Мечта. Свобода. Любовь.

Яркое рассветное зарево пробивалось сквозь доски лазурного корабля. Тело ощущало на себе липкие бинты, пронизанные кровью. У койки сидел старпом Ричард и заполнял списки погибших. Это было задачей капитана, но он так не любил это дело, что тактично скинул на ассистента. Осознание того, что ты лишаешь кого-то жизни похоже на пулю, проходящую сквозь череп. Почти мгновенная смерть — осознание, боль, расплывающаяся от раны — ночные кошмары. Когда умирает кто-то из команды флота, составляется список. Родственникам погибших пишутся письма с соболезнованиями и посмертными орденами. Можно было и лично навещать каждого родственника усопших, но это бы занимало огромное количество времени и разгоняло и без того насаждавшее чувство вины. Веки разомкнулись. Холод прошелся по оголенной груди. Тело одним резким движением поднялось с койки. Пронизывающая боль. Стид уставился на старпома. — Мы победили? Захватили их? — голос дрожал, но при этом был звонкий. Рикки кивнул. — Мы победили, а вы, капитан, видно решили сойтись на ничьей? — снова та язвительная улыбка. Она ощущалась в сознании Стида коростой, которую он сдирал каждый раз или раной, на которую сыпали соль. Боннет вставил ноги в сапоги, натянул рубашку с сюртуком и встал. — Ну и чего ты ждешь? Веди меня к заключенным. — Ричард отложил записи и послушно повел своего капитана в трюм. Там была расположена небольшая клетка из толстых металлических прутьев. Пред Стидом появились несколько человек, которые остались живы. Он оглядывал каждого с ног до головы, а Ричард называл их имена. Тот низкий мародёр с татуировкой на лице — Израэль Хендс, старпом Черной Бороды. Он сразу же припал к железным прутьям, шипя о том, что перережет этому вояке горло, при первой же возможности. Стид отмахнулся рукой и продолжил оглядывать людей. В дальнем углу сидели трое: Джим Хименес, Олуванде Будхари и Арчи. Один из пиратов нервно ходил из стороны в сторону, кусая ногти до крови. Это был Люциус Сприггс — писарь. Некоторые спокойно сидели в еще одном углу и тихо что-то обсуждали, Стид не заострял на них внимание. Взор наконец припал к самому желанному пирату. Эдвард Тич именуемый Черной Бородой. Тот, который издавал запах моря и свободы. Боннет встрепенулся и приказал привести Тича к нему в каюту, сам направился туда же наводить марафет. Эдвард был без сознания или же делал вид. Наконец Стид выглядел подобающе капитану. В каюту завели Эдварда и посадили на кресло возле стола. Как только комната опустела, Боннет перенес его на свою кровать. Руки были связаны за спиной, а сам пират тщательно досмотрен на наличие при себе оружия. Он был чист. Рана на его теле уже покрылась гниющей коркой. Всем матросам было попросту плевать на состояние пирата, но Стид думал обратное. Им удалось поймать грозу морей — Черную Бороду. Неуважительно было бросать его в таком состоянии. Единственное чем был обработан порез, так это каким-то пойлом, когда матросы отмечали победу и скорбели по потерям. Боннет стянул с фигуры черную кожаную куртку, пуская ее по рукам, и поднес острый клинок к концу футболки. Подходя острым лезвием к горловине, он услышал голос: — Ты можешь прирезать меня прямо сейчас. — бархатным тоном говорил Тич, откидывая голову назад, подставляя шею. Но Боннет был слишком заворожён запахом своего пленника. Еще бы мгновение любования телом и капитан бы припал к нежной коже губами, но состояние ранения оставляло желать лучшего. Боннет взял со стола приготовленные приборы, дабы все обработать. Ватка, смоченная чистым спиртом, прошлась по краям корки, размягчая ее. Боль отзывалась шипением и руганью Эдварда. Тонким крючком и нитью она была вмиг аккуратно зашита. После капитан взял бинт и взобравшись на пленного стал перематывать область пресса. — Ну и условия у вас тут. Сам капитан обрабатывает мне раны. — шептал Тич. От нежного голоса на светлой коже вновь заиграл румянец, но Стид тут же пришел в себя и соскочил с тела. — Это не моя обязанность, да и в любом случае ты умрешь в ближайшее время. — с неохотой произносил тот. Тич уже успел развязать руки, пока джентльмен распинался перед ним. Уйти далеко не вышло — Стида схватили за шиворот и достали из его ножен кинжал. Металл представили к горлу, а губы соприкоснулись. — Я видел то, как ты смотрел, когда касался меня. — отстранился Эдвард и облизнул губы. Боннет зажмурил глаза. Он все еще чувствовал холодный клинок у своего горла. — На моем корабле ты был куда смелее. — шептал на ухо пират. — Ты же хотел этого. Признай. — Стид выбил клинок из чужих рук и заломил их за спину, садясь на нее сверху. Лейтенант стащил с кровати кусок шпагата, что был подлиннее и связал руки по новой. Куда крепче и сильнее, чем это бы сделал матрос. Боннет неаккуратно поднялся, боль все еще отдавала в живот, и так же поднял пленного. — Не важно, чего я хотел. Знамя короны над моей головой велит мне другое. — в пустоту объяснился тот и повел пирата обратно в клетку. Уже выбираясь на палубу капитан осмотрел корабль, прибитый к «Мести» парой десятков плотных канатов. — Ну как? Узнали что-нибудь интересное? — Прилип с вопросами Рикки. Стид же был занят лишь пиратским судном. Темное дерево тянуло к себе. Каждая луза меж досками была испещрена осадком соли. От одной одинокой мачты, с не менее темными парусами, исходили множество тросов. Корабль выглядел по-пиратски восхитительно и одновременно устрашающе. Не сказать, что он был маленьким, но и не на столько крупным, в сравнении с «Местью». Быстрые развороты бы на нем получались бы куда опаснее, а вид от них был бы куда завораживающе. — Сколько наших выжило? — сводя руки за спиной, Боннет повернулся к старпому. — Четверть. — ответил тот. Перебить всех и сбежать на пиратский корабль. — Куда лучше, чем я ожидал. — Все бои до этого были лишь с Испанцами. Там удавалось сохранить большую часть команды, ведь по способностям боя флоты были схожи. Иногда находились умельцы как Стид, и он услужливо брал их на себя. — Мы будем буксиром тащить их корабль за собой? — Идея было хорошей. Корабль величайшего из пиратов бы направился в музей, но с отплытием Боннет решил повременить. — Мы пробудем здесь еще какое-то время. Я должен залечить свою рану, прежде чем появлюсь перед его величеством. — Но на самом то деле мозг Стида придумывал сотню, если не тысячу, планов как сбежать вместе с этим пиратом. Оставалось только узнать у последнего почему тот так легко сдался армии. Ведь если Стид хочет сбежать, он должен быть уверен, что команда из, примерно, десяти человек сможет одолеть пятьдесят… Нет. Сто армейцев! Бои будут знатными. Боннет был готов на все, ради собственной свободы. Свободы души и тела. Уплывая в раздумьях, он оказался в своей каюте, на кресле. Руки склонились к столу, рассматривая карту. Мозг сразу же продумывал пути отступления, если хоть кто-нибудь останется на борту жив. Если это будет кто-то из матросов — то они поплывут к королю. А вот если останется жив Рикки, то он, тут же обнаружив потерю капитана, последует за пиратами, дабы лишить его головы. Знакомый запах вновь путал мысли. Подступал вечер, а значит и вечерний допрос. На него привели лишь Черную Бороду, ведь только за его головой шли военные. Остальные будут преподнесены королю в качестве подарка. Грандиозное будет повешенье. — Оставлю вас. — услужливо сказал Ричард и удалился. Эдвард Тич стоял посреди каюты. Футболка и куртка все так же весели на теле. Стид предполагал, как шипел Израэль, завидев своего капитана в таком состоянии. — Мне присесть? — желанный бархатный голос. — Постоишь. — Грубый, стойкий, как сам Стид. Если бы, конечно, у него вновь не задрожали колени. Капитан поднялся со своего места, обошел вокруг пирата, оглядывая его, словно оценивая все способности мышц этого прекрасного тела. — Почему ты сдался мне так просто? — янтарные глаза встретились с черным, как смола, взглядом. Не уж то он потерял весь свой энтузиазм от того, что Стид был так груб при второй встрече. — От скуки. Но признаю, ты неплохо владеешь шпагой, раз сумел задеть моего старпома. — слова щекотали податливое эго Стида. — Скука? — брови скривились в удивлении. — Ну знаешь, все эти нападения, варварские грабежи. Стоит людям услышать имя «Черная Борода», так они сами бегут сдаваться. Даже делать ничего не нужно. Именно поэтому смерть кажется мне такой непостижимо-далекой. Даже вот возьмем тебя. Ты оставил меня в живых, хотя я говорил, что ты, для меня, просто забава. — Эд слегка улыбнулся, спокойно выдыхая. Скука значит. Почему он выпалил это так, словно они знакомы уже долгое время. Словно они не являются врагами и никого в плен не брали. — Так хочется подохнуть? — Стид подошел вплотную к пирату и сжал его волосы, оттягивая голову назад. Тот лишь что-то буркнул себе под нос, от чего Стид сразу отстранился. Он не стремился ничего рассказывать пирату. Рассказать ему план побега — значило поведать ему свою давнюю мечту. Но даже «любимая» жена не знала о таком. К тому-же, мечтать о подобном командиру армейского флота было абсурдно, в том числе и для самого Стида. — Можно я тоже задам вопрос? — Тич высверливал дырки на лейтенанте. — Один уже задал. — Брови вновь скривились, но в этот раз не в удивлении, а скорее что-то сродни злости, имевшие ввиду: «давай задавай быстрее». — Тебе нравятся парни? — Мне нравишься ты. — выпалил на одном дыхании Стид.