Гречишный мёд и кровь

Пока Чимин с трудом сдерживался, чтобы тут же не наброситься на него и не побить, от жестокости его слов у него даже дар речи потерялся. Намджун же, подойдя к телам, разбросанным где попало, вчера они вдвоём были слишком заняты, чтобы помнить о такой мелочи, что тела нужно хоронить, встал на колени и зарыдал. Все воспоминания, которые в дикой пляске проносились в его голове, были чужими, даже чужеродными, его мозг пытался отторгнуть их, как ненужный мусор, стереть из своей памяти, но они становились всё ярче. Они с лёгкостью влились в его старые воспоминания. С каждой секундой, которую он теряет, оплакивая этого ребёнка, альфа чувствует, как становится совершенно другим Намджуном, и этот процесс пора остановить. Подняв серебряный кинжал с земли, Намджун хотел одним точным ударом убить себя, но неожиданно ощутив резкую боль в руке, он упал на спину. Быстро попытавшись подняться, он не смог двинуть даже рукой, не говоря уже о том, чтобы встать. Через минуту глядя в синее небо и не имея сил встать, Намджун увидел склонившегося над ним Чимина. От того, что он решил сделать с ним, ему было и самому противно, но другого выбора у него не было. Посмотрев Намджуну в глаза, Чимин загипнотизировал его и внушил ему, что он человек. Гипноз действовал только двадцать четыре часа, омега не был мастером, так что это всё, на что был способен омега. До Джиёна ему ещё далеко. Намджун должен похоронить своих родителей, будучи уверенным, что он человек. Чимин не очень умел применять гипноз правильно, поэтому почти никогда не использовал его, но в этой ситуации вампир не имел другого выбора. Он очень надеялся, что последствия гипноза будут незначительными. Когда Намджун пришёл в себя, он помнил, что они вдвоём смогли спастись из этой резни. Всё утро к ним в дом съезжались люди из отдела «Охотников на вампиров». Когда допрос Намджуна и Чимина был окончен, люди занялись подготовкой к похоронной церемонии. Пока заканчивали все приготовления, Чимин вышел встретить Джунмёна, Джина и Ёнгука с Юнги и Дэхёном. Обняв Ёнгука, Джина, Джунмёна и Дэхёна, Намджун пожал руку Юнги, которого видел впервые. После окончания похорон, приблизительно около шести вечера, семья и друзья Намджуна уехали. Чимин, который очень нервничал, успеют ли все оставить их одних, подсчитывал каждую минуту оставшегося времени. Около десяти вечера военные тоже начали покидать их дом. Намджун, получив дальнейшие инструкции от начальства и попрощавшись с гостями, был готов собрать вещи и уезжать, но вдруг потерял сознание. «Завтра будет очень долгий день», — с грустью подумал Чимин. Ему было даже страшно представить, что испытает Намджун после того, как гипноз перестанет действовать. Но это будет завтра. Чимин уже сел за руль, как вдруг до него дошло. — Чёрт, да это же элементарно. Джиён, если он мне не поможет, то больше никто. Вырулив на дорогу, Чимин, вдавив педаль газа в пол, помчался в Ханян. Город Чикаго. Когда кортеж из трёх джипов и одного красного ягуара остановился у ворот, Ёнгук вышел из машины и подал руку Юнги. Попрощавшись с Джином и Джунмёном, которые на днях переехали из их дома, Юнги и Ёнгук, договорившись о совместном ужине, пошли домой. Зайдя в спальню, Юнги без сил упал на кровать: — Ну и денёк. Ужас. Бедный Намджун. Альфа лёг рядом и начал гладить его по волосам: — Не волнуйся, он сильный и сможет пережить всё, чтобы с ним не случилось. Приблизившись, Ёнгук посмотрел в глаза Юнги, поцеловал его в кончик носа: — Давай примем ванну и спать, а то у тебя уже глаза слипаются. — Всё, завтра мы всё-таки устроим романтический вечер, — сказал Юнги и, поднявшись с кровати, подошёл к шкафу за полотенцем. Но Ёнгук, посмотрев на омегу, спросил: — А почему именно романтический вечер? Я люблю трахаться с тобой и при свете дня. Юнги улыбнулся: — Хорошо, вот и организуешь мне всё это завтра утром. Когда за этой парочкой закрылась дверь ванны и через время оттуда послышались громкие стоны, в основном их издавал омега, вот неумел он быть тихим во время занятия любовью, они оба были рады, что гости уже покинули их дом. Проснувшись рано утром и посмотрев на спящего Юнги, Ёнгук, тихо поднявшись и захватив одежду, аккуратно, стараясь не шуметь, покинул комнату. Первый пункт в его программе по развлечениям должен быть в автосалоне. Так что, одевшись в коридоре, Ёнгук захватил лежащие на столике ключи от ягуара и сигареты, поспешил за машиной для своего омеги. Через два часа пригнав её домой и перевязав огромным синим бантом, Ёнгук оставил её на улице как раз под окном их спальни, чтобы Юнги смог проснуться и сразу же увидеть подарок. Потом захватив из машины большой пакет, Ёнгук осторожно вернулся в их спальню. Юнги спал, раскинувшись на всю кровать, по его виду можно было сказать, что вряд ли он вообще просыпался. Спустя какое-то время Ёнгук, проснувшись от шевеления рядом с собой, сказал: — Доброе утро, — и глубоко поцеловал омегу. Ощутив вкус сигарет, Юнги углубил поцелуй, начав интенсивно сосать язык альфы, и тот, действуя точно так же, крепко сжал в своих объятиях, навалился на него сверху. Хотя они оба уже были возбуждены до предела, Ёнгук всё-таки разомкнул поцелуй, который стремился перерасти в нечто большее. В другой ситуации он был бы не против сразу же взять Юнги в постели, но ради сюрприза он поднялся в шесть утра, так что секс ещё немного подождет. Только Юнги не был в курсе планов своего альфы и уже запустил руку ему в штаны. Но альфа, схватив её, сказал: — Подожди, сегодня мы следуем моей программе. Юнги удивлённо взглянул на Ёнгука: — Не думал, что ты так серьёзно воспримешь мои слова. Мне вполне достаточно того, чтобы хоть раз провести утро с тобой. — Юнги был искренен, но честно говоря, блеск, появившийся в его глазах при слове «особая программа», уже выдал его с головой. Начав жить с Ёнгуком, он уже привык к многочисленным дорогим подаркам, но ещё ни разу альфа не планировал для него что-то большее, чем просто подарки. — Даже интересно, что ты за столь короткое время успел придумать. Ёнгук улыбнулся: — Давай, иди уже к окну и смотри. Но это только начало. Подойдя к окну и выглянув наружу, Юнги увидел синюю Maserati GranTurismo S, перевязанную такого же цвета огромным бантом. Не веря глазам, Юнги, вскрикнув, запрыгнул на альфу и начал его целовать в щёки: — Она прекрасна, спасибо тебе. Обрадовавшись такой реакции, Ёнгук сказал: — Позже мы на ней прокатимся, а уже с той недели ты начнёшь ходить на курсы по вождению. — С радостью, — воскликнул омега. — Но не думай, что после получения прав ты будешь ездить один, хорошо? У тебя будет отдельный кортеж. Юнги нахмурился, но молча кивнул. Он прекрасно знал, почему Ёнгук так помешан на безопасности, но это не значило, что всё это не надоедало ему. Увидев, как сник его омега, Ёнгук взял его за подбородок и удивлённо спросил: — Эй, я не понял, что с настроением? — Всё отлично, — улыбнулся Юнги. — Давай следующий подарок. — Люблю, когда ты улыбаешься, — сказал Ёнгук и добавил: — А следующий у нас подарок — губозакаточная машинка. — А вот сейчас я не понял, — уставился на него омега. — Закрой глаза, — щёлкнул по носу Ёнгук. Когда Юнги закрыл глаза, альфа достал из пакета коробку и, подвинув столик, аккуратно разложил на нём все предметы. — Можешь смотреть. Открыв глаза, Юнги увидел красивый набор для педикюра, сушилку и цвета лазури лак для ногтей. Не найдя слов, омега продолжал рассматривать инструменты. Ёнгук сел возле Юнги и, наклонившись к нему, произнёс: — Я давно хотел накрасить тебе ногти синим лаком, а потом, — и он, понизив голос до шёпота и обдав горячим дыханием ухо омеги, прошептал: — Потом я оближу каждый твой пальчик и всего тебя. Хочу увидеть, как ты кончишь только от моего языка. Вспомнив, как Ёнгук искусно владеет своим языком, Юнги ощутил, что его член встал. — Может, мы упустим часть с педикюром и ты пососёшь мой член? — спросил Юнги и, обхватив свой член, начал подрачивать. Но получил шлепок по рукам. — Негодник. Ты сегодня делаешь только то, что я прикажу тебе, — произнёс Ёнгук и, взяв из коробки бархатную синюю ленту, завязал омеге руки за спиной. Через полчаса следя за тем, как ровно красит ногти Ёнгук, Юнги сказал: — Из тебя бы вышел классный мастер по педикюру. Может, сменишь профессию? Едва не фыркнув от негодования, Ёнгук, на миг прервавшись, посмотрел ему в глаза: — Ну да. И кто же тебе будет покупать спорт кары? — Счастье не в машинах. — Да, я слышал, а в их количестве, — и, укусив его за ногу, продолжил работать. — Ай, больно, — вскрикнул Юнги. — Не притворяйся и лучше расскажи, что ты хочешь сделать со мной, после того как я развяжу тебе руки. Юнги улыбнулся и, наклонившись к его уху, прошептал. Ёнгук замер на месте и, взглянув на Юнги, пробормотал: — Извращенец, и где ты только научился. Омега же весело рассмеялся, отлично зная, что ёнгук даже очень сильно возбудился от его затеи и бурчит больше для вида. Позже закончив с педикюром, альфа, раздевшись, развязал омеге руки и, раздев его, снова вернул повязку на место. Сев у его ног, Ёнгук начал не спеша один за другим облизывать все пальцы. Медленно и нежно щекоча их, Ёнгук слушал, как заливается от смеха Юнги и, схватив его за ноги покрепче, которыми он начал очень интенсивно дёргать, пытаясь освободиться, альфа продолжил облизывать, а потом и слегка покусывать каждый палец и стопы таких красивых, с тонкими щиколотками ножек омеги. Устроившись между раздвинутых ног Юнги, альфа начал медленно облизывать дырочку, проникая кончиком языка внутрь. Наслаждаясь стонами Юнги и тем, как он ёрзает по постели, просит о большем, Ёнгук, и сам вскоре оказавшись на пике, усилил натиск и начал трахать языком раскрывшийся перед ним, словно цветок с розовыми лепестками, трепещущий от столь интимных ласк анус. Оторвавшись от любимого деликатеса, альфа, на миг залюбовавшись раскрасневшимся омегой и увидев в его глазах полнейший экстаз, снова набросился на такое сладкое анальное отверстие. Когда вскоре Юнги, вскрикнув, начал кончать, забрызгивая себе пах, немного бёдра и живот спермой, Ёнгук успел поймать только пару капель, взял в рот член Юнги и начал сильно сосать, ведь он не хотел чувствовать себя обделённым. Вскоре ощутив во рту сперму, Ёнгук, проглотив угощение до последней капли, начал медленно входить в анус Юнги. Идея заставить кончить омегу от римминга была весьма сексуальной и возбуждающей, но такое способно только разогреть волчий аппетит Ёнгука, а Юнги, судя по его улыбке, закинувший ноги ему на плечи, был совсем не против, чтобы его жёстко оттрахали.