О реках золота

Со своим приездом в Снежную Чжун Ли и Тарталья в принципе уложились в срок. На похоронах Синьоры Властелину Камня делать было нечего, но зато после прощальной церемонии он удостоился чести поговорить с самой Царицей. В пределах Заполярного дворца Тарталье, скорее всего, ничего не угрожало, а всё остальное время он был в сопровождении Гео Архонта, так что незаменимую Ноэлль в поездку не взяли. При личной встрече Царица восседала, казалось бы, на ледяном троне в длинных бело-голубых одеяниях, напоминающих блестящий на ярком солнце снег, и её руки лежали на подлокотниках. Взгляд, такой же морозный, но осмысленный, глубокий, смотрел словно сквозь Властелина Камня. В огромном, пустом и холодном тронном зале не было никого, кроме двух Архонтов, и свет попадал лишь через высокое окно позади Царицы. Остальное же пространство было погружено во мрак, несмотря на наличие канделябров. — Здравствуй, Моракс. Голос Царицы звучал, однако, неожиданно мягко в отличие от того, как она выглядела. Не дожидаясь его ответа, она продолжила: — Благодарю, что согласился на встречу. Я попросила Дотторе пригласить тебя и Чайльда ко мне во дворец. Чжун Ли не стал упоминать тот радикальный метод, который Доктор использовал для выполнения своей задачи. — Чайльд всё ещё разговаривает с коллегами. — О, ничего страшного. Я побеседую с ним отдельно. Сейчас я бы очень хотела поговорить именно с тобой. — Спрашивай же, что интересует. Царица не медлила. — О чём ты думал, когда за тебя выходил замуж один из моих дражайших сыновей? «Вот как, значит она считает Предвестников своими детьми», — усмехнулся про себя Чжун Ли. «Это ирония или действительное её мнение?» — О том, что сама судьба, должно быть, связала нас. Властелин Камня стоял перед троном Царицы, но видел её выражение лица и лёгкую ухмылку. — А что есть судьба, Моракс? — спросила Царица и посмотрела на него, не моргая. Чжун Ли нервно сглотнул, догадываясь, к чему клонила Крио Архонт. — Предопределение. Предначертанность. Царица засмеялась, прикрывая рот рукой в перчатке до локтя. — И кто же решает, что, кому и как прописать в его истории? — Селестия. — И ты доволен тем осознанием, что твоя собственная многовековая, насыщенная жизнь принадлежит кому-то, кроме тебя? Ты — Божество с необъятным багажом знаний и воспоминаний — готов так просто смириться с селестианским рабством? — Я давно понял, что нет смысла бороться. Я занял трон силой, поэтому такой же силой у меня его могут отнять. — Ты, может, и занял силой, но не я. Я не собираюсь терпеть притеснения за грехи своих предшественниц. Я хочу свободы всем. Включая себя. Чётко осознавая план Царицы, Чжун Ли не мог не удивиться в глубине души. Она не была Архонтом, прославляющим свободу, но почему-то именно за неё боролась. Не была любящей, но заботилась о тех, о ком могла. Не сострадала, но беспокоилась. Не плакала, но огорчалась. Моракс понимал её действия, но не её чувства. — Ты же знаешь, что это значит? — Я перестану быть Архонтом. — Ты можешь просто уйти с этого поста, если не желаешь править. Царица снова засмеялась. — Ты так тяготеешь к людям, но до сих пор не понял, в чём прелесть быть человеком? — Я не человек. — А хотел бы быть? Хотел бы умереть рано или поздно, не пострадав от эрозии? — Нам, и тебе в том числе, никогда не стать обычными людьми. — Я осознаю это, но что, если мы станем последними Архонтами этой земли? Что, если мы сможем разорвать порочный круг? Не будет Богов, не будет Селестии, не будет судьбы. Будут только волеизъявления живых существ. — Это анархия, — пусто ответил Властелин Камня. — Это мир без божественной власти. Каким и должен быть. Ни меня, ни тебя народ не любит искренне. Они вынуждены мириться с нами, потому что мы даём им спокойствие или веру в то, что всё рано или поздно станет лучше. Нас знают только наши последователи. Так в чём смысл нашего правления? — В том, чтобы и давать людям ту самую надежду, о которой ты говоришь. — А Сердце Бога для этого зачем? — По твоему мнению, правитель должен быть равным с теми, кем управляет? — Или хотя бы быть человеком, чтобы понять его нужды. Мы же Божества. Нам временами неведомо то, о чём нам говорят. — Неужели и ты не понимаешь? — составив свой вопрос таким образом, Властелин Камня уже подчеркнул собственную несостоятельность, как ему стало казаться, в государственных делах. — И не пытаюсь понять. У меня нет шансов на то, чтобы полностью растопить лёд собственной души. Но ты вот, например, явно захотел сломать каменную оболочку вокруг своего сердца. Поэтому я и пожелала с тобой поговорить. Ты едва ли не единственный из Архонтов, кто теперь ближе всех подобрался к людям. — А как же Барбатос? — Этот вечно пьющий гуляка? Он понял пороки людей, но не их сущности. По моему мнению, твой путь правильнее. Но я переформулирую свой вопрос: что ты чувствовал, когда проходила свадебная церемония? — Что я люблю Чайльда. Царица кивнула, полностью удовлетворённая этим ответом, словно бы так она и думала. — Теперь ты понимаешь, какие люди сложные и удивительные? — нежно улыбаясь, спросила Крио Архонт. — Мне, видимо, снова потребуется несколько веков для того, чтобы стать ещё ближе к ним. — Не будь столь самокритичным, Моракс. Тебе хватило несколько месяцев близкого пребывания с тем, кто смог привлечь твоё внимание, чтобы действительно измениться. Это легко заметить со стороны. К тому же я давно тебя не видела, а в прошлую встречу ты был более жёстким. — Да и ты поменялась как будто… — Я отдала своё Сердце Бога, — намекнула Царица так, что это было едва ли не прямым указанием к действию. Крио Архонт искренне рассмеялась, видя то, как Властелин Камня рывком просунул руку в своё тело, доставая Сердце Бога. — Ты знал о том, что всё равно отдашь его мне, не так ли, Моракс? Ты просто хотел узнать, для каких целей я собираю Сердца Богов, вот и всё. И Властелин подтвердил догадки Царицы своим молчаливым кивком. Гео Сердце Бога, ярко светящееся золотым, полетело в направлении Царицы. Та осторожно удерживала его на весу над ладонью, рассматривая. В отличие от её собственного, оно было с квадратной верхушкой. Это показалось даже забавным — всё, что принадлежит Властелину Камня, имеет квадратную, угловатую форму. Впрочем, в этом тоже была своя прелесть. Царица спрятала чужое Сердце Бога в своём «снежном» балахоне, как закопала в сугроб, и пообещала, что не сделает ничего плохого, только необходимое для выполнения плана, о котором она рассказала. Но вполне спокойная беседа Архонтов вдруг прервалась. Панталоне не мог оставаться в стороне, узнав о том, что Бог его бывшей родины и втоптавший его план в землю, как бы иронично это ни звучало, прибыл в Снежную с визитом. В душе Дельца горел огонь, желание раз и навсегда покончить с этим проклятым Богом, и останавливаться Предвестник не собирался ни перед чем. Он нагло вломился в кабинет Царицы, застав беседовавших Архонтов. Один взгляд на Властелина Камня вынудил Панталоне почувствовать поднимавшуюся в глубине подсознания волну холодного трепета ненависти. Предвестник знал эти черты лица до дрожи в голосе, помнил эти глаза до оцепенения, чужое имя крутилось в мыслях подобно отравляющему зелью. — Вот мы и встретились, наконец, — почти прошипел Панталоне, быстро подойдя к Гео Архонту и игнорируя при этом Царицу. Та была возмущена таким поведением «сына», но молчала в непонимании чужой дерзости. Властелин Камня также ничего не говорил. А кто, собственно, перед ним вообще был, почему он так зол, как будто Чжун Ли сделал что-то плохое ему лично? — Простите? — переспросил Властелин Камня, вполне искренне извиняясь за своё незнание. Панталоне едко ухмыльнулся. — Ах, ну да, кто я такой, чтобы меня, как и других жителей Ли Юэ, знали? Чжун Ли всё ещё лишь смутно осознавал, в чём состоят предъявляемые ему претензии. Панталоне, охваченный метелью ненависти, продолжил: — Истинное положение дел хоть одного человека из гавани тебя когда-нибудь вообще заботило? Предвестник явно вспылил, взмахнув руками так, что шуба и мех на ней зашелестели. Чжун Ли в своей бездеятельности и правда напоминал каменное изваяние. Он ничего не понимал. Но решительность Панталоне росла с каждой секундой чужого молчания. — Был ли такой момент, что ты посмотрел на народ и понял его стремления? Ты всё время только и делал, что прикрывался Цисин и дальновидными руководителями, вроде Нин Гуан. Царица злобно посмотрела на Панталоне так, что тот невольно съёжился, как от холода. Его пугала реакция не Властелина Камня, а именно Крио Архонта. Но первый продолжал странно молчать, как будто задумавшись. Предвестник, скорее всего, не подслушивал чужой разговор, но говорил именно о том, что больше всего и беспокоило Чжун Ли теперь. — Помни, с кем разговариваешь, — строго заметила Царица. — Твоё бесстрашие может плохо кончиться. — Подожди, — Чжун Ли вдруг жестом показал Крио Архонту приостановить свою речь. — Пусть… выскажется. Царица, догадавшись о возможных намерениях «коллеги», замолчала. Панталоне, сначала удивившись, всё же действительно продолжил выражать недовольства, наверное, не только свои, но и других жителей Ли Юэ: — Не будь всё в порядке в твоей гавани, Нин Гуан не пошла бы на такие отчаянные меры, — тихо усмехнулся Панталоне, приблизившись к Архонтам. — Я знал, что она сильно рискует, понимал, что для неё вся наша сделка крайне опасна, но она всё равно решилась, потому что хотела добиться благополучия для женщин, потому что хотела изменить общественный порядок. Твои жалкие подачки людям в виде моры — никто этого не требовал! Ты не знаешь желания своих людей и того, как ты приелся всем за столько времени. Да, ты подарил людям стабильность в завтрашнем дне. Но стабильность есть стагнация, отсутствие развития. Народу требуется что-то большее, чем просто удовлетворять свои физические потребности, а твоё государство не может дать иного. И пусть ты действительно даруешь всем кров и возможность спокойно есть, спать и размножаться, все твои устои в голове и в законах неизбежно устарели, как и ты сам. Лишь Нин Гуан и другие члены Цисин, повторюсь, хоть как-то исправляли ситуацию, сложившуюся за столько веков твоей самоличной тирании. Делец говорил и будто не мог остановиться. Поток его речи едва ли не заставил его самого захлебнуться в собственных злобных чувствах к Архонту. Было такое ощущение, словно Панталоне приписал Властелину Камня все самые страшные грехи и возненавидел его за это. — Если вы считаете, что я насильничаю над населением, то своими такими же насильственными методами смены власти вы бы не сделали лучше. Даже голос Архонта для Панталоне звучал неправильно, искажённо, но испорченным было лишь видение Предвестником Бога своей родины. — Насилие и не подразумевалось, — почти огрызался Панталоне. — А то как же? — в тон ему подхватил Чжун Ли. — А что насчёт того, что вы и Нин Гуан планировали убить Чайльда ради исполнения плана? Услышав об этом обстоятельстве, Царица удивлённо и попеременно смотрела то на Гео Архонта, то на Предвестника. Делец… не рассказывал ей об этом. — Могу ли я узнать подробнее? — приказным тоном спросила Царица. — Я… — прошептал Панталоне, вжав голову в плечи и пытаясь немного прикрыть лицо чёрным мехом шубы. Он понял, что попал в крайне неловкое и неудачное положение. Сейчас игра перевернулась явно не в его сторону. — Я жду, — холодно проговорила Царица. — Нин Гуан в архиве с историческими записями узнала о том, что после интимной близости с Гео Архонтом погибло двое омег, и мы… — Панталоне сглотнул, чувствуя, как Царица, не моргая, смотрела на него. — Мы собирались воспользоваться этим, чтобы манипулировать им и таким образом заполучить Сердце Бога. — Жизнь Чайльда равноценна Гео Сердцу Бога, я правильно тебя услышала? — Если рассматривать… — начал оправдываться Делец, но Крио Архонт не желала слушать его пустословие. — Отвечай чётко на поставленный вопрос! — Д-да. Смерть Чайльда могла бы стать поводом для политического шантажа Гео Архонта. Мы планировали заставить его отказаться от титула Архонта и отдать Сердце Бога. Новым правителем, конечно же, предполагалось сделать Нин Гуан. Царица не могла подобрать слов, чтобы прокомментировать услышанное. Властелин Камня, впрочем, тоже. Все его догадки и расследование, проведённое Е Лань, оказались небеспочвенными. Услышать этому подтверждение, с одной стороны, хорошо, но с другой — что же тут хорошего… — И Нин Гуан, искавшая женщинам свободы и прав, оказалась бы простой пешкой в твоих руках? — почти не веря, спросил Властелин Камня. Рот Панталоне чуть искривился. — Это было бы взаимовыгодное сотрудничество. — Это почти ненасильственный захват власти в чужой стране, — ответила Царица. — Целью Предвестников было совсем не это. Или личные амбиции закрыли тебе глаза на абсурдную жестокость твоего плана? Не услышав никакого ответа от Панталоне, Царица тяжело вздохнула и, как будто даже игнорируя Дельца, обратилась к Гео Архонту: — Теперь я поняла, почему ты так беспокоишься о безопасности Тартальи. Я обещаю конкретно эту часть контракта выполнять с особой прилежностью. Чжун Ли не оставалось ничего, кроме как одобрительно кивнуть. Его и самого как-то странно поразило осознание, что он и в правду мог… невольно убить любимого. В таком состоянии Чжун Ли было бы слишком легко «сломать» психологически и заставить отказаться от титула Архонта, а потом… И этого ничего не случилось. Слава Селестии? — После такого ты ещё смел дерзить Архонту? — недовольно спросила Царица уже у Панталоне. — Никто не смеет этого делать. Ты — человек. Гордость — твой порок, из-за которого ты забыл обо всём на свете. Хотел построить власть на черепе собственного коллеги? Можешь не отвечать, — махнула рукой Архонт, стоило Дельцу только открыть рот. — Довольно. С тобой и твоими сообщниками, я уверена, что они были, я поговорю позже. Выйди вон. — Но… — Не заставляй меня повторять. Панталоне в спешке и почти с позором рванул к выходу из кабинета Царицы, оставляя Архонтов наедине. Чжун Ли смотрел вслед Предвестнику и думал о том, что в чём-то, быть может, он и был прав. Возгордились и Панталоне, и Нин Гуан, и это их объединяло, но всё же что-то Чжун Ли нашёл в его словах о себе. Что-то, что он упорно игнорировал веками, но теперь начавшее просачиваться наружу. У него было так много дел, так много мыслей теперь… — Прости, Моракс, за это ужасно неподобающее поведение моих подданных, — кажется, Царица говорила это искренне. — Это, скорее всего, накопившиеся за много лет обиды. Я… могу его понять. Я и не думал, что когда-нибудь столкнусь с таким кризисом собственной власти. — Главное, его преодолеть. Но тебе и это под силу, я уверена. Не позволяй Панталоне посеять смуту в тебе и мироустройстве твоей страны, — наставительно заметила Царица. — Я знаю, что он ударил тебя словами в самую душу, но мы всё ещё остаёмся самодостаточными Богами по природе, этого не изменить. Мы не можем и не должны потакать каждой прихоти своих подчинённых. Но модернизировать устройство своих стран вполне в состоянии. Тебе надо подумать обо всём, Моракс. Но не все слова моего сына — объективная правда. Он обижен и зол на тебя по своим личным причинам, поэтому говорил так грубо. — Я… и сам понял это всё. — Тогда не дай сломать себя окончательно. Я уважаю твоё стремление к изменениям, но ты не должен разбивать себя на мелкие осколки. — Никто, даже ты, не указ мне. Я прислушиваюсь к чужому мнению, но все решения принимаю сам. — Чудно. Я боялась худшего. Я рада, что никакие мои советы не нужны тебе. Судя по всему, беседа завершилась, однако многочисленные беспокойства Чжун Ли по поводу всего случившегося и узнавшегося не оставляли его. Прежде чем уйти, он сказал с оттенком вопросительности. — Я надеюсь на выполнение всех условий контракта. — Конечно, я и не собиралась обманывать. Ты не просишь ни о чём таком, что я не могла бы выполнить. Тарталья ведь технически выполнил задание, пусть и, может быть, против собственной воли. Сложившаяся ситуация идеальна для всех, ведь каждый получает то, чего хотел. Я не нарушу контракт. Властелин Камня доверился словам Царицы и вышел из её кабинета, отправившись искать Чайльда, который, как оказалось, беседовал с Пульчинеллой. Аякс ведь привёз в Снежную подарки и письма своей семье. А передать их лично он, вопреки сильному желанию, никак не мог. Пульчинелла заверил Чайльда, что до его родителей не дошли слухи о свадьбе и его беременности. Однако всё тайное становится явным… Тарталья лишь оттягивал момент раскрытия правды, как мог. Он даже не хотел пытаться представлять, как разгневается его отец, узнав о том, что его сын не только родил, но ещё и вышел замуж. И всё же Чайльд надеялся вернуться в Снежную после рождения ребёнка, пусть отношения с Чжун Ли и наладились. Сложными вопросами вроде того, а кто будет заниматься воспитанием этого ребёнка или как часто сам Тарталья будет приезжать в Ли Юэ, чтобы навестить его, юноша пока не задавался.