Вандерленд и восемь оттенков безумия

Алис позволила себе, наконец-то, пореветь и пострадать, тихонько всхлипывая, умываясь своими же слезами. И не могла уже отвергать это мазохистское желание. Она плакала, наверное, пару минут, потихоньку успокаиваясь и налаживания дыхание. Вытерла рукавом проступившие сопли и влагу на щеках — это только в фильмах плачут красиво, в жизни от истерики у тебя со всех щелей льётся. Как вдруг Алис вздрагивает и вскидывает голову вбок из-за внезапного звука - рядом громко открывалось окно. Недалеко от неё Червонный Валет слезает с высокого стула, до этого дотянувшись и открыв настежь одно окно. В зал мгновенно влетает поток свежего воздуха, и сильный ветер заносит внутрь капли дождя. — Здесь стало слишком душно, пришлось открыть для проветривания, — Сонхва на миг прикрывает глаза, вскидывая подбородок и подставляя лицо летящим каплям. Затем с безразличием смотрит куда-то вдаль. — Надышали… А ведь в такую духоту кто-то ещё и душнила, станет ли легче от воздуха? Алис встаёт, заторможено пялясь на него. Это он что... сейчас пошутил что ли? Она совсем забыла на нервах, что он был в зале, в той кабинке. Находился там всё это время, всё слушая. Он что… тактично посидел молча, пока она тут наплачется? Вряд ли он так галантен. Но, вдохнув глоток свежего холодного воздуха, на миг девушка почувствовала, как её дыхание и сознание приходят одновременно в норму. Паника отступает. Но, конечно же, не грусть. — Ты сидел там всё время и молча слушал? — в ней вновь просыпается этот демон, это острое желание зачем-то хоть кому-то поязвить, и почему-то именно ему, одному из опаснейших мужчин здесь. — Понравилось услышанное? Ты насладился сладостным моментом чужих унижений, как твой Король? Это приносит тебе такое же удовлетворение? Сонхва какой-то миг не поворачивал к ней головы, преувеличенно заинтересованно смотрел в окно, хотя за ним ничего такого и не было. Только сад во тьме, но вряд ли он способен любоваться природой, по её мнению. Затем он вдруг отстранился и медленно пошел к ней на встречу. — Вас, попаданцев, так легко вывести из душевного равновесия, — сказал Валет, подходя всё ближе и ближе. — Ты должна быть собраннее, а не вестись на такие простые попытки давления. Сонхва сделал ещё один шаг ближе, но девушка вытянула вперёд руку в жалкой попытке остановить его. — Душевное равновесие? Ты знаешь что это, у тебя есть душа? — пальцы её коснулись его груди, скрытой под красным длинным камзолом. Глаза мужчины сузились, что-то в её словах ему сильно не понравилось. Он смотрел на неё холодно, сверху вниз. Такой высокий, удивительно высокий и стройный, что Алис чувствовала неловкость. Будто коршун сейчас лениво разглядывает свою полевую мышь под ногами. — Твой страх притупляется, и ты забываешься, — прошелестел он над её головой. — В первый раз твои глаза смотрели на меня с благоговейным страхом. Тебе больше не страшно? — Ты жалеешь, что уже не видишь этого в моих глазах? — Алис упрямо смотрела на него в упор, и ей было даже всё равно, что он сейчас рассматривает мокрые дорожки от слез на её щеках. — Я по-прежнему боюсь, и меня переполняет ужас. Но вместе с тем кажется, что мне уже всё равно. Лучше уже убейте меня, чем подвергайте этим моральным издевательствам, я этого не вытерплю. — Ты так не считаешь, эта бравада, — спокойно возразил Сонхва, игнорируя девичьи пальцы, которые всё еще упирались в его грудь. Затем едва нахмурился и зачем-то спросил. — Что Червонный Король сказал? Я знаю о сделке на желание и на то, чтобы быть подданным в обмен на пятерых жалких пленников. Есть что-то ещё? Его оттолкнуло от тебя странно. Чешир, когда проник в королевские покои, что-то сделал с договором? — Это Сан не уточнил, да? — с грустной иронией вопросила она. — Объявился Хонджун и внёс коррективу своей силой в контракт — меня никто не может взять против воли до брака. Вот твой Король и взбесился опосля. Она готова была поклясться, что в глазах Червонного Валета на секунду отобразилось искреннее удивление. Но его лицо вмиг стало таким же холодным, как никогда. Он продолжал загадочно и изучающе пялиться на девушку перед собой, а она почему-то не могла отвернуться, будто загипнотизированная им. Алис боялась, что если уберёт ладонь с чужой груди, мужчина снова двинется на неё, вновь попытается сократить расстояние между ними. Но Сонхва вдруг отступает назад, разрывая зрительный контакт, медленно подходит к столу и зачем-то смотрит на расплескавшуюся воду из кувшина. Видел ли он, как она тёрла лицо после неприятного поцелуя с Королем, стараясь смыть те прикосновения? Очевидно, видел. — Всё — что ты делаешь… — вдруг сказал он, — всё как-то не так, не идёт тебе на пользу. Это… безрассудно. Почему в конце ты выбрала именно ту девушку, Альбину? Какая разница, кто её там ждёт? Если брать твою логику о милосердии, то другой человек заслуживает не меньше внимания. Отдавая предпочтения другой, ты отбираешь шансы у бездетной на счастливую жизнь. Разве она тоже не заслужила? Например, та девчонка Эллен, которая испугалась всего лишь крыс, пребывая парочку минут в несчастной камере. И она уже ослабла. Такая здесь быстро сгниет, слабая духом. Судя по твоей дурацкой логике милосердия, можно было отправить её и наказать другую. Ведь именно та самая первая хотела тебя здесь оставить. Ты какая-то… как воск мягкая для принятия серьёзных решений. Алис посмотрела ему в спину с нескрываемым удивлением. — Ты пытаешься меня застыдить за сделанный выбор? — с грустью спросила она. — Но ведь правильного выбора в реальности не существует — есть только сделанный выбор и его последствия. В этой жизни мы все делаем выбор, и самое трудное жить с ним. Кого бы я в итоге не выбрала — всё можно оспорить, всё перевернуть с другим подтекстом, и для каждого из них я была бы предателем. И я не буду осуждать их за это. Не ищи здесь способа меня упрекнуть в логике, я просто выбрала того, чья жизнь будет ценна не только для него, то и точно для кого-то другого. И всё. Ведь вся эта ситуация с двумя взрослыми — по факту, безвыходная ситуация с точки зрения морали. — Пф! Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится, — холодно отзывается Валет, зачем-то пододвигая отодвинутые пленницами стулья обратно к столу. Словно перфекционист какой-то наводит обратно порядок. Затем замирает на секунду, хмурится, а потом наконец-то задаёт вопрос. — Почему тебя так заботит тема детей? Алис удивляется, услышав от него это вопрос, но виду не подаёт. И сама не знает, на кой вообще ему вдруг искренне отвечает. — Не могу перенеси то, когда обижают слабого и беззащитного, чья душа ещё не созрела, чтобы морально пережить такие тяготы. — Она сжимает и разжимает пальцы в кулак, отрешённо смотря куда-то в пол. — Воспринимай, как хочешь, но дети не должны страдать. И уж тем более без матери ребёнку будет тяжело в жизни, это ожесточит его. Я рано потеряла родителей, хороших родителей, а потом столкнулась с побоями от жестоких взрослых в приюте. Поэтому я знаю, каково это - одиночество и то, что тебя некому защитить. Нет рядом того правильного взрослого, который закроет собой. Поэтому я не хочу, чтобы кто-то другой, пока ещё невинный, не вырос таким же — холодным и озлобленным на мир. Сонхва молчал какое-то время, не поворачиваясь. Алис лишь отстранённо втыкала в его затылок, зачем-то разглядывая загривок розоватых волос. Она не могла не отметить, как красив его стан, как величаво он смотрится в камзоле, идеально сидящем по фигуре. «Ты бы мог стать Прекрасным Принцем, а выбрал быть Чудовищем», — мелькнуло в её голове. — Это всё сплошной юношеский радикализм, — наконец-то подал он голос. — Что бы ты ни делала, окружающий мир изменит душу, ведь этот мир всегда жесток. Чем быстрее ты это поймешь, тем быстрее безболезненно адаптируешься и выживешь. Что-то можно выбирать сердцем, что-то — головой, но если сомневаешься, всегда отдай предпочтение голове перед сердцем. Останешься живой. — И тебя всё устраивает? — Алис поворачивает голову, смотря в открытое окно. Машинально съеживается от пробирающего холодка — в комнате уже становится прохладнее. — Не хочется иметь в этом огромном жестоком мире свой маленький уютный мирок, который наполнен теплом души близких людей? Кажется, до её уха донёсся едва уловимый смешок. Непривычно слышать этот звук от такого надменного человека. — Ты с Зайцем меньше дня вроде побыла, — голос Валета стал похож на фырканье. — А уже его словами заговорила. — Почему ты постоянно вспоминаешь Уёна, словно ставишь в упрёк? — девушка обращает внимание на часть лианы, торчащей из окна. Такой толстенной, практически, как канат. Интересно, она выдержит её вес? — Говоришь так, но под личиной презрения я чувствую какое-то раздражение, непонимание от того… — она замолкает, не решаясь сказать эту мысль в слух. Наверное, это уже будет лишнее. К тому же, это только её видение, ей всего лишь так кажется. — Что ты хотела сказать? — Сонхва разворачивает к ней голову, смотрит требовательно нечитаемым взглядом. — Говори уже. — Будто это зависть, — заканчивает она. — Зависть? — кажется, это слово мужчина меньше всего ожидал услышать. — Угу, вроде того. Непонимание, почему он кажется интереснее, чем другие. — Так тебе он зашёл? — Сонхва вдруг шикнул, сделав шаг в её сторону. — Уён… Мартовский Заяц… — произнес он впервые его имя, и сам словно напрягся от этого. — Дурной, невежественный, радикальный. Он такой сильный и мог бы добиться таких высот! Он бы мог свергнуть Белого Короля и сам занять его место! Но в итоге обиделся, что его подругу детства никто не защитил, хотя сам её и игнорировал! А теперь сидит себе отшельником, избегает весь белый свет, сходя с ума по неосуществимой мечте! И он тебе понравился, да? Алис моргает пару раз, не понимая этой реакции. Нет, она ещё не выжила из ума, и понимает, что Уён был не в себе. И оставшись, она могла вполне стать жертвой домашнего насилия, неконтролируемой ревности одинокого Зайца. Но, по крайней мере, от него она смогла добиться хоть какой-то доброй эмоции, попыток нравиться и быть хорошим. Поэтому она врёт Валету без зазрения совести, чтобы специально позлить: — В нём есть своя прелесть. И он был добр ко мне. — Он практически как дикий зверь! — фыркает Сонхва раздражённо. — Нет зверя настолько дикого, чтобы он не отзывался на ласку, — спокойно парирует девушка. Валет поворачивает к ней голову и во взгляде его мелькает что-то странное, что-то такое, что Алис тут же понимает, что зря всё это ляпнула сгоряча. — Кровать в домике с утра была вся смята, — вдруг говорит Сонхва совсем тихим голосом. — У тебя ведь с ним что-то было? Он вдруг делает к ней несколько шагов, жутковато таращась, и Алис на автомате испуганно отступает назад. — Вначале я думал, что он тебя всё же взял, — сухо сказал Валет, но остановился в полуметре от неё. — Потом я засомневался из-за твоей агрессии к Королю. Женщина, что принимает лесного оборванца, а потом отказывает самому главному мужчине в замке — это нонсенс. Впрочем, женская душа потёмки, хотя после твоих рыданий я уже не уверен. Так он что-то сделал тебе? Вы спали? — Нет, ничего он не успел мне сделать! — возмущённо воскликнула девушка, нервно отшатываясь. На её щеках проступил лёгкий румянец смущения. — И даже если бы что-то было, это тебя уж точно не касается! Такое спрашивать вообще неприлично! Сонхва закатил глаза. В целом, он всегда умел держать лицо, сохраняя непроницаемую маску. Его выдавали только ноздри, которые сильнее раздувались, когда он злился. Мужчина резко развернулся, сделав несколько шагов назад, а затем тяжело вздохнул. «Что ты всё время вздыхаешь? Проверил бы сердце!», — захотелось раздражённо воскликнуть ей. — Здесь всё устроено по-другому, — спокойно сказал Сонхва, смотря в сторону. — Слабым и впечатлительным здесь не место. Приспосабливайся. — А если я не смогу приспособиться? — тихо прошептала девушка, но, конечно же, её услышали. — Тогда потеряешь себя, — последовал простой, такой страшный ответ. — Подчинись, и боли не будет. — Лучше боль, чем сломанная гордость, — упрямо возразила девушка. — С первым сломанным пальцем ты сразу поменяешь своё мнение. Все думают, что выдержат любую боль, но реальность мгновенно доказывает, как они не правы. Ты… Сонхва что-то говорит, а Алис нервно смотрит в открытое окно. Ей больше невыносимо всё это слушать, и она прекрасно понимает, что он прав. Всего только день, а из неё словно душу вывернули. Она тут не продержится долго, сломается ещё к концу месяца. А у Белого Короля Ёсана ещё осталась пара её детей. А. возможно, где-то ещё в лесу. Уговорит ли она кого-то здесь на какой-то саботаж, чтобы отвоевать пленных? Вряд ли. Вряд ли у неё будет хоть какое-то влияние. — Ты меня слушаешь, женщина? Я говорю тебе склониться волей для того же блага. — Меня зовут Алис, — упрямо говорит она, не смотря на него. Хотя мужчина тоже стоит к ней спиной, равнодушно смотря в сторону. — И я лучше сдохну, чем добровольно стану подобным. — Дурная, помрёшь тут быстро… Пока он говорил, взгляд Алис метнулся к раскрытому окну. И на эмоциях она поддалась внезапному чувству, скачку адреналина, зачем-то думая, что лучше разобьётся, чем останется здесь. Детей всё равно нет! Сейчас или никогда! Резким движением девушка бросилась в сторону окна, намереваясь махом выскочить, схватившись за толстенный трос лианы. По канату она лазила хорошо когда-то. Сонхва отреагировал мгновенно — он рысью метнулся в её сторону, хватая с нереальной лёгкостью в воздухе прыгнувшее тело. Алис непроизвольно закричала, когда её рванули назад, когда чужие руки чуть не переломили ей туловище. Она попыталась вырваться, но смогла лишь дёрнуться, и они оба свалились на колени на пол. Девушка понимала, что освободиться ей не удастся, и ерзаньем она только злит сильного молодого мужчину, что сейчас пригвоздил её своим телом к полу. Но успокоиться не могла, страх не позволял ей. — Пусти! Пусти! Да отпусти же меня! — запричитала она, ей вновь завладела истерика. — Дай мне уйти! Что тебе?! — Сдурела? — Сонхва злился, скручивая её под собой. — Уйти от проблем, просто выбросившись из окна? Я думал, ты умнее! К тому же, там не так высоко, ты бы сломала ноги, а не шею! «Что?! Он думал, что я попыталась убить себя? Хотя ноги я действительно с лёгкостью могла сломать, если бы лиана не выдержала!» — Но так дал бы мне покалечиться! — в сердцах воскликнула девушка, на глазах проступали предательские слёзы. — Уродливая и сломленная я хоть не буду привлекать никакое животное! — Поверь, есть такие животные, которым на это всё равно! — Валет раздражённо её встряхнул под собой, пытаясь привести в чувство. — Уймись уже! Тем более Червонный Король тебя не тронет из-за вашего условия контракта! Он ни за что и никогда ни на ком не женится, он ненавидит любые оковы и обязательства! — Он всё равно что-то придумает, чтобы поиздеваться! Отпусти меня, пожалуйста! — Алис заныла, сдаваясь своей гордости, и снова позорно расплакалась. Она даже не обратила внимания, как над её ухом проскрипели зубы — Сонхва сжал их, смотря на её истерику, но кольца рук не разомкнул. — Отпусти меня, дай уйти! Я тебе не нравлюсь, и спокойствия здесь моя персона не добавит! Просто дай мне уйти, пожалуйста! Какая тебе разница, получу ли я какую-то стрелу в спину при побеге или загрызет меня волк в лесу? Так что отпусти, пожалуйста, — Алис уже не дёргалась в его руках, она лишь ждала, когда всё закончится — прибьёт он её, или ударит, или бросит в камеру. — Какого чёрта ты творишь? — в голосе Сонхва начинало сквозить неприкрытое раздражение. Он встал на ноги, поднимая за собой девчонку, чтобы грубо толкнуть её вперёд. Алис отлетела от него, семеня ногами, и больно впечаталась в стоящий рядом столик. Но не упала, успев схватиться за него руками. — Знаёшь, — со злостью прошипела она ему, поворачивая голову и встречаясь упрямо с холодным взглядом. — Иногда «какого чёрта» — часто самое правильное решение! В тёмных глазах мелькнуло что-то раздражённое, красивые карминовые губы мужчины сложились в практически в тонкую бескровную нить. — Знаешь, в этом месте много играют в шахматы, — холодно сказал он. — В шахматах твоё положение называется «цугцванг», это когда оказывается, что самый полезный ход — никуда не двигаться. — Ой, иди в жопу! — вырвалось злобное у девушки, ну совсем не речь Леди. — Спасибо, но твоя не интересует, — так же язвительно вторил ей Валет. — Мне по душе что-то более утончённое, а не лохматая хабалка. Алис снова не выдержала, необдуманно гаркнув: — Да что ты знаешь об эстетике и утончённости, злобный япошка! Не планировала она такого говорить, ну не в её духе такие оскорбления. Но Сонхва лишь закатил раздражённо глаза. — Я кореец. — сухо сказал он в ответ. — И что с того… — Алис вдруг замолкает. Гнев и ярость как рукой снимает. Она удивлённо таращится на высокую фигуру впереди неё. — Что ты сказал? — ошарашенно говорит она. — Кореец? Разве… в этом мире знают, кто это? Это же Вандерленд, другое измерение? Откуда ты… Ты тоже попаданец или что? Её слова возымели на Сонхва странный эффект. Он вдруг хватается рукой в красной перчатке за лоб и отчаянно быстро моргает, а потом щурится так, словно испытывает сильнейшую головную боль в данный момент. Когда он открывает глаза и отстранённо смотрит в одну точку, это выглядит так, будто он пытается сам что-то вспомнить. Что-то, что давно ушло от него, исчезло из памяти. — Валет? — Алис смотрит на него с нескрываемым удивлением. — Валет? Что с тобой? Он не отвечает, замирает, как парализованный, как какая-то живая статуя. Неужели она нечаянно пробудила в нём какое-то воспоминание? Если здесь все не стареют, может в этом месте что-то не так с самим временем? Какая-то магическая ловушка? Временной капкан? — Сонхва? — на это раз она зовёт его по имени. И мужчина бросает на неё боковой взгляд, словно опомнившись. Он два раза моргает, а затем на его лицо водружается знакомая маска равнодушия и холодной отстранённости. — Поздно уже, тебе пора отдохнуть, — сухо говорит он, а затем быстрыми шагами подходит вплотную, чтобы схватить её за руку. — Что это только что было? — Алис игнорирует его хватку и то, что её практически тащат силком к двери. Она семенит ногами следом, пытаясь развернуться к нему бочком и заглянуть в лицо, чтобы увидеть там какой-то ответ. — Что это было? Что ты сказал? Ты назвал себя… — Забудь, — резко обрывает он её. — В этом мире всё старое умирает и рождается новое, другое. На сегодня хватит уже вопросов. Не трогай меня более, или пеняй на себя. Тон его совсем был не шутливым. И разговаривать он больше не желал. Девушка здраво рассудила, что не стоит больше тревожить опасного зверя. Сейчас он и так был крайне красноречив. И даже не прибил её за всё, что она наговорила и учинила.

…

Ночью Сонхва отдал её Страже, и те увели девушку прочь. К её облегчению, не в камеру, а в какую-то обычную, даже симпатичную комнату. Алис думала, что сегодня ни в жизнь не уснёт, будет до утра испуганно смотреть на дверь, чтобы к ней вновь кто-то бесцеремонно не зашёл. Но посетителей у неё больше не было, и сама девушка неожиданно быстро и крепко уснула. Организм сдался от пережитого стресса и подарил ей мгновенный сон. Утром Алис долго ворочалась, да всё никак не могла заставить себя подняться. Лишь минут через двадцать до неё вдруг дошло, что она нежится не у себя дома, а в чужом мире и на чужой кровати. Одно говорило о том, что она всё еще пленница — решётка за окном, несмотря на прекрасную роскошную комнату. Девушка оглядела двор сквозь стекло. Утром он казался совершенно другим, как вчера вечером. С высоты четвёртого этажа открывался вид на всё тот же красивейший сад, сплошь покрытый зеленью и красными цветами, нежными и свежими, излучавшими свой неповторимый аромат. Во всех отношениях сад был восхитителен. Утреннее солнце мягкой карамелью лелеяло расцветающую недалеко дикую вишню, а внизу все нарастал и нарастал людской шум, звуки которого убивали всю прелесть утра. Алис не побрезговала умыться в оставленном небольшом чане с водой. На столике лежала простецкая расческа, и девушка наконец-то, впервые за пару дней, расчесала свои волосы. Из зеркала на неё теперь смотрела вполне приличная девушка в красивом красном платье. Но она больше любит голубой цвет. Увы. Алис подняла руку, рассматривая пустой камень на браслете. Его у неё так никто почему-то и не отобрал. Через какое-то время к ней зашла стража и попросила последовать за ней. Очутившись за дверью, Алис снова была сбита с толку — замок был так красив снаружи. Всё как будто сошло со страниц сказок и чудом перенеслось в грешную реальность. Они прошли пару коридоров, и девушка увлечённо рассматривала чудные обои, картины и ковры, что были вокруг. Однако вместе с тем девушка незаметно считала всю охрану. Двое у каждой лестницы, двое у главных двух выходов в коридоре, парочка ходили просто так. Стража завела её в небольшой зал, который, несмотря на скромные размеры, был высокий и богато убранный, с бесчисленными деталями росписей. Алис насчитала всего лишь человек двадцать из не стражи. Остальные — охрана, прислуга, даже девушки в красном. Сонхва тоже был здесь. Бегло глянул на вошедшую попаданку, но быстро отвернулся. — А вот и та, ради кого я вас позвал! Алис вздрагивает под звук этого знакомого голоса, который бы ещё вовек не слышала. Сан быстрым шагом идёт к ней, улыбаясь во весь рот. Подозрительно довольный. Всё такой же полуголый. Снова на нём один только лёгкий халат да босые ноги, с утра Король где-то потерял свои шлёпки. Этот мужчина вообще любит одеваться? — Прошу знакомьтесь, мои господа! Дама Червей! Милая Алис! — он взял девушку за руку и повёл за собой, сквозь небольшую толпу, при этом сжимал её ладонь так, будто пытался её удержать, если она сбежит.– Прошу любить и жаловать! Взгляд девушки скользнул по лицам присутствующих. На неё смотрели по-разному — кто с неприкрытым интересом, кто с лёгкой напряжённостью, но не смея ничего сказать перед своим Владыкой. — Смотри, как они на тебя смотрят. Как на новую игрушку, — шепнул ей Сан на ухо. — Если захочешь, станешь самой красивой здесь игрушкой. Алис глянула на него исподлобья, не сдерживая всего презрения во взгляде. Пусть знает всю страсть её ненависти! — Что вы сегодня мне приготовили, Ваше Величество? — с трудом скрывая нотку ехидства, тихо вопросила девушка. — Ох! — Сан улыбнулся ей, слегка склоняя голову набок. — Ненавижу проигрывать ни в чём! Я мариновался уже достаточно, и с меня хватит этих игр. «Чего? К чему это?» — Червонный Валет! — вдруг громко сказал Сан, обращаясь к рядом стоящему Сонхва. Тот машинально поднял к нему свой взор. — Сегодня с утра Белый Король прислал мне письмо с гонцом. Он крайне возмущен, что одна из попаданок перешла к нам и заявляет на неё свои права. Думаю, не стоит говорить, о ком это он. Алис хмуро глянула на Валета, но тот молча в упор смотрел на своего Короля. — Конечно, я бы послал его куда подальше, в его прекрасный тощий зад, — сказал Сан, и его по залу разнёсся лёгкий смешок — поданные сделали вид, что оценили плоский юмор своего короля. А тот тем временем продолжал: — Только вот он привел в аргументы наш подписанный договор. Кто первый ловит добычу из другого мира, тому она и принадлежит. И Белый доказывает, что его люди первыми взяли нашу чудную Алис. — Я повстречал её первым на окраине леса, — возразил Сонхва. — Повстречал, но не схватил. Это никак не доказуемо, — покачал ему головой Сан. — Теперь Белый Король доказывает, что мы воры. И требует вернуть ему свою добычу по закону и праву этого мира. И мы же не хотим конфронтации просто так? Зима на носу, битва будет дурацкая и выматывающая. Валет нахмурился, хотел было что-то сказать, но не успел, потому что Червонный Король встрял первым. — И пока ты, мой любимый поданный, ничего не сказал, мол, не стоит тратить столько ресурсов ради какой-то юбки… То я тебе скажу, что это дело принципа. Никогда нельзя уступать. И, к счастью, есть простая лазейка. — он широко улыбнулся, ленивым жестом подвязывая свой развязывающийся пояс на халате. — Есть пункт в договоре, что при спорном подданстве, женщина может остаться в том королевстве, где добровольно выйдет за кого-то замуж. И какая неожиданность! Милая Алис вчера заявила, что согласна пополнять нам генофонд только после свадьбы. Так что завтра у нас торжественное событие! Дама Червей официально выходит замуж! Закатим пир наконец-то! По залу мгновенно разносится странное перешептывание, все нарастающее и нарастающее. Алис подумала, что теряет сознание. Но, увы, она осталась стоять на месте как вкопанная от услышанного. Её руки начали дрожать, запутавшись в складках платья. У нее не было сил, и она успела лишь подумать: «Что?.. Он всерьёз? Пойдет на такое, чтобы мне насолить?» Девушка посмотрела на Короля, как кролик на удава, она хотела опустить глаза, но устояла, нервно всматриваясь в это улыбающееся ей лицо. Она ожидала, что он сейчас гортанно рассмеётся и скажет: «Шутка! Шутка! За кого вы меня принимаете?». Но нет, он смотрел на неё, и во взгляде его явственно читалось, что ощущение победы вернулось к нему, оно наполнилось новой силой. — Ваше Величество! — Сонхва вдруг сделал шаг к нему. И в его взгляде читалось сомнение, брови слегка нахмурились. — Прошу меня простить за скромное замечание, но вы уверены? Это… опрометчиво! Да, вам нравится ставить на место Белого Короля, и ваша женитьба взбесит его не на шутку. Вместе с тем, это подстрекнёт его постоянно пытаться натравить убийц на вашу будущую жену. Вы же знаете, как он всегда относится… — Подожди, подожди! — Сан резко прерывает его взмахом руки. — Мне лестно, что ты единственный кто позволяет дерзость перечить мне всегда, чтобы показать проблему с другой стороны. Но разве я сказал, что это я женюсь на ней? — усмехнулся мужчина. — С чего бы? Алис аж приоткрыла рот, в панике уставившись на этого полуголого мужчину. Судя по настроению и шёпоту толпы, не одна она удивилась такому повороту событий. Даже Червонный Валет на миг шире приоткрыл глаза, с непониманием смотря на своего Владыку. — Тогда… — он всё больше и больше хмурился. — Ну что ты, хороший мой, — ласково улыбнулся ему Король Червей. — Ты меня так долго знаешь, больше всех присутствующих. Разве я способен жениться и связать себя оковами? — молодой мужчина рассмеялся. — Я вольный ветер, я Король, что принадлежит всем и никому конкретному вместе с тем. Но разве я плохой человек? Я вот подумал, что, упиваясь своей властью, забываю иногда думать о своих самых преданных подданных. Сан улыбается шире и парой шагов оказывается рядом с Сонхва, по-отечески так кладёт руки на его плечи, поглаживая их притворно по-доброму. — Мой дорогой Червонный Валет! — с искусственным восхищением говорит ему в лицо Король. — Я не могу не порадовать тебя, к тому же, кто как ни я позабочусь о продолжении твоего рода, такие гены не должны пропадать! Так что завтра вечером у тебя появится официальная Леди. Червонная Дама станет твоей женой! Алис показалось, что она сейчас свалится на колени, на секунду она забыла, как дышать, почва уходила из-под ног. Судя по взгляду Сонхва, он был ошарашен не меньше. Девушка впервые увидела на его лице бледную растерянность, мужчина с изумлением уставился на своего суверена. — При всём уважении, ваше Величество, — голос его стал тихим, практически замогильным. — Мне не нужна жена, меня такое не интересует, мне… — Я не спрашивал, — сухо прервал его Сан. И одарил таким ледяным взглядом, практически звериным, говоря, что он абсолютно не шутит. — Во-первых, так мы избавимся от проблемы с Белым Королем. Он не сможет забрать жену моего поданного. Во-вторых, это моя воля. И ты ей подчинишься. На миг мужчины странно взирают один на одного, словно два альфы пытаются невербально подчинить соперника своей волей. Но исход тут сразу предрешён. — Да, Ваше Величество, — коротко бросает ему Сонхва, и взгляд его холодеет. — Вот и славно! — Сан улыбается ему, а потом быстро подходит к Алис. — Как тебе твой жених? Не благодари, он красивый, хоть и холодный. Если замёрзнешь, я всегда смогу тебе помочь с этим, — он лукаво ей подмигивает. — Я не выйду за него замуж! — на нервах восклицает Алис, делая едва заметный шаг назад. — Ты. Выйдешь. За. Него. — медленно отчеканивает Червонный Король, и в голосе его звучит сталь. — Это приказ. Это условие нашего контракта, и ты исполнишь это моё одно желание. Ты станешь завтра женой Червонного Валета. Девушка бы что-то возразила, закричала, но вдруг её словно окутала невидимая змея. Что-то обхватило её, сдавило рёбра, магическим потоком поплыло по венам. И кто-то другой, не она, заставил её произнести помимо воли эти слова громко вслух: — Да, я выйду за Червонного Валета. Неведомая сила тут же отпустила, и будто не было её, будто ничего сейчас не парализовало её тело. Алис поняла — сила контракта заставила её подчиниться, она дала согласие на этот абсурд, подписавшись на этой проклятой карте. Такова цена за спасение детей. — Вот и славно! — Сан ласково потрепал её по щеке. — Попрошу слуг готовиться к завтрашней церемонии! С этими словами король оставил её, уходя в другое помещение, окруженный придворными. На мгновение, в зале воцарилась тишина, там остались только две застывшие фигуры — Червонный Валет и сама Алис. — Я должен был убить тебя тогда на окраине леса, — тихо молвил Сонхва и быстрым шагом последовал за уходящей толпой. — Должен был, — девушка кивнула ему в спину, абсолютно соглашаясь. Она никак не могла представить, что будет дальше. И что ей вообще делать.