«Здравствуйте, почтеннейший!
Ивы склонённые плачут о нашем расставании, и так тоскливо одной без вас, вы даже представить не можете. Завтра в надежде скрасить своё одиночество я пойду прогуляться по магазинам. Быть может, куплю какой-нибудь подарок вам или что-то памятное для нашей будущей встречи. Радость охватывает моё сердце при одной только мысли о том, что однажды мы снова обязательно встретимся! А ещё, к слову, я так давно не получала от вас писем, что это мне даже кажется немного оскорбительным. Не сочтите за наглость, но я желала бы видеть ваши послания чаще. Некоторые мои друзья считают, что вы меня обманываете и совсем не любите, раз отвечаете или пишете сами так редко. И я думаю, что в их словах может быть не только зависть, но и доля справедливости. Когда же это было слыхано, чтобы возлюбленный столь чрезвычайно долго не мог отправить ответ? Только не говорите, что заняты работой. Рассудок мутнеет от того, сколько раз я уже это слышала. Если есть в вас ещё хоть капля сострадания ко мне или любви, прошу вас, отправляйте письма быстрее. Не молчите о каких-либо своих проблемах, но и терпеть ваши отговорки я не намерена. И если вдруг вам всерьёз наскучила моя компания, то так сразу и напишите, но перестаньте терзать меня неоднозначными ответами. Раз когда-то вы пылали чувствами, как мне казалось, так имейте совесть и признать их отсутствие в противном случае. У меня тоже бывают неудобные ситуации или неприятные положения, когда я не столь общительна, однако я всегда нахожу время подумать о вас. Естественно, что я успокоюсь и всё обойдётся, как только вы развеете мои сомнения. Только и приходится надеяться, что я окажусь не права, как и мои друзья, в своих суждениях. Столько прекрасных прогулок и разговоров ждало бы нас впереди. Я уповаю на ваше благоразумие. Но что же это я всё о печальном? А вот будь вы сейчас со мной, вы бы мне давно сказали, что я выдумщица, и успокоили бы меня! Говорить вы всегда были мастак, вы быстро приводили меня в чувства и убеждали, что я слишком много думаю, да не о том. О, как было бы замечательно снова вас увидеть! Разве что вживую я бы только смогла полностью выразить все свои мысли и пересказать все новости. Если вы, конечно, согласились бы слушать. А напоследок я хотела бы задать вам пару дополнительных, скажем так, вопросов. О том, как ваше здоровье и хорошо ли идут дела на работе, о том, как вы проводите дни. Целой ли дошла та хрупкая статуэтка, какую я отправила вам в подарок с прошлым письмо? Аккуратная ли она по вашим эстетским предпочтениям, подходит ли вашей коллекции, понравилась ли она вам? Ну вот и пора заканчивать это письмо, как бы я ни хотела написать послание ещё длиннее!С уважением, ваша нежнейшая».
Тарталья прочитал всё от начала и до конца, но решительно ничего не понял, а после с пренебрежением откинул письмо на стол, сказав: — Это же обычное, какое-то банальное и почти пошлое романтическое письмо. — Пошлое? — засмеялась Е Лань. — Вам, должно быть, просто претит мысль о том, что любовь бывает в столь разных проявлениях. На самом деле письмо совсем не пошлое, как вы выразились. Оно специально изобилует такими якобы романтическими оборотами, и автор явно всячески пыталась замылить рядовому читателю взгляд. Просто так истинного смысла и не заметить. Не скажи я вам, что там есть какие-то скрытые мысли, вы так и оставили бы это письмо, как и многие другие люди. — Мои родители разного пола, — вдруг отозвался Тарталья. — Дело просто в том, что я не верю ни в какую любовь, какая тут описана. Половину письма женщина просто ноет о том, что ей не отвечают вовремя. Е Лань громко засмеялась вновь. — Чайльд, ну неужели вы вообще ничего не поняли? — Ты подозреваешь, что Нин Гуан влюбилась в какого-то Предвестника Фатуи и поэтому работает так, как он скажет? — Нет, конечно. Никакой романтики между ними нет и быть не может с большой вероятностью. Насколько я успела изучить Нин Гуан за время работы с ней, она так сильно очерствела сердцем, что ни на какую любовь больше не способна. Однако обиды прошлого, скорее всего, не забыты, вот она и сражается за светлую идею, как ей думается, пытаясь построить будущее для других женщин. — Тогда что же это письмо значит? — А вы прочитайте в каждом абзаце только первые буквы предложений. Чайльд почти нехотя поднял письмо со стола и сделал, как Е Лань сказала, и тогда всё сложилось в единую картину: «ИЗБРАННИК ТРЕНИРУЕТСЯ НА ГОРЕ АОЦАН». Ловко… — Меня хотят выследить? — Скорее похитить. — Я всё ещё владею оружием! — И всё ещё беременный, — со странной насмешкой подчеркнула Е Лань. — Простите, но они наверняка из подобного факта и выстраивают свои коварные мысли. Тарталья нервно стиснул челюсти, сдерживая агрессию. Е Лань с большой долей вероятности была права в рассуждениях. — И что же нам делать? — в необъяснимой панике спросил Чайльд потом, взмахнув руками. — Позволить идти событиям своим чередом. Если вы вдруг перестанете тренироваться на той горе, то отправленные по вашу душу люди догадаются, что мы обо всём узнали. Нам нужно поймать их по горячим следам. Так что вам придётся выступить, можно сказать, приманкой. Мы не должны вмешиваться и каким-либо образом пытаться остановить злоумышленников заранее. Они покажут себя сами, когда придёт момент. — А если я пострадаю? — Вот как раз и надо минимизировать риски этого…***
Несколько недель тренировки проходили по обычному, можно сказать, расписанию. Иногда из обители даже выходила сама Хранитель Облаков в человеческом обличии, чтобы поговорить с Властелином или каким-то образом поучаствовать в тренировочных сражениях. Это воодушевляло Чайльда и пробуждало в нём определённый азарт до такой степени, что он временами забывал о своём физическом состоянии, не совсем позволяющем ему привычно двигаться. Одежда, хотя и скрывала его фигуру, временами была крайне неудобной для боёв. Но это мелочи… Потому что однажды всё же случилось то, чего опасалась Е Лань. В тот день Властелин должен был как обычно с утра вместе с мужем отправиться на гору Аоцан, но в итоге они разделились, и Тарталья ушёл из дворца в сопровождении Ноэлль. Гео Архонт надеялся быстро просмотреть нужные документы и уже собирался уходить, чтобы не задерживаться ещё больше. — Прошу прощения, Властелин, — как будто зная о чём-то, сказала Нин Гуан с небольшой стопкой бумаг в руках, когда зашла в кабинет. — Я пришла проконсультироваться по поводу недавних законов. — Я уже должен уходить. — Я не займу у вас много времени. Пожалуйста. У Чжун Ли не было ни одной весомой причины для отказа, кроме собственного желания, и ни одного пока что доказательства против Нин Гуан. Предупредив, что он готов остаться лишь на пару минут, Властелин всё же согласился посмотреть на документы, которые принесла женщина. Они принялись обсуждать возникшие у Нин Гуан вопросы, пока на горе Аоцан уже подоспевшие отряды Фатуи вдруг окружили Ноэлль и Тарталью. Чайльд, словно что-то чувствуя, заранее предложил Ноэлль немного позаниматься с ним, как она когда-то обещала. Внезапное нападение оказалось для них пусть и неприятным сюрпризом, но не настолько неожиданным, чтобы они совсем растерялись. Почти все члены Фатуи были новобранцами, как Чайльд заметил. Скорее всего, их отправили в бой и для того, чтобы они проявили себя, и для того, чтобы тянули время до чего-то более «масштабного» и «грандиозного». Ноэлль не составляло труда бороться с ними, как и Тарталье, но так как их было неожиданно много, бой не мог продолжаться бесконечно. Физические силы имели свойство заканчиваться, каким бы умелым Чайльд себя ни считал. Сколько по времени это продолжалось, сказать было трудно. Но в последний момент, когда Ноэлль не оставалось ничего, кроме как закрывать собой сидевшего возле камней Тарталью от застрельщика, вдруг откуда-то пришёл человек в маске птицы с острым клювом. — Доктор, — прошипел Тарталья. — Здравствуй, Чайльд, — послышался змеиный голос Дотторе. — И вас, милая дама, приветствую. Доктор театрально поклонился раненой Ноэлль, которая всё ещё держала в руках окровавленный и тяжёлый двуручный меч. — Вижу, что мои товарищи не составили для вас боевой проблемы, — как будто насмехаясь, продолжил Предвестник. — Желаете проверить, на что способны слуги Властелина? — серьёзно спросила Ноэлль. Она глубоко дышала, пытаясь унять боль, ей хотелось стиснуть челюсти, но она не показывала эмоций и того, как ей плохо. — Ноэлль, даже не думай. Чайльд встал, опираясь на камень, и немного оттолкнул женщину. — Вот уж ты с ним точно не справишься, — прошептал юноша, посмотрев на служанку. — Как и я, впрочем. Дотторе засмеялся. — Не бойся меня, дорогой коллега, я пришёл всего лишь поговорить, — с широкой улыбкой, из-за которой виднелись его острые, акульи зубы, проговорил Дотторе и развёл руки в стороны, как будто показывая, что он безоружен. — Не о чем мне с тобой говорить сейчас! — резко воскликнул Тарталья, материализовав водяной клинок в одной из своих рук и выставляя его перед собой. Дотторе только усмехнулся. — Тебе так только кажется, на самом деле у нас очень много тем для разговора. Я не пришёл навредить, в конце концов, буду откровенен, ты мне интересен для изучения влияния моих таблеток на тебя, так что мне нет смысла заниматься убийствами. Наши ряды и без того пустеют. — Что ты имеешь в виду под словом «пустеют»? — О, так ты и этого не слышал в заточении золотого дворца многоуважаемого Властелина Камня? — насмехался Доктор. — Дама умерла. Её убила на дуэли Электро Архонт. Ноэлль закономерно не понимала, о ком и о чём шла речь, но даже и не думала садиться на землю, чтобы отдохнуть. Она всё ещё стояла рядом с Тартальей, в любую секунду готовая вступить в бой снова, каким бы ни был его исход для неё. — И какое к этому имею отношение я? — Не приедешь даже попрощаться с бывшей коллегой? — наигранно удивился Дотторе. — Я в Ли Юэ проездом, чтобы тебя взять с собой. Поедем почтить память Синьоры и отправить её в последний путь. В тот момент даже Чайльд понял, что описанное Доктором, скорее, отговорка, чем действительный предлог для возвращения в Снежную. — Я пока не могу покинуть гавань, — только и ответил Тарталья. Дотторе снова улыбнулся, но никогда его улыбка не показывала добродушия или какой-то иной светлой эмоции. — Ловко же Властелин тебя подмял под себя: ты такой уступчивый и послушный, я прямо-таки диву даюсь, как приручённый домашний котёнок. Тарталья молча смотрел на Доктора почти исподлобья, понимая, что в нормальном состоянии давно полез бы в драку, но сейчас сопротивление явно бесполезно и даже опасно. — Столько проблем от тебя, мальчишка, мне даже пришлось клона в Сумеру оставить, чтобы лично заехать за тобой и привезти тебя в Снежную, а ты вообще ни на какие уступки не идёшь. — Не моя вина во всём случившемся. — Кто же знал, что всё так обернётся. И кто же знал, что Властелин окажется для тебя дороже Царицы. — Это разные виды почтения и привязанности. — Не имеет значения. Долг есть долг. А ты уже второй раз не оправдываешь надежд Царицы. Прикусив губу, Чайльд стал размышлять, как ему поступить. Он посмотрел на Ноэлль, и в её выражении лица читалось смятение и опасение, как будто она не хотела, чтобы Тарталья «шёл на поводу» у Доктора. И в то же время юноша прекрасно осознавал, как провинился перед Крио Архонтом. Если она будет на похоронах тоже, а он не явится, то… — Не хочу торопить, но время ограничено, — подстёгивал Доктор. — Дай мне хотя бы записку ему написать, чтобы предупредить об отъезде. Вдруг раздался голос откуда-то почти с небес: — В этом нет необходимости. Властелин Камня плавно спустился с вершины горы, жестом показав Ноэлль на землю, чтобы она, наконец, могла расслабиться. Одним взглядом и своим появлением он успокоил и Тарталью, и слугу. Доктор, представ перед Гео Архонтом, немного криво и не очень вежливо поклонился, словно не из почтения, а из желания поглумиться. — Что-то ты совсем долго, — с закономерной укоризной сказал Чайльд, хмыкнув. Чжун Ли, теперь твёрдо убеждённый в причастности Нин Гуан к происходящему, успел передать необходимые Е Лань сведения и лишь тогда появился на горе Аоцан. — Самое главное, что Властелин вообще с нами, — посмеиваясь, вступил в разговор Доктор. Кто знал, быть может, Дотторе хотел каким-то образом поговорить ещё и с Гео Архонтом, кроме своего коллеги. — Тарталья не покинет пределы гавани Ли Юэ, пока я не разрешу, — отрезал Властелин Камня, упорно смотря на Дотторе. — О, это я уже понял. Я ведь, однако, прошу вызволить его всего на время, чтобы он попрощался с погибшей Предвестницей и объяснился перед Царицей, которая так и не дождалась от Чайльда отчётов. — Не знал, что Царица столь бюрократична, — намекал Чжун Ли. — Царицу никогда не интересовали бумаги, ей важен только результат её приказов и просьб. Вы все просто помыкаете Тартальей, постоянно упоминая про невыполнение обязанностей. Дотторе снова заулыбался. Ему так и хотелось добавить: «А то вы, господин, не помыкаете им как будто», но он с трудом сдержался. — У Архонтов своё видение других Богов. Моя задача проста — я лишь должен добиться того, чтобы Тарталья приехал в Снежную, неужели вам так сложно отпустить его на родину? — Было бы несложно, если бы я знал, что ему ничего не угрожает. — А кто ему собирается причинять вред? — снова улыбнулся Доктор и развёл руками, что казалось противоречивым, ведь по обе стороны от его ладоней лежали на сухой траве раненые и убитые новобранцы Фатуи, явно посланные с целью довести Чайльда до исступления и забрать с собой на корабль из Ли Юэ. Но прямых доказательств этой теории, опять же, не было. — Я знаю ваши цели, — кратко ответил Властелин Камня, подойдя вдруг к Предвестнику. Он смотрел на него свысока, пытаясь напирать явным авторитетом и физической силой, но Дотторе, кажется, не чувствовал ни страха, ни мук совести. — Тогда вы не мешайте нам выполнять свою работу, а мы не будем мешать вам. — Тарталья к вам «немного» не относится. — Вот как? Он уже успел отречься? — Нет, но даже если вы будете его, по обыкновению Фатуи, пытать на допросе, то он всё равно ничего не расскажет, потому что ничего и не знает. Где моё Сердце Бога даже ему неизвестно. — Он и не пытался выяснить, я полагаю? — Пытался в самом начале командировки, — заговорил Чайльд снова. Он вышел из-за спины Чжун Ли, как из укрытия, явно не намереваясь оставаться в стороне от назревающего конфликта. — Пытался и в прошлый раз, когда Царица отправила меня в Ли Юэ. Но предавать любимых выше моих сил. Дотторе нервно засмеялся. — Жаль, но такова работа и таков приказ, тут ничего не попишешь. Иногда приходится чем-то жертвовать. — Я поговорю с Царицей лично, если она будет не против встретить меня вместо Чайльда, — вступился Гео Архонт. — Я думаю, нам будет, о чём побеседовать. — Какая прелесть, но было бы лучше, если бы всё-таки Тарталья тоже был с вами. Чжун Ли немного повернул голову, чтобы посмотреть на мужа, и тот кивнул. Доктор наигранно весело заговорил: — Милости просим тогда! Я сообщу Царице, что сам Властелин Камня намеревается нанести визит. Как ценен вам мальчонка, однако, раз идёте на такие риски, — последнее предложение Доктор проговорил достаточно тихо, даже осмелившись подойти ещё ближе к Архонту. Властелин резко выпрямился, заняв столь воинственную и величественную позу, что Дотторе невольно отпрянул. — Дела Богов смертных не касаются. — Это явная угроза, но я сделаю вид, что не слышал. Царица будет ждать вас. Однако ж время — деньги, не так ли? — Ловко Делец тебя под себя подмял: ты уже его любимыми фразочками заговорил, — пытаясь хотя бы словесно дать отпор Дотторе с помощью его же стиля диалога, язвил Тарталья. Доктор цокнул, приняв «удар». — Не советую гневить Царицу ещё больше своим отсутствием. Прощание с Синьорой состоится через три дня. А на том прошу меня простить, корабль отплывает в скором времени.