Ночные тени Олларии

Весна — прелестное время в Олларии, нежная изумрудная зелень еще не тронута жарким солнцем и пылью, улицы напоены особенной, неповторимой свежестью, они кажутся преображенными, будто умытыми… Лошади шли шагом, Ричард наслаждался прекрасным прохладным утром, хотел запомнить все до мелочей — сверкающую каплями росы листву, аромат сочной травы, ласковые весенние лучи, умиротворенную легкость на душе… Впрочем, радоваться дивному утру выдалось недолго. — Вчера Вы так и не соизволили ответить на мой вопрос, юноша. — лениво произнес Рокэ. — Почему Вы отказались съездить со мной к виконту Валме? Он, знаете ли, весьма огорчился. Вместо прелестной весенней улицы перед глазами вспыхнули изъеденные жучком дубовые панели замка Окделл, побитые молью, потемневшие от времени бордовые бархатные шторы, перелицованные наряды матушки, серенькое платье Айрис, единственным «сокровищем» которой была голубая шелковая лента для волос… — Как Ваш оруженосец, я обязан носить то, что Вы считаете нужным, эр Рокэ. Но я не полагаю возможным интересоваться роскошью в то время, как мое герцогство прозябает в нищете, потому и отказался. — Несомненно, от столь благородного поступка всему Надору тут же стало легче. — усмехнулся Алва. — Ваши владения богаты лесом, мрамором, шерстью и льном, граничат с Бергмарком, Гаунау, Каданой и Сагранной, что охотно купят надорские товары. Так, кто же виноват в том, что Надор в полном упадке? Прошу только, хорошенько подумайте прежде, чем ответить. — Вы! — дерзко выпалил Ричард. — Можно подумать, войска на Север вел кан холтийский!.. — Я же просил: подумайте. — иронично усмехнулся Алва. — Мне отчего-то казалось, что Вы на это способны, юноша. Так стало быть, я ошибся? — Из-за Вас народ мой бедствует, а помочь ему нечем! Из замка Окделл вывезли все ценное, даже книги, то немногое, что осталось после… — Ричард вдруг осекся. То немногое, что осталось после подготовки восстания. Ведь требовалось оружие и обмундирование, провизия… Нужны были солдаты, работать оставалось женщинам да старикам… — Мне нравится ход Ваших мыслей, юноша. Продолжайте. — безмятежно отозвался Алва. — Так значит, Надор угодил в нищету задолго до моего рокового проявления? — Хотите сказать, что виноват мой отец?! Да Вы… Да как Вы смеете?! — гневно воскликнул Ричард. — Я вижу Эгмонта Окделла не виновником бед Надора, но жертвой интриг. — невозмутимо пожал плечами Алва. — Вашего отца не один год умело убеждали в том, что именно он должен взять на себя удар. Его использовали, ловко играя словами «долг» и «честь»… Так, а вон и Марсель! Соврите ему что-нибудь куртуазное, к примеру, что пока не совсем разобрались в столичной моде. Виконт Валме ожидал у ворот особняка Капуль-Гизайлей. Щегольская одежда, шляпа с роскошным белым пером, превосходный линарский жеребец… Ричард представил, как смотрелся бы в компании эра и виконта на своем пегом Баловнике с обрезанным хвостом и едва слышно вздохнул. Да, отца подставили под удар — шестилетний Дикон на всю жизнь запомнил подслушанный в часовне разговор. «Окделлы верны Талигойе и своему королю, а олларскую свору я ненавижу не меньше вашего, но наше дело безнадежно…» Отец понимал, что ни кошки не выйдет, его продолжали убеждать, и убедили, но одно дело с горечью размышлять об этом, а другое — слышать из уст Алвы!.. Первый маршал Талига представил своего оруженосца виконту Валме, Ричард пробормотал про столичную моду. Всю дорогу до цивильной комендатуры он молчал, благо, его эр и Марсель болтали о светских пустяках и не обращали на юношу никакого внимания. — Доброе утро, господин цивильный комендант! — произнес Рокэ светским тоном, не предвещающим ровным счетом ничего хорошего. — Вижу, Вы меня прямо-таки заждались. — Меня поставили в известность о Вашем визите. — холодно ответил Килеан-ур-Ломбах, поднявшись из-за массивного письменного стола из марагонской березы. — Однако, мне не понятна его цель. Долг Первого маршала Талига — война, а не… — Долг Первого маршала — выполнять приказы Его Величества, чем, собственно, он сейчас и занят… — перебил Рокэ, картинно понюхал воздух и повернулся к Валме. — Чем это тут пахнет? Марсель, я безнадежно отстал от моды, по привычке пользуюсь морисскими маслами, но Вам-то уж доподлинно известно последнее слово парфюмерного искусства! — Так, минуточку… — сдвинул красивые пышные брови Марсель, и, склонив голову на бок, шумно принюхался. — Вы не поверите, герцог, но это — дуб и говно! — Значит, я не ошибся. Необычный букет… Полагаю, дубовый аромат исходит от господина Ломбаха, ну, а что до второго компонента… — в тон другу произнес Рокэ и оглядел кабинет с массивной мебелью. — Доброе утро, барон Айнсмеллер! Ричард замер гальтарской статуей, в низу живота схватило ледяным узлом. О, Создатель, сейчас оба вызовут его эра на дуэль! И Человек Чести, которого Рокэ едва ли не напрямую назвал «дубом», и Айнсмеллер, про которого в Лаик ходили ужасающие сплетни… Но вместо этого барон с неестественно-черными усами и такой же шевелюрой прошипел что-то про погоду, а Килеан-ур-Ломбах и вовсе промолчал, лишь губы его побелели от гнева. — Чем могу быть полезен? — ледяным тоном поинтересовался «дуб». Ричард опустил ресницы и чуть склонил голову, пытаясь скрыть улыбку. Эстебан говорил, что его мрачный, вечно непонятно чем недовольный монсеньор далеко не так умен, как хотелось бы. А еще Ломбах обещал взять Ричарда в оруженосцы. Обещал, и предал. И хорошо, что он так поступил, показал свое истинное лицо, показал, сколько в нем чести. Лучше быть с эром Рокэ, он все говорит прямо, пусть и жестоко! — Дайте подумать… — усмехнулся Алва. — А что, Вы ведь очень даже можете быть полезным. Откройте-ка вот окно. В кабинет ворвался ласковый весенний ветер, дышать стало легче — ведь, и правда, запах здесь стоял именно такой, каким его описал виконт Валме. Комендант Олларии хотел было вернуться в свое массивное кресло, но там уже в вальяжной позе устроился Первый маршал, за плечом его стоял Окделл, а Марсель с озорной улыбкой уселся на письменный стол. — Итак, похищение Мартина Дюваля расследует дознаватель Айнсмеллер… — совсем уже другим тоном произнес Алва, и Ричард понял: шутки кончились. — Мне нужны бумаги по делу Дюваля, убийству парня по имени Ганс и похищению Персиваля Лареса. Еще я желаю видеть все имеющиеся улики и побеседовать с лекарем, что осматривал Ганса. Поднялась суета, Ломбах отдавал приказы, в кабинет то и дело заходили какие-то люди с растерянными лицами и разводили руками, отчего цивильный комендант закипал в ярости, губы его становились все белее. Окделла охватило азартное волнение — эр Рокэ во всем разберется, а для него, Ричарда, это отличный шанс доказать, что он — не глупый мальчишка, а может думать и делать выводы!.. Через добрых полчаса Айнсмеллер нашел бумаги, Первый маршал мельком глянул на них и ледяным тоном поинтересовался: — Я вижу две жалобы о похищении, Дюваль и Ларес. Где опись с места обнаружения тела? Где жалоба о пропаже Ганса, опись вскрытия, рисунки? Где, кошки Вас побери, ход расследований, предпринятые действия, их результат? — Так ведь… гм… видите ли… — замялся Килеан-ур-Ломбах и принялся листать толстую учетную книгу с засаленными листами так, будто видел ее впервые. — Бумаги по убийству сданы в архив… — А ход расследования, он весь у меня в голове! — торопливо отозвался Айнсмеллер. — Думаю! — Великолепно. — с холодной насмешкой резюмировал Рокэ. — Двое похищенных и один убитый, нераскрытое дело сдано в архив, а господин дознаватель до сих пор топчется на созерцательной стадии. Что ж, пойдемте в этот ваш архив! Где лекарь? — Пьян. — сквозь зубы процедил Килеан-ур-Ломбах. — У него сегодня свободный день. Приводят в чувство. — И почему я не ожидал услышать ничего другого? — риторически поинтересовался Рокэ. — Ну, вещи-то хоть нашли? Пусть несут в архив, посмотрим там…