Гречишный мёд и кровь

Намджун спрыгнул с шеи Чимина и хотел уже направиться в сторону дома, но всё же посмотрел прямо перед собой. Несмотря на то, что он несколько часов летел на «этом» домой, ему до сих пор не верилось, что Чимин может превращаться в нечто подобное с огромными крыльями, мощной шеей, таким же телом и пастью с острыми, как копья, клыками. Закурив сигарету, Намджун наблюдал, как Чимин снова становится собой. «Прекрасен. Нет. Чимин был самым прекрасным омегой на свете», — моментально исправился альфа. Встретившись с задумчивым взглядом Намджуна, который сразу же принялся изучать носки своих чёрных кожаных оксфордов, Чимин почувствовал боль, теперь Намджун никогда не посмотрит на него так, как прежде. С этого момента любовь, таящаяся на дне радужки тёмно-карих глаз Намджуна, его больше не согреет и не станет путеводителем, словно маяк в полнейшей тьме, засасывающей их обоих в свои чертоги. — Идём, — резко бросил Намджун и пошёл вперед. «Чимин умер, с этим фактом просто нужно смириться», — подумал альфа, двигаясь вперёд к дому по алее, выложенной плиткой. Сзади плёлся вампир. Чувствуя настроение альфы, он не стремился обогнать, предпочитая не рисковать и не попадаться лишний раз на глаза. К тому же главное этой ночью — выжить, отношения они выяснят позже. Зайдя в дом, перед самой дверью в гостиную, откуда доносились голоса Джина, папы, отца и Джунмёна, резко повернувшись к Чимину, Намджун произнёс: — Стой здесь, я тебя позову. — Увидев кивок омеги, альфа открыл дверь. «Я его перестану защищать? — подумал Намджун и сам же ответил на свой вопрос: — Наверное, нет», — и надавил на ручку двери. Когда за Намджуном закрылась дверь, Чимин приложил ухо к двери и прислушался. А потом омега едва не отскочил от двери, услышав, как упало что-то стеклянное и наверняка тяжёлое, и раздался громкий голос Джина. «Жаль, что его не придавило», — подумал вампир. Но прислушавшись к словам, вернее крику омеги, понял, что это как раз Джин бросил что-то на пол. «Истеричка, теперь ты точно доигрался», — подумал Чимин и открыл дверь. Когда его увидели, никто не бросился на него, как до этого омега рисовал в своей голове, только не умолкавший Джин оправдал все его ожидания. Но если бы Чимин не считал, что заслужил, он бы не позволил этому придурку коснуться своего лица. — Не думал, что ты хоть что-то умеешь делать сам, — улыбнулся вампир. И увидев, как, видимо, пришедший в себя Джин начал осознавать, что натворил, Чимин добавил: — Это мой первый и последний подарок для тебя, в следующий раз я дам тебе сдачи. Джунмён, закрыв собой омегу, тяжело дышал. «Он подумал, что я сейчас наброшусь на его омегу?» — едва не засмеялся Чимин. — Джунмён, уведи Джина, а ты расскажи нам всё о своих братьях. Нам нужно составить хоть какой-то план обороны. — Я тоже член этой семьи и никуда не пойду, — сказал Джин. — Джунмён, — повторил Шивон и пошёл к столу. Джунмён быстро подхватил омегу на руки и ушёл. Чимин же, подойдя к столу и взяв карандаш, впервые заметил, как сильно дрожат руки. Пытаясь успокоиться, вампир вздрогнул, когда Шивон накрыл его руки своими. — Я уже признал тебя своим любимым зятем, то, что ты вампир, для меня уже не играет никакой роли. А теперь успокойся и расскажи, как твои братья дерутся, какое оружие используют. — Спасибо, Шивон, — с едва сдерживая слёзы выдохнул Чимин и крепко обнял его. Увидев эту сцену, стоящий напротив них Намджун сломал карандаш. Вытащив из пачки сигарету, он с трудом закурил, его руки тоже дрожали, только его утешать никто не спешил. Зачем? Он же альфа, мужчина, защитник. И его сердце сделано из стали. Позже, когда Чимин рассказал им всё о повадках своих братьев, Сын Хо и Намджун составили план, пошли готовить ловушки и собирать всё оружие и медикаменты, которых у них дома было вполне достаточно. Для схватки с вампирами точно хватит. Через несколько часов, когда все собрались хоть немного поспать, Намджун подошёл к Чимину. Прошептав ему на ухо и увидев, как тот кивнул в знак согласия, он пошёл к Джину и Джунмёну, которые еще не спали, а Чимин за ним. Войдя к ним в комнату, Намджун сразу же без предисловий рассказал о своём плане. Только он зря ожидал увидеть на их лицах что-то, кроме негодования. Нет, он в принципе знал, что последует именно такая реакция. Но всё же он надеялся, что хоть Джунмён не будет строить из себя героя. — Нет, Намджун. С Чимином улетит только Джин, я же останусь с вами. Не спорь. Никто из нас не знает, скольких вампиров те двое могут с собой привести. Задумчиво пожевав губу, Намджун развёл руками: — Ладно, ты убедил меня. — На самом деле он, предвидев подобное, придумал план «Б». Но по правде, из-за того, что он был немного подлым, ему не хотелось воплощать его в жизнь. «Но Джунмён сам виноват. И Джин, тоже мне, нашёл время для того, чтобы быть послушным для своего будущего мужа», — возмутился Намджун про себя, с трудом сдержавшись, чтобы не фыркнуть. Затем выйдя на улицу, Намджун, отозвав в сторону папу и отца, поведал им о подробностях своего плана. Те, согласившись с ним, сказали, что помогут. Когда Чимин на их глазах превратился в то чудовище и наклонился для того, чтобы Джин смог взобраться на него, Намджун подошёл к Джунмёну сзади и прошептал: «Прости». И ударил его по голове. — Пап, отец, помогите мне положить его. Джин, давай без истерики, держи своего мужа, — строго произнёс Намджун, увидев, что его брат вот-вот заплачет. — Да, я не отпущу его, — произнёс Джин и со всей силы прижал к себе своего альфу. — Намджун… — начал было, Джин, но альфа перебил его: — Скажи Джунмёну, что я не мог оставить его младшего брата вдовцом. Пока, Джин. Помахав Джину на прощание, семья ушла в дом. Город Ханян. Юнги стоял возле лужайки и сеял семена анагаллиса. Вспомнив лицо Ёнгука, когда тот узнал, сколько стоят эти цветы, омега улыбнулся. Сильно задумавшись, Юнги заметил Ёнгука, когда тот уже крепко обнял его сзади. — Их называют «слёзы Рэйна». — Кто это? — спросил Юнги и дёрнулся, ощутив поцелуй на шее. — Рэйн несчастный юноша, посмевший влюбиться в русалку, проживающую в водах вблизи острова Чеджу. — И что произошло дальше? — Ничего хорошего. Отец русалки, увидев, что дочь всё чаще выныривает на поверхность, проследил за ней. А увидев, что человек приветлив к его дочери, вырезал ему глаза. Но юноша не разозлился и не разлюбил девушку, он начал молиться богам и дать его возлюбленной ноги, а ему вернуть глаза. Но те продолжали игнорировать его просьбы. — Ужас, — произнёс Юнги. — Чем всё закончилось? — Однажды парня увидел Хва Ён, взамен на душу он сделал так, чтобы эти двое были вместе, — Ёнгук отошёл от омеги и достал сигарету. — Нашёл время, блин, ты остановился на самом интересном, — начал было Юнги, но, залюбовавшись тем, как курил его альфа, замолчал. Увидев зачарованный взгляд омеги, Ёнгук протянул ему сигарету: — Ты сейчас так смотришь на меня, может, хочешь попробовать? — Дурак, — стукнул его по плечу Юнги. — Рассказывай дальше, и потом я покажу тебе чего именно я хочу. — Звучит очень заманчиво, — улыбнулся альфа. — Тогда я действительно потороплюсь. Эти двое пробыли людьми месяц, после чего Хва Ён забрал души обоих. В том месте, где это случилось, расцвели фиолетовые цветы. Их название «анагаллис» в переводе на английский означает «слёзы». Ну как тебе история? — Красиво. Но я не понял одного, почему цветы назвали именно так? — Когда Хва Ён забирал их души, Рэйн плакал. Это же не так сложно догадаться, правда? — улыбнулся альфа. Поняв, что его Ёнгук намекает на то, что он дурак, Юнги сильно стукнул его, и, наверно, их схватка на этом бы не закончилась, если бы они не услышали звуки голосов альфы и двух омег. Ёнгук пошёл им на встречу и, увидев знакомого ему Чимина и Джина, которого он тоже отлично знал, расслабился. Поприветствовав Ёнгука, Чимин быстро отвёл его в сторону и рассказал о просьбе Намджуна. — Жаль, что он сам не приехал, да и ты, я вижу, торопишься. Передай ему, что я конечно же спрячу Джунмёна и Джина, однако всё равно жду от него полной версии этой истории, хорошо? — Конечно. Пока, Ёнгук, — сказал Чимин и быстро пошёл в сторону ворот. Увидев, как Чимин сел в красную хонду и уехал, Ёнгук вернулся к своим гостям и, представив их Юнги, повёл их всех в дом. Конечно, Намджун не думал, что сражение будет похоже на битву двух армий с соблюдением хоть каких-то правил и определённого кодекса чести, но всё же надеялся, что его враги перед нападением подадут хоть какой-то сигнал. Что ж, ему придётся открыть словарь и вспомнить такие слова, как «подлость», «удар в спину» и прочие выражения, знание, а особенно применение которых в реальной жизни Намджун считал недостойным. Но этим он займётся потом. Сейчас же, стоя на улице в окружении нескольких слуг и садовников, которые стучали зубами от страха, Намджун смотрел на сжимающего арбалет отца и ждал сигнала. Как и говорил Джунмён, эти вампиры и вправду притащили с собой подмогу. Но как оказалось, драка с вампирами не самое страшное из того, что ожидало его впереди. Затем всё вокруг стало красным. Намджун рубил кого-то мечом, уворачивался от ударов и зубов и задыхался от сладкого, почти тошнотворного запаха крови, всем им заменившей в эту ночь воздух. Альфа изо всех сил делал всё возможное. Только, к сожалению, человек мало на что способен. Резкая боль, от которой всё его тело на миг замерло. Расширенные от ужаса зрачки его папы и крик обоих родителей — это всё, что успел увидеть Намджун, перед тем как всё из красного окрасилось в чёрный. Вдохнув запах сладкого ириса, Хва Ён смотрит вниз и улыбается. Вампиры и люди — их можно сравнить только с дичью и охотниками. Но, даже зная, насколько они слабы, люди продолжают сопротивляться. «Он снова смотрит туда и молчит», — подумал мальчик и спросил: — Так он умер? — наверно, для пущего эффекта мальчик сильно дёрнул мужчину за подол его длинного чёрного плаща. Но мужчина продолжал лишь молча смотреть вниз, где разворачивалась по-настоящему кровавая бойня. Решив, что его игнорируют, мальчик повторил свой вопрос, но намного громче. Этим он, конечно, привлёк себе внимание мужчины, но встретившись с красными без зрачков глазами Хва Ёна, мальчик задрожал от страха и упал на колени: — Простите, господин. — Ничего страшного, но имей терпение. Ты ведь попал сюда как раз, потому что никогда не умел ждать. Поэтому смотри, и ты всё узнаешь, — улыбнулся Хва Ён. Очнувшись, Намджун попытался дотянуться до топора, но тугая повязка на животе немного помешала его планам сесть самостоятельно. В следующую минуту Хёну наступил ему на руку и, схватив его за волосы, резко дёрнул вверх. Внимательно рассматривая перекошенное от боли лицо Намджуна и то, как он пытается вынуть из-под его ноги руку, Хёну ухмыльнулся: — Вот и всё, как жаль, что охотники оказались такими слабыми. Затем Хёну снял с себя одежду и, раздев Намджуна, туго связал ему руки за спиной. Увидев голого Хёну с перевязанными ранами, он сам видел, как его отец всадил в эту мразь несколько серебряных стрел. Но видимо, эти раны не мешали ему развлекаться потому, что Хёну как ни в чём не бывало начал надрачивать член прямо перед лицом Намджуна. Намджун, отлично понимая, что его ожидает, решил хотя бы попытаться оттянуть неизбежное. — Где мои родители? — с трудом смог выдавить он. Горло страшно пересохло, и голос стал ещё более хриплым. Зачарованно наблюдая, как Намджун облизывает сухие губы, Хёну подошёл ближе и, зажав альфе нос рукой, направил член в его и начал ссать: — Неплохая попытка оттянуть время, и так уж и быть, я поддамся. Сейчас только напою тебя и покажу их, а потом мы сразу же начнём трахаться. Когда огромный член тебе запихнули в горло, а из него сильной струёй льется моча, тебе остаётся только одно: пить. Впервые за все свои двадцать пять лет Намджун оказался в абсолютно безвыходной ситуации и был вынужден испить чашу унижения до дна. Но он обязательно ответит Хёну на его любезность ответной услугой. Только эта мысль, словно спасательный круг, не позволила ему утонуть в пучине отчаяния, волнами накатывающей на него, они целенаправленно пытались забрать его на самое дно. Но со своим давним врагом Намджун научился справляться, и, снова увидев его раскрытую пасть, он, как и в прошлый раз, показал ему средний палец. Ну уж нет, эту битву он не проиграет. Закончив мочится, Хёну взял альфу за волосы и без особых трудностей одним рывком поднял Намджуна на ноги: — Вот, посмотри на них. Отец и папа лежали на земле с распотрошёнными животами. Слёзы хлынули из его глаз и, закричав, Намджун попытался вырваться из железной хватки Хёну, но куда там. — Как мило, я сейчас заплачу. Но я слышал, что если у человека болит сердце или душа, лучшим способом заставить его переключиться и забыть о своих страданиях является трах, — сказал Хёну и, прежде чем Намджун сообразил, о чём этот псих говорит, Хёну со всей силы вставил в его анус палец. Вскрикнув от боли, Намджун, содрогнувшись от представившейся ему картины, того как сейчас его оттрахают, как последнюю шваль, презирая себя за слабость и страх, попросил: — Расскажи, почему ты так презираешь Чимина? Раз он твой ребёнок. Хёну засмеялся: — Ты сейчас серьёзно? Блядь, ну надо же, как ты профессионально находишь мои слабые места. Кроме того, чтобы трахать такие нетронутые никем дырки, я обожаю ещё и почесать языком. Думаю, одна история добавит перчинки в основное блюдо, как думаешь? Или я ошибаюсь? Намджун замер, не решаясь ни подтвердить, ни опровергнуть слова этого ублюдка, и всё, что ему осталось, это ждать, когда он сможет убить его. Хёну, наклонившись к его анусу и втянув носом воздух, снова посмотрел на Намджуна: — Хотя, знаешь, я благодарен тебе, в том, чтобы смотреть на твою дырку и не трогать её какое-то время, есть определённая прелесть. Сев на землю напротив Намджуна, Хёну достал сигареты и, всё так же глядя тому между ног, начал говорить. Сдвинуть их Намджун не мог, поэтому пытался отвлечься на рассказ вампира. Выходило плохо, но иногда нужно радоваться тому, что есть. — В нашем сообществе вампиров есть много строгих правил и традиций, но одной из самых важных является — обращение. Ни один альфа не может считаться зрелым мужчиной, пока не сделает себе ребёнка. Чтобы тебе было понятнее, этот процесс похож на деторождение. У вас, людей, тоже есть этот долбаный культ детей. Так вот представь: ты нашёл себе подходящего омегу, так долго уламывал его, так долго и старательно разводил на секс, и вот ты уже стоишь между его раздвинутых ног. Но член просто не встал. Засмеявшись, Намджун тут же замолчал, встретившись с нечитаемым взглядом Хёну. — Не бойся, это действительно комичная и нелепая ситуация. Ты сейчас находишься в похожей, — дотянувшись до члена Намджуна и взяв его в руку, сжал, — и ты скоро ощутишь всё на собственной шкуре, каково это иметь такой большой член и не иметь возможности воспользоваться им, чтобы получить удовольствие в полной мере от ёбли. Постаравшись унять дрожь, Намджун спросил: — У тебя, как я понял, с Чимином произошло нечто похожее? — Да, ты прав. Когда я вонзил клыки в шею, тогда он ещё был Луханом, я начал пить. В тот миг мне показалось, что вот оно свершилось. Наконец-то я стану полноправным членом нашего общества, стану достойным уважения. Но потом произошло именно то, о чём я и говорил прежде. Я не смог завершить обращение, и мне помог мой создатель, но это было тайной. Посмотрев на Чимина, который был очень далеко от них и весело «развлекался» с Вонхо, Хёну, заметив взгляд Намджуна, сказал: — Не говори ему. Я не уверен, что ты так и поступишь, но всё же прошу. — Почему? — Тебе не понять, мой создатель итак идеальный во всём. В нашем сообществе ему поклоняются, как богу… — А ты ему завидуешь? Я знал, что причина будет банальной, — презрительно хмыкнул Намджун. — Но всё же я не скажу, я ненавижу тебя, но не собираюсь нарушать собственные принципы и рассказывать чужие тайны, даже если эта тайна такого мерзкого создания, как ты. — О, первый комплимент, — не стал отрицать очевидное Хёну. — Спасибо тебе за твои «принципы». А теперь нам пора приступить к чему-то более интересному, ты как, готов к развлечениям? — Хёну подмигнул Намджуну и склонился над его пахом. Чёрт, я же забыл о самом главном. Прости, я сейчас вернусь, — сказал Хёну и пошёл куда-то. — Сгори в аду, — прошептал Намджун. Его связанные за спиной руки сильно болели, а они ещё даже не начали. Картинки того, как Хёну натягивает его задницу на свой огромный член, вспыхивающие в его подсознании, вызывали в нём ужас и страх. Для Намджуна, который не привык быть припёртым к стенке, чувство того, что он абсолютно беззащитный и пребывает под абсолютной властью своего врага, было самым ужасным. — А вот и мы, — сказал Хёну, и Намджун, увидев избитого Чимина и рядом с ним мерзко ухмыляющегося Вонхо, произнёс: — Ты решил, что я успел заскучать? Совершенно зря. — Тебя забыли спросить, — хмыкнул Вонхо и, бросив Чимина на землю, быстро раздел его. Хёну же, поставив Намджуна прямо напротив Чимина, шлёпнул его по заднице и вошёл в него одним мощным толчком, даже не предупредив. Боль была такая сильная, что Намджун, взвыв от боли, едва не прикусил себе язык. Кровь увлажнила дырку, и Хёну начал ощущать, что ему с каждой минутой становится двигаться во всё ещё тесном анусе альфы легче. А звуки, которые он издавал, постоянно воя и плача от боли, только сильней возбуждали. Хёну от этой узкой, тесной дырки и так сходил с ума от удовольствия, а тут ещё совсем рядом от его члена воет сучка с классной задницей. Так что он старался изо всех сил и нещадно насаживал задницу альфы на член. В диком, рваном темпе Хёну постоянно выходил наружу и снова засаживал член до упора, вновь и вновь наслаждаясь хриплыми воплями Намджуна. Вонхо с Чимином тоже не отставали, их крики и пошлые стоны раздавались в унисон с криками Намджуна, и таким образом создался неплохой тандем между их красивыми голосами. Можно сказать, что благодаря этому Хёну, время от времени кончая внутрь Намджуна или стреляя спермой по его лицу, или целясь в рот, получал также оргазм и для ушей. Уже не соображая, Намджун продолжал кричать, ощущая, как огромный член продолжает долбить внутренности, он, словно тиран, прорывается вперёд, и ему остаётся только одно: захлёбываться стонами от сильнейшей боли. Только на утро следующего дня оба вампира сказали, что им, как бы этого ни хотелось признавать, уже пора выпить его до суха, чтобы залечить свои раны. Увидев, как Вонхо высыпал огромные, сантиметров десяти серебряные гвозди на землю и сказал, что сперва поиграет с Чимином, Намджун закричал: — Прошу, убей меня! Хёну засмеялся: — Что же ты смерть свою так сильно торопишь. Только Чимин выглядел сплошным сосредоточием спокойствия и, мягко улыбнувшись Намджуну, сказал: — Прошу, не смотри на меня. — Так мило, что меня сейчас стошнит, — зло бросил Вонхо и, швырнув Чимина, начал забивать в него гвозди. Вопли Чимина спугнули десятки мелких птиц, и их крик растворился вмиг в возникшей тишине, в ней медленно задыхался Намджун. Даже то, что Хёну был связан с Чимином кровными узами и так же, как и омега, кричал от немыслимой боли, не слишком помогало. Но всё же Хёну смог найти в себе силы и позлорадствовать: «Джиён, теперь я думаю, ты поймёшь, что я почувствовал, когда ты украл у меня мой шанс обратить своего первого человека». По-своему конечно, но Хёну любил своего создателя. Разве зависть как-то влияет на силу любви сына к своему отцу? Находясь в своём просторном кабинете в доме, возле центральной площади города Ханян, Джиён, как раз закончив на сегодня все дела, ожидал возвращения Чонгука, которого он послал с особым поручением, как вдруг его тело пронзила сильнейшая боль. Самое неприятное заключалось в том, что он прекрасно знал её источник. Сейчас где-то очень далеко его сыновья убивали друг друга. Несмотря на огромную силу, данную вампирам, даже у них есть слабое место, способное поставить их на колени. И это их кровные узы, связывающие по рукам и ногам даже простых людей, порой лишая их хоть какого-то шанса на обретение свободы. Упав на пол, Джиён отключился. Когда в дверь постучался Чонгук и не услышал разрешения войти, он очень удивился. Решив, что Джиён наверняка зачитался, вошёл в помещение. Увидев лежащего альфу, Чонгук похлопал его по щекам, пытаясь привести того в чувство. Если это ему не удастся, то его начальнику придётся болеть на полу. В том, что это была как раз болезнь, омега не сомневался, потому что еще вчера видел, как кто-то из их охраны начал чихать и очень сильно. Это ли не признак простуды? Кроме того, этот любитель «погулять в чём мать родила» особенно по ночам на балконе, который находился совершенно случайно как раз напротив его комнаты, не ел так полезных фруктов, а значит, и витаминов этот упрямец тоже не получал. Когда Джиён открыл глаза и с помощью омеги смог дойти до кровати, Чонгук хотел пойти за врачом, но неожиданно Джиён сжал его в своих объятиях и сказал: — Не надо врача. Просто побудь рядом со мной. Поскольку хватка у Джиёна была железной, Чонгук даже не смог сдвинуть его с себя и на сантиметр, не говоря уже о том, чтобы вырваться из его объятий. Правда, если быть уж честным, то Чонгук, вдыхая такой приятный запах терпкого, красного вина альфы, не был уж настолько сильно несчастным. — Ну всё, с меня хватит! Вонхо, я есть хочу, слышишь? — спросил Хёну. — Так в чём проблема? Твой альфа весьма аппетитно пахнет, думаю, его кровь действительно вкусная. — Нет, ты не понял, я просто имею в виду, что делится с тобой кровью Намджуна не собираюсь. — Пиздец, ты меня напугал, — засмеялся Вонхо. Оседлав Намджуна, Хёну с улыбкой произнёс: — Приятного мне аппетита. Затем вонзив в его горло клыки, альфа начал пить, постанывая от удовольствия. Тёплая кровь, попадая на язык и горло, приносила ему такой немыслимый кайф, что ему показалось, что он вот-вот кончит. Уже давно сорвав свой голос, Чимин мог лишь сотрясаться в беззвучных рыданиях. Он смотрел на тело Намджуна и совсем не знал, что ему делать и как жить дальше. — Так неинтересно, — возмутился мальчик. Мне они нравились. — Он посмотрел на мужчину снова, как и всегда напрасно ожидая от него ответа. Но Хва Ён, посмотрев на него с насмешкой, сказал: — Терпение, помнишь? Ты не должен торопить события. Смотри. Затем щёлкнув пальцами, он что-то прошептал. Взглянув вниз, мальчик увидел, как Чимин, обратившись в нечто, убивает Хёну и Вонхо. Когда всё было закончено, мальчик улыбнулся: — Я знал, что ты не бросишь своих детей. — Но тут же вспомнив о самом главном, он спросил: — А что будет с Намджуном? Ты спасёшь его? — Ещё чего. Я никогда не делаю что-то просто так, без получения выгоды. Придя в себя, Чимин, увидев трупы альф, даже несмотря на шок, решил не тратить драгоценное время на то, чтобы вспомнить, как он смог убить их. Быстро подбежав к Намджуну и пощупав его пульс, который был очень слабым, он начал ритуал обращения.