• ━━━━━━━━━『⚕』━━━━━━━━━ •
Фиона была недовольна внезапной просьбой разрешить Микки остаться с ними, что не стало неожиданностью для Йена. После того как она заключила его в приветственные объятия и выловила в толпе Липа, чтобы тот присоединился к ним, Йен кратко объяснил сестре, что его парень проведёт каникулы с ними, на что Фиона просто сказала: «Обсудим позже», — и увела их всех со станции. Ехать сзади было некомфортно, и не только из-за тесноты. Фиона была за рулём, Дэбби заняла пассажирское место впереди, а Йен втиснулся в заднюю часть фургона с Карлом, Липом, Микки и Лиамом, которого усадил к себе на колени. Самый младший и старший его братья уставились на Микки. Карл высунул голову из окна и махал всем прохожим, выгуливающим собак, мимо которых они проезжали, но у Липа, очевидно, были более важные дела, на которых он должен был сосредоточить своё внимание. — Итак, Микки, — сказал он, когда они выехали со стоянки. — Лип, — натянуто ответил тот. Йен нервно переводил глаза с одного на другого, но ни один из них не смотрел на него. Он чувствовал взгляд Фионы, направленный на всех них через зеркало заднего вида. — Значит, ты действительно остаёшься у нас на каникулы? — Похоже на то, — Микки изобразил скучающий тон, но Йен знал, что так он маскировал раздражение. Что-то в Липе всегда делало Микки ещё раздражительнее, чем обычно. В данный момент Йен был не в настроении вмешиваться, но сделал бы это в случае необходимости. К счастью, именно в этот момент Лиам начал теребить воротник его рубашки, и Йен опустил глаза, радуясь, что может отвлечься, играя с младшим братом. Он пощекотал его бока, и Лиам захихикал. Лип и Микки продолжали свои неспоры. — Хм, — хмыкнул Лип своим намеренно загадочным тоном, который всегда заставлял кровь Йена закипать. Микки тяжело вздохнул. — Хм что? — У нас просто особо и места-то нет. — Вроде хватало, когда ты притащил свою подружку на пятом курсе, — отбрил Микки. Впереди Дэбби фыркнула от смеха. Йен посмотрел на Микки. Тот довольно ухмылялся Дэбби. Йен не смог сдержать лёгкой улыбки, хотя её и след простыл, когда Лип протянул руку и отвесил ему подзатыльник. — Ой! Какого хрена? — С фига ли ты трепешься со своим парнем обо мне? — раздражённо спросил Лип. — Не трожь его, — предупредил Микки намного резче, чем раньше. Лип усмехнулся, в остальном проигнорировав его. — Ну? — Мы, вообще-то, до этого пять лет были лучшими друзьями, — напомнил ему Йен. — Насколько я знаю, лучшие друзья иногда разговаривают. Может, тебе не понять, раз уж ты со своими друзьями только накуриваешься и дерёшься. Попробуй для разнообразия. — Спасибо за совет, доктор Фил. — Всегда пожалуйста. — Ладно, хватит, — прикрикнула Фиона. — Не желаю больше слушать ваши ссоры. Поговорим, когда вернёмся домой. Я помогла с очередным тестом на наркотики и получила бесплатную запеканку, так что нас ждёт праздничный ужин по случаю вашего возвращения. Звучит заманчиво? — Чёрт возьми, да, — откликнулся Карл. — Обожаю запеканки Эми, — сказала Дэбби. — Она туда кладёт сыр слоями, это офигенно. Писай для неё почаще. Фиона улыбнулась ей, а Микки закатил глаза. — Жду не дождусь, — пробормотал он. — Эй! — рявкнула Фиона в ответ, свирепо глядя в зеркало заднего вида. — Не дерзить, и к тебе это тоже относится, Микки. Можете вы все хоть в одной поездке на машине вести себя цивилизованно, блин? — Нет, — хором ответили они. Фиона только вздохнула, достала из бардачка свою волшебную палочку и принялась постукивать ею по приборной панели над радиоприёмником в поисках интересной станции. Они погрузились в терпимое молчание, направляясь к дому. Поскольку Фиона не подняла задние сиденья, они сидели без ремней безопасности и пихали друг друга на каждой кочке и повороте. Лиам хихикал, явно наслаждаясь необычной поездкой, но примерно через пять минут, когда он принялся кричать: «Проезжай больше кочек, Фиона!» и умолял ехать быстрее, Йен передал его Дэбби на пассажирское сиденье, чтобы она пристегнула его вместе с собой. Это было не совсем безопасно, но всё же лучше, чем ехать сзади. Йен уже чувствовал, как у него образуется синяк там, где локоть Микки тыкал в него каждый раз, когда Фиона слишком резко поворачивала. — Ладно… Ой, — заныл Йен, когда это в очередной раз повторилось. — Подвинься. Убери руку, Микки! Это пиздец больно. — Мне некуда её убрать, — прошипел Микки. — Меня к двери прижало. Может, пересядем? — он мотнул головой в сторону незанятого ряда позади них. — Дальше некуда, — сказал Йен. — Технически это багажник. Микки закатил глаза. — Лезь давай. Он схватил Йена за руку и потянул за собой, странными осторожными телодвижениями пытаясь аккуратно протиснуться в самый конец фургона. Каким-то образом они справились без травм. Лип вздохнул с облегчением, потирая запястья. Йен прижал руку к груди. — Неплохо, скажи? — поинтересовался Микки. — Неплохо, — признал Йен, улыбаясь в ответ на его самодовольную ухмылку. — Повремените с поцелуями до спальни, — сказал Карл, прерывая их гляделки и вынуждая повернуться к нему вместо этого. — Мы и не собирались, — возмутился Микки, выглядя слишком шокированным. — Ага, Микки ненавидит публичные демонстрации, — пояснил Йен, покосившись на него. Микки прочистил горло и кивнул. Карл продолжал пялиться на них, поэтому Йен сильнее прижался плечом к плечу Микки и смотрел в ответ, пока Карл не пожал плечами и не отвернулся. Йен взглянул на Микки. — Виноват, — пробормотал тот. — И это мне нужно расслабиться? — возразил Йен. Микки скривился. Через некоторое время их нудной поездки до дома, Йен обнаружил, что начинает клевать носом. Он немного съехал по стеночке и положил голову Микки на плечо. — Что ты делаешь? — спросил Микки, однако просунул руку между Йеном и дверью багажника, поэтому Йен прогнулся в спине, освобождая место, чтобы Микки мог обнять его за плечи. — Собираюсь вздремнуть, — сказал Йен, возвращаясь на прежнее место, как только Микки устроился. Плечо Микки было идеальной подушкой для его щеки. Рука Йена была зажата между их ног, и он благодарно провёл большим пальцем по бедру Микки, обтянутому джинсами. — Ты не возражаешь? Микки замешкался на секунду, прежде чем ответить: — Ага… Эм, да нет, всё в порядке. — Хорошо. Йен закрыл глаза. Некоторое время он чувствовал, как Микки обнимает его, сжимая чуть крепче, когда они проезжали по кочкам, выбоинам и поворотам, очевидно, пытаясь удержать его, но в конце концов сознание затуманилось — он всё ещё мог слышать гудки за окном и чувствовать дыхание Микки, — а затем он постепенно погрузился в сон. Он спал недостаточно долго, чтобы видеть сны, а когда проснулся, первым делом понял, что совершенно неподвижен, потом — что ему тепло, а затем — что вокруг было тихо. Йен медленно открыл глаза. В машине было пусто, за исключением Микки, всё ещё обнимающего его. Когда Йен пошевелился и приподнялся, Микки подвинулся вместе с ним, первым делом убрав свою руку. Когда Йен поднял на него глаза, Микки уже смотрел на него. — С добрым утром, что ли? Йен потёр один глаз и заставил себя полностью сесть, пробормотав в ответ: — Угу. Где все? — За фастфудом пошли, — сказал Микки, указывая подбородком в окно. Йен выглянул наружу и увидел, что они припарковались прямо у обветшалого здания. Он оглянулся на Микки, который пожал плечами. — Они не хотели тебя будить, и я сказал, что останусь с тобой. — О, — Йен зевнул. — Видимо, я должен тебя поблагодарить. — Да без проблем. Микки посмотрел в окно и больше ничего не сказал. Йен хмыкнул. — Фиона уже устроила тебе проверку? — спросил он. Микки повернулся к нему. — Чего? — Пока я спал, — объяснил Йен, — Фиона задавала тебе кучу вопросов, пыталась выяснить, достаточно ли ты хорош для меня, и всё такое? — Фиона не первый раз меня видит, — отметил Микки. — Йен, вся твоя семья знает меня уже сто лет. — Ага, но теперь ты мой бойфренд, — сказал Йен, слегка поддразнивая. — А это совсем другое дело. Микки секунду смотрел на него, прежде чем, казалось, понял, что Йен говорит серьёзно. Но сказал только: «Странная у тебя семейка» и переместился к задней двери. — Это моя-то семья странная? Только потому, что они хотят убедиться, что я не встречаюсь с абсолютным мудаком? — Да! — воскликнул Микки, энергично кивая. — Это не их дело. Допустим, они меня возненавидят. Что тогда, собираешься бросить меня или что? — Нет, — Йен вздохнул. — Неважно, что они думают, никого не волнует их мнение по этому поводу. Это просто дело принципа. Ты не понимаешь. — Я действительно не понимаю, — согласился Микки. Йен закатил глаза. Тут они заметили Галлагеров, выходящих из закусочной, и немедленно заткнулись. Несколько секунд спустя двери фургона открылись, и салон снова наполнился звуками, когда все ввалились внутрь, смеясь, разговаривая и уже принявшись за еду. Фиона повернулась, чтобы что-то сказать Дэбби, которая снова усадила Лиама к себе на колени и крепко обняла, когда сестра завела машину и выехала на дорогу. — Йен! — воскликнула она, заметив его. — Ты проснулся! Мы купили вам с Микки картошку фри и кое-что перекусить до ужина. Лип? Передай картофель назад. — Понял, — крикнул Лип и принялся копаться в пакете, зажатом между его скрещённых ног. Карл повернулся, чтобы посмотреть на них, прислонившись спиной к сиденью Дэбби. — Целовались, пока нас не было? — Карл! — Фиона отвела руку назад и вслепую замахнулась на него, но Карл увернулся, и через минуту она сдалась. — Ага, — сказал Йен, ухмыляясь ему. — Ещё как. Налобызались в каждом углу. На самом деле минуты две назад мы занимались этим прямо там, где ты сидишь. Карл посмотрел вниз, затем снова на него и тоже улыбнулся. — Круто, — заявил он и опять развернулся лицом к лобовому стеклу. Йен ухмыльнулся Микки, который в ответ поднял брови. Они разделили картошку фри, когда Лип передал её им, и Йен присоединился к общему разговору, в который Микки вставлял лишь редкие комментарии, пока они мчались до дома. Йену было хорошо в компании семьи и Микки, но он всё равно почувствовал облегчение, когда некоторое время спустя они заехали на подъездную дорожку, и он наконец смог выйти и размять ноги после долгого сидения. Остальные высыпали наружу, толкаясь и крича, и подхватили сумки с крыши фургона, на которой Фиона закрепила их заклинанием, прежде чем ввалиться в дом. Йен замешкался на нижней ступеньке, позволив братьям и сёстрам обойти себя. Микки схватил свою сумку последним и толкнул Йена в плечо, протиснувшись мимо него. — Пошли, — сказал он, поднимаясь по лестнице. — Можно подумать, я не бывал тут раньше. — Всё равно это странно, — настаивал Йен, но всё же догнал Микки и последовал за ним внутрь. Они сразу же направились вверх по лестнице, чтобы оставить багаж в спальне Йена. Лип и Карл как раз выходили из комнаты, когда Йен и Микки заходили, чуть не споткнувшись о Лиама, который путался под ногами, пытаясь догнать братьев. Как только они остались одни, Йен закрыл дверь, бросил сумку на пол и рухнул на кровать, растянувшись на матрасе. — Итак, — сказал Микки. Йен вытянул шею, глядя через плечо, и увидел, что тот присел на корточки, чтобы порыться в своей сумке. — Какие прогнозы на вечер? — Прогнозы? — переспросил Йен, опуская щёку обратно на матрас. — Ну да, знаешь… Твои будут пытать меня с пристрастием или оставят в покое? Они будут прямо задавать вопросы о том, что их интересует, или исподтишка оценивать всё, что я говорю и делаю в течение месяца, и сделают свои выводы уже после того, как я уеду? Йен фыркнул. Он всё еще чувствовал усталость после долгой поездки на машине, и это было самое близкое к смеху, что он мог из себя выдавить. — Деликатничать не станут, — пообещал он. — Фиона может задать пару вопросов за ужином, но в основном, думаю, никто не будет тебя беспокоить. То есть они не будут прям такими белыми и пушистыми с ходу, но и вряд ли станут следить за каждым твоим движением. — Ценности попрятать не собираются? — насмешливо спросил Микки. Йен фыркнул. — А у нас есть ценности? Микки издал раздражённый звук, который Йен проигнорировал. Несколько секунд спустя он почувствовал, как Микки шлёпает его по лодыжке, и начал пинаться в ответ, пока тот не прекратил. — Не засыпай, придурок, — предупредил Микки. — Я не собираюсь ужинать с твоей семьёй в одиночку. Лучше останусь голодным. Хочешь, чтобы я умер с голоду, а? — Чем больше ты болтаешь, тем всё сильнее, — сладко сказал Йен. Затем он сел, протирая глаза, и прислонился спиной к стене, почти уперевшись затылком в наклонный потолок. — Теперь доволен? — Счастлив, — пробормотал Микки, отводя от него взгляд и возвращаясь к копанию в своей сумке. После некоторого молчания Йен предложил: — Знаешь, ты можешь бросить своё барахло в ящик, если хочешь. Тебе не обязательно жить на чемоданах целый месяц. Микки просто посмотрел на него, так что Йен вздохнул, выбрался из кровати и скользнул на пол рядом с ним. Бо́льшая часть его вещей была засунута в сундук, поскольку он брал их в школу, но его маггловская одежда оставалась дома. Он принялся перекладывать всё из верхнего ящика своего комода в два нижних, освобождая Микки личное место для хранения. — Эй... ты как? — спросил Йен, убирая пару рубашек пониже. Он скользнул взглядом в сторону, но Микки был сосредоточен на подборе одежды и не поднял глаз. — Ну, в смысле, учитывая всё это. Я знаю, мы можем быть слишком шумными и надоедливыми, но я просто хочу убедиться, что ты всё ещё... не против. Притворяться моим парнем, тусить с моей семьёй и так далее. Микки вздохнул. Йен наблюдал, как тот молчит, теребя пальцами края наполовину развёрнутой футболки. Микки редко нормально реагировал на то, что его подталкивали. — Я в порядке, — наконец сказал он. — Мы оба знаем, что это полный пиздец, верно? Но это не... Это лучше, чем альтернатива, понимаешь? Думаю, на самом деле альтернативы-то и нет. Он выглядел расстроенным, его лоб весь сморщился, когда он замолчал. Йен потянулся, чтобы провести по его руке в сочувствующем жесте, и остался доволен, когда Микки не отстранился. — Это да, — сказал он, стараясь звучать ободряюще. — Ну же, будет здорово! Ответишь на пару вопросов Фионы, и всё будет пучком. — Вопросов? — повторил Микки, выглядя не особо успокоенным. — Ничего особенного, — быстро сказал Йен. — Стандартная фигня, чтобы убедиться, что ты мне подходишь. Это мелочи. А потом мы просто будем тусоваться и бесить Липа, живя под одной крышей. Я ж знаю, как сильно тебе нравится выводить его из себя. Микки прикусил губу. — Не самое худшее времяпрепровождение, — признал он, теперь выглядя немного более убеждённым, чем раньше. — Просто скажи, что они не будут докапываться. Я не смогу спокойно реагировать на то, что твоя родня суёт свои носы в мои дела. — Они-то? — Йен фыркнул. — Они, возможно, наименее докапывающиеся люди на планете. Ну, во всяком случае, в отношении меня. Они никогда по-настоящему не вникают в мои дела. Ни в какие. Да, бывает, придираются, но чаще просто просят вносить деньги в нашу копилку на чёрный день. Моя личная жизнь их не особо интересует. Выражение лица Микки сменилось с обеспокоенного на несчастное, и Йен умоляюще посмотрел на него в ответ, но затем Микки перевёл разговор в такое русло, которого Йен не ожидал. — Должны же они хоть иногда тебя о чём-то спрашивать, — рассуждал Микки, внимательно наблюдая за ним. — Как насчёт школы? Или работы? Йен пожал плечами, не совсем понимая, к чему он клонит. — Если только из школы не пришлют сову, им пофиг, Мик. Но всё нормально. Я бы и не хотел. Дэбби и Карл получают основную порцию придирок, даже Лип, если ведёт себя как идиот. Я всё это наблюдал, и мне такого и даром не надо. Микки всё ещё выглядел обеспокоенным. Йен просто уставился на него, сильно сбитый с толку тем, как они дошли до этого разговора, который начинался как попытка Йена успокоить Микки по поводу предстоящего ужина. — Микки? Что с тобой? Я… Прежде чем кто-либо из них смог что-либо сказать, дверь спальни распахнулась, и появился Лип, наблюдая, как они отпрянули друг от друга. Йен даже не закончил убирать верхний ящик, чтобы Микки мог им воспользоваться, а Микки уронил футболку, которую держал в руках. — Ужин готов, — сказал Лип, скрестив руки на груди. — Закончите свой спор после. — Мы не спорим, — сказал Йен. Лип пожал плечами и ничего не сказал, повернувшись, чтобы уйти, снова закрыв за собой дверь. Они оба замерли, прислушиваясь к его удаляющимся шагам, пересекающим коридор, а затем спускающимся по лестнице. Когда низкий гул с кухни стал единственным звуком, который они могли слышать, Йен повернулся к Микки, который уже наблюдал за ним. — Ужин? — предложил Йен. — Давай поедим. Они прекратили распаковку вещей и вышли из комнаты молча. Когда они добрались до верхней площадки лестницы, ведущей на кухню, Йен искоса взглянул на Микки, колеблясь. Микки закатил глаза. — Я готов, боже, — сказал он, пихая Йена в плечо, чтобы подтолкнуть впереди себя. — Можем мы просто спуститься? — Как пожелаешь, — любезно пробормотал Йен и первым ринулся в бой. Когда они вошли на кухню, почти все уже собрались там, кроме Дэбби, которая загоняла Лиама из гостиной. Йен пошёл помочь ей посадить их гиперактивного братишку в детский стул. Когда тот был прочно усажен, хотя и с решительно надутыми губами, Йен обернулся и увидел, что Микки уже занял место. Он сел рядом, а Дэбби заняла место с другой стороны от Йена. Все непринуждённо болтали, наполняя тарелки, прерываясь на небольшие отдельные разговоры. Йен, увлечённый разговором с Карлом о мальчике из школы, всё время поглядывал в сторону Микки, который молча ковырял вилкой сладкий картофель. Йен решил, что так он, вероятно, был счастливее, и не стал вовлекать его в их диалог с Карлом. Микки же просто уставился в свою тарелку, не предпринимая попыток заговорить с кем-либо из них. За едой и болтовнёй прошло несколько минут, когда Йен краем глаза заметил, что внимание Фионы переключилось на Микки, и немедленно повернулся к ней. Он прижал свою руку немного ближе к руке Микки, чтобы помочь ему устоять перед предстоящим натиском; Микки взглянул на него, а затем в другую сторону, когда Фиона, сидевшая во главе стола, прочистила горло. Её взгляд был направлен прямо на Йена и Микки. — Итак, вы двое, — начала она с наигранной небрежностью, которая произвела желаемый эффект, как если бы она сама телепортировала в комнату слона, — как всё-таки так вышло, что вы теперь вместе? — О боже мой, — пробормотал Йен себе под нос. — Сразу к делу, да? Фиона пронзила его твёрдым уничтожающим взглядом. — Я лишь задала простой вопрос, Йен, — раздражённо бросила она. — Мне нельзя спросить, как ты в итоге стал встречаться со своим лучшим другом? Йен стиснул зубы и после выжидательного молчания сказал: — Можно. Фиона, казалось, осталась довольна его ответом, поскольку сразу посветлела. — Ну и? Йен был полностью готов к этому, не пытаясь сделать ситуацию ещё более болезненной для Микки, чем это, вероятно, было всегда, но к его удивлению — и, судя по выражению их лиц, к удивлению большинства членов его семьи, — Микки заговорил раньше, чем он. — Никакой драмы, — сказал он, и Йен должен был отдать ему должное, тот смотрел Фионе прямо в глаза и звучал довольно убедительно. — Мы просто поладили, понимаешь? Долгое время просто дружили, и это было здорово. Но было что-то... ещё. — Чего-то не хватало? — спросила Дэбби. Йен оглянулся и увидел, что его младшая сестра подпёрла подбородок одной рукой и без особого интереса вертела вилкой в тарелке. Он действительно надеялся, что Микки не станет вдаваться в подробности, потому что Дэбби выглядела готовой донимать их романтическими деталями весь остаток вечера. — Тебе вполне может хватать друзей, Дэбс, — сказала Фиона. — Или семьи. Жизнь не заключается в одних только парнях и любви. — Нет, но Микки прав, — вмешался Йен. Он случайно скользнул рукой по тыльной стороне ладони Микки, лежащей на столе. В основном он сжимал его запястье, но их руки немного пересекались. — Всё было нормально... какое-то время. Я не знаю, когда что-то изменилось. Фиона слегка кивнула, выглядя удовлетворённой. Однако, прежде чем она успела сказать что-либо ещё, вмешалась Дэбби: — Так что же случилось? — спросила она, раскинув руки над столом перед собой. Казалось, она была в шоке, что они не утолили её любопытство. — Вы просто однажды поцеловались? Кто-то из вас признался другому в любви? Кто кого пригласил на свидание? Вы уже ходили на свидание? — Дэбс, — начал Йен, слегка рассмеявшись. — Так, ладно, я уверена, они не хотят, чтобы на них давили, — сказала Фиона, бросив взгляд на сестру. Йен покосился на Микки, который выглядел испытывающим облегчение, по крайней мере, пока Фиона не перевела взгляд обратно на них. Однако она снова начала есть, что немного уменьшило требовательность её вопроса: — Итак, Микки, как дела в школе? — Дела… потихоньку, — осторожно ответил Микки. Он явно опасался этой новой линии допроса. Йен убрал свою руку с его, на секунду сжав его ногу, прежде чем взять вилку и вернуться к ужину, решив, что теперь они в относительной безопасности. — У тебя в этом году ЖАБА? — спросила Фиона. Микки только угукнул, и Йен упёрся локтем в его руку, молча призывая быть немного более откровенным. Микки взглянул на него, а затем прочистил горло, добавив: — Эм, да, так что я занимался, пытаясь их сдать... неважно. — Это здорово, — когда сестра улыбнулась, Йену даже показалось, что это искренне. — А у Йена в этом году СОВ, — добавила она, указывая на него вилкой. — Надеюсь, ты следишь за тем, чтобы он готовился. Йен скорчил ей гримасу. — У меня всё нормально, Фиона, — громко сказал он, но, соизволив переключить своё внимание на него, она всё равно сосредоточилась на Микки. — Серьёзно, — вмешался Микки, и Йен удивлённо повернулся к нему. Микки хлопнул его по спине, но не убрал руку, поддерживая Йена, когда это Йен должен был поддерживать его. Он понятия не имел, почему у них всегда всё так заканчивалось. — Он умный парень. У него всё будет более чем нормально. Фиона несколько секунд переводила взгляд между ними, приподняв брови. Йен едва замечал её, разве что краем глаза; он пристально смотрел на Микки, который улыбался в ответ. — Он действительно умный, Фиона, — добавил Карл. — Йен, помнишь, как ты помог мне приготовить то зелье для Маленького Хэнка, чтобы помочь ему сдать домашку? — Помню, — сказал Йен, наконец отрывая взгляд от Микки, чтобы ухмыльнуться своему младшему брату. Рука Микки опустилась. — Но ты сделал основную работу, малыш. Бонни лучше держать ухо востро, если ты продолжишь оказывать Хэнку подобные одолжения. Карл покраснел, но тоже сверкнул глазами. — Мы просто друзья, — настаивал он, пиная Йена в голень под столом. Йен смеялся, даже когда наклонился, чтобы потереть ушибленное место. — Мы всё это проходили, — заверил он своего брата. Взгляд Карла ожесточился. — Так, никаких драк за столом, — громко призвал Лип. — Карл, только попробуй взмахнуть палочкой, и десерта тебе не видать. Фионе пришлось помочиться в банку для кого-то, чтобы достать эту еду. Дэбби оживилась при этих словах. — А мы потом пойдём за десертом? — нетерпеливо спросила она. Когда Лип ухмыльнулся и начал дразнить её, Йен повернулся к Микки и улыбнулся. Он немного наклонился, и Микки тоже наклонил голову ближе. — Думаю, допрос с пристрастием окончен, — пробормотал Йен. Брови Микки подпрыгнули к линии роста волос. — И это всё? — недоверчиво спросил он. — Она, считай, ничего не спросила. Два вопроса о школе, один из которых — просьба помочь тебе с СОВ. И это «с пристрастием»? Йен пожал плечами. — В том-то и дело. Поверь мне. Ну, может, Лип позже включит старшего брата, но... Да, думаю, ты прошёл проверку. На лице Микки снова появилось то выражение, от которого его лоб сжимался гармошкой. — Что? — спросил Йен. — Тебе не хватило? Фиона может быть довольно придирчивой, если захочет. Ты легко отделался. Микки просто тупо смотрел на него несколько секунд, а затем пробормотал: «Господи», но сразу после этого отодвинулся, и у Йена не было возможности расспросить друга о его странном, неуместном смятении, поскольку Лип втянул его в разговор о том, куда им следует пойти за мороженым после ужина, и Йен решил вообще оставить эту тему. Вскоре после этого Карл пристал к Микки с допросом о его криминальном прошлом, но Микки казался скорее заинтригованным, чем обеспокоенным, и Фиона быстро прекратила разговор, после того как Микки перечислил три приговора к колонии для несовершеннолетних и поведал о слушаниях с сотрудником по работе с условно осуждёнными. — Но все данные о моих судимостях удалят, как только мне исполнится восемнадцать, — заверил его Микки, очевидно, довольный тем, что проигнорировал предупреждающий взгляд Фионы на него и Карла. — В любом случае всё это маггловские правонарушения, ни одно из них не значится в досье Министерства на меня. После восемнадцати я постараюсь не ступать на кривую дорожку. — Да ну? — Лип скорчил гримасу. — Ага, — сказал Микки, всё ещё глядя на Карла. — Я и тюрьма не поладили бы, чувак. Неважно, маггловская или волшебная. — Хорошо, никто за этим столом не должен попасть в тюрьму, — заключила Фиона, многозначительно глядя теперь только на Карла. — Мотай на ус, — сказал Лип, хотя и с некоторым сарказмом. Йен спрятал ухмылку за глотком воды, но не сдержался, когда Микки посмотрел в его сторону сразу после этого. Все дружной гурьбой поднялись наверх, чтобы переодеться в тёплую одежду, прежде чем отправиться за десертом. Не имея возможности уединиться в своей комнате, Йен не мог откровенно обсудить с Микки то, как прошёл ужин, но пока они одевались, всё равно попытался, замаскировав это под предложение: — Итак, теперь ты можешь бросить туда свои вещи, — сказал он, закончив освобождать верхний ящик. — Эй, кстати, думаю, ты понравился Фи. В качестве моего парня. Возможно, ты даже сможешь сегодня спать в моей постели. — Пошёл ты, — пробормотал Микки себе под нос, шлёпая его своим шарфом. Йен на это только рассмеялся. — Ребята, пожалуйста, не начинайте ничего, пока я в комнате, — взмолился Карл. — Не могу обещать, — сказал Йен, подмигивая Микки, который тут же снова ударил его шарфом. — Просто заткнись и помоги мне переложить это дерьмо, придурок. Карл одевал Лиама, а Йен с Микки уложили его одежду в ящик, остальные вещи пока оставив в сумке. Запихнув внутрь последнюю объёмистую толстовку и захлопнув комод, Йен повернулся к Микки, натягивающему перчатки и куртку. — Давай я, — сказал он, подходя к нему и хватая шарф, который тот бросил на кровать. Микки только поднял бровь, глядя на него. Йен нахально ухмыльнулся, подойдя поближе, чтобы намотать шарф на его шею, и начал туго завязывать его спереди. Он оказался достаточно близко, чтобы видеть все крошечные веснушки, усеивающие лицо Микки, а тот наблюдал за ним пристальным взглядом. Йен закончил плотно завязывать шарф, и, прежде чем Микки успел отстраниться, дёрнул за его конец и притянул Микки ближе, вынуждая наклониться, чтобы поцеловать его в кончик носа. — Готово, — сказал Йен. — Пошли, бойфренд. Он знал, что его щёки порозовели, когда отошёл от неподвижно застывшего на месте Микки. Йен слышал, как Карл изобразил, что его тошнит, но проигнорировал это, наблюдая за Микки и всё ещё нервно улыбаясь. Микки покачал головой, пробормотав: «Идиот», а Йен рассмеялся, застегнув свою куртку, и они вместе спустились вниз. Дэбби и Лип уже были у двери, громко препираясь, пока Лип пытался заправить её шарф, а она кричала, что может сделать это сама. Микки спрятал лёгкую ухмылку, присоединившись к ним у двери, но, когда Йен посмотрел на него, в равной степени довольный и удивлённый, Микки поспешно сменил выражение лица на привычное скучающее презрение. Йен закатил глаза и принялся натягивать перчатки, вместо того чтобы поддразнить его. Следующей спустилась Фиона и начала возиться с шапкой Дэбби, а когда тоже получила отпор, повернулась, чтобы поправить шапку Йена. — Всё хорошо? — спросила она, натягивая её ему на уши. — Я в порядке, — сказал он, отталкивая её. — Господи, Фи. Лиам спустится через минуту, и ты сможешь посуетиться вокруг него. Она бросила на него обеспокоенный и не впечатлённый взгляд, но отстала. Йен ущипнул Микки за руку, чтобы остановить его хихиканье, но это было довольно неэффективно из-за слоёв одежды, и Микки только засмеялся ещё громче. — Мудак, — пробормотал Йен. Как только Карл и Лиам присоединились к ним, Фиона вывела всех на крыльцо и заперла за ними дверь. Поскольку там было тесно, Йен ухватил Микки за рукав парки и потянул вниз, на дорожку перед домом. Микки предпочитал прогуливаться, а не идти нормально, и, как только все вышли на тротуар и направились вниз по улице, он отстал, а Йен остался с ним, позволив остальным уйти вперёд и сбавив скорость, чтобы соответствовать темпу Микки. — Тебе там понравится, — заверил Йен. — У них есть мороженое со вкусом дульсе де лече и арахисовой пасты… — Да что ты? — язвительно поинтересовался Микки. — Есть что-то, что может понравиться мне настолько сильно, что перекроет уровень моей ненависти ко всему этому плану? Потому что я и так отмораживаю себе яйца посреди зимы, а теперь вдобавок ко всему мы идём за мороженым. Йен просто обнял Микки за плечи и рассмеялся. — Не козли, — сказал он, на секунду прижимая его к себе, несмотря на напряжённое выражение лица Микки, прежде чем отпустить. — Давай, это семейное развлечение! Ты же любишь семейные развлечения! — Когда это я любил семейные развлечения? — Всякий раз, когда тебе представлялась возможность потусить со мной, — сказал Йен, нахально улыбаясь. — Потому что я люблю семейные развлечения, а ты любишь меня. — Ага, что ж, я передумал. Йен ухмыльнулся. — Но ты и правда меня любишь? — уточнил он. — Потому что этот ответ подозрительно не отрицал того, что ты действительно очень, очень сильно любишь меня. — Отойди от меня, — проворчал Микки. Он просунул руки между их телами и безуспешно толкнул Йена в бок, но Йен, смеясь, только крепче обнял Микки за плечи и не ослаблял хватки, пока Микки, не переставая ругаться, не сдался первым. — Видишь? — спросил Йен, когда они снова прогуливались с комфортом. Он так и не опустил Микки. — Всё гораздо проще, когда ты позволяешь мне поступать по-моему. Микки проворчал: — Ага, а постоянная головная боль — всего лишь небольшое неудобство. Можно не обращать внимания. — Знаю, — беззаботно сказал Йен. — Вот зачем изобрели ибупрофен. Он практически почувствовал, как Микки рядом закатил глаза, и, будучи очень любезным, Йен решил проигнорировать это. По крайней мере, после этого Микки перестал жаловаться на холод, и прогулка до магазина мороженого прошла относительно спокойно. Они сделали заказ последними, и, сунув Фионе в руку немного маггловских денег, которые он нашёл в кармане своей зимней куртки, чтобы помочь ей расплатиться, Йен протиснулся к столику и устроился рядом с Микки, который сидел очень тихо и не разговаривал ни с кем из его болтающих братьев и сестёр. — Ита-а-ак, — сказал Йен, растягивая слово в три раза длиннее обычного, — тебе тут нравится или нравится? — Нравится, — подтвердил Микки, несмотря на то что всё же закатил глаза. — Они должны рассказывать об этом в школе. — Знаю, — Йен испытывал странную гордость за то, что знал об этом маленьком магазинчике, за то, что жил рядом с ним, и за то, что мог показать его Микки, даже если тут особо нечем было гордиться. — Просто подожди. Тебе повезло, что сейчас не лето, когда сюда довольно приятно прогуливаться ежедневно. Помнишь, как плохо тебе было после того, как ты съел ту кучу конфет на Хэллоуин? Умножь это на тысячу. Микки покачал головой. — Просто самоконтроль — это не про тебя. Йен ухмыльнулся. — Ну, не совсем, — поправил он. — Просто бо́льшая часть моего самоконтроля — это ты. К его разочаровывающему удивлению, Микки не улыбнулся в ответ. Вместо этого он просто нахмурил брови, выглядя совершенно сбитым с толку. — Я? Выражение лица Йена соответствовало его выражению. — Конечно, — медленно произнёс он и ткнул Микки локтем в бок, надеясь, что тот воспримет это как шутливый жест. — Между тем, чтобы поно́сить меня за всё на свете и останавливать от глупых опасных поступков, ты в конечном итоге часто выручаешь меня. Так сказать, упреждающе. — Правда? — Микки всё ещё казался озадаченным. — Абсолютно, — Йен снова улыбнулся. — Поверь, без тебя я был бы давно мёртв. Или проводил бы в больничном крыле девяносто процентов времени. Микки несколько раз моргнул, затем сглотнул и наконец спросил: — Серьёзно? — Серьёзнее некуда! — сказал Йен, слегка рассмеявшись, несмотря на растущее разочарование. — Господи, ты мой ходячий самоконтроль, а я помогаю тебе убирать дерьмо после того, что случается, когда ты перестаёшь себя контролировать. Это идеальный баланс. Мы уравновешиваем друг друга. В течение нескольких секунд Микки наблюдал за ним с приоткрытым ртом. Йен не мог до конца расшифровать выражение его лица; он казался одновременно изумлённым и сбитым с толку, и Йен действительно не знал, что с этим делать. Прежде чем кто-либо из них смог продолжить диалог, Фиона закончила расплачиваться и протиснулась в кабинку напротив них, а Карл спросил: — Вы двое собираетесь есть или просто оставите своё мороженое таять, пока будете признаваться друг другу в любви и прочем дерьме? Йен закатил глаза, взял ложку и искоса взглянул на Микки, ожидая что тот разделит его весёлое раздражение, но Микки покраснел. — Мы просто разговариваем, — грубо сказал он, свирепо глядя на Карла. Карла это не напугало, он просто продолжал смотреть на него с пустым выражением на лице. — Как скажешь, — наконец пожал плечами он, возвращаясь к своему десерту. Слегка покачав головой от ужимок Микки, Йен вздохнул и прижал руку к его пояснице достаточно сильно, чтобы тот почувствовал это через зимнюю куртку. — Не обращай внимания, — прошептал он. Микки повернулся к нему, явно раздражённый, но, прежде чем смог что-либо сказать, Йен заговорил снова: — Баланс, помнишь? Успокойся. Йен наблюдал, как Микки стиснул зубы, но ничего не сказал. Медленно — и, очевидно, старательно — он расслаблялся всё сильнее и сильнее, пока полностью не успокоился. Когда Микки, вопреки ожиданиям, так и не огрызнулся в ответ, Йен наконец убрал руку с его спины и, довольный, вернулся к своему мороженому. Краем глаза он наблюдал, как Микки сделал то же самое. Все они ели до тех пор, пока не начали дрожать и ворчать, жалуясь на сытость; затем натянули шапки, перчатки и шарфы и один за другим вывалились из кабинки. Йен взял Микки под руку, пока они ждали остальных. Они не смотрели друг на друга, но он почувствовал, как рука Микки напряглась вокруг его руки, крепко удерживая её в своей, и подавил улыбку. Они снова вышли на улицу, и Йен с Микки опять пристроились позади группы, хотя и на меньшем расстоянии, чем по дороге сюда. Пока они были внутри, поднялся ветер, плюс все уже замёрзли от мороженого, так что никто особо не разговаривал, и в основном они просто пригибали головы от холода и шли так быстро, как только могли. Микки расцепил их с Йеном руки, чтобы они могли засунуть их поглубже в карманы. Едва войдя домой, все бросились согреваться. Йен поднялся наверх, чтобы переодеться в спортивные штаны и носки потолще. Вернувшись вниз, он обнаружил, что Фиона разожгла камин, пока его не было. Он присоединился к Микки, который снял куртку, перчатки и шарф и расположился поближе к огню, укрывшись шерстяным пледом, и они тесно прижались друг к другу, пытаясь согреться. Остальные растянулись на диване или на полу, завернувшись в куртки и одеяла, но постепенно сбрасывали их, поскольку согревающее заклинание, наложенное Фионой на комнату, начало действовать. Лип нашёл рождественский фильм по телевизору, и Йен взял подушки с дивана, чтобы они с Микки могли лечь на них, устроившись на животах на полу возле камина, наблюдая, как Рудольф отправляется в Страну потерянных игрушек. Через некоторое время Микки приподнял край своего одеяла, Йен придвинулся ближе к нему и натянул одеяло на себя, так что они оба свернулись калачиками под ним. По ходу фильма Йен почувствовал, как Микки начинает клевать носом. Он и сам почти прикорнул, и к моменту, когда Микки заснул, Йен едва держал глаза открытыми. В камине пылал огонь, одеяло было толстым, а под боком лежал тёплый Микки, и Йену не хотелось ничего другого, кроме как заснуть вместе с ним, крепко прижавшись друг к другу под рождественские фильмы, идущие фоном. Йен опустил голову и почти заснул, когда кино закончилось, и Фиона (единственная бодрствующая) выключила телевизор, прежде чем начался следующий фильм. Йен заморгал, чтобы немного очнуться. Ещё толком не проснувшись, чтобы сделать что-то большее, чем просто смотреть на неё, Йен наблюдал, как сестра завернулась в одеяло и встала. Она поплотнее укутала Карла в плед, убрала волосы с лица Дэбби, а затем подошла и присела на корточки у подушки Йена. — Эй, — прошептала она, пока он сонно моргал, глядя на неё, — я иду спать. Ты остаёшься здесь? Спустя несколько секунд Йен покачал головой, и когда он заговорил, его голос прозвучал хрипло и низко: — Нет, — прошептал он в ответ. — Я… я разбужу Микки через минуту, и мы поднимемся в мою комнату. — Хорошо, — Фиона кривовато улыбнулась ему. — Без фокусов, ладно? Йен не смог выдавить из себя ничего, кроме снисходительной улыбки в ответ на её поддразнивание. — Мы просто пойдём спать, — пообещал он. — Я приберегу фокусы для душа. Фиона нежно взъерошила его волосы и, опираясь на колени, поднялась на ноги. Йен наблюдал, как она встала в полный рост и собралась уходить, но успела сделать всего пару шагов, прежде чем обернулась, задумчиво глядя на него. — Что? — спросил он. Повисло минутное молчание. Затем она покачала головой, на мгновение перевела взгляд на Микки, а после её внимание снова переключилось на Йена, и ему показалось, что она выглядит немного более настороженной, чем секунду назад. — Ты же счастлив, да? — спросила она, слегка прищурившись, будто это помогло бы ей лучше определить уровень его искренности. Йен даже не притворялся и не приукрашивал, когда оглянулся на Микки, а затем улыбнулся сестре. В тот момент он не чувствовал ничего другого, кроме глубоко укоренившегося удовлетворения, и он был уверен, что они оба знали причину. — Я действительно счастлив, — заверил он. Фиона наблюдала за ними ещё пару секунд, прежде чем коротко, отрывисто кивнуть. Затем она плотнее натянула одеяло на плечи и, повернувшись, зашаркала вверх по лестнице в свою комнату. Как только она ушла, Йен вздохнул и снова опустил голову. Однако теперь он проснулся, короткий разговор с сестрой взбодрил его достаточно, и он уже не мог игнорировать боль в спине и шее от почти двухчасового лежания на полу, но всё ещё был достаточно уставшим, чтобы лежать и тупо смотреть на спящего Микки несколько минут, прежде чем протянуть руку, чтобы разбудить его. Микки проснулся не особо изящно: он крякнул и откатился от Йена, утянув за собой одеяло, и Йену пришлось настойчиво трясти его минут пять, прежде чем Микки перевернулся на спину и, приоткрыв глаза, уставился в потолок. — Что? — проворчал он. — Йен? — Я здесь, — Йен смотрел, как Микки несколько раз моргнул, его глаза равнодушно скользили вокруг, пока не нашли глаза Йена. — Уже поздно. Микки что-то пробормотал и, казалось, собирался перевернуться, но Йен не дал ему этого сделать, схватив за плечо. — Эй, — позвал он, удерживая его в этом положении и наблюдая, как Микки жмурится, глядя на него. — Давай, уже поздно. Пошли в кровать. Микки закрыл лицо рукой и простонал что-то похожее на «Нет». Йен вздохнул и продолжил трясти его за плечо, теперь уже мягче, пока Микки не попытался увернуться. Йен хладнокровно смотрел в его хмурое лицо в течение нескольких секунд повисшего молчания. — Я хочу лечь спать, — сказал Йен. На этот раз, когда Микки вздохнул и закрылся руками, Йен был уверен, что тот уступил, и отпустил его плечо. Микки несколько раз потёр лицо ладонями, прежде чем сесть и проморгаться. Йен тоже сел, наблюдая, как он приходит в себя, пока Микки внезапно не вскочил на ноги и не протянул руку, чтобы помочь Йену встать. Йен отпустил её, поднявшись, и повёл их вверх по лестнице в свою спальню. Сонные и молчаливые, они неуклюже переоделись в удобные пижамы. Йен натянул старую мягкую футболку, в которой обычно спал, а Микки отыскал фланелевые штаны и начал натягивать их. Одевшись, Йен оставил Микки копаться в сумке и направился в ванную, чтобы умыться и почистить зубы, и таким образом хотя бы частично смыть усталость от долгого дня в пути и встречи с семьёй, раз уж на полноценный душ сил не осталось. Микки присоединился к нему в процессе, тихо расположившись рядом у раковины. Они смотрели друг на друга в зеркало, чистя зубы и наблюдая за своими отражениями. Тишина была вполне комфортной, на самом деле Йен чувствовал себя странно по-домашнему, тихо готовясь ко сну, пока Микки рядом с ним делал то же самое. После Микки выгнал его, чтобы пописать, и Йен вернулся в спальню, сразу улёгшись в кровать, натянув одеяло на плечи и устроившись поудобнее. Он изо всех сил старался дождаться Микки и не заснуть, и к тому времени, когда тот появился в дверях пять минут спустя, Йен почти — но не совсем — проиграл битву со сном. Он с трудом разлепил глаза, когда Микки прошёл дальше в комнату и неловко откашлялся, останавливаясь у кровати Йена. — Я могу наколдовать спальный мешок, — предложил он, наморщив лоб. Ему было явно некомфортно. Йен предположил, что это из-за перспективы спать вместе, и он прикусил внутреннюю сторону щеки, а потом немного приподнял край одеяла, пристально глядя на Микки. — Спи здесь, — сказал он тоном, средним между предложением и приказом. — Мой парень не может спать на полу, это было бы странно. Казалось, Микки это не удивило, он слегка кивнул, прежде чем без возражений забраться под одеяло. Йен сразу почувствовал его, даже сильнее, чем когда они лежали на полу под одним одеялом во время просмотра «Рудольфа». Его присутствие было тёплым и надёжным, и Йен не был уверен, хочет ли он прижаться к нему или отстраниться. В итоге он просто смотрел на его затылок, пока Микки не повернулся к нему лицом, сократив расстояние между ними на несколько сантиметров в процессе. — Может, хоть отодвинемся? — предложил Микки. — Лип и Карл спят здесь, — напомнил ему Йен. — Лиам тоже, а он довольно проницательный. Микки вздохнул и повернулся обратно. Йен не был точно уверен, чего Микки хотел, и не знал, как спросить. Да и спрашивать, скорее всего, вовсе не стоило. Возможно, Микки просто хотел побыстрее покончить с этим. Йен нерешительно протянул руку, коснувшись пальцами обнажённого участка спины Микки там, где майка не прикрывала всю лопатку, и почувствовал, как тот вздрогнул. Йен затаил дыхание, придвинувшись ближе, вместо лопатки притронувшись к руке Микки. На секунду его футболка коснулась спины Микки, и они оба замерли. Затем они сдвинулись, ища удобную позу, и в итоге притиснулись друг другу плотнее в объятиях, грудь Йена полностью прижалась к спине Микки, и они оказались укутаны одеялом, слегка провалившись в удобное углубление в матрасе, которое сформировалось оттого, что Йен спал на нём хренову тучу лет. Йен едва дышал; его нос зарылся в волосы Микки, и каждый раз, когда он делал вдох, его наполнял аромат Микки. Не было решительно никакого способа избежать происходящего, его тело напоминало ему об этом с каждым движением и с каждым вздохом. Микки заёрзал рядом с ним. Йен выдохнул: — Микки? — А? — Ты всё ещё в деле? — спросил Йен. Даже если бы Микки ответил: «Нет», Йен был уверен, что им всё равно пришлось бы умереть на этой кровати, потому что он действительно не был готов разлепляться обратно, если Микки решит отступить. Вероятно, он был бы слишком смущён, чтобы снова двигаться. Выдох Микки прозвучал громко в тишине их интимного кокона. Его голос был резким, когда он сказал: — Может, перестанешь уже спрашивать меня об этом? Я в деле, Йен. Мы в этом вместе. Йен закрыл глаза, чуть расслабляясь в постели, погружаясь в их кокон ещё немного глубже. — Значит, моя семья тебя не отпугнула? — спросил он в шутку, чтобы разрядить обстановку. — Ты не собираешься сбежать из-за необходимости обнимать меня всю ночь? Микки фыркнул. — Я бы давным-давно бросил твою задницу, если бы причина была в этом. Ты становишься сумасшедшим осьминогом всякий раз, когда мы засыпаем в одной постели. Йен усмехнулся, волосы Микки прямо у его губ слегка зашевелились и защекотали ему нос, но он быстро подавил чих. — Это другое, — заметил он. Нога Микки попала ему по голени, которая болела после пинка Карла. Йен, которому в тот конкретный момент было слишком комфортно, чтобы пошевелиться и нанести ответный удар, несмотря на боль, ограничился тем, что ущипнул Микки за бок. Однако, вместо того чтобы после неловко накрыть его руку своей, он обхватил Микки за талию, непреднамеренно сильнее прижимая их друг к другу, пока устраивался в новом положении. Его пальцы коснулись ладони Микки на матрасе, глаза закрылись. — Эй, есть вещи и похуже. Это лучше, чем то заклятие, которое на меня наложили на третьем курсе, — сказал Микки. — Помнишь? После этого задница у меня ещё целый месяц болела, а шрам на ней остался до сих пор. Йен рассмеялся. — Да, Микки. Я помню твой шрам на заднице. Это легенда. — Ну и отлично. Я бы не хотел, чтобы меня запомнили за что-то другое, кроме моей задницы. Йен ухмыльнулся, зарываясь поглубже в его волосы и подушку, и на секунду приобнял Микки крепче, прежде чем снова ослабить хватку. — Как будто тебя могут запомнить за что-то другое, — поддразнил он. Микки возмущённо фыркнул и отвёл локоть назад, но только набрал воздуха, как сразу после этого сдался, прислонившись спиной к Йену. Больше он ничего не сказал. Несколько секунд спустя он ещё плотнее натянул одеяло на них обоих, до самых подбородков, и его дыхание замедлилось, как это бывало, когда он засыпал. Йен открыл один глаз, чтобы взглянуть на его лицо; Микки выглядел расслабленным, даже умиротворённым. Сердце Йена переполнили эмоции, голова слегка закружилась. Он чувствовал себя немного ответственным за то, что предоставил Микки безопасное место, что привело к вот такому выражению на его лице, но больше всего на свете Йен был просто счастлив. Микки был защищён и чувствовал себя хорошо, и это делало Йена счастливым. Когда он снова закрыл глаза, в его голове, на удивление, не было мыслей. Он ожидал, что его поглотит беспокойство по поводу предстоящего совместного месяца или воспоминания о прошедшем дне, но вместо этого там была пустота, лишь то же лёгкое удовольствие, пока он медленно засыпал, а его сердце билось в такт ровному дыханию Микки. Йен не часто видел сны, но эта ночь стала исключением. Ему снился свет.• ━━━━━━━━━『⚕』━━━━━━━━━ •