***
Глеб проспал до двух часов дня. Утром приходили горничные в надежде прибраться, вот только выполнить свою работу у них не получилось: постоялец заранее предусмотрительно вывесил табличку «не беспокоить», желая поспать до обеда. А, может, даже дальше. Но это сыграло с ним злую шутку. Ему, как человеку с аллергией на пыль, требовалась ежедневная влажная уборка в помещении, в котором он находился, чтобы не играть с огнем. Однако он допустил оплошность, прогнав чудесных женщин с тряпками и щетками. Проснувшись, он почувствовал, как полило из носа… Насморк или аллергия? Глеб уже не понимал. В носу жгло, щекотало. Было очень похоже на начинающуюся простуду. Но как могло начинаться то, что и так длилось почти неделю? Ответ не заставил себя ждать. Глеб почувствовать заложенность в груди и сразу все понял: бронхиальная астма дала о себе знать. Видимо из-за употребления алкоголя его организм ослаб еще больше. Кажется, грозил начаться приступ, поэтому нужно было срочно купировать его, пока симптомы не усилились. Обычно Глеб использовал ингалятор. Не зря же пульмонолог выписал ему рецепт. Не зря же он сходил в аптеку и купил его. Но сейчас, в бардаке, было сложно сказать, где лежало такое важное маленькое устройство. Пришлось проглотить таблетку против аллергии и выпить горячей воды – иногда это помогало, хотя лучшим решением оставалось выйти из места, где находились аллергены. А их было полно: пыль буквально летала по комнате, залетая парню в легкие, раздражая их. Начинался приступ. А вместе с ним паника подступала к горлу, заставляя сердце биться с бешеной скоростью. Назад дороги не было. Это был необратимый процесс, но вполне предотвратимый. Вот только Глеб не мог найти ингалятор - такой важный для него предмет попросту испарился. И чем дольше парень капался в вещах, создавая еще больший хаос, тем сильнее его окутывал ужас. Его бросило сначала в холодный пот, а затем в жар. Горло окутали тиски, а в грудь словно налили бетон, который медленно застывал и лишал Викторова возможности дышать. Паническая атака, сочетаемая с приступом бронхиальной астмы. Или наоборот, приступ бронхиальной астмы, влекущая за собой паническую атаку, которая скрутила Глеба, заставив сесть на пол и упереться в него руками, занимая вынужденное положение. Он хотел кричать, но не мог набрать воздух в грудь. Дышать стало невозможно. Сквозь слезы он с трудом нашел свой телефон и написал Серафиму. Написал короткое смс с фразой «плохо». И это сработало. Сидорин, спокойно бреющийся в своем номере, приводя себя в порядок, бросил все и побежал к Глебу. - Что произошло?! – воскликнул он, застав Викторова на полу в приступе удушья. – Блять… астма. Ему не нужно было много диагностических манипуляций, чтобы понять, что это такое. Хрипы, кашель, попытка как-то облегчить свое состояние – но все бесполезно. Уже даже губы начали синеть. Нужно было действовать незамедлительно. Серафим не знал, где ингалятор Глеба, поэтому сбегал в свой номер и достал из аптечки запасной. Пара секунд и благодаря распыленному на заднюю стенку горла лекарству стало легче. Сима действовал по годами отработанному алгоритму. За свою недолгую карьеру врача он уже не один десяток раз повидал бронхиальную астму и не только среди пациентов, но и среди своих друзей. Вдохнув еще дозу, Глебу стало значительно лучше. Он рассказал Серафиму, что случилось, сообщил, что выпил таблетку антигистаминного препарата, но ему не сильно это помогло, на что получил шквал негодований: - Идиот! – ругался Сидорин, совсем потеряв субординацию. – Где твой ингалятор?! Ты мог умереть! - Но ты бы меня спас, да? – как всегда пытался отшутиться Глеб. Значит ему стало лучше, несмотря на остаточный кашель. И один раз парня скрутило так, что его стало жало. Сима не мог на него злиться. Только сейчас Серафим почувствовал боль, пронзающую его щеку. Подойдя к зеркалу, он увидел красную полосу в том месте, которое он брил перед тем, как покинуть номер. - Ты порезался… - ужаснулся Глеб. - Видимо. Бросил все, побежал спасать тебя. - Бля… - сочувственно протянул Глеб и покачал головой. Он с жалобным видом обернулся в поисках того, что могло бы помочь Сидорину. Но предложить ему было нечего. – Сходить в аптеку за зеленкой? - У меня в укладке все есть. Пойдем ко мне. Тебе нельзя здесь находиться. Я позвоню на ресепшен и попрошу, чтобы пришли, пропылесосили и протерли все поверхности. Глеб кивнул. Все это время он сидел перед Серафимом в одних трусах, потому что обычно он не надевал на себя ничего во время сна. Было неловко перед одетым парнем в таком виде. Сима видел все, что мог, кроме самого сокровенного, а вот Глеб его даже без майки не застал ни разу. Минута, и они переместились в номер Сидорина. Серафим открыл укладку и достал упаковку с ватой, морщась от боли. Вроде, порез небольшой, но саднил довольно сильно. - Давай я тебе помогу, - произнес Глеб и слабо улыбнулся. Поначалу Сима отказался, но он настоял, взял вату и смочил ее спиртом. Он стал осторожно прикасаться к пораненной коже Серафима, пытаясь дуть на порез, чтобы не сильно щипало. Тот шипел. Было больно. Так длилось недолго. Глеб справился довольно быстро. Вместе они сели на полу, прижимаясь друг другу, пытаясь немного оправиться от шока. - Еще раз не будет ингалятора под рукой – прибью, - пообещал Серафим. Еще вчера Глеб бы взъелся. Как это так? Нанятый на работу врач смеет ему указывать, что делать! Но сейчас он просто посмеялся. - А я тебя прибью, если ты еще раз так неаккуратно будешь бриться. Вдруг задел что-нибудь серьезное? Нерв? - Нервы так просто не заденешь. Тем более при бритье, - Серафим поднялся на ноги и подошел к зеркалу, чтобы оценить масштаб проблемы на его лице. Вроде, было не все так плохо. Знакомым пацанам можно было хвастаться, что он подрался с кем-то. – Испугался я за тебя. - Потому что я твоя работа? - Нет, потому что… Да хороший ты человек. Жалко тебя. Мне нужно будет рассказать об этом Слэму. И, наверное, придется сообщить о том, что мы с тобой бухали. - Не стоит, - Глеб качнул головой. – Он не будет рад. Вдруг еще уволит тебя. Если что скажи, что это я тебя набухал! Мне он точно ничего не скажет. - Да даже если уволит, - Серафим усмехнулся. Он посмотрел на музыканта. В один момент его взгляд сделался таким тяжелым и слегка печальным. – Я же все равно в вашей команде временно. После того, как в соседнем номере прибрались и Глеб вернулся к себе, Серафим доложил о случившемся Слэму, на что получил огромное количество благодарностей и слов о том, какой он молодец. Вечером Сережа улетал в Москву. А значит теперь вся ответственность за Глеба полностью ложилась на плечи Димы и, соответственно, Сидорина. Было страшно. Забот прибавилось. Судя по тенденции, работу Глеб мог предоставить в любое время, каждый раз попадая в какую-то неприятную ситуацию. Больше в этот день Глеб и Сима не виделись. Чем занимался музыкант, врач точно не знал. Мог лишь предположить. А так сам Серафим сидел в номере, залипал в телефоне. Ему не хотелось никуда выходить, за окном была ужасная серость и грязь, смешанная со снегом. Он решил воспользоваться моментом и полноценно отдохнуть, пока имелась такая возможность. Но ближе к вечеру в его номер постучались. - Не хочешь прогуляться? – спросил Глеб. И судя по тому, что на нем уже была и куртка, и ботинки, это был, скорее, риторический вопрос. - Приглашаешь на ужин? - Рано еще, - бросил парень, глядя на часы. – Проболтаться где-нибудь. Ты не заебался еще в номере сидеть? А так хоть город посмотрим. Серафим поразмыслили минуту и бросил свой телефон в сторону, спешно одеваясь. Когда у него еще будет такая возможность: погулять по вечернему Новосибирску вместе со знаменитостью? Конечно, это были шутки. Симе искренне нравилось общаться с Викторовым. Особенно после того, как пьяной ночью они сблизились, открыв друг другу свои души. Глеб оказался неплохим человеком. Он быстро отошел от всех конфликтов, быстро доверился Сидорину. Они вдвоем шли по набережной и смотрели на другой берег. Было довольно темно, подсветки не хватало. Но тем не менее, это еще больше создавало особенный вайб. Серафим остановился, чтобы сделать несколько фотографий. Все-таки нужно было что-то показывать семье: родителям, дедушке да друзьями. Глеб предложил сфотографировать его, но тот отказался. Стеснялся. Не любил он быть на публике. Не любил выставлять себя куда-то. - Как ты вообще справляешься с известностью? – интересовался Сима, пока они все дальше и дальше уходили от метро в противоположную сторону. А куда шли – не понятно. Либо до ресторанчика, либо просто туда, где есть что-нибудь интересное, что может привлечь их внимание. - Тяжело. Но справляюсь, - лаконично ответил Глеб. – С появлением тебя в моей жизни, желание повеситься значительно уменьшилось. С парнями я общаюсь не так близко. А с тобой мне стало как-то легче. Выговориться можно, поржать. Я близок с Серегой, но он почти не ездит с нами в туры. Эти дни стали редким исключением. Парни прошли всю набережную и в итоге забрели в небольшой одноэтажный торговый центр. Просто, чтобы погреться и поразмышлять, где им лучше поужинать. И тут их внимание привлек автомат с игрушками, прямо возле «Магнита». И, переглянувшись, Глеб и Серафим решили, что им жизненно необходимо сыграть. Тем более у них у обоих с собой была наличка. Они смеялись так громко, что в какой-то момент испугались, что кто-нибудь из проходящих мимо людей узнает Глеба и начнет приставать, а то и вовсе следить и преследовать. Они по очереди пробовали достать сначала синего Хаги Ваги, пытаясь зацепиться за его длинные руки или ноги, а потом розового кота, который лежал на поверхности. Но у них это не получалось ни с первой попытки, ни с третьей и даже ни с десятой. Столько денег ушло. А парням было очень весело. Давно они не резвились, как дети. Серафим и вовсе забыл, когда последний раз смеялся вот так, как ребенок. И Глеб тоже впервые за долгое время почувствовал себя расслабленным и беззаботным. - ПОЛУЧИЛОСЬ! – неожиданно позабыв о своей серьезности, воскликнул Серафим, когда в специальный слот упал плюшевый мишка. Немного не то, за чем они охотились, но тоже очень приятно. И, достав его из выемки в самом низу, Сима с гордостью вручил его Глебу. Тот смутился. - Да ладно. Ты вообще-то больше бабок слил. - Это подарок. Будет напоминать тебе обо мне, когда наши пути разойдутся. Внезапно улыбка пропала с лица Викторова. Он помрачнел. Видимо, не хотел думать о тех временах, когда Серафим покинет их команду. Но сейчас этот парень с легкой щетиной на щеках, царапиной и улыбкой до ушей стоял в расстёгнутой куртке с медведем в руках – Глеб ценил это. - Спасибо, - пришлось принять подарок. – Тогда я угощаю тебя ужином.***
В отель парни вернулись только поздно вечером. А все потому что после ужина они вызвали такси и поехали в торговый центр в надежде найти что-нибудь интересное, брендовое. Но ни Глебу, ни Симе ничего не приглянулось. И они вернулись с пустыми руками, поднялись на свой этаж и разошлись по номерам. Даже не попрощались. И не удивительно почему. Серафим пришел к Глебу минут через двадцать, но не просто так, а со своей медицинской укладкой. Викторов закатил глаза. Так хорошо общались, и вот к нему снова лезли с медицинскими манипуляциями. - Как ты себя чувствуешь? – спросил Сидорин, собирая капельницу. Обежал же курс витаминов. И Слэм утвердил план лечения – не отвертеться. – А то замотал я тебя сегодня. - Я сам решил, что хочу помотаться, - возразил Глеб, садясь на диван и оголяя левое предплечье. – Все нормально. С тобой я почувствовал себя живым. Впервые за долгое время. Он кивнул на кровать. Серафим обернулся. В изголовье сидел тот самый плюшевый медведь – его подарок. Внезапно на душе стало так приятно. И в то же время Сидорин почувствовал себя фанаткой Глеба, подарившей музыканту презент.