О реках золота

Кабинет, заставленный многочисленными шкафами с подписанными выдвижными ящиками, был освещён лишь одной свечой на деревянном столе. Плотные шторы закрывали лунный свет, а в самой комнате пахло чернилами, лекарственными травами и воском. Мужчина, сидевший за столом, что-то писал на пергаментах, но почерк его кривился, и он едва ли не падал головой прямо на листы из-за сонливости. Белая змея, свернувшись, спала на специальной подушке на столе. В коридоре послышались тяжёлые шаги, но мужчина не услышал их, потому что был слишком уставшим. Наконец, дверь в его кабинет отворилась. — Доброй ночи, Бай Чжу. Удивлён, что ты ещё не в постели. То зашёл и заговорил Гео Архонт, державший на руках рыжего молодого человека. От голоса Бога Бай Чжу встрепенулся и выронил перо, которым писал, поставив кляксу. — Прошу прощения, Властелин, что вы застали меня в столь неподобающем виде, — отодвинув письменные принадлежности и быстро поправив слегка распустившуюся косу, ответил мужчина. — Всё в порядке, я понимаю. Напротив, тебе стоило бы лечь спать, но, может, оно и к лучшему, что ты бодрствуешь. Мне нужна твоя помощь. Бай Чжу, конечно же, увидев молодого человека на руках Властелина, непроизвольно закачал головой. Он уже подумал обо всех ужасных теориях и исходах события, поскольку видел, что парень находился в бессознательном состоянии. — Не бойся, он жив, я проверил витальные признаки, — предугадывая мысли врача, ответил Властелин. — Жив? — спросил удивлённо Бай Чжу. — Тогда кладите его на кушетку, я проведу осмотр. — Могу ли я присутствовать? — задал вдруг вопрос Чжун Ли. Бай Чжу вновь пришёл в удивление. — Ваша воля — закон, Властелин. Конечно, смотрите на всё, что посчитаете нужным. Этот мальчик явно особенный, раз дожил до нынешнего момента, поэтому я понимаю ваше беспокойство. Гео Архонт послушно уложил Тарталью на кушетку и отошёл в сторону, чтобы не мешать лекарю. Бай Чжу осмотрел ровно лежащего парня с ног до головы, увидел небольшую и неяркую гео метку на его животе. Лицо молодого человека было спокойно. Судя по всему, пока он находился в состоянии сна, его ничто не беспокоило, никаких болей он не ощущал, и Бай Чжу уже почувствовал некоторое облегчение. Ему совсем не хотелось обращаться к Ху Тао по поводу захоронения очередной погибшей омеги. Он, конечно, на своей практике у Властелина Камня не застал столь суровые времена, но Архонт не мог врать в своих рассказах о прошлом. В любом случае Бай Чжу был крайне насторожен. Он низко водил руками над животом Тартальи, но не касался его. Из-под ладоней врача исходило светло-зелёное свечение дендро энергии. Он, явно сосредоточенный, продолжал осмотр, параллельно слушая мерное дыхание Чайльда. Вскоре с живота Бай Чжу поднялся и к плечам, рукам, как бы разглядывая, насколько ему позволяли умения, кровеносные сосуды. — Ну что? — нетерпеливо спросил Чжун Ли, когда Бай Чжу отошёл от кушетки. — Думаю, Властелин, что я могу вас поздравить. Ваши клетки, судя по всему, начали медленно приживаться. Мальчик и правда особенный, — задумчиво ответил Бай Чжу. — Что-то беспокоит тебя в его положении? Я вижу, ты нервничаешь. — Как наблюдательны вы, Властелин, — тяжело вздохнул врач. — Меня волнует то, что я увидел с помощью силы дендро, которая, впрочем, ни за что не сравнится с современными технологиями — в крови его что-то течёт, очень сильное, почти сравнимое с ядом, но не он. Похоже на лекарство, но концентрация в таком случае превышает разумную норму. Да сохранят его все Семь Архонтов, чтобы он очнулся как можно скорее, и я продолжу наблюдать за его состоянием. Когда он придёт в себя, я спрошу его о возможно принятом перед зачатием лечении. — Могут ли это быть таблетки, усиливающие течку? — логично предположил Чжун Ли, теперь почему-то опасаясь всего, что случилось. — Он вёл себя странно? — Необычно, это точно. Он прямо просил, чтобы я оплодотворил его. — Это естественное явление для омег во время течки, когда они рядом с постоянным партнёром. — «С постоянным партнёром», — подчеркнул Чжун Ли. — Я с этим парнем изначально только по работе был связан, но, признаюсь, он оказывал определённые знаки внимания мне, и я отвечал взаимностью. — «По работе»? — удивился Бай Чжу. — Он из Снежной, приехал как раз таки из-за дел. — В таком случае приём таблеток действительно необъективен. Если он находится в чужой для него стране, зная, что у него нет партнёра, зачем принимать лекарство, усиливающее течку? — Прекрасный вопрос. Но лучше нам, видимо, узнать у него об этом лично, когда и если он очнётся. Что мы можем сделать для него сейчас? — На ночь обеспечить покой. Если он не проснётся завтра в середине дня или вечером, то, боюсь, ситуация будет требовать экстренных мер. Сейчас его организму нужно аккумулировать все силы и направить их на то, чтобы ваши клетки прижились и плод стал медленно расти. Но прогноз благоприятный. Я и сам, признаться честно, был очень рад слышать его спокойное дыхание и чувствовать мерный пульс. Это значит, что он должен жить. Слышать подобные слова было особенно приятно для Чжун Ли. То, что говорил Бай Чжу, оказывало успокаивающий эффект, и Гео Архонту хотелось и самому помолиться вдруг, чтобы всё было в порядке. Со своей божественной стороны он сделает всё возможное для того, чтобы обеспечить Тарталье покой и поддержание здоровья на должном уровне на протяжении всего периода беременности. — Тогда я буду следить за его состоянием ночью. А когда проснётся, я надеюсь, он увидится уже с тобой. Бай Чжу покорно кивнул, обозначив этим, что он понял поручение. — Он будет в гостевой спальне в западном крыле, — сказал напоследок Чжун Ли, вынося Тарталью из кабинета врача. Как только дверь за Властелином Камня закрылась, Бай Чжу тяжело вздохнул, с грохотом рухнув на стул. Змея, спавшая на столе, проснулась. — Чего буянишь? — спросила она человеческим голосом, подползая к рукам Бай Чжу. Он держался ладонями за голову как будто в изнеможении от мыслей. — Неужели ты не слышала? — голос врача выражал крайнюю усталость и лёгкую нервозность. — Очень отрывисто. Властелин-таки обзавёлся кем-то? — прошипела змея с оттенком сарказма. — На мою беду, да. Вернее, не пойми меня неправильно, Чан Шэн, я очень рад переменам в жизни Властелина, но… Я боюсь всего, что может происходить дальше. Я всегда несу ответственность за людей Ли Юэ, но взять на себя роль личного врача избранника Властелина и его ребёнка… — Не устраивай драму раньше времени. Может, всё будет хорошо. — Хотелось бы верить, — Бай Чжу снова вздохнул, подрагивающими руками убирая пергаменты со стола. — Надо поспать. На сонную голову я только лишний раз растревожусь, — постановил он, сам как будто нехотя готовясь ко сну. Бай Чжу определённо любил врачевание, но личные проблемы, а также, возможно, и страхи перед Гео Архонтом заставляли его нервничать. Он всегда сталкивался с теми или иными сложными медицинскими случаями, поэтому опыт лечения многих болезней у него был. Но что ему было делать теперь, когда Властелин Камня потребует строжайшего контроля за состоянием своего омеги? У Бай Чжу не было чёткого представления о том, как работать с молодым человеком. Но, видимо, на то он и лучший врач Ли Юэ, чтобы бесстрашно встречать лицом к лицу любое заболевание и любую медицинскую проблему. Бай Чжу напряжённо потёр виски пальцами, сидя на кровати, и затем лёг спать в надежде, что ни кошмары, ни что-либо другое не потревожит его и без того короткий сон.

***

Чжун Ли осторожно уложил Тарталью на широкую двуспальную кровать в гостевой спальне. Предварительно он обратился к двум служанкам с просьбой, чтобы молодого человека переодели в «подобающую статусу особого гостя» одежду. Ему сменили всё, вплоть до нижнего белья, и ткани закрывали его руки, ноги до щиколоток и, конечно же, живот. Чем-то новая одежда походила на ту, что Чайльд носил до этого — брюки и рубашка присутствовали, но исчезли перчатки и в целом внешний вид парня стал более скромным. В качестве обуви ему предоставили лёгкие чешки, и таким образом комплект походил, скорее, на домашнюю одежду, чем на ту, в которой можно выйти на улицу. За всё это время Тарталья ни разу не проснулся и в целом никак не реагировал на проводимые с ним манипуляции. Чжун Ли сел на стул рядом с кроватью и недолго смотрел в его умиротворённое молодое лицо. Необъяснимая тоска сковала сердце Архонта. «Он так юн и свободолюбив. Ему будет тяжело», — сразу же подумал Властелин Камня. «Но он должен нести всю ответственность за сказанные слова. Если он действительно любит, то всё пройдёт относительно мирно». Чжун Ли провёл рукой по рыжим волосам Чайльда, смахивая их с его лба. А затем его ладонь легла на щёку парня, и пальцами мужчина провёл по его скуле. «Он сказал, что он «дурак», но в здравом ли я сам уме? Я никогда не позволял себе того, что сделал с ним, ни с одним омегой. Но, может, в этом и секрет: наши взаимные чувства сотворили чудо в виде долгожданного дитя». Чжун Ли с неожиданной нежностью легко поцеловал Тарталью куда-то в висок, затем ложась головой на мягкую перину. «Какие бы ни были планы у этого Предвестника, какие бы ни были намерения насчёт меня или потенциального ребёнка, он должен будет родить его мне, захочет он того теперь или нет. У меня будет наследник. Я не позволю своей единственной надежде рассыпаться на осколки». С этими мыслями Чжун Ли и сам стал засыпать, всё ещё сидя на стуле. Его большая ладонь аккуратно легла на живот Тартальи. Быть может, сила Архонта заключалась ещё и в частично лечебной гео магии, которая непроизвольно протекла через руку к чужому телу с помощью одной только нецеленаправленной мысли о желании сохранить будущее дитя. Но ранним утром, проснувшись, Чжун Ли спешно покинул спальню. Теперь требовалось решать вопросы не только государственные, но и личной жизни, размышлениями о которых он и собирался заняться.

***

Ярко светило солнце даже сквозь занавески. Чайльд, медленно, как будто нехотя открыв глаза, блаженно потянулся в мягкой постели. Он не сразу осознал, что находился совсем не в съёмном доме в Ли Юэ, и лишь потом, осмотрев всё более трезвым взглядом, почти вскочил с кровати. Увидев на себе другую одежду, парень пришёл в ещё большее недоумение. «Что случилось? Где я вообще?» Осознания приходили медленно. Тарталья вспомнил ночь, проведённую с Чжун Ли, а потому встревожился только сильнее. Вопросов возникало ещё больше, чем прежде. Но чтобы хотя бы попытаться найти на них ответы, Чайльд вышел из спальни прямо в том, во что был одет. Молодой человек был так обеспокоен сложившейся ситуацией, что совсем не заметил записку на прикроватной тумбочке. По убранству коридоров Чайльд легко догадался, что он находился в Нефритовом дворце, и с облегчением выдохнул. Здесь он в полной безопасности и сможет без труда найти Чжун Ли. По крайней мере, так Тарталье думалось. В том крыле дворца, в котором был Чайльд, судя по всему, не находились пока даже слуги. Он вышел в холл и пошёл по направлению к противоположным массивным дверям, за которыми располагался вход в другое крыло. Возле дверей стояли двое мужчин, напоминавшие миллелитов. Пока Тарталья шёл, он осматривался и заметил, как напряжённо от него отводили взгляд служанки, убиравшиеся в холле. Однако одна даже рискнула поздороваться с ним, на что молодой человек неловко кивнул, не понимая, что происходило. — Вход в восточное крыло Нефритового дворца запрещён, — строго сказал мужчина в форме на входе, когда Чайльд подошёл ближе. Тарталья непонимающе спросил: — А что такое? — Властелин Камня занят и не принимает гостей. — Я… — начал было Чайльд, но вдруг запнулся, совершенно не зная, как охарактеризовать свои отношения с Чжун Ли после случившегося. Охранник, однако, судя по всему, был осведомлён о чём-то. — Даже особых гостей, — подчеркнул он. — Вы про меня? — уточнил Тарталья, уповая на то, что никто пока не знает о его… сложной ситуации. Если честно, парень вообще как-то не особо задумывался о том, что он, скорее всего, забеременел. В его сознании это не укладывалось, несмотря на довольно чёткие воспоминания, а потому он вёл себя почти как обычно. — Именно так. В Нефритовом дворце вы с сегодняшнего дня считаетесь особым гостем, но даже вам Властелин не давал разрешения беспокоить его и отвлекать от дел. Чайльд едва не вспылил. — Когда же я смогу поговорить с ним? — Не можем знать. Но вдруг из дверей восточного крыла дворца вышел мужчина с зелёными волосами, собранными в косу, и с белой змеёй, обвивающей его шею. Увидев на входе Чайльда, незнакомец, даже не представившись, спросил: — Вы на осмотр? — Что? Какой осмотр? Змея на шее чуть слышно прошипела что-то, а мужчина махнул рукой, показав следовать за ним. Охранники, наконец, пропустили Тарталью. — Неужели вы не помните, что случилось ночью? — спросил неизвестный, заводя Чайльда в свой кабинет. Восточное крыло, кажется, выглядело ещё богаче изнутри, чем весь остальной Нефритовый дворец. Судя по многочисленным изображениям дракона и древним иероглифам на стенах, это крыло предназначалось для проживания непосредственно Властелина и его приближённых. — Помню, — прошептал Тарталья, смотря на странную змею, которая, не отрываясь, тоже глядела на него. — А вы кто вообще такой? Мужчина неловко засмеялся, повернувшись лицом к Чайльду. — Прошу прощения, я полагал, что вы знаете меня. Я Бай Чжу, личный врач Властелина. Бета, если интересуетесь. Может быть, вы всё же что-то слышали обо мне, когда были «на земле», если так можно выразиться. — Теперь ясно. Я Чайльд, Тарталья… Одиннадцатый Предвестник Фатуи. Бай Чжу кивнул, делая вид, что он не знал этого. Змея, кажется, прищурилась. Молодой человек почувствовал себя странно под взглядом непонятного и опасного существа, спокойно лежавшего на шее мужчины. — Так вот, по поводу осмотра, — продолжил Бай Чжу, поправляя перчатку на руке. — Хорошо, что вы пришли сами, потому что мне нужно убедиться в стабильности вашего состояния. — Так я… Это всё правда? — с каким-то отчаянием в голосе спросил Чайльд. Бай Чжу молча указал на кушетку позади молодого человека, и тот послушно сел, внимательно смотря в глаза врача. — Когда я осматривал вас ночью, всё было хорошо. — В том смысле, что я… — Тарталья даже не смог продолжить предложение, потому что полное осознание всей ситуации пришло, наконец, к нему, и теперь он напугался всего, что случилось. Парень не понимал, что ему делать дальше и как он будет ощущать себя теперь. Но пока не чувствовал ничего физически плохого. Бай Чжу сказал Чайльду лечь на кушетку и расстегнуть рубашку. Когда молодой человек это сделал, он увидел внизу своего живота золотую гео метку, которая, судя по всему, была явным подтверждением его временного помешательства на почве секса. — Метка стала немного ярче, — заключил Бай Чжу, наклонившись над Чайльдом и начав водить ладонями над его животом. Зелёное свечение лечебной дендро энергии дошло до тела Тартальи, и парень вдруг зашипел и резко отвернулся. Бай Чжу нервно отступил, спросив: — Что вы почувствовали? — Какое-то склизкое, мерзкое ощущение, как будто во всех внутренностях стали копаться. Бай Чжу что-то, кажется, прошептал змее, а та прошипела в ответ. Но конкретные слова Тарталья разобрать не смог. — Когда я не воздействую на вас стихией, вам тоже плохо? — Нет. Мне не было больно, это просто… очень неприятное ощущение. — Вы завтракали, как я велел? — В каком смысле велели? Бай Чжу напряжённо вздохнул, поправив очки. Видимо, он нервничал не меньше Тартальи, но как врач был обязан не показывать собственных эмоций. — Я оставил записку на тумбочке в вашей спальне. Сказал перед осмотром сходить в столовую и поесть. Неприятные ощущения от воздействия дендро, скорее всего, связаны с тем, что ваш организм вместо энергии из пищи, стал, грубо говоря, захватывать энергию моей стихии. Вас проводить до столовой? Чайльд небрежно отмахнулся, едва ли не рывком встав с кушетки. Он чувствовал себя вполне бодро, несмотря ни на что, и по-прежнему оставался беспечным в отношении своего здоровья. Всё снова казалось преодолимым, а какие-либо физические недомогания виделись лишь знаками, которые указывали на то, что нужно стараться становиться лучше. Тарталья нередко, будучи на каких-либо заданиях от Фатуи, неправильно питался, мало спал и пренебрегал заботой к себе. Ему не было известно это понятие, ведь забота почти приравнивалась для него к жалости. А быть «жалким» для такого, как Чайльд, пожалуй что, настоящее оскорбление и удар по чести. По крайней мере, такое мировоззрение сформировалось насчёт себя. К семье и особенно к младшим сестре и братьям парень относился иначе. — Столовая на первом этаже в восточном крыле. Как поедите, обязательно возвращайтесь. Эти слова Бай Чжу молодой человек услышал, уже уходя. Врач… чем-то напомнил Чайльду Дотторе — по-своему скрытный, со странными делами (ибо что это были за такие перешёптывания со змеёй?), но рядом с ним хотя бы не чувствовалась агрессия, присущая Доктору. Впрочем, им обоим ещё только предстояло узнать характеры друг друга в полной мере.

***

У Чайльда не было вообще никаких ожиданий по поводу еды, приготовленной непосредственно в Нефритовом дворце, но то, что он увидел, когда ему принесли блюда, поразило его настолько, что он невольно подумал: «Тут все так вкусно питаются или это только для меня, как особого гостя, еда, как для Властелина?» Он даже поинтересовался об этом у женщин, работающих на кухне, на что ему с добродушным смехом ответили: — Милостивый Властелин считает, что люди, попавшие в Нефритовый дворец даже на короткий срок и уж тем более проживающие здесь, независимо от их статуса, должны вкушать всё только самое изысканное, подобно ему самому. — И вы хотите сказать, что он ест всё то же, что вы подали мне? — Именно так. И Чайльд оказался искренне поражён этим обстоятельством. Царица, несмотря на всю кажущуюся доброту к народу, никогда бы не позволила даже Предвестнику сидеть с собой за одним обеденным столом. И, ясное дело, что сравнивать Царицу и Властелина Камня было нерационально во всех отношениях, но Тарталья, собственно, только этих двоих Архонтов лично и знал. После ухода из столовой Чайльд, однако, совсем не собирался идти на осмотр к Бай Чжу, как было обговорено. Молодого человека вообще, в сущности, мало интересовало, зачем нужен был этот осмотр врачом. Его беспокоили собственные дела, а для того, чтобы вернуться к работе, нужно было как можно скорее покинуть пределы Нефритового дворца. Так что Тарталья, не намереваясь терять ни минуты, направился к выходу. За очередными массивными, расписанными золотом дверями находился обширный сад с многочисленными видами цветов, деревьев, с прудами и каменными тропинками. Миновав и эту территорию, Чайльд приближался к краю земной платформы, на которой, собственно, и стоял дворец. Однако охранявшие границу миллелиты ответили Тарталье категорическим отказом в его просьбе покинуть Нефритовый дворец. — Что? Это ещё почему? — откровенно злясь, спросил Чайльд. — Властелин отдал приказ. Вы не имеете права возвращаться на территорию Ли Юэ. — С чего бы вдруг я не имею права? Я гражданин Снежной, я свободный человек, я просто в командировке, в конце концов! Может быть, я хочу вернуться на родину? — Сожалеем, но мы не можем ослушаться Властелина. Сегодня утром всем слугам поступило распоряжение не выпускать вас из Нефритового дворца. — Конкретно меня? — переспросил Тарталья, помрачнев. Сказать, что ему не понравилась полученная информация — ничего не сказать. — Так точно. Чайльд недобро ухмыльнулся. В любом случае и независимо от того, как было спокойно проводить время в Нефритовом дворце, у Тартальи — извечно бунтующего и свободолюбивого юноши — появился в мыслях план побега, который он начнёт приводить в исполнение сразу же.