Башня для дракона

За четыре дня новой жизни у Алисенты было несколько поводов для испуга, но речь родного отца стала одним из самых страшных. Он так воодушевленно говорил о королевстве и своём внуке-наследнике, а перед её глазами встали образы детей, которых ей пришлось хоронить, и лица многих достойных людей, лишившихся жизни из-за того, что в прошлой жизни отец решил, что именно Хайтауэры должны править страной. Он жаждал власти для себя. Не пытался воспитать из Эйгона достойного короля, чтобы внук не помешал взять руководство в свои руки. И был амбициозным… пожалуй, самым амбициозным и при этом терпеливым человеком в Вестеросе, годами идущим к своей цели. Алисента поняла, что вариант с устранением Деймона уже пришёл в голову отцу, раз он так вдохновенно заговорил о получающем королевство внуке, и поторопилась вмешаться. В тот момент она не думала над выбором слов, ей хотелось лишь донести мысль, что так поступать с её мужем не стоит. И, кажется, отец к ней прислушался. С оговорками, да, не поверив до конца, с уймой вопросов — которые он, несомненно, ещё ей задаст, как это было после того, как она в прошлой жизни набросилась на Рейниру с кинжалом… Но прислушался. Она беззвучно выдохнула, когда за отцом закрылась дверь, ощутив на себе очень внимательный взгляд Деймона, и неожиданно услышала, что он считает великолепной её угрозу отцу. — Правда? — Да. Иди ко мне, — потребовал он. Алисента отодвинула стул и подошла к мужу, мысленно гадая, чего он хочет. Деймон, разведя колени в стороны, ловко усадил её себе на левое бедро и приобнял так, что она оказалась прижата боком к его груди и вынужденно положила руку ему на плечи для равновесия. Пристально разглядывать её лицо Деймон при этом не перестал, но чем дольше это продолжалось, тем сильнее крепло ощущение, что ею любуются. Но не просто по-мужски, как за завтраком в замке на Драконьем камне, а с каким-то затаённым восхищением, граничащим даже с уважением. Не из-за того, как она выглядит, а потому, что она сделала. Похожий взгляд был у её отца памятным утром на Дрифтмарке после ссоры с Рейнирой. Он тогда признался, что гордится ею. И теперь вот Деймон… Кажется, тоже гордится. Он дотянулся до её кубка, поставил рядом со своим и наполнил оба доверху вином. Алисента сделала небольшой глоток, попутно отметив приятный вкус напитка: в покоях принца в кувшине было арборское золотое. Деймон тоже выпил вина. Они пили и молчали. Ждавшая поначалу каких-то слов о её разговоре с отцом или вообще о всей их беседе с ним Алисента вскоре поняла, что Деймон уже всё сказал. Он одобрил её речь одной фразой и привлёк к себе на колени. И взялся спаивать — от последней мысли она даже фыркнула, и Деймон, поставив опустевший кубок на стол, заглянул ей в лицо. На всякий случай она тоже поставила свой кубок. — «Моего любимого мужа», — выделяя каждое слово, проговорил Деймон. Затаив дыхание, она осознала, что это цитата. Она ведь действительно так его назвала, когда кричала на отца! — Я… это просто вырвалось, Деймон. Я не подумала. — Понятно, — он уставился перед собой. Почему-то тихое «понятно» её зацепило. Будто она… Что? Огорчила его своим ответом? Вряд ли он рассчитывал, конечно, на быстрое развитие её чувств. Но, с другой стороны, он был по-настоящему добр с ней с самой их ночной прогулки и за один только этот день поцеловал и обнял её несколько раз. Это несоизмеримо больше всего, что она ждала от брака с ним. Сглотнув, она заговорила: — Но я думаю об этом теперь. Деймон вновь сосредоточился на её лице и выжидательно наморщил лоб. — И я не могу не признать, что ты ведёшь себя как мой любимый муж уже сейчас. Я точно не жалею о своих словах, Деймон. Он промолчал на это, едва заметно улыбнулся уголками губ, а потом вдруг опустил голову ей на грудь, прижался к ней лбом, отчего Алисента тут же её обняла, как делала это в прошлом для своих и маленьких, и повзрослевших детей. Так же привычно она принялась перебирать пряди белых волос, гладить шею и плечи, ощущая себя женщиной, к которой за поддержкой обратился мужчина. «А ведь и ему нужна поддержка», — мелькнуло в голове у неё. Все эти дни она всерьёз переживала о своей судьбе, прошлых потерях и новой миссии, о нехватке союзников и грядущих проблемах. Но Деймон же тоже был выдернут из одной жизни в другую, причём с солидным грузом пережитых потерь, неудач, у него далеко не всё получилось в той жизни, и боги без передышки запихнули его в новую, да ещё и с требованием сойтись с врагом. Да к тому же возможности получать удовлетворение у женщин, коих у Деймона всегда было много, лишили. Как же ему нелегко! И при этом он держится, строит планы, общается с лордами и враждебно настроенным братом, да ещё и находит время на неё. Он сильный человек, который, однако, перед ней позволил себе показаться слабым. Алисента не знала, какого поведения Деймон ожидал, вот так уткнувшись в неё, но приняла это за знак доверия, не стала задавать вопросов, а лишь с большой охотой взялась заботиться о нём в ответ. Ей вдруг подумалось, что Визерис даже в самые близкие моменты наедине не переставал помнить, что для неё он — король, и лишь во вторую очередь — супруг. Между ними всегда была эта пропасть, даже когда они стояли рядом, в то время как Деймон одним жестом показал, что они наравне. Алисента гладила ладонями сильные плечи через белую ткань рубахи, когда дверь в их покои открылась, и вошёл отец. Деймон даже не шелохнулся. Алисента с любопытством понаблюдала за тем, как отец удивлённо поднял брови, застав их в таком положении, затем тщательно запер дверь, неторопливо подошёл к столу и принялся раскладывать прямо перед ними письма из пухлой папки. Закончив с этим, он сел на стул, который до того занимала она, глядя на них с изумлением и весёлым интересом, и только тогда Деймон выпрямился и, как ни в чём не бывало, спросил: — Что тут у тебя, Отто? — У меня было семнадцать донесений за эти полгода, Деймон, касающихся Триархии и Дорна. Они принялись обсуждать политические дела. Алисента поначалу участвовала в общем разговоре, внимательно слушая обоих, и задавала вопросы, на которые ей подробно отвечали, причём особенно обстоятельно это делал Деймон, а уж потом и отец его манеру подхватил. Но после пары часов таких обсуждений ощутила усталость — день всё же выдался непростым, начался ещё на Драконьем камне с ультиматума от богов, так что и её силы в итоге закончились. Зевнув, она поймала взгляд Деймона, на коленях у которого просидела всё это время. — Пойдёшь уже спать? — Пожалуй. — Ложись, — согласился он, поцеловал её в лоб и отпустил. — Доброй ночи, папа, — пожелала отцу Алисента. — Доброй ночи, дочка. Пройдя в частично отделённую ширмами от остальных покоев спальню, она разделась до сорочки и забралась под тёплое одеяло на широкой постели. Удивительное дело: сон после этого отступил, и она расслышала недоумённо-острожный голос отца: — Ты так подробно отвечал на вопросы Алисенты. — Мне понадобится умная королева, когда я сяду на трон. Что у нас по Мартеллам?.. Алисента довольно улыбнулась, по привычке положив руки поверх одеяла. Затем, осознав это, расцепила пальцы и посмотрела на вторую половину постели. Прошлая ночь была первой проведённой в обнимку с мужем, и ей очень понравилось прижиматься всем телом к нему, ощущать под ладонью биение сердца. Она передвинула подушку поближе к соседней и сместилась на середину постели, где легла набок. Так была надежда вчерашний опыт повторить. В сон её в итоге потянуло снова, однако даже в полудрёме она всё же дождалась того, что Деймон забрался под одеяло рядом с ней и, поизучав пару мгновений её лицо, хмыкнул, после чего собственнически притянул её к себе. — Всё обсудили, что ты хотел? — пробормотала Алисента, чувствуя себя полностью удовлетворённой своим новым положением в объятиях мужа. — Всё. Теперь спи. *** Деймон проснулся в отличном настроении. Вторую ночь подряд он высыпался изумительно хорошо, чему немало помогла уютно сопящая и очень тёплая девица в его объятиях. Губы сами собой расползались в улыбке, когда он смотрел на неё, и ещё шире он улыбнулся, вспомнив вчерашний разговор с её отцом. Они очень продуктивно провели вечер, обсудив много интересных вещей касательно политики на юге страны, при этом Отто довольно ответственно подошёл к их сотрудничеству, так что Деймон решил дать ему шанс и не устраивать сразу трагический несчастный случай, едва взойдя на престол. Всё зависело от самого Отто: сможет принять новую реальность и быть полезным ему, не даст поводов для подозрений — останется жить. Будет при деньгах, положении, власти, с возможностью обучать внуков политическим премудростям. Оступится хоть раз, попытается сыграть против — тут же покинет мир живых. Деймон был даже уверен, что Алисента поймёт этот его подход, учитывая, как она вчера показала, что не питает иллюзий насчёт амбиций своего папаши и даже сама поугрожала ему. Вспомнив о её маленькой речи, он поцеловал спящую жену в лоб и погладил по спине. Ему понравилось, как она вчера гладила его и как охотно сидела у него на коленях — было очень приятно дразнить этим Отто, демонстрируя, что его девочка теперь полностью принадлежит ему. И он будет её обнимать, целовать, учить всему, что посчитает нужным. Деймону показалась привлекательной идея Корлиса об умной советчице-жене, так что он решил и Алисенту сделать такой. Знаний у неё уже, конечно, было немало, но и новые не помешают. Послышался осторожный стук в дверь, и в покои зашёл мальчик-слуга. Он поклонился и тихо сказал: — Его величество заканчивает завтракать, мой принц. Милорды готовятся к малому совету. — Я понял. Иди. Слуга удалился, а Деймон неохотно выбрался из тёплых объятий спящей жены. К моменту, когда он вошёл в зал малого совета и занял своё кресло, не хватало только Корлиса Велариона, но и тот не заставил себя ждать. — Ваше величество, милорды. — Лорд Корлис, — поприветствовал его Визерис. — Я полагаю, совет может дать вам слово, чтобы вы подробно рассказали о проблеме Ступеней, которая вас озаботила несколько дней назад. Уже собравшийся сесть на своё место Корлис передумал и остался стоять рядом с ним. — Как прикажете, государь. О проблеме Ступеней мне стало известно в начале этого месяца… — обнадёженно начал он и повторил практически всё, что Деймон уже услышал от него вчера на берегу. Поскольку его речь была Деймону знакома, а о ситуации с пиратами он знал куда больше всех сидящих здесь — шутка ли, четыре года с ними воевать, — он сосредоточился на лицах присутствующих. Любопытнее всего было, конечно же, наблюдать за Отто — тот старался держаться невозмутимым, но Деймон ловил на себе его задумчивые взгляды, выражавшие что-то вроде: «Кто же ты такой, Деймон Таргариен? И чего на самом деле хочешь?» На каждый такой взгляд Деймон сыто улыбался, как полагается мужчине после приятной ночи с женщиной. На их переглядывания в итоге обратил внимание Визерис и посмотрел укоризненно. Деймон, поразмыслив, состроил серьёзное лицо и изобразил максимальную заинтересованность выступлением Корлиса, по счастью, быстро закончившего свой доклад. — Проблема Ступеней не исчезнет сама собой, государь. Она будет только расти и приведёт к полной блокаде морских путей. Флот Веларионов может не допустить такого исхода, если вмешается сейчас. И если к нам присоединится опытный драконий всадник — принц Деймон. — Не возражаю, — громко отозвался на это Деймон. — Караксес будет рад полакомиться пиратскими крысами и сжечь пару десятков вражеских кораблей. — Деймон, — недовольно вздохнул Визерис. — Спасибо за ваш доклад, лорд Корлис, — тот с кивком занял своё кресло. — Послушаем, что скажут другие члены совета. Лорд Лионель? — Вы сказали, за этим новым лидером стоит Триархия, лорд Корлис? — Безусловно, она, лорд Лионель. — Тогда наше вмешательство означает войну с тремя вольными городами. — По-вашему, торговля и снабжение Королевской гавани не заслуживают того, чтобы за них сражались? — Я этого не говорил. Я лишь стараюсь уяснить наше положение как мастер над законами. — Это действительно война, лорд Лионель, — вмешался Визерис. — Я с вами согласен. Вопрос в том, нужна ли королевству война с учётом уже понесённых расходов, о которых совсем недавно говорил лорд Бисбери? — Война, безусловно, эти расходы увеличит, государь, — покивал старый мастер над монетами. — Они понадобятся на снаряжение кораблей и припасы для наших воинов. Корона должна знать, являются ли потери от пиратов столь же велики, как расходы на избавление от них? — В настоящее время — нет, — неохотно ответил Корлис. — Значит… — Но они возрастут до этой суммы в будущем, лорд Бисбери. Может, через год. Или через пару лет. И тогда расходы на войну с ними также вырастут. — Мы говорим о будущем, которое ещё не определено, — покачал головой Визерис. — Неизвестно, осуществится оно когда-либо или нет, а жертвовать золотом и людьми вы предлагаете уже сейчас. Ведь правда, великий мейстер? — Война всегда оборачивается жертвами, государь, — сдержанно откликнулся тот. — Значит, этот вопрос мы закроем без удовлетворения. Верно, лорд-десница? — Я согласен, — кивнул Отто, и Визерис расслабленно откинулся на спинку кресла. — Согласен с лордом Корлисом и принцем Деймоном, — продолжил он, отчего за столом замерли все. Деймон с трудом удержал торжествующую улыбку от того, как резко изменилось общее настроение. Все присутствующие члены совета уставились на невозмутимого Отто, и только сам Деймон предпочёл наблюдать за братом, который был поражён. — Поясни, — на грани слышимости попросил Визерис. — Вмешательство Короны действительно означает войну, и война всегда связана с жертвами и расходами, как справедливо отметили члены совета. Но верно и то, что Корона понесла трагическую потерю, — тут Визерис помрачнел. — Власть выглядит уязвимой, государь. Кто-то может решить, что пока в королевстве траур, это подходящий момент, чтобы что-то у него отнять. Кто-то даже так уже решил. Я считаю, мы должны показать, что попытки самовольно занять земли Семи королевств не останутся безнаказанными, от кого бы они ни исходили. И нам стоит послать с этой миссией флот лорда Корлиса Велариона и принца Деймона. В воцарившейся тишине Визерис прищурился, затем покачал головой и раздражённо уточнил: — Ты хочешь отправить на войну своего же зятя? — Моему зятю не помешает доказать, что он славный воин, а не только принц, — высокомерно ответил Отто. — И я не зря отдал ему свою дочь. Деймон с трудом подавил порыв поаплодировать ему. Выкрутился! Выкрутился этот старый опытный змей! Изобразил из себя обиженную сторону, вынужденно отдавшую своё сокровище сомнительному типу исключительно из уважения королю, и теперь этот самый король неминуемо почувствует себя виноватым за согласие на брак. Такое простое и легко читаемое: «Я отдал дочку вашему брату, так пусть он хотя бы докажет, чего он стоит!» И у Визериса есть лишь один путь избавиться от навязанного чувства вины. Первый шаг он сделал — опустил глаза. Затем заговорил: — Итак, у нас три голоса «за» и три «против». Учитывая то, что «за» высказался мой десница, а также готовность двух членов совета лично взяться за эту миссию, я приказываю лорду Корлису Велариону и принцу Деймону Таргариену освободить Ступени от наших врагов. Заняться этим им надлежит с сегодняшнего дня. — Благодарю вас, государь, — радостно отозвался Корлис. — Государь, — вежливо кивнул брату Деймон и первым встал из-за стола, где тут же начали переговариваться друг с другом члены совета, но остановился рядом с мейстером Меллосом. — Великий мейстер, вы помните моё решение дать год моей жене? — Я помню ваши вчерашние слова об этом, мой принц, — подняв голову, спокойно ответил старик. — Приготовьте ей сегодня лунный чай. Мейстер немного помолчал, но кивнул: — Я этим займусь. — Благодарю. На этот раз Деймон отправился прямиком к выходу, ощущая на себе взгляды присутствующих. Легенду нужно было поддерживать до конца. Чего он не ожидал — так это увидеть практически сразу за порогом взволнованную Алисенту в чёрном платье, к тому же тут же кинувшуюся к нему. — Деймон! Как всё прошло? Он остановился. — Визерис одобрил войну на Ступенях. Мы выступаем сегодня же. — О, это отлично! — облегчённо выдохнула она и после паузы неуверенно добавила: — Наверное. Деймон вгляделся в её глаза. Большие, блестящие, карие. И чем дольше он в них смотрел, тем отчётливее видел сожаление и растущее нежелание его отпускать. «Моя ж ты девочка, — подумал он. — Уже так привыкла ко мне?..» Он поднял руку и коснулся её лица, провёл большим пальцем по щеке. Алисента зажмурилась и потёрлась о его ладонь, так что он не выдержал и прижался к её лбу своим лбом, обхватив уже двумя руками её лицо. За спиной стихли разговоры. Деймон отчетливо осознавал, что сейчас все вокруг уставились на них двоих, но ему было плевать на них. Он поймал себя на мысли, что будет скучать по уютному сопению своей жены и тому, как она показывает, что ей не всё равно. И что это необычный опыт — знать, что его есть кому ждать. — Я вернусь на твой шестнадцатый день рождения и тогда буду с тобой, — тихо пообещал он. — Я буду очень тебя ждать, Деймон, — горячо прошептала она в ответ. Затем неохотно отстранилась, глянула ему за плечо и выпрямила спину, приняв светский вид: — Возвращайся с победой, муж мой. Он улыбнулся и поцеловал её в губы, после чего быстро пошёл прочь. Ему ещё нужно было оставить несколько поручений и передать командование городской стражей сиру Харвину Стронгу, прежде чем покинуть столицу.