dos vaqueros

Моментами, Родольфо становится слишком сложно держать лицо.

***

— Руди? — Бормочет Алехандро, подбираясь к сгорбленной над столешницей фигуре Родольфо. Ночь глубокая, а они проснулись, первый — из-за кошмаров, второй — из-за отсутствия первого в ставшей общей постели. — Родольфо? — Снова тихо зовёт Алехандро, осторожно касается скрюченной, голой спины, с бегущими по ней от прикосновения мурашками. Тело под пальцами вздрагивает и Родольфо шипит, тряхнув головой, разворачивается лицом к Алехандро и тянет руки к лицу, щекам, обвивает за шею, прижимает к себе и трётся носом у виска, вдыхая воздух прерывисто, но жадно, цепляется крепче, пока в носу нещадно свербит из-за наворачивающихся на глазах слез. — Я знаю, Руди, знаю. — Шепчет Алехандро, обнимает жмущееся к нему тело одной рукой обнимая талию, другую прижимает вдоль позвоночника, ладонью к волосам, заметно отросшим и теперь вьющимся кудрями. — Мы с тобой и в этом оказались похожи. — Продолжает Алехандро тихим голосом, цепляя старые шрамы на чужой спине подушечками пальцев. Родольфо отстраняется, укладывает ладони на чужие щеки и шепчет: — Эти выстрелы и крики тех, кто не успел сбежать сразу… Я чувствую себя трусом. Я бежал, пока другие были там… — Руди, пойдём в постель. — Мягко перебивает его Алехандро, поглаживая шею нежными движениями. Родольфо морщится, смотрит на него в упор и его брови заламываются в каком-то тошнотворном отчаянии — Они винят меня в произошедшем? Они злятся из-за того, что я не помог им там, сразу, а позволил попасть за решётку, быть выловленными как стаю псин? — Руди… — У меня не получается… Я не могу сделать так, чтобы этого было достаточно… Никогда не мог… — Родольфо, прекрати! — Наконец повышает голос Алехандро, и Родольфо вздрагивает, упирая взгляд в пол, сразу же предпринимая первые попытки вывернуться из чужого хвата. Алехандро же держит его крепко, одну руку он выпутывает из волос Родольфо и укладывает на его подбородок — Молчи, Родольфо. Всё прошло. Мы вернёмся в норму. Парни тебя простят, если ещё не простили. Слышишь меня? М? — Родольфо опять хмурится и всячески избегает взглядов глаза в глаза, Алехандро мягко встряхивает его голову из стороны в сторону, и вздыхает, понимая, что в очередной раз он ему так ничего и не доказал. Это надо садиться и обговаривать, а не обсуждать в середине ночи, когда у обоих не мозги а видеопленка из зарытых глубоко в памяти воспоминаний и кошмаров. — Родольфо, давай просто вернёмся в постель и завтра всё обсудим. — Настаивает Алехандро, уже самостоятельно отрывая его от стола, аккуратно подпихивая в сторону спальни, Родольфо шепчет что-то, но сдаётся, доверяясь родным рукам