Ночные тени Олларии

Обнаженный по пояс Персиваль сидел на затканном фантастическими цветами холтийском ковре с бокалом «Черной Крови» в тонких руках, не смея пошевелиться или поднять свои прекрасные ярко-голубые глаза. Он ощущал себя игрушкой, «новой куклой», которую первое время днями не выпускают из рук, наряжают, устраивают для нее «чаепития» и непременно укладывают с собой спать… Но куклам свойственно рано или поздно надоедать ненасытному в своих фантазиях хозяину. Или вовсе даже ломаться, что чаще всего и случается, и вот уже нужна следующая желанная игрушка… Перси едва дышал, не решался взглянуть на того, кто, «играясь», в вальяжной позе устроился напротив него на ковре, неспешно листая эскизы костюмов. Смотрел лишь на блестящие атласные ленты, белоснежные алатские кружева, аккуратно приколотые к алым подушечкам, да целый ворох роскошных тканей. Мягчайший черный и антрацитовый бархат, невесомый батист, расшитый серебряной нитью и фельпским жемчугом аксамит, струящийся шелк — небесно-голубой, бирюзовый, лазоревый… Черный и синий. Цвета Рокэ Алвы, Повелителя Ветра. Похитителю, что в ту страшную ночь «любезно» угостил изысканным терпким вином, было мало отдаленного сходства Перси с Первым маршалом Талига — он выкрасил каштановые пряди и темные брови своей жертвы в черный. Перси смутно, будто в кошмарном бреду, помнил руки, что растирали по его шелковым волосам горячую вонючую жижу, в глазах плыло и двоилось, тело сковало ледяным ужасом, подкатывала тошнота от затхлого, болотно-горького смрада красящего состава… — Персиваль, не смущайтесь так. Я Вас не съем. — отвлек от пугающих воспоминаний ленивый баритон. — Истинная правда, сокровище мое, ведь Вы — из ординаров, а Первый маршал предпочитает юношей из Людей Чести. — хихикнул Валме, набросил на Перси отрез небесно-голубого шелка и мягко сжал его хрупкие плечи теплыми, сверкающими кольцами руками. — Что скажете, Рокэ? В точности под цвет глаз! Воротник… а подайте-ка во-он те алатские кружева, образец за номером 8. Ну, а колет будет вот из этого антрацитового бархата, уж такой благородный оттенок! — С шелком Вы угадали, Марсель, записываю номер 5… и кружева… — Первый маршал изящным движением взялся за перо и что-то начертал на большом листе с эскизом. Под самим рисунком перечислялись детали костюма, заказчику же полагалось выбрать образцы тканей и указать цифру напротив каждой строки списка. — Но вот с бархатом промашка вышла. Холодный, приглушенный антрацитовый подойдет моему сероглазому оруженосцу с русыми волосами, который отчего-то Вам так не дает покоя. А Персивалю нужен этот, насыщенно-синий, приложите-ка! Марсель осторожно и умело сколол дорогие ткани булавками, разгладил пышные кружева — от ласковых прикосновений Перси еще больше засмущался и покраснел — и потянулся за большим зеркалом в темной раме. Юноша, который всего несколько дней назад ночевал на соломенном матрасе под лестницей и мечтал о тарелке тушеных овощей, в очередной раз подумал, что видит фантастический сон. Перед ним на коленях замер с тяжелым зеркалом до неприличия богатый виконт Валме, а роскошные ткани для костюмов выбирал сам Первый маршал Талига!.. Крайнее смущение паренька не укрылось от Ворона, и тот совершенно неожиданно пришел на помощь. — Скажите, Персиваль, удалось ли Вам вспомнить что-нибудь еще о той ночи? — Рокэ отложил эскизы и улегся на мягком ковре в красивой позе, опершись на локоть. — Ну, хоть какие-нибудь, пусть даже и незначительные мелочи? — Я стараюсь… — виновато отозвался Перси. — Это был он, точно он, с бородой! Я едва держался на ногах… Он перекинул мою руку через свое плечо, куда-то вел… Не знаю, куда, я недавно в столице, и мне было так плохо… — Съентифики утверждают, что напрочь забыть о произошедшем — есть защитная реакция в случае сильного потрясения. — Марсель осторожно приобнял паренька сзади за плечи. — Воспоминания возвращаются, но не сразу, их нужно пробудить. Персиваль вспомнил комнату, когда я показывал ему винный погреб, причиной послужил терпкий аромат дубовых бочек. — В той страшной комнате пахло винными бочками? — вскинул точеную бровь Рокэ. — Так может, бородач затащил Вас как раз-таки в погреб? — Не знаю, монсеньор. — опустил длинные ресницы Перси. — Пока я только вспомнил, как он красил мне волосы. А потом… потом я помню лишь как плутал по темным закоулкам, просил помощи, но меня принимали за пьяного… — К счастью, Персивалю удалось выйти на знакомый бульвар, а там он уж понял, как добраться до особняка Капуль-Гизайлей, ведь я подробно указывал путь в моих письмах. — Марсель немного ближе притянул к себе желанного юношу, а тот невольно откинулся назад, было в объятиях виконта Валме что-то успокаивающее, уютное, ни капли не пугающее. — Перси, да Вы весь дрожите… Замерзли? Одевайтесь и ступайте к себе, уж поздно, а мы с герцогом Алвой еще потолкуем немного. Персиваль с несказанным чувством облегчения натянул рубаху. Улыбнулся, вспомнив, в какой ужас привели его слова доброго щедрого виконта в начале этого чудесного вечера: «Разденьтесь, Перси». Страшно стало уже от того, что в пестрящей тканями комнате оказался Первый развратник Талига… — Бриллиант! Неограненный бриллиант! При том, во всех отношениях… — загадочно подмигнул оставшийся наедине с ближайшим другом Марсель и налил в бокал Алвы ароматной «Черной Крови». — Пока что дичится, но это ничего, оно попервой всегда так… Эх, отыскать бы его лютню, она памятная, покойного отца! Осталась у того извращенца-бородача, а стража, хоть и приняла жалобу, вряд ли и пальцем пошевелит, ведь Перси не тронули, улик да показаний, считай, нет… — Дичится, значит… — задумчиво произнес Рокэ, вспомнив про оруженосца. — А Вы его приручаете дорогими подарками, так? — Ну, что же Вы столь некуртуазно, герцог! Защитой, заботой, вниманием… — снисходительно улыбнулся Марсель. — Надо просто понять, что нужно юноше, почему он дичится, что ему нравится… Выпейте с герцогом Окделлом вина в приятной обстановке, лучше всего будет у камина… Заведите беседу о поэзии, вверните пару-тройку цитат Дидериха — юноши это любят, вся эта, знаете ли, романтика… А еще вот попробуйте… — Да я просто так спросил. — равнодушным тоном перебил Рокэ и глотнул любимой «Черной Крови». — Из праздного любопытства. Расскажите-ка мне лучше свежих сплетен, что обо мне болтают Ваши многочисленные гости?