой стороны, что бы я ей сказал? Да, я виноват. Да, я стал преступником. И да, это всё происходит из-за меня. Кажется, её разочарование достигло предела и мне было от этого тошно. Но я уже не мог иначе. Может, если в самом начале у меня ещё и был какой-то выбор, то точно не теперь. Скорая мчалась по дорогам, благо, машин сейчас было мало. Но вскоре мы услышали сирену милиции. За нами гнался бобик и мы не могли от него оторваться. Турбо не мог завернуть во дворы, пока не скинет преследование, но на такой машине бесполезно пытаться. Мы кричали от волнения, хотя это мало чем могло помочь. В какой-то момент, едва пришедший в себя Вова поймал нашу напряжённую волну и начал кидаться на брата с кулаками, будто не узнавал его. Мы вдвоём едва удерживали Адидаса - старшего, чтобы он не вылетел с каталки и не заехал Марату. Но вскоре, он угомонился. А потом судьба подкинула нам подарок. Из-за поворота вывернула девятка и бобик влетел в неё, останавливаясь на перекрёстке. Мы с Маратом не могли сдержать нашей радости, кричали и хватались друг за друга, пока Турбо поддерживал нашу радость, стараясь ещё и за дорогой следить. Ощущения были невероятные. Словно мы попали в фильм про военных и втроём выиграли важный бой. Хотя, для нас это так и было. Если вспомнить, что произошло с Ералашем, мы действительно могли умереть. Сейчас, когда кричишь от счастья и чувствуешь небывалый прилив сил и радости, ты не думаешь о том, что могло быть, повернись судьба иначе. У них были железные палки и кочерги, их было около десяти, а может даже больше. А нас трое и один под наркозом. Мы могли остаться в той больнице навсегда. Но мы выиграли сражение, а потому адреналин продолжал пульсировать в жилах. Мы привезли Адидаса в подвал, который он сам оборудовал всеми нужными удобствами. О нём знали лишь самые приближённые к Адидасу люди. Доехав до места, мы кое-как перетащили Адидаса на диван и обложили куртками, чтобы он не замёрз в больничной сорочке. После погони нам всем нужно было прийти в себя. Уже присев на стул, я почувствовал тошноту. Благополучно забыл о сотрясении, которое после ударов от Хадишевских только усилилось. Но это было уже не важно. К моменту, когда Марат вернулся с закрутками для брата, Адидас уже начал приходить в себя. После небольшой раскачки, Турбо стал объяснять едва пришедшему в себя Вове, что происходит. - Они чё в больницу-то попёрслись. Какая-то гнида Хадишевским закинула, что наши их пацана прям в палате забили до реанимации, - пояснил Турбо, а я почувствовал, как внутренности сжались тисками. Я должен был сказать, хотя представлял, какую злобу могу за это получить. Но нельзя от них скрывать правду. Вот Кирилл пытался и в итоге всё стало только хуже. Захотят забить меня – так пусть уж бьют сразу и сейчас, чем потом. - Это я был, - тихо выдавил я и поднял взгляд, чтобы встретить реакцию с чистым сердцем. - Равиль Исаков, который Ералаша убил. Я нашёл его… ну и… Вас позвать времени не было. Марат и Турбо смотрели на меня едва ли челюсти не пороняв. Только Турбо быстро похмурнел. Даже отсюда я мог слышать, как он скрежещет зубами. - А ты чего здесь самый инициативный теперь? – я опустил голову, чувствуя удушение. -Не, ну а чего, всё правильно, - внезапно вступился Марат, чего я совершенно не ожидал. - Тебя кто спрашивал!? – Турбо уже перешёл на крик. Ещё немного и в комнате станет жарче от его ярости, вскипавшей прямо на глазах. - Смелый при брате? Турбо вскипал всё больше, но Вова слабым голосом останавливал его. Было видно, как первый хотел подлететь и избить меня от души, но его сдерживал Адидас. Я и сам прекрасно понимал, что сделал и что за это могли сделать со мной. Но в тот момент я не мог иначе. Думать о том, что убийца Ералаша будет безнаказанно разгуливать, было невыносимо. Даже если меня отправят за ним следом. Пусть так. По крайней мере, моя совесть чиста перед самим собой. Вова сказал, что намечается сбор, а пока ему нужно отдохнуть. Я подошёл, чтобы попрощаться, а Адидас сжал мою руку в своей. - Молодец, Пальто, - выдохнул он устало и болезненно, но слабо улыбнулся. Его похвала чертовски сильно грела и обнадёживала. По крайней мере, я видел, что Адидас многое решает в этой группировке. А если он на меня не зол – есть шанс, что я похожу по этой земле. Марат поспешил за мной, а когда дверь закрылась, хлопнул по плечу, смотря с широкой улыбкой. - Ну ты даёшь! От тебя не ожидал такого, - весело произнёс он. - Ты куда сейчас? - На репетицию, - пожал я плечами. - С тобой можно? Разумеется, я не возражал. Хотя хотелось спросить, с чего он решил пойти вместе со мной. Прежде я не видел на нём настолько радостной и широкой улыбки. Он рассказывал что-то едва ли не взахлёб, периодически опережая меня, чтобы повернуться лицом к лицу. Эмоционально жестикулировал и был явно в весьма приподнятом настроении. Мне было приятно видеть Марата таким. Я всё боялся, что наступит день и он решит, что ему не нужна дружба со мной. Что он оттолкнёт меня и перестанет замечать. А потому, я не мог не наслаждаться таким временем, когда он шёл рядом и рассказывал мне всё, что только придёт в голову. Мы с Маратом пришли уже достаточно поздно по обозначенному адресу. Но стоило подойти к нужной двери, как услышали музыку, доносящуюся оттуда. Стоило мне зайти, как репетиция остановилась и Джон поднял взгляд, тяжело выдыхая. - О, явился? – хмыкнул он. - Здрасте, - поприветствовал я. - Здарово, - кивнул он и прошёл до дивана, на который плюхнулся. - Что с головой? - Да я в баскетбол играл, об кольцо стукнулся, - враньё уже вошло в привычку и я придумывал новую ложь на ходу, прекрасно зная, что мне не поверят, что бы я не сказал. Марат вошёл следом и упал на диван по другую сторону, ближе ко мне. Он сразу заприметил сигареты и выудил парочку себе прозапас. - А это что? – махнул Джон рукой, указывая на Марата. - Почитателя таланта привёл? - Это друг мой, Марат, - спокойно представил я. - А Иры сегодня не будет? - Иры сегодня не будет. Она на работе. Рассказывай чего знаешь, - перевёл тему Джон, посмотрев на меня внимательнее, - Ну, в смысле, играть ты как будешь? На слух можешь? - Ну, смотря что, - неоднозначно ответил я, но его эти слова явно не удовлетворили. - Надо точно. Нам нужен кто? Нам нужен человек, которому мы можем довериться. Потому что есть какая-то репутация, да? Отчего-то мне показалось, что Джон не сильно горел идеей принимать меня в свою группу. И дело было не в таланте. А в том, кем я был. В том, что я с улиц, группировщик. Почему же он тогда пригласил меня на репетицию, если его не удовлетворяло моё положение в обществе? Моя репутация, если говорить его словами. - Вставай, - выдохнул он, кивнув в сторону синтезатора. - Ладно, ребят, давайте… "Белую ночь". Парни начали играть, а мне на ум пришла только "Седая ночь", которую я и начал исполнять. Джон смотрел тяжело, дав поиграть какое-то время, но спустя полминуты остановил нас. - Не знаешь, да? – хмыкнул он. Разумеется, откуда же мне знать? Он даже не проверял, насколько быстро я могу выучить мелодию, или как я могу сыграть по нотам. - Ну Вы же сказали на слух, - пожал я плечами. - А три рубля уже мимо ушло, - Джон поднялся с места и подошёл ближе, - Надо… чтобы в пальцах сразу всё было. У нас учить нет времени. То есть, он хочет сказать, что они за рад-два способны сыграть абсолютно любую мелодию и песню? Не поверю. Они играют то, что уже разучили. И кто знает, сколько они времени потратили на это. А теперь возомнили себя звёздами, просто потому, что могут повторять чьи-то песни. - Слушай, ну… извиняй, - цокнул Джон, подняв на меня взгляд. - Правда. Надо учиться. Ты же ходил в музыкалку? Вот. Надо продолжать. Просто уровень не наш немножко, понимаешь? - А вы "Kiss" играете? – внезапно встрял Марат со своего места. - Ну, можем, - пожал плечами парень, не совсем понимая, к чему был вопрос. - А ты в курсе, что у них на значке эмблема эсэс зашифрована? – Дикий поднялся, подойдя ближе к музыканту, - Две молнии. Что, нацист, что ли, а? Я уже по его гонору понял, что дело – дрянь. Марат искал, чем спровоцировать, чтобы развязать драку. Его эта ситуация зацепила, точно не меня послали, а его лично. У меня у самого состояние было дерьмовое, но всё же я не хотел устраивать здесь концерт. Не хватало мне ещё одной неприятной ситуации уже после списка всего того, куда я успел влипнуть. Я прихватил Марата за плечи и потащил его на выход. - Про уровень заговорил, про репутацию. У вас что за уровень? Что, Юрий Антонов? Уровень у него! – продолжал рычать Марат, пока я тащил его к двери. Я едва удерживал Марата, пока они припирались вместе с Джоном. Тот совершенно не помогал, лишь подбрасывал дров к огонь. Внезапно Джон сказал одну вещь, которая пронзила меня током. - Ира просила передать, что тебе в музыкалку надо – я и передал! А клавишник у нас есть, так что валите! В этот момент я выпустил Марата и выпрямился, чувствуя оглушения в ушах. Значит, это всё – было показательным выступлением. Чтобы Андрейка повёлся на сладкие разговоры о прекрасном будущем музыканта, бросил группировку и вернулся в школу? Значит, она соврала мне. Джон не интересовался мной. Не звал меня в группу. Это она уговорила его приласкать меня, чтобы я повёлся. Марат сорвался с цепи, но дверь захлопнулась перед его носом. Он бился в неё и кричал что-то, а я просто смотрел пустым взглядом. - Ну, ничего, Андрей. Эти уроды ещё получат своё, - Марат сплюнул на их дверь и подошёл ближе ко мне, уводя за плечо на улицу. Я шёл рядом оглушённый произошедшим. В который раз я повёлся. Может, она и из лучших побуждений это делала, но каждое её слово состояло из лжи. Я уже не понимал, когда она говорила правду. С улыбкой, с добрым взглядом, она врала мне. Одна часть говорила мне, что она пыталась во благо, но другой я понимал, что по итогу я каждый раз просто ощущал себя куском дерьма. Она могла мне сказать всё честно, а не размахивать надеждой перед носом. Вступить в группу? Конечно, Андрейка... Не в этой жизни. - Андрей? – я только сейчас понял, что Марат какое-то время продолжал жужжать мне на ухо, а только сейчас заметил, что я его не слушаю. - Что с тобой? - Ничего, - я смахнул груз неприятных мыслей и улыбнулся. - Я спросил, могу ли я у тебя перекантоваться? Отец сказал, что или ментам сдаст, или к тётке отправит, если я вернусь. - Да, конечно. Думаю, мама не будет сильно против. Мы позвонили в дверь. Мама открыла и окинула нас усталым взглядом. - Здравствуйте, Светлана Михайловна, - поздоровался Марат. - Извините за столь поздний визит. - Мам, это Марат, помнишь? У него родители в командировку уехали. А ключ потерялся. Можно у нас сегодня переночует? – мы оба стояли перед ней как на суде, ожидая приговора. - А с одеждой что у тебя? – она окинула меня взглядом. - Это мы одолжили, - я подёргал куртку и неловко посмотрел в сторону. - Ну ладно. Марат пусть в комнату проходит, а с тобой мы поговорим, - она кивнула в сторону кухни. - Юль, покажешь игрушки? Уж очень поиграть хочется, - парень улыбнулся и пошёл за моей сестрой в комнату. - Извини, что сразу не пришёл, - вздохнул я, когда мы прошли на кухню. - Просто мы там человеку помогали. За ним хулиганы гнались. Пока то, пока сё. Ну а я – нормально, сказали. Дальше можно амбулаторно. Мать сканировала меня с недоверием, сложив руки на груди. - За вами милиция ехала. - Ну да, как сопровождение, чтобы не догнали. Пока я рассказывал, она всё больше мрачнела. Я прекрасно видел, что вру я совершенно бездарно, но что ещё я мог сделать? Если скажу правду, будет ещё хуже. Не скажу ничего – устроит истерику. Но, то ли она всё же приняла мою правду, то ли устала слушать мои сказки, мама кивнула на плиту и ушла к Юле. После ужина мы долго разговаривали с Маратом, обсуждая произошедшее днём. Было столько впечатлений, что нас обоих буквально разрывало. Но я вдруг услышал писк телевизора. Решив, что сестра снова забыла его выключить, я встал и пошёл в комнату. Но перед телевизором сидела мама и смотрела в шум на экране. - Мама? – позвал я, но она не обратила на меня никакого внимания. - Если бы ты был жив… ты бы помог нам… прости, у меня не выходит… Андрей совсем отбился от рук… я не знаю, что делать… его убьют… посадят… убьют… или посадят… прости… - она говорила тихо себе под нос, едва вкладывая в слова свой голос, но часть слов я всё же расслышал. - Мама, мне выключить? – осторожно спросил я, подойдя ближе, как она вдруг потянулась и сама выключила телевизор. - Иди спать, Андрей, - сухо сказала она и, не глянув на меня ни разу, пошла на кровать, где уже спала Юля. Когда я вернулся в комнату, Марат сидел на краю кровати. Я прикрыл дверь, поставил стул под ручку, так чтобы она не смогла опуститься, а потом присел рядом, отрешённо посмотрев в стену. - Что-то не так? – поинтересовался он. - С мамой что-то странное, - я прикрыл глаза и потёр лоб ладонью. - Всё чаще об отце стала говорить. Да и вряд ли поверила в мой пиздёж на счёт сегодняшнего. - Не парься, - Марат вдруг положил ладонь поверх моей, утешительно улыбнувшись. - Всё уже позади. Остальное разрулим. Я не удержал собственной улыбки, а потом придвинулся ближе, потянувшись вперёд. Поняв моё намерение, Марат сперва отстранился, но его взгляд зацепился за стул у двери, после чего чернь глаз посмотрела прямо в мои. Он поднял ладонь до моей щеки и теперь сблизился сам, накрывая мои губы своими. В школе я часто случайно слышал отрывки разговоров про поцелуи, но никогда не интересовался ими. Сейчас начинал вспоминать отдельные фразы, про то, как лучше целоваться. Я не умел и не учился. Да и как этому научиться, не имея отношений? На помидорах – так мне всегда было странно. Звучит так, словно учишься жрать партнёра, а не целовать его. И пока я думал, как лучше поступить, я вдруг ощутил влажное прикосновение к губам. Я немного оторопел, когда долетела мысль, что это – язык. Из-за того, что я застыл, Марат подумал, что сделал что-то неправильное и отстранился. Он уже начал отворачивать лицо, когда я поймал его двумя ладонями и притянул обратно. Теперь я захотел. Захотел ощутить это. Глубже. Жарче. И я действительно почувствовал язык Марата. Всё в теле содрогнулось и в мгновение стало так жарко, даже учитывая, что батареи плохо прогревали квартирку. Пару раз, неумело повернувшись, мы стукнулись зубами, но уже не обращали на это никакого внимания. Мы учились. Впервые. Тому, что видели в фильмах, на улицах у взрослых людей. Наш первый серьёзный поцелуй. Сердце заходится, отбивая рёбра. Стало так душно, будто кто-то выкачал весь кислород. Голова здорово так закружилась, но я был счастлив. Никогда в своей жизни я не был настолько счастлив, как сейчас. Мы качнулись и упали на кровать. Не то, чтобы я рассчитывал, но я оказался сверху. Я чувствовал, как горячие руки Марата сминают мою майку, комкая в руках. А потом, от одного неосторожного движения ногой, он вдруг шумно вздохнул и отстранился. Я сперва не понял, что происходит, но потом заметил, что он косится вниз, прикусив губу. Я проследил траекторию его взгляда, и медленно моргнул, чтобы убедиться, что мне не кажется. Стояк. Правда, отличился не только он. Какое-то время мы просто пялились вниз, пока он не пихнул меня в плечи. - Слезь, - рыкнул он тихо. - Я могу помочь, - тихо предложил я, не решаясь заглянуть ему в глаза. - Что? – он даже усмехнулся, но потом когда понял, про что я говорю, ещё сильнее отпихнул. - Да отъебись ты! Я не… - Не педик, - закончил я, выпрямился и сел рядом, вдруг серьёзно заглянув в глаза. - У тебя встал. - Ну и хули, - буркнул он, поднялся с кровати и пошёл в сторону двери. Я поймал его за кисть, от чего он хмуро посмотрел на меня. - Марат, Юля иногда ночью бегает. Да и мама… хрен знает, спит ли она. И тут ты выходишь. Парень отдёрнул руку, но остался на месте. - Ну и что ты предлагаешь? – я прикусил палец и пожал плечом, отведя взгляд в сторону. Он звучно недовольно сопел, сложив руки на груди. Было видно, что его состояние только усугубляло нервозность, усиливающуюся в клетках тела с каждой секундой. - Может… подрочишь? – предложил тихо. - Я и собирался, - фыркнул он и сел на пол рядом с кроватью, где изначально планировал устроиться я. - Нет. Здесь, - на это парень обернулся и долго смотрел, пытаясь понять шучу ли я. - Если тебе будет спокойнее… я могу отвернуться. Он ничего не говорил. Но явно эта мысль засела у него. А учитывая его состояние, ему сложно было думать здраво. Он ещё попыхтел с минуту, прежде чем шумно выдохнул: «Ладно». Он сказал, чтобы я лёг и отвернулся к стене. И не поворачивался ни в коем случае. А сам сел подальше. Я впервые ощутил, как напрягается мой слух, словно я пытаюсь выслушать шпиона в кустах. Я слышал шорох одежды и тихие влажные звуки. Я прекрасно знал, а от того собственное тело повелось сильнее. Едва ли ни скулить захотелось, как у самого свело все внутренности. Я прикусил палец, но это не особо помогло снять напряжение. Тело звало, отчаянно и неустанно. Я накинул на себя одеяло и постарался как можно осторожнее опустить руку вниз. Бельё было легко приспустить, а потом последовала яркая вспышка. Я давно не был так сильно возбуждён. Но ещё приходилось быть внимательным каждую секунду, чтобы не дышать слишком громко и не было слишком уж влажных звуков. Трудно это предусмотреть, когда твоё тело совершенно не слушается. Но чужие звуки успокаивали и заводили сильнее. В какой-то момент Марат начал тяжело дышать. Мне так сильно захотелось посмотреть, но я дал слово, что не буду. Я прикрыл глаза и включил всю свою фантазию. Как он может выглядеть в этот момент. Как он двигает рукой. Интересно, о чём он думает? - Ты… тоже..? – вдруг в тишине возник тяжёлый голос Марата. - Да, - робко ответил я и услышал смешок. - Какой же ты педик. - Ты тоже. - Блять… Я никогда не думал, что возбуждение можно передавать шёпотом, но у него это получалось. Я чувствовал по нему его взвинченное состояние и близость к экстазу. Уже стало плевать на звуки. Я прекрасно слышал, как мокро Марату, да и наверняка он так же слышал меня. Я лишь закусил пальцы, чтобы не застонать, потому что голос было трудно сдержать. - У тебя здесь есть салфетки или типа того? – хриплый голос заставил меня прийти в себя, после собственного оргазма. Я поднялся с кровати на нетвёрдых ногах и прошёлся до стола. Оттуда выудил пару старых платков. Одним кинул Марату, вторым обтёрся сам. - Не жалко? – уточнил парень, перед тем как вытереть руку. - Старые. Завтра выброшу, - отмахнулся я, и вдруг застыл, чувствуя его тяжёлый пронизывающий взгляд. - Что? - А что конкретно ты хотел сделать? – вдруг спросил тот. Я понял, про что его вопрос, но пожал плечами. Сейчас, когда тело раздирала приятная истома, хотелось улечься спать. Мозг требовал отдыха после всех переживаний, а дрочка способствовала расслаблению. Марат не стал налегать с вопросами. Единственное, что он сделал, сбросил мне одеяло, под которым я лежал, а сам взял то, что с пола. - Доброй ночи, - прошептал парень, повернувшись ко мне. - И тебе.