***
Властелин Камня сидел в своём кабинете и изучал очередные государственные документы. Параллельно он размышлял о случившемся ночью, пытался разработать план дальнейших действий в отношении Чайльда. Но вдруг в расписную дверь с изображением золотого дракона негромко постучали. — Покорнейше прошу прощения, Властелин, но дело срочное, — послышался немного хриплый голос Бай Чжу. Чжун Ли медленно встал, поправив полы ханьфу, и подошёл к выходу. Всё ещё не открывая дверь, он спросил: — Это связано с Тартальей? — Да, с ним, Властелин. Бай Чжу, наконец, впустили в кабинет. Он смиренно поклонился и ещё раз принёс извинения за вмешательство в привычный режим работы Властелина. Врач кратко доложил о попытке побега Чайльда и описал его замечания по поводу «новой жизни». — Тарталья потребовал встречи с вами в кратчайшие сроки, — закончил рассказ Бай Чжу. — Он поступал импульсивно, на эмоциях, даже когда разговаривал со мной. А уж с миллелитами, думать нечего, он и вообще не считался, раз ему удалось в бою совладать с одним. Я не мог отказать парню в требованиях. Чжун Ли задумчиво свёл брови к переносице. Безусловно, он, можно сказать, предвидел сопротивления со стороны Чайльда, но буквально на следующий же день после совместной ночи? По-прежнему ожидаемо, однако удручающе. — Ситуация не из простых, — расплывчато ответил Властелин Камня. — Я удовлетворю его пожелания. Ничего не передавай ему, я сам напишу письмо и приглашу его на встречу. — А что, если ему и это не понравится? Мол, почему сразу меня не позвали, а только через письмо? — В таком случае я расценю это как беспричинную наглость с его стороны и приму соответствующие меры, — отрезал Архонт. — Он, может, и стал носителем, однако я не позволю ему устанавливать свои порядки. Бай Чжу в согласии кивнул и внутренне понимал, что беседа должна быть закончена и не стоит отвлекать и без того напряжённого Властелина, но любопытство победило. Врач, уже собиравшийся покинуть кабинет Архонта, вдруг развернулся и посмотрел в лицо Бога. — Не сочтите за дерзость, — начал Бай Чжу, видя проникновенный взгляд янтарных глаз Архонта. — Но могу ли я поинтересоваться, сколько мальчишке лет? Чжун Ли странно скривил губы, как будто недовольный этим вопросом, и Бай Чжу, по правде говоря, испугался чужого молчания. — Прошу прощения, Властелин, мне не следовало… Но Чжун Ли перебил мужчину. — Этот вопрос закономерен. Я должен привыкнуть к подобному по поводу наших отношений. Любой другой человек также заинтересовался бы возрастом Тартальи. Твоё любопытство естественно. Однако после такой речи Гео Архонт смолк. Бай Чжу терпеливо ждал, ощущая, как беспокойство нарастало в нём с каждой секундой тишины. — Ему двадцать два, — наконец ответил Чжун Ли. Врач догадывался, что избранник Властелина молод. Но чтобы настолько… С другой стороны, по законодательству Ли Юэ, например, Тарталья считался совершеннолетним. — Знание о его возрасте может быть полезным для применения соответствующего лечения в некоторых случаях, — продолжил Чжун Ли. — Что-то ещё тебе интересно? — Благодарю за доверие. Однако ж… Гео Архонт видел, как Бай Чжу теперь с трудом подбирал слова, чтобы не обидеть его чувства. Чайльд и в самом деле был так юн, что вообразить его в роли отца не представлялось возможным. Но время вспять не повернуть, и у Чжун Ли не было причин жалеть о своём выборе. Пока что. Чжун Ли ничего не говорил, ещё больше пугая этим врача. Бай Чжу, впрочем, всё же смог озвучить свои тревоги, уповая на прочность своих рабочих отношений с Архонтом. — Моё мнение таково, что Тарталья, может, физически и готов к рождению ребёнка, но умственно, психологически — едва ли. Чжун Ли почти насмешливо дёрнул бровями, а его ответ заставил Бай Чжу удивиться и даже в глубине души огорчиться: — Тогда наша с тобой задача подготовить его к этому с разных сторон и создать все необходимые условия для его полноценной жизни. Это прозвучало, как явный приказ, поэтому Бай Чжу смиренно и чуть заметно кивнул. Значит, Властелин Камня и в самом деле намеревался сделать из Бай Чжу настоящего проводника в жизнь для собственного ребёнка. Врачу закономерно не оставалось ничего, кроме как согласиться с негласными требованиями, но он уже заранее почувствовал неимоверную усталость. Это сколько же придётся «возиться» с этим мальчишкой, чтобы он представлял из себя хотя бы малую долю от того образа идеального избранника для Властелина, о котором грезили все его подданные? — Я понял вас, — прошептал Бай Чжу. — Я сделаю всё, что в моих силах. Чжун Ли, судя по всему, догадался, что Бай Чжу не очень-то радовала перспектива стать не просто врачом для Тартальи, но ещё и его неким наставником во время беременности. А потому Архонт с лёгкой, но какой-то горькой усмешкой сказал: — Надеюсь. Потому что нелегко будет, скорее всего, нам всем… Врачу нечего было ответить, поэтому он снова просто кивнул, поклонился Властелину и покинул его кабинет. По крайней мере на сегодня он избавил себя от какого-либо взаимодействия с Тартальей, а значит уже можно было успокоиться и продолжить заниматься своей основной работой.***
Чайльд изнемогал от скуки и тревоги одновременно. Он не находил себе места от размышлений обо всём случившемся, пытался понять, как ему теперь жить дальше, но чем больше думал, тем хуже ему становилось. Это что же получается, он — пленник Властелина? И неужели на весь срок беременности? Терзаемый собственными мыслями, Тарталья направился в сад, который украшал снаружи и без того величественный Нефритовый дворец. Время близилось к позднему вечеру, а золотисто-оранжевый закат уже опускался над землёй Властелина Камня. Подумать только, ещё совсем недавно Тарталья прибыл в Ли Юэ из-за командировки, но вот спустя некоторое время с ним произошло то, чего он мог одновременно и бояться, и хотеть. Чайльд вышел из дворца внешне спокойный, но внутренне удручённый ситуацией, в которую он попал по собственной, впрочем, воле. Его мучила совесть, даже если другим людям казалось, что у него её не осталось. Он ещё не понимал полноценно, как много мог потерять в своеобразном заточении. Потому что если бы осознал, то от отчаяния вообще, скорее всего, даже не смог бы выйти на улицу. Тарталья ходил по мощёным тропинкам, дотрагивался до зелёных кустов, чтобы ощутить хотя бы что-то телесно и вернуть себя тем самым из мысленного мира в реальный. Всё, что случилось, было одновременно и неожиданно приятным, и слишком быстротечным. Жизнь изменилась всего за один день, как когда-то в далёком детстве при падении в бездну. События снова поделили жизненную полосу на до и после. И ведь Чайльд уже сталкивался с подобным, но если пребывание в бездне оказало, скорее, негативный эффект на его характер, то что будет теперь? Как молодой человек изменится рядом с кем-то, кого полюбил вопреки чужому каменному сердцу и своей холодной душе? Вдруг Тарталья увидел в саду прогуливавшуюся Нин Гуан, которая рассматривала глазурные лилии. Женщина выглядела умиротворённой, но размышляла о чём-то, кажется, не обращая внимания ни на что вокруг. Однако скрыться от её взора у Чайльда, намеревавшегося быстро спрятаться за деревом или где-нибудь ещё, не получилось. Нин Гуан заметила его, и взгляд её был резким, пронзительным, как будто она была хищницей, а парень — наконец попавшей в её западню добычей. — Здравствуйте, Чайльд! — с улыбкой и громко сказала женщина, даже помахав ему рукой. — Смотрю, вы не теряете времени даром, пользуетесь положением «особого гостя». Тарталья, услышав это, с трудом заставил себя не язвить. Он всё ещё не понимал, что подразумевал под собой этот статус, знали ли слуги, включая Нин Гуан, о его беременности и какими сведениями располагали в принципе. Именно поэтому осторожность не была бы лишней. Юноша подошёл к Нин Гуан. — Что вы хотите сказать? — Гуляете по Нефритовому дворцу, чтобы собрать как можно больше информации? — усмехнулась женщина. — Мне просто любопытно, в каких условиях мне предстоит жить. Услышав это, Нин Гуан чуть подняла одну бровь в удивлении. — Вот оно как: и на какое время вы задержитесь у нас? — Сам бы хотел знать, — честно, но с насмешкой ответил Чайльд. — Одному Властелину, видимо, известно. Нин Гуан, судя по всему, тоже оказалась «остра на язык», потому что от былой строгости при последней официальной беседе не осталось и следа: теперь женщина говорила более откровенно, хотя и с некоторым прежним презрением. Тарталья был ощутимо не очень приятен ей, как и она ему. Быть может, потому что своей властностью, в целом характером и даже внешностью Нин Гуан напоминала Чайльду Синьору. — Так вы приглашение сюда даже лично от него получили? — с тонкой иронией спросила Нин Гуан. — Любопытно. Внезапно подувший ветер развёл в стороны полы не до конца застёгнутой рубашки Тартальи, который одевался так по привычке, несмотря на то что одежда была новая, и взору женщины на несколько секунд предстал его оголённый живот с видневшейся гео меткой. Как только Чайльд осознал, какую оплошность он допустил из-за своей неосторожности, он тут же закрыл часть тела рубашкой. Однако увиденного не стереть из памяти. Нин Гуан неприятно, как подросток над непристойной шуткой, хихикнула. Тарталья напряжённо молчал, не зная, куда смотреть, разве что только не на женщину. Кажется, той доставляло удовольствие потешаться над юношей. — Как же это так, однако, вышло, что вы напоролись на то, против чего боролись? — Моя личная жизнь вас не касается, — грубо отозвался Чайльд, мысленно уже настроенный на ссору. — О, в этом вы правы, — спокойно ответила Нин Гуан. — Мне действительно неинтересны детали, но вы же должны понимать, что ваша личная жизнь была бы полностью личной, если бы вашим партнёром не стал Властелин? Ваш случай — совершенная уникальность, вы теперь всегда будете в центре внимания, всегда на слуху у общественности. Тарталья, кажется, об этом совсем не задумывался. Вернее, на задворках его сознания проскальзывали подобные мысли, но он даже предположить не мог, что рано или поздно о его положении узнает всё население Ли Юэ. А затем сведения распространятся и по всему Тейвату… Нет, только не до Снежной! Чайльду хотелось заставить Нин Гуан молчать как можно скорее, чтобы она не беспокоила его и без того наполненную тревогами голову. — Неужели всем так интересно знать что-то о простом омеге? — намеренно приуменьшил свою значимость Тарталья. — Я смею предположить, что «простой омега» вы только на некоторое время. Традиции Ли Юэ подразумевают множество церемоний. — Вы хотите сказать, что меня должны будут представить общественности? — А вы считаете, что Властелин, так давно мечтавший о наследнике, не объявит любимым подданным о своей радости? Улыбка Нин Гуан в тот момент показалась Тарталье противной, но на самом деле его чувства просто обострились, делая излишне раздражительным. — И как же скоро это всё случится? — Никто не может знать. Но обо всём, думаю, известно только самому Властелину. Я рассказала вам это лишь потому, что вы должны быть готовы к различным взглядам и к постоянному вниманию к собственной персоне. Очень многие, надо отметить, возлагают большие надежды на избранника Властелина. Вам надо соответствовать. Нин Гуан явно знала больше, чем говорила, специально показывая своё более выигрышное положение и тем самым, наверное, отыгрываясь на парне за какие-то личные обиды. Но ведь он ничего ей не сделал, кроме того, что совсем недавно беседовал насчёт злосчастных таблеток. Кто знал, быть может, у Нин Гуан были какие-то личные счёты с Властелином, но конкретно ему она ничего не могла сделать, поэтому приходилось докучать через «посредника»? — Вы будете распространять дурные слухи обо мне? — спросил напрямую Тарталья. Нин Гуан искренне рассмеялась над вопросом молодого человека. Ей показалась до того глупой его речь, что она не смогла сдержать смех. — В этом нет совершенно никакой необходимости. Вы, судя по всему, вообще не знакомы с тем, какие традиции присутствуют в Ли Юэ, поэтому спрашиваете. Но рано или поздно вы всё поймёте. Я могу посоветовать вам только запастись терпением и не переживать по пустякам. Беременным лучше не испытывать стресса. Последнее предложение прозвучало особенно едко. В тот момент Нин Гуан уже намеревалась покинуть сад и вернуться во дворец, но холодный взгляд Тартальи и внезапное воспоминание как будто остановили её. Женщина обернулась. — Кстати, а к травнику Гую вы всё-таки сходили? Чайльд, едва не шипя сквозь зубы, ответил: — Сходил. — И что же? — Он отказал мне. Нин Гуан снова рассмеялась и зашла во дворец, оставляя Тарталью недовольным собой и очередным разговором. Чайльд ещё немного погулял, пытаясь обуздать свою внезапно проявившуюся злость, но за неимением других дел был вынужден вскоре вернуться в свою временную комнату. И каково же было его удивление, когда у себя на кровати он обнаружил аккуратно сложенный конверт с печатью в виде дракона. Незамедлительно распечатав его, молодой человек увидел довольно короткое, но всё объясняющее письмо: Чжун Ли в свойственной ему строгой, серьёзной манере приглашал Чайльда завтра вечером на личную беседу и давал как раз целый завтрашний день «на необходимые приготовления». Что значило указанное словосочетание Тарталье было неизвестно, но в письме также говорилось, что ему «дадут в помощники прилежную слугу», которую, видимо, и можно было попросить объяснить все тонкости. Чайльд упорно не понимал, зачем нужны такие формальности, особенно после всего случившегося, но, видимо, такова была воля Гео Архонта, а идти ему наперекор — затея, мягко говоря, опасная. Тем не менее Чайльд обрадовался хотя бы такой возможности увидеться с Властелином и поговорить с ним обо всём произошедшем. После той ночи они так ни разу и не встретились даже мельком, а объясниться обоим явно следовало бы. Каждый новый день в Нефритовом дворце преподносил какие-то сюрпризы.